Переписать историю после смерти

Антон Михайлович Кан сегодня праздновал свой день рождения. Остаться в стороне во время праздника хорошего приятеля Алексей не мог. — Первый тост за именинника, — поднял гранёный стакан Лёша. Компания дружно зашумела. Стук стекла, плескание прозрачной жидкости сорока градусов. Алкоголь — давний знакомый Королёва. Однако, он не пил уже несколько месяцев. Держаться не просто, но всё же, когда рядом есть человек, что даже в молчании может поддержать, потребность в лишней стопке водки отпадает. — Дорогой друг, желаю, чтобы у тебя всегда было легкое сердце и тяжелые карманы! С каждым тостом разум затмевался пеленой. Мысли уходили от насущного, погружаясь в пучину вечного. Вспомнилась Катенька и её жалостливый взгляд, умоляющий поставить бутылку и поиграть с ней. — Давайте выпьем за то, чтобы мы шли, на нас напали деньги, и мы не могли от них отбиться! Воспоминания нахлынули словно лавина: жена, бесконечные тоннели и прожигание жизни в кабине, пустые бутылки. — Выпьем за то, чтобы столы ломились от изобилия, а кровати — от любви! Любовь. В молодости Лёша был любвиобильным. Но после сердце опустело. «Что же я творю со своей жизнью?», — думал он, разглядывая грани стакана. «Ни любви, ни денег». После последней фразы всё внутри взбунтовалось. Как это? Деньги есть, раз есть на еду, значит всё не так уж и плохо. А любовь… На ум почему-то пришёл Паша. Острый подбородок, глубоко посаженные глаза, густые брови — всё в нём было такое родное. Мысли он быстро откинул. Странно всё это. Всё же он – взрослый мужчина – думает о подростке с такой же любовью, как раньше думал о своей благоверной. Фраза «Вы приняты» не радовала. Паша пожал руку нанимателю и мысленно приготовился к рабочим будням. Работа с кассовым аппаратом, растравление продуктов по полкам. Скукотища. Форма не предусматривала капюшон, что заставляло Пашу чувствовать себя ужасно. — Эй, парень, — мужчина позади свистнул, чтобы привлечь внимание. — Что-то хотели? — без энтузиазма спросил Паша. Если бы не корпоративный этикет, то он бы наехал на безманерное отродье, что не знает даже основных правил этикета. — Где у вас тут водка? — В отделе с алкоголем. Проходите прямо и налево. Незнакомец побрёл в направлении стеллажей с аккуратно выставленными бутылками. Ничего хорошего пошатывающаяся походка не предвещала. Не прошло и пяти минут, как раздался звон стекла. Плохо быть единственным сотрудником в зале. Пришлось идти на звук. Паша уже представлял злое лицо Люськи и вычет из зарплаты. Пьяное тело лежало на полу в окружении разлитой прозрачной жидкости и осколков стекла. — Платить будете картой или наличными? — спросил Паша. — Ты ахуел? Я платить не буду! Охранника в небольшом магазине не было, так что на помощь рассчитывать бесполезно. — Платите, или я вызову полицию. Разбираться с пьяницей не хотелось. — Михалыч, ёб твою мать, — послышался знакомый голос. Королёв стоял в проходе, опираясь на полку. — О, Паша, привет. Ты прости этого… У него сегодня праздник. — Не могу. Мне иначе зарплату уменьшат. Может, разберёшься с ним сам? Паша перевёл взгляд на Лёшу. Щёки и нос красные, верхняя пуговица рубашки расстегнута, походка не твёрдая. — Подожди, ты тоже пил? — разочарованно выдохнул парень. — Немного. Я взрослый человек, могу себе позволить. Мужчина поднял друга с пола. — На сколько тут разбито? — поинтересовался Лёша. Подсчеты оказались несложными. Бутылка выставлены аккуратно, так что потери можно выяснить запросто. — Три тысячи семьсот девяносто, — заключил Паша. Королёв залез в карман собутыльника и достал кошелек. — Ты чё? Попутал? — подал голос Антон. — Не бузи, — строго сказал Лёша. Михалыч затих. Алексея уважали и даже в какой-то мере боялись. Конфликтов он не избегал, об этом знали все. Несколько раз он даже конфликтовал с начальством, отстаивая должность. — Зачем ещё две? — удивился Паша, когда об ленту ударились бутылки. — Вы и так уже в хлам. — Мы же не одни, — пожал плечами Королёв. — Иди домой. У меня смена до одиннадцати, — строго сказал Паша. — Яйцо курицу не учит, — возмутился Лёша. — Не знаю, куда делась твоя адекватность, но лучше найди её. Не будешь дома… — Не буду дома… что? Ты вот тоже не дома, причём уже отнюдь не месяц. — Дед, успокойся, ты не один в магазине. Иди домой, проспись. — Да, что ты себе позволяешь? — А ты что себе позволяешь? — низкий женский голос прервал спор. Это «гуру» магазина. Та самая Галина, что вечно проводит отмену. — Не мешайте сотруднику. А ты, — женщина повернулась к Паше. — Тряпку в зубы и бегом убирать погром в зале. Паша еле слышно выругался. Смена показалась бесконечной. Вернувшись домой, он хотел лечь спать и ничего больше. Но квартира была пуста. — Алё, ты где? — поинтересовался в трубку Мишуточкин. — Праздную, — по голосу стало ясно, что Лёша выпил минимум четверть от купленного. Паша сбросил вызов. Если его не послушали, то пусть старик сам разбирается со своими проблемами. Но уснуть не выходило. Насколько бы не была физическая усталость, мысли о том, что Лёша может не заметить машину или на «празднике жизни» его кто-то пырнёт разбитой бутылкой, прогоняли сон прочь. Холодный свет экрана мобильного, контакты, «Лёша». — Диктуй адрес. И вот Паша бредёт по тёмным улицам бредёт в метро. — Станция Красногорская, — оповестил голос из динамиков. Минималистичная станция ждала припозднившихся пассажиров. Тёмные улицы, просторные забитые машинами дворы, подвыпившие прохожие, но ни один из них не сверкал зелёными глазами. Нужный дом оказался обычным человейником. Домофон. Кнопки пищали при нажатии. — Я за Лёшей, — спокойно сказа Паша. Он не особо понимал зачем вообще пришёл. Его словно тянуло к Королёву. Хотелось его оберегать, и плевать, что тот старше него на два десятка лет. — О, Семёныч, это по твою душу, — раздалось из трубки перед серией коротких писков. Лифт, дверь не лучше двери Лёши до ремонта, нетрезвый хозяин. — Что ты меня опекаешь? Я могу справиться и сам, — Лёша вышел из глубины квартиры, пошатываясь. — Нет, не можешь, обувайся и поехали домой. — Не гуди, лучше сядь с нами, — хозяин квартиры явно был недоволен стоящим на пороге парнем, но пытался быть вежливым. — Лёш, пошли, — всё, что сказал Паша. Презрительный взгляд карих глаз означал отказ от приглашения. Перспектива напиться уже была отнюдь не радужной, но окончательно «нет» поставило то, что все в компании мало того, что уже пьяны, так ещё и как минимум на десяток лет старше. Лёша выдохнул: — Ладно, мужики, я, наверное, действительно пошёл. — Ты пойдёшь на поводу у малолетки? Что он такого с тобой сделал? Где наш Семёныч, что не бросит друзей даже ради жены? — Там же, где и жена, — буркнул Лёша, надевая ботинки. Равномерное гудение лифта сменилось стуком. — Бля, — Паша опустился на пол. — День всё лучше и лучше. Лифт заглох, свет потух, мигала лишь аварийная лампа. Чтобы нажать на кнопку вызова диспетчера пришлось подняться, хотя ноги уже болели от усталости. — Аварийная служба, слушаю, — усталость оператора выдавал голос. — Да, здравствуйте, мы тут в лифте застряли, — объяснил Паша. Номер дома он вспомнить не мог, благо, это подсказал Лёша. — Ближайший мастер будет через час, ждите. — Шикарно, — Паша вновь уселся на пол. Рядом сел и Лёша. Королёв облокотился на парня, положив голову на плечо. — Не расстраивайся, — сказал он, проведя рукой по чужой ноге. — Такими темпами метро закроется. — Зачем на метро? Тут пешком идти — всего ничего. — У меня болят ноги, а о том, как ты ходишь, я лучше промолчу. Глаза слипались. Сон накатывал и не уснуть оказалось невероятно сложно. Через два часа лифтёр освободил парочку мирно спящих друг на друге.