***
— Я уже думала, вы и вовсе не вернетесь домой, — бурчала женщина, раскатывая тесто скалкой. — Сходите на базар за продуктами для ужина. Надеюсь, это вы сможете сделать? — Сейчас, бабушка, — отчеканила девушка, снимая обувь. — Я только душ приму. — И ты иди, — указала Мария на дверь слева. — Умойся, а то от вас двоих разит конским навозом за версту. Джеймс не стал сопротивляться. После тяжелой работы это первое, что хотелось сделать. Капли воды растекались блаженством по телу Джеймса. Это было похоже на прохладные пальцы Эшлин, которыми она казалась его лица. Как бы мужчине хотелось, чтобы эти пальцы касались его всегда. — Стоп! Стоп! Стоп! — останавливал себя Кейн. От любой подобной мысли его разум начинал вырисовывать самые непристойные вещи, связанные с девушкой, чьё сердце он так желал завоевать. — Джеймс, ты здесь? — стук в дверь и еле слышный голос за ней. — Я уже готова, поторопись. — Да! Я сейчас. Базар оказался не так далеко, как этого ожидал Джеймс. Однако, под жаркими лучами солнца даже небольшая дорога казалась бесконечной. — День добрый, — здоровалась девушка с каждым встречным, отчего у тех на лицах расцветала улыбка. Джеймс и сам начинал заражаться этим настроением и предвкушением праздника. — О, сеньора, вы так дивно украсили площадь. — Дорогуша, чистая удача, что в этом году мой муж не свалился от орухо прямо на рассаду, — рассмеялась женщина, хотя Джеймс видел мало веселого в этом известии. — Добро пожаловать, сеньорита, — кричали со всех сторон. — Взгляните, какой нынче урожай баклажанов и капусты. — Отложите мне. Я сейчас вернусь, — кивнула девушка, сверяясь со списком. — Сколько угодно сеньорите? — Килограмма три баклажан и пару качанов капусты, — задумчиво протянула девушка. В суете базара Эшлин выглядела так гармонично, что на мгновение Джеймс и вовсе потерял её из виду. Оглядываясь по сторонам, он искал знакомые глаза и нелепый пучок, в который она убрала волосы, освобождая шею. Ничего. Вновь и вновь он разочарованно переходил с лица на лицо, пока знакомые губы не предстали прямо перед ним. — Пошли, — протянули они, уводя куда-то прочь. Это было похоже на наркотический трип, и Джеймс не спешил отделаться от этого блаженного ощущения блаженства. — Добрый день. Что желаете? — слышался голос торговца. — Помидоры, когда их сорвали? — Утром сеньорита, попробуйте, — мужчина жестом указал на самые лучшие экземпляры. — Самые свежие помидоры на всём базаре, клянусь, — распробовав спелый плод, девушка кивнула. — Неужели, сеньора снова готовит «писто манчего»? — Да, бабушка вовсю готовит угощения к празднику, — подтвердила Эшлин, улыбаясь такой внимательности. — В таком случае, я мигом доставлю несколько ящиков самых свежих помидор и перцев прямо до дома сеньоры. — Правда? Вы очень выручаете нас, — расцвела девушка. — Сколько с меня? — Обижаете меня, сеньорита, — скривился торговец. — Разве могу я взять деньги за такое? Для меня честь, что именно из моих томатов сеньора приготовит эти блюда. — Благодарю вас, сеньор. — Боже, неужели здесь все такие дружные? — скривился в недоверии Джеймс, пристально смотря на Эшлин, которая сверяла список с имеющимися покупками. На этом всё. — Деревня достаточно маленькая, да и наша семья долгое время распоряжалась этими землями. Конечно, все в округе знают и уважают бабушку. — Все эти земли ваши? — Джеймс знал, что семья Эшлин обеспеченная, но чтобы настолько. — Когда-то всё действительно было так, однако вскоре средств не хватало на содержание такого большого хозяйства и всё стало общим, — видя недоумение в глазах мужчины, девушка поспешила разъясниться. — По факту, это всё до сих пор принадлежит нам, однако землей и лошадьми могут беспрепятственно пользоваться обычные люди, платя аренду. Именно поэтому нам нет смысла заниматься высадкой больших виноградников. Наша семья уже много-много лет получает самое лучшее вино от лучших мастеров деревушки. — Какое-то безумство, — хмыкнул мужчина, улыбнувшись. — Выходит, ты ещё более видная невеста, чем мне казалось. — Выходит, ты прошёл проверку моей бедностью, мистер Кейн, — рассмеялась Эшлин, осматривая мужчину. — Кстати, тебе идет. Джеймс Кейн и пакеты с базара. Пусть так и вышло, что они провинились, но эти минуты, проведенные рука об руку, грели сердце. Джеймс ценил каждую минуту, которая сближала их, помогала узнать что-то новое друг о друге. — После ужина прогуляемся? — ненавязчиво предложил Джеймс, чувствуя что-то странное внутри себя. — Хочешь пойти на фестиваль? — Разве не за этим мы приехали сюда? — Ему казалось, что сегодня должно случиться то, чего они оба так боялись и жаждали.***
— Вы уверены, что пропустите фестиваль? — хмурился Джеймс, поправляя рубашку. — Эшлин, прости, но… — Может нам остаться с тобой? — нервничала девушка, осматривая подругу, которая с каждым днём выглядела всё хуже, хотя и отрицала подобное. — Нет уж, идите. У меня и так слишком много помощников и нянек, — улыбнулась Ясмин, хотя ей вовсе не хотелось. Живот то и дело крутило в стороны, но девушка старалась успокоить себя и окружающих. Ещё слишком рано, это не могут быть роды. — Развлекайтесь, правда. — Том, набери, если будет нужна наша помощь, хорошо? — Джеймс показал телефон и тут же положил его в карман. — Да, — поддержала его Эшлин. — Сразу же набирайте, ладно? — Хорошо, Эшлин, — раздраженный голос Ясмин немного расслабил девушку и она, глубоко вздохнув, вышла во двор. — Что ж, добро пожаловать, — обрадовалась Эшлин, когда вдалеке засветились огни, указывающие путь. — Придётся много танцевать, мистер Кейн. Не боишься? — Ни сколько, миссис Кейн. Джеймс не впервые называет её своей фамилией, но почему-то в этот раз Эшлин почувствовала себя действительно достойной этого статуса. Будто быть супругой мистера Кейна и быть миссис Кейн — не равнозначные вещи. Эшлин улыбалась во весь рот, пытаясь отдышаться от танцев, пока Джеймс внимательно следил за тем, как плавно она двигается в такт музыке. Каждое движение отмеренное, чёткое, словно и задумывалось изначально таким. — Ты знаешь, что под эту песню все обязаны поцеловаться? — перекрикивала она музыку, указывая куда-то вдаль. — Что? — нахмурился мужчина, прислушиваясь. — Зачем это? — Просто поцелуй меня, Джеймс, — он колебался, и тогда девушка взяла его лицо в свои ладони и притянула ближе. От идеально выбритого лица мужчины пахло свежим лосьоном после бритья и мятной зубной пастой, которой он пользовался после каждого приёма пищи. Эшлин всмотрелась в зеленые глаза мужчины и, приоткрыв рот, дотронулась губами до его сомкнутых. На секунду Джеймс оторопел, а позже, придя в себя, инстинктивно притянул девушку ближе, подхватывая её губы. Поцелуй был нежным и теплом разливался по низу живота девушки. Плотный комок нервов сконцентрировался там, не покидая её тело даже после того, как губы их разъединились спустя несколько секунд. Джеймс провёл большим пальцем по припухшим от поцелуя губам, оттягивая их вниз. В глазах Эшлин светилось что-то, похожее на звезды и Джеймс клялся, что видел в них своё отражение. Но не того мужчину, которым он казался всем, а того влюбленного молодого человека с дрожащими кончиками пальцев. — У тебя такие мягкие губы, — только и смог прошептать он, сдерживая себя от повторного поцелуя. Она улыбнулась. — Ты ведь соврала мне? — Кто знает, — она пожала плечами, игриво стреляя глазами. — Пошли… — Эшлин, я… — начал Джеймс, ощущая, что сейчас самый подходящий из всех момент, чтобы, наконец, признаться. — Да? — она выглядела безмятежно в своём тонком воздушном платье. Просто моргала и не отводила глаза. Улыбка с алых губ не сходила, и Джеймс молил всех богов, чтобы эта картина осталась с ним навек. — Я очень хочу сделать это, — признался он, но Эшлин не сразу поняла, о чём он говорит, и продолжила улыбаться. — Сегодня, — не унимался Кейн. — Сейчас. Как только сердечный ритм девушки унялся и в голову больше не била громкая музыка, Эшлин на секунду оторопела. Что он только что сказал? — Пошли! — одном выдохе произнесла девушка, хватаясь за его ладонь. Эшлин хотела этого так давно, с самой первой их встречи. С каждым днём это желание всё росло и росло и вот, она стоит напротив него, а слова, будто сами льются изо рта. — Я тоже хочу, — она сглотнула. — Я безумно хочу переспать с тобой, — собрав всю уверенность в кулак, проговорила она. — Поэтому, давай сделаем это. Не успела она хоть что-то объяснить, как Джеймс притянул её к себе ближе. Здесь не нужны были объяснения. Всё было ясно без слов. Мгновение, и они уже слились в поцелуе. Грудь Эшлин еле касалась тела мужчины, пока он с жадностью целовал алые губы девушки. Казалось, последнее, что ожидалось — дождь. Но, вода быстрым потоком обрушилась на влюблённых, разжигая ещё больше страсти. Прошло всего ничего, однако многие жители быстро исчезли с площади, оставляя двух влюблённых наедине. Лишь стук капель воды о крыши и камень под их ногами проносился на многие мили. Остались он и она. — Ты, правда, этого хочешь? — спрашивал он между поцелуями, ожидая чего угодно, любого её решения. Джеймс замер на мгновение, будто прислушиваясь к ней, взвешивая. Он должен был остановиться раньше, но не смог. Она была так напряжена и, кажется, дрожала. — Да, хочу. Это было одно из тех решений, которое она примет не жалея ни о чём. Решение, которое ждало своего часа. Решение, на которое не может быть иного ответа. — Пошли, — от одного только его голоса Эшлин была готова свалиться в обморок. — Куда? — Вряд-ли мы сможем сделать это в доме твоей бабушки. Это было так логично, но Эшлин совершенно перестала что-либо соображать. Все её мысли занимало то, как это будет. Этот долгожданный секс с объектом своего интереса. — Это правда. Здесь есть гостиница, на той улице, — девушка несколько раз обернулась, указывая совершенно в противоположные стороны. Джеймсу всё тут же стало понятно, и он оставил на макушке девушки еле заметный поцелуй. Она такая напуганная, может зря?.. Но эти мысли быстро таяли. На стойке регистрации Эшлин то и дело стыдливо прятала лицо и теребила подол платья. Девушка ощущала, как предательски горит лицо от стыда. Эшлин не могла понять одного: почему именно с ним она чувствует этот странный трепет? — Ваша спутница такая молчаливая, — усмехнулась пожилая женщина, передавая ключи Джеймсу. — Макияж потёк из-за дождя, — осведомил он, пряча лицо девушки в своей рубашке. Ему льстила эта неловкость и молчание. — Ооо, понимаю, — понимающе кивнула она. — Не смею задерживать, ваш номер находится на третьем этаже. Поднимаясь наверх по лестнице, Джеймс то и дело останавливал свой взгляд на стройных ногах девушки. Он всегда обращал на них внимание, но сейчас позволил себе чуточку больше вольности на их счёт. Остановившись перед закрытой дверью, Джеймс подошёл вплотную к Эшлин, которая, кажется, забывала дышать от напряжения. — Последний шанс уйти, — прошептал он на ухо, прежде чем открыть дверь. Секундная заминка и вот, Эшлин перешла порог помещения, в котором придётся оставить частичку себя. Это станет тем воспоминанием, которое согреет в тяжелые минуты. — Хочешь принять душ? Эшлин впервые не знала, что делать. Она хотела обладать этим мужчиной, хотела отдаться ему полностью, но что-то внутри кричало: беги. Она боялась, что после всего этого он откажется от неё, забудет, вычеркнет из своей жизни, как это делали до него. — Ты не обязана, — оба понимали, о чём речь. — Нет, я правда… — оправдывалась Эшлин, но нужных слов никак не находилось. — Ты не обязана, — повторил Джеймс, убирая слипшуюся прядь волос с её щеки. — Прими душ, а я подожду. Эшлин понадобилось чуть больше времени, чем планировал Джеймс, и мужчина уже отчаялся. Но, выйдя, девушка остановилась прямо напротив него в полной решимости. — Поцелуй меня, — попросила она, и Джеймс не мог сопротивляться. — Я готова. Его губы опустились на её, а рука на шее тут же ослабла, скользя на затылок и запрокидывая голову девушки. Он любил смотреть на её длинную стройную шею без единого следа чужих губ и рук, где он единственный хозяин её кожи, повелитель души. Легкий стон сорвался с губ девушки, когда Джеймс нескромно оставил небольшой укус у самого уха Эшлин. Каждое движение его доставляло девушке нереальное удовольствие. Эшлин хотела, чтобы это была другая история. Где она бы отважно его оттолкнула, взяла себя в руки и пресекла любые попытки. История, где девушка не выглядела бы такой слабой. Но здесь Эшлин просто притянула Джеймса к себе так сильно, будто знала, что у них мало времени. Может, пара минут до того, как они опомнятся. До того, как Джеймс вновь вспомнит, что ему следует вести себя сдержанно по отношению к ней. Пара минут, чтобы успеть почувствовать. Его пальцы были прохладными, но горячая кожа девушки мигом согревала их. Кожа Эшлин покрылась мурашками, когда Кейн скользнул ладонями по ягодицам и выше, сжимая полотенце на талии. Поцелуи Кейна были похожи на действие наркотика, который обостряет все ощущения. Организм девушки будто вдруг научился различать скорость бега крови по венам, научился чувствовать каждый из отпечатков пальцев на её коже, каждый укус, что он неосторожно оставлял, прижимаясь к ней ближе. Эшлин не успевала мыслить здраво, когда её пальцы спустились ниже, справляясь с первой пуговицей прямо у его горла, пока Джеймс заставлял её хватать ртом воздух, проводя языком по зубам. Вторая, третья, девушка действовала на ощупь, пытаясь добраться до его кожи. — Эшлин… — прохрипел он, опять поднимая её подбородок, заглядывая в глаза. — Не трогай, — нежно произнёс он, отнимая от себя её кисти. Ей захотелось заныть от разочарования, но Джеймс подхватил девушку на руки, не давая слишком много об этом думать, и она обхватила его ногами, чувствуя нижней частью спины шероховатость поверхности из-за спавшего полотенца. Эшлин не отлипала от него, целуясь так жадно. Она прошлась языком по его губам, а затем легко прикусила. Укусы. Это ещё один её пунктик. Она любит кусаться. Почему-то знание чего-то столь интимного о ней отдалось покалыванием по всему периметру кожи. — Перестань, — просил он. — Иначе, я остановлюсь. Джеймс прочертил носом дорожку по шее девушки, опустил её ниже по стене, прижимаясь к ней бёдрами. Она рвано выдохнула, потянувшись к его губам, но он покачал головой. — Смотри на меня, — прошептал, пока Эшлин держалась за плечи, чтобы не упасть. Его глаза постепенно темнели, превращаясь в мутный лес. Одной рукой он поддерживал девушку за бедро, а второй поднялся выше и сжал грудь, заставив девушку откинуть голову. Кожа Эшлин покрывалась мурашками, когда Джеймс легко дотронулся до возбуждённых сосков. Стон, ещё один и мужчине начинало срывать крышу. Внезапно он опустил Эшлин на пол, и она инстинктивно схватилась за мужчину крепче, боясь, что сейчас придётся его отпустить. Но он не отошёл. Он хотел осмотреть её. Запечатлеть этот образ в голове. Обнажённая девушка перед ним казалась ни той Эшлин, которую он увидел тогда в холле, ни той мисс Салливан, с которой скрепил узы браком. Это была другая Эшлин, с другой внешностью, другим взглядом. Это была именно та Эшлин, в которой он нашёл приют своему одиночеству. — Что-то не так? — осторожно поинтересовалась она, пытаясь сделать шаг навстречу, но Джеймс покачал головой. Мужчина выглядел слишком серьезным, и девушка чувствовала себя неловко под его изучающим взглядом. Она пыталась прикрыть наготу, однако это было проблематично. — Убери руки, — строго, отчего Эшлин тут же убрала руки с обнажённой груди, выпрямляясь. — Нечего стыдиться, ты прекрасна. Прохладный воздух комнаты достиг голой кожи, и девушка поёжилась, но так и продолжила стоять, даже не шелохнувшись. — Поможешь? — Джеймс протянул руку вперёд, перехватывая кончиками пальцев её тонкую ладонь. — Эти пуговицы… Эшлин с нежностью расстегнула одну за другой, а затем распахнула рубашку, оголяя торс мужчины. Под пальцами девушки кожа Джеймса то и дело дрожала в страхе. Он так давно не ощущал настолько интимных прикосновений к себе, что каждое их них казалось смертельным. Эшлин сдерживалась от того, чтобы не обнять это беспокойное тело. Не время, не место, казалось ей. Эта нежность, кому она будет нужна? Сбросив свою рубашку на пол, Джеймс взял Эшлин за руку, провожая до постели. Она послушно прилегла, будто на эшафот. Никаких чувств, кроме странного трепета внутри. Джеймс склонился над ней и провёл кончиками пальцев по щеке девушки, пытаясь успокоить панику в глазах. В её взгляде он видел, как будто в замедленной съемке, что их вынесло на обочину, и они вот-вот должны разбиться всмятку, переломав свои кости в фарш. Осталась лишь пара секунд. Щёки Эшлин всё ещё были розового оттенка от смущения, когда она смотрела на него снизу вверх, пытаясь подтянуть ноги к груди. Смущение. Это была его любимая эмоция, заставляющая её краснеть. Джеймс приблизился, пригвождая руки девушки к постели, и бедрами вдавил в кровать. Глубокое дыхание девушки ощущалось, как приглашение начать. Она подняла голову навстречу, касаясь губами его подбородка, а затем сливаясь воедино. Её поцелуи ощущались на вкус как шоколад, как безумие, как что-то, что должно было потешить его самолюбие, а на самом деле сорвало крышу. Девушка укусила его за нижнюю губу и почувствовала лёгкий привкус крови во рту. Чёрт. Она зализала ранку, которую, кажется, он не заметил. Джеймс спустился вниз, оставляя лёгкий поцелуй на её подбородке, впадинке у шеи, а затем втянул ртом сосок девушки, описывая языком круг. Она зашипела сквозь зубы. Он был нежен настолько, насколько сам понимал, что такое нежность. Его сводила с ума только мысль о том, что он сейчас с ней. Что эта кожа под его губами принадлежит ей. — Д-Джеймс… — проговорила она отрывисто, когда он сжал ладонью её ягодицу, целуя возле плеча. — Джеймс, — повторила она более настойчиво, хотя голос девушки всё ещё трепетал, пока он покрывал поцелуями её грудь. — М? — он поднял лицо, наблюдая за тем, как она сглатывает. — Мне страшно. Ему потребовалось добрых три секунды, чтобы осознать услышанное. Чёрт возьми. Он застыл, смотря на неё. Он открыл рот, пытаясь выдавить из себя слова. — Успокойся, я… Я ничего не стану с тобой делать, — наконец сказал он, стараясь сделать так, чтобы тревога больше не застилала глаза девушки. Эшлин точно чувствовала, насколько сильно он её хочет, пока он лежал сверху, но… Ему стоило сейчас отодвинуться. Но он просто не мог сейчас оторваться. Эшлин кивнула, и Джеймс нежно провёл языком по её губе, приказывая себе сдерживаться. Он уговаривал себя, что не переступает границ, но на самом деле знал, что это потакание собственному эгоизму. Коснувшись пальцами её белья, он услышал знакомое хныканье и увидел, как она закрыла глаза, ухватившись ногтями за его крепкую руку. — Могу я сделать это? — Джеймс с осторожностью проводил пальцами по влажной материи белья, прислушиваясь к ответной реакции. Девушка постанывала. Это было согласие, она не убирала его руку, хотя могла. Джеймс одним движением стянул с девушки трусики, обнажая её полностью. Но, на этот раз никакого стыда, лишь животный интерес. Он не задавал вопросов, не спрашивал разрешения. Джеймс брал своё, то, что ему было позволено совестью и самим собой. Он согнул ноги Эшлин в коленях, проводя пальцами по промежности, будто оценивая ту. Одно мгновение и девушка сжалась от удовольствия, обхватывая мужчину за голову. — Д-Джеймс… — стонала она, ёрзая бедрами по смятой простыне. Не было сил сдерживаться, они так долго ждали этого момента. — Дай я… Прошу тебя, — последнюю фразу она прошептала, и он был готов взвыть. Она смотрела на него, и это прошу тебя… Джеймс остановился, размышляя. Теперь он позволял Эшлин развлекаться так, как она того хотела. Она медленно опустила ладони ему на грудь, не отрывая взгляда от глаз, которые успели стать почти чёрными от расширившихся зрачков. Девушка медленно скользнула руками по левой части торса, где у него были небольшие шрамы. Мышцы напряглись из-за её прикосновений, тут же став твёрдыми. Девушка подняла голову и, добравшись до его шеи, поцеловала. Легкие, почти неощутимые касания губ. Ей так хотелось, чтобы он расслабился. Джеймс еле слышно простонал на выдохе, когда она облизала его кожу возле ключиц, и это почувствовалось так, будто ему в позвоночник кто-то влил кипяток. Наверное, если не желание, распространявшееся по телу подобно вспышке молнии, он бы испугался. Эшлин ещё никогда не падала в человека так быстро и не была поглощена им настолько сильно, чтобы хотеть только одного: быть ближе. — Эшлин, — его голос стал грубым и держался на грани, — перестань. Девушка только поднялась выше, гуляя руками по телу, которое успело стать горячим, пока она разбрасывала поцелуи вокруг плеч. Джеймса трясло, и он не разрывал контакта с её кожей, зная, что это её руки держат его в такой лихорадке. — Эшлин, — во взгляде Кейна открыто читалось предупреждение, и она отвлеклась от исследований кожи Джеймса, услышав своё имя, — не испытывай меня. Эшлин не слушала его. Она действовала под наитием, слушая собственные желания. Девушка потянулась к брюкам, через которые явно просматривался дрожащий бугорок. — Джеймс, пожалуйста, — она точно видела в его глазах, что эта реплика — последний шаг к пропасти, потому что мужчина себя едва контролировал. Касания Кейна стали гораздо грубее, поцелуи жёстче, но взгляд… — Остановись, — Джеймс выдохнул, склонившись над ней ещё ниже, касаясь своим носом её кончика. — Я не смогу сдержаться, если мы продолжим. По взгляду Эшлин всё было понятно без слов. Она и не желала, чтобы он останавливался. — Я знаю, — кивнула и опять притянула его ближе, несмотря на то, что каждый поцелуй чувствовался как укол иголок по не затянувшейся ранке. Как отсчёт секунд до конца. Джеймс приподнялся, проходясь глазами по телу девушки в блеклом свете лампы, проводя пальцами вниз по рёбрам. Он поднял глаза к её лицу, когда медленно избавился от ремня, расстегнул пуговицу штанов. Будто специально давая ей время. Но Эшлин лишь заворожённо смотрела на него. Когда брюки оказались в углу, Эшлин нервно сглотнула, опускаясь перед Джеймсом на колени. — Не нужно, — только и ответил он, обхватывая лицо девушки двумя руками. — Просто ложись. На секунду девушке стало неловко за это. Он отверг её ласки так просто. Девушка послушно прилегла на кровать, и Джеймс опустил руку возле головы Эшлин. Он всё ещё бродил по лицу девушки взглядом, словно выискивая что-то, прижимая слегка, будто для того, чтобы она могла его оттолкнуть, но она притягивала мужчину всё ближе, словно дикая кошка, ищущая тепла. Эшлин вцепилась в его плечи, едва не оставляя там следы от своих ногтей. Она почувствовала, как он легко провёл внизу членом, прежде чем сделать толчок. Девушка инстинктивно попыталась отодвинуться от резкой боли, но Джеймс пригвоздил её к постели, не позволяя дёргаться. Резкая боль сменилась наслаждением, но Джеймс не спешил двигаться внутри неё. Он и сам опьяняюще ловил свои ощущения от этого действа, сжимая губы и наслаждаясь мурашками где-то в области паха. — Приятно… — вздрогнула она, сглатывая слюну. — Знаю, — кивнул, а потом провёл рукой по внешней стороне её бедра, и только тогда девушка поняла, насколько сильно сжала его торс коленями. — Расслабься. Она закусила губу, расслабляя пружину внутри себя, и ощутила, как он начал двигаться. Доверие. Она должна ему довериться. Медленные неспешные толчки распространяли по её телу ток. Он был похож на электричество, его воздействие на неё. Джеймс всегда заставлял её чувствовать слишком много, чтобы оставаться в ясном рассудке. Эшлин смотрела, как расслабляются и напрягаются мышцы на его прессе от толчков, делая рельеф более заметным, и проводила по ним кончиками пальцев, стараясь не впиваться ногтями от болезненных ощущений, которые с каждым новым движением становились слабее. Джеймс закатывал глаза, двигаясь внутри неё, и она следила за стонами мужчины, это притупляло боль: видеть, что ему хорошо. А ему было хорошо. Джеймс смотрел, как она приоткрыла рот в удовольствии, когда он толкался глубже, и ему приходилось снова и снова сжимать зубы на её коже, чтобы отвлечь себя. Просто невероятно. Эшлин провела своими мокрыми от пота пальцами по его спине, впиваясь ногтями, и ему захотелось, чтобы весь чёртов мир пошёл прочь. Её руки не чувствовались чужими, Эшлин так легко пригладила его шипы, сама того не замечая. Джеймсу казалось, что как только она уберёт ладони с его тела, он развалится, словно хрустальная кукла. — Боже, Эшлин, — прошептал он, выпрямляясь и сжимая руки на талии девушки, чтобы приподнять её таз и изменить угол. — Чёрт, чёрт, чёрт… Они оба стонали, но его стоны — жаркие, сдерживаемые, её — нежные, едва слышные. — Джеймс, прошу, я… — она заметно напряглась, и он стал двигаться жёстче, кружа пальцами внизу живота девушки. Кейн умолял себя не жестить, не делать ей больно, но остановиться практически не мог. Когда она вскрикнула, прочертив ногтями по верхней части его руки так сильно, что там остались кровавые полосы, он, склонившись, поцеловал её, при этом разведя колени девушки шире. Ещё несколько мокрых, неосторожных ударов о бёдра Эшлин, и Джеймс простонал ей куда-то в шею, медленно замедляя фрикции. Ему не хотелось кончать в неё вот так, без позволения. Пусть им сейчас сносит крышу от возбуждения и эмоции кипят, но после Эшлин возненавидит его за это необдуманное решение. Эшлин чувствовала, что её руки дрожат. Джеймс замер, опаляя дыханием ухо девушки. — Прости, — только и смог произнести он. — Я… — Не нужно, — перебила его девушка. Она ласково провела пальцами по его плечам, замечая, что оставила там глубокие царапины в порыве чувств. Это было похоже на… фейерверк. Пока Кейн целовал её, двигался в ней, просто лежал, не размыкая рук, покрытых потом. Буквально все эмоции, которые он вызывал в ней, были похожи на фейерверк, — миллион маленьких салютов под сухожилиями. Сердце Джеймса постепенно успокаивалось, а дыхание выравнивалось, Эшлин следила за ударами, что разносили кровь по его телу. Кейн выдохнул, и она ощутила такой лёгкий, почти неосязаемый поцелуй в ключицу, что потом вряд ли могла бы поклясться, что это не был плод её воображения. Джеймс поднялся на руках и медленно выскользнул из неё, выпрямляясь. Небольшая струйка спермы тут же вытекла наружу, пачкая и без того грязные простыни. Джеймс не отвёл взгляда, когда Эшлин дотронулась до вязкой жидкости у себя между ног. — Я не должен был… Эшлин молчала. Она испытывала странные чувства и никак не могла понять, какие из них реальные, а какие она сама себе внушила. Джеймс глубоко вздохнул, взял штаны и скрылся в ванной. Эшлин всё ещё трясущимися руками подняла рубашку Джеймса и натянула на себя. Девушка легла обратно на постель, пытаясь успокоить панику внутри, смешанную с шоком. Что они наделали? Что теперь? Как ей себя вести? Эшлин положила руки под голову, пытаясь успокоиться, слушая, как капли воды в ванной разбиваются о кафельный пол. Джеймс открыл рот, позволяя напору воды биться о лицо, приводя его в чувство. Он опустил руки вниз, смывая с себя сперму и пот, пока в его теле, мышцах, нейронных связях горело что-то, что не позволяло ему ясно мыслить. Всё ещё. Но это уже не была похоть, застилающая глаза, когда он смотрел, как голая Эшлин лежит под ним, упрашивая парня не останавливаться, это было что-то другое. Что-то не менее опасное. Он корил себя за то, что не сдержался. Что дал себе слабину, решил всё за них двоих. Он выключил воду и провёл полотенцем, которое уже лежало в ванной, по плечам, морщась от грубого касания по царапинам. Львёнок. Он усмехнулся, отводя глаза от оставленных ею отметин. Джеймс нахмурился и поднёс полотенце к лицу. Оно пахло грушами, чем-то сладким, приятным. Это было то полотенце, которое использовала Эшлин и бросила здесь. Выйдя из ванной, он замер. Эшлин лежала на кровати, свернувшись калачиком, в его рубашке, которая закрывала тело девушки, но недостаточно. Теперь никогда не будет достаточно, после того, как ты видел её без одежды. Джеймс тихо подошёл ближе. Едва видная мокрая дорожка на щеке и распухшие искусанные губы, пятна на шее, следы его хватки на запястьях. Джеймс убрал не до конца высохшую волнистую прядь с её лица. Он видел разное: закаты на тропиках в апельсиновых оттенках, рассветы, отбрасывающие блики бриллиантов на горных склонах, сияние алмазов под специальным светом, чтобы различить все грани переливов. Но теперь Джеймс мог поклясться: самое красивое, что он мог наблюдать, сейчас слегка дёрнула рукой и облизала ранку на губе во сне. Она была чертовски красивой. Чёрт, я в дерьме.