Ведьмачьи Древности

Полуденное солнце освещало зелёную, шелестящую на ветру листву. Свет беспрепятственно попадал на землю, ведь на сине-голубом небе в то время не было ни облачка. Пыльная дорога будто бы отдавала жаром палящих лучей и нагревала воздух до духоты. По крайней мере, так казалось рыжеволосому ведьмаку, бредущему верхом на своей огненно-каштановой кобыле. Поправив свой гусарский ус, Янек легонько прихлопнул лошадь по шее: — Духота-а-а! Что, Каштанка, тоже запарилась? — протянул ведьмак и схватился за флягу с водой, что свисала возле передней луки кожаного седла. Кобыла фыркнула в ответ утвердительно и дальше побрела до развилки, пиная копытами дорожные камешки. Ведьмак испил воды и немного полил шею своей боевой четвероногой подруги, жалко всё же животинку. Такое пекло не каждый человек выдержит, не то что зверь. Вот и указатель на старую добрую деревню Калиновку, что так полюбилась рыжебородому ведьмаку. Ведь в ней жила та самая травница, что однажды покорила сердце удалого странника и навсегда поселилась в его душе. Нарвав по пути полевых цветов, Янек умыл пыльное лицо и поправил свой огненный чуб: прихорошиться он так было задумал. Вот он вдыхает запах ароматных ромашек с шалфеем и представляет, как подарит этот букет своей любимой. Улыбка очень шла этому ведьмаку, хотя и не была ему привычна в людском понимании. Но Янек всегда отличался своим добродушным нравом и легкостью; он никогда не стыдился расплыться в улыбке или залиться хохотом в присутствии других. Ведьмак не чурался никакой работы, и огород он вам вспашет, и свинью зажарит, а то и вовсе крышу подлатает. Скажи любой бабе из соседних деревень — тут же начнёт ему свою дочку сватать. Да вот только все его качества эти перечеркивает всего лишь одно слово — Ведьмак. Зелёные чешуйчатые доспехи, местами окровавленные мечи, выглядывающие из-за спины, клыки и перья чудовищ, торчащие из седельных сумок, словно пеленой закрывали ясные глаза и улыбку мужчины. Чужие видели в нем убийцу чудовищ, которому чужды любовь и сострадание. Никому и в голову не могло прийти, что зеленоглазый охотник за бестиями будет мечтать о собственном уютном доме, домашнем хозяйстве и семье. Проезжая яблоневый сад, Янек поймал на себе настороженные взгляды сельских. Мужики крепче взялись за тяпки, а бабы попрятали детей за свои юбки. Ведьмак из школы змеи давно привык к такому «тёплому» приему и, блеснув глазами, отправился дальше. Вот она — милая Калиновка! Стоит на горизонте, как оазис посреди жаркой пустыни. Деревня отличалась от остальных своим крохотным размером. Она вся была покрыта тенью многолетних деревьев, изредка пропускающих солнечные лучи. Не знающий и деревней-то её не назовёт. Калиновка скорее напоминала большой двор, состоящий из нескольких домов. Раньше всем деревням деревня была: и торговля ключом била, и ремесло, а сейчас осталось жить тут всего лишь четыре семьи на шесть домов. Молодежь поуезжала в города, старики доживали свой век, а больше никто здесь и не селился уже лет десять. Несмотря на это, все поселение благоухало. Двор чистый, скотина упитанная, огороды вспаханы, палисадники цветут, одним словом — картина. Ведьмак на этом пейзаже был как чёрное пятно, дети прекращали играть, хозяева скотину прятали в базках, кто ж знает что у этого неотесанного на уме! Кинется ещё на поросёнка или дитёнка и поминай как звали! Жалко, что в бестиарии не написано каким знаком нужно пользоваться, чтобы отбиться от кислотного яда порицающих выкриков. В то же время в самой Калиновке молоденькая травница всё бегала по хате и перебирала шкафчики: — Где же я тебя засунула? — приговаривала она торопясь. И в шкафу она посмотрела, и на полках, да только на самом видном месте и не доглядела. Алая лента торчала прямо из расписной шкатулки на столике у окна. — Фух-х-х, — нежно вздохнула девица и, схватив ленту, принялась пришивать её к своему венку. — Леська! — громогласно, но заботливо послышалось со двора. — Леська! — послышалось снова. Девушка закусила губу и свела брови: «Ох и прилетит же…» — Иду, маменька! Иду! — впопыхах закончила она венок и выскочила на улицу, чуть не споткнувшись о порожек. Женщина лет пятидесяти с корзиной только что выстиранного белья уже подошла к хате. Поднятой бровью и ухмылкой, которая больше отдавала добродушным пониманием нежели грубой издевкой, она указала на невыполненную просьбу. — Ойййй… — скривилась виновато девица. — Леся, доченька, просила же тебя ещё вчера, постирай простыни, куда нам гостей сегодня класти? На мокрое? — заботливо причитала женщина, войдя в хату. — Маминька, простите, засиделась я с венками и позабыла совсем! Да и гостей, я думаю будет не много… — неуверенно зажевала молодая травница последнюю фразу. — Как это не много? А жених твой, а родители евошние? Куда нам их класти? На пол? Али может в огороде лягуть? — запричитала хозяйка дома. — Отец с мужиками скоро с охоты воротится, иди помоги на стол накрыть, свататься к тебе едуть, а невеста вон не причёсана даже! — поправила она выпавшие от суетной беготни каштановые волосы дочери. — Уже бегу, маменька, бегу! — проверезжала Леська и умчалась на улицу. Мать лишь безысходно покачала головой и улыбнулась, принявшись искать сухие простыни в шкафу. Не бранилась она на дочку, что ж поделать, дело молодое, голова кругом идёт. Да оно и понятно! Жениха знакомить сегодня будет с родителями, чего ж не волноваться-то? Леська, обвязавшись фартуком, чтобы не замарать свою красную выходную юбку, мотыляя косой, захлопотала во дворе. Соседки-старушки вешали фонарики с флажочками на свои хатёнки и всё ловили взглядом летающую по подворью девицу. — Ох ты ж Леська как забегала, ой как забегала! — задорно усмехнулась жена старого гончара. — И не говори, Вальдемаровна! Видать жених-то хоро-о-ший-то! — поддержала её соседка-пастильщица. — Конечно хороший, — нахмурилась горшечница, — Марта вон че рассказывала, Леську свою они за сына купеческого отдавать собираются, а он сам-то пригож! — воздыхала она. — Рукаст, одет, сама б за такого вышла! — залилась смехом старушка. Соседка махнула на неё рукой и тоже захохотала. — Вы, бабоньки, чего там кудахчете? — хрипло возмутился старый косарь, возникший из ниоткуда. Поправив соломенную шляпу, он дунул на свисающий седой ус и облокотился на маленький покрашенный заборчик. — Не твоё дело, Милош! — по-соседски огрызнулась пастильщица и продолжила вешать фонарики. — Леськиного жениха обсуждаем, разговоры бабские, оно тебе надо? — А как же? Надо! — утвердился косарь. — Иди куда шёл, пенёк старый, завидуешь, что в дом Якуба и Марты счастье такое привалило! Сам-то свою дочку за ямщика отдал, вот и бесишься! — проворчала другая старушка. — Тю, надо оно мне, я хотя бы знал за кого отдавал! — поддёрнул старик, поправив выгоревшую на солнце рубаху. — Че ты мелишь-то? Ну че ты мелишь? Лысину на поле напекло? — осуждающе запричитала Вальдемаровна. — От то и мелю! Видел я, как Леська на поле с каким-то бандюганом встречалася! А он ей цветочки дарил, да на руках носил! — полушёпотом протарахтел старик, пуще прежнего наклонившись на забор. — Иди отсюда, дурак старый! Хряпнул уже где-то и ходит по домам, людей стращает! — махнула недовольно рукой горшечница, нахмурившись. — Я-то пойду, а вот слухи! — указал пальцем в небо косарь. — Слухи — они никуда не уйдут! — заохал старик и побрёл дальше. Бабушки переглянулись, пожали плечами и отмели поганые мысли в сторону, сославшись на дурость и пьянство соседа. Тем временем ведьмак уже подъезжал к деревне, гонял в своей голове он мысли о том, как примут его в Калиновке. Неужели родители приняли Леськины слова о его ведьмачьем ремесле? Стоит ли ему бояться или наконец-то успокоиться и обрести долгожданное счастье? Едет Янек и не подозревает, что Леська совсем другое рассказала своим маменьке и папеньке. Хотела она рассказать, хотела! Но решила — будет лучше, коль они сами его увидят, сядут за один стол, пообщаются — может, и сжалятся над молодыми. Она же не соврала, что он хорош собой, добряк, трудяга, что ещё нужно? А то, что Янек принадлежит к купеческой семье, это уже сама матушка Леськина на радостях напридумывала: слишком был хорош собой, чтоб оказаться не дворянином каким али барином! Значит, точно купец! А по деревне этот слух и сам разошёлся, чего только стоят две соседки-сплетницы. Дело было к вечеру, палящее солнце уже постепенно начинало садиться. Янек ещё издали заметил все эти рюшечки-флажочки, что свисали с расписных крыш домов. На подъезде к деревне было слышно, как настраивали гармонь и гусли, видать, тепло собираются встречать здесь нашего ведьмака! Столько раз он был в этой деревне, что и не сосчитать. Все их тайные свидания с Леськой отложились у него в голове до единого. В саму деревню ведьмак редко заглядывал, а вот по её окраинам с любимой бегал-не перебегал. Вот и украшенные ворота встали перед Янеком. За своими мыслями он и не увидел, как добрёл до самого входа. Внутри деревенские заканчивали приготовления, всё сверкало и пестрило, длинный стол посреди двора ломился от аппетитных яств. Кажется, приехали гости даже с соседних деревень на сватовство. А вдруг жених со своими братьями приедет? Так и другие семьи своих дочек замуж отдадут! Оттого и закатили такое пиршество, что краше некоторых свадеб будет. Торжество к тому располагало. Янек поставил Каштанку у коновязи с водой, но не привязывал на всякий случай. Давно ещё он взял себе это за привычку. Нередко бежать ведьмаку приходилось от «благодарных» селян, что избавлял он от разных бестий. Гости не приступали к трапезе, ожидая жениха с его семьей. Развлекались, кто как мог: кто в пруд за башмачками нырял, кто в карты играл, кто танцевал под гармонь и гусли, а кто просто сплетничал с другими гостями. Леська с отцом и матерью стояли у праздничного стола и слушали поздравления родственников из соседней деревни. Охали и ахали о том, как Леське повезло, мол жить будет — будто сыр в масле: — Лесенька, солнышко, поздравляем мы тебя с дядей Михалом, счастья, здоровья тебе и женишку! Задорная музыка завяла умирающей нотой и прервала тётушкины воздыхания. Тишина. Завидели хозяева и гости темную фигуру у ворот и смолкли, даже птицы перестали щебетать. Мужики уже хотели было поднять кружки с вином, но застыли словно камень. Леська перестала дышать, время для неё остановилось. Красные развевающиеся ленты с её венка огладили девушку по лицу, будто бы пробуждая от остолбенения. «Ведьмак», — прошептал ветер. Идёт Янек по двору с букетом цветов и понимает, что он, как первая упавшая костяшка в домино, идёт, а на пути люди будто синхронно бросают свои забавы и пропускают надвигающегося ведьмака. Подошёл он к столу и вздохнул, перебегая взглядом в разные стороны. Отец Леськи, Якуб, крупный упитанный мужчина в красном кафтане покашлял и пригладил одним махом свои каштановые волосы с бородой: — Будьте нашем гостем, сударь ведьмак, — басом пробурчал он. Его жена Марта пнула Якуба локтем в бок. — Негоже гостя прогонять в такой-то день… — пробурчал терпимо он, указав рукой на ведьмака. Леська видела заледеневшего Янека и, приняв всё на себя, проглотила ком в горле и нежно взяла под ручку ведьмака. Из толпы гостей послышались удивленные возгласы и поползли осуждающие шёпоты. Мужики недоумевающе нахмурились, а бабы, переговариваясь, прикрыли рты руками, боясь, что за их слова ведьмак отрубит им языки. — Леська! — зарычал медведем хозяин двора. Его глаза словно налились кровью от злобы. — Папенька, прошу, выслушай его, он… — бросилась на грудь Якубу Леся, встав на защиту своего возлюбленного. На что старый охотник отпихнул её в сторону к матери и схватил ведьмака за кусок рубахи, выступающий из-под доспеха. — Пошёл вон отсюда, ведьмачье отродье! Леську ты больше не увидишь! — оскаливаясь, проревел мужик и отпихнул от себя убийцу чудовищ. — Я люблю вашу дочку, все эти годы, что я приходил, я делал всё для того, чтобы она была счастлива! — настойчиво разъяснил ведьмак. — Теперь же я купил землю, строю дом, — не отступал он. — Ты погубишь её! Понимаешь?! Ведьмак не может дать моей дочери счастливой жизни. Ты хочешь, чтобы её убила одна из твоих тварей? — вопил хозяин. — Вон отсюда! — закричал грозно Якуб и указал на ворота. — А Леську мы выдадим за того, кого я скажу, завтра же! Янека дерзко схватили. Леся завопила и в слезах пыталась пробиться к любимому, которого уже выпроваживали приглашённые гости. Янек не хотел никого ранить, но и не сопротивляться тоже не мог, толпа стеснила его и повела к воротам: — Леся, я найду способ, обещаю тебе! — кричал в надежде он, отдаляясь всё дальше и дальше. Хлопочущая мать поскорее закрылась с Лесей в хате, а ведьмака бесцеремонно выпихнули со двора, захлопнув перед лицом массивные ворота. Верная фырчащая Каштанка подоспела к своему хозяину, чтобы помочь встать. Янек нежно погладил её по бархатному носу и ещё раз окинул взглядом ворота. Ведьмак и его лошадь опустошённо побрели прочь от деревни. Что-то внутри у него надорвалось, будто какой-то клапан отошёл от сердца. Что же делать? Убить семью своей любимой или выкрасть её саму, чтобы Леся потом его всю жизнь за это ненавидела и тосковала? Слова её отца не давали ведьмаку покоя. Что если охотник за чудовищами и вправду обречёт свою любимую на вечные скитания и опасности? Ведьмак всегда остаётся ведьмаком, и ни один семейный очаг не снимет с него это клеймо. Ураган мыслей кружился в голове убийцы чудовищ. Светлые воспоминания одновременно оживляли и губили душу ведьмака. Вспомнил он и о первой встрече, как спас он Лесю от грифона. В тот день было так же солнечно, как и в этот. Янек довольный ехал по пыльной дороге, подбрасывая мешочек с монетами, что он выручил за накера, голова которого, кстати, свисала с седла Каштанки. Но эту идиллию прервал крик, доносившийся с золотого поля: девушка с охапкой полевых цветов в руке бежала через колосья, придерживая подол юбки. Её преследовала огромная тень, падающая на поле. Громогласный клокот королевского грифона как гром среди ясного неба расторгнул небеса. Почти схватил своими огромными, острыми когтями зверь несчастную девушку, как из колосьев появился ведьмак, вонзивший меч прямо в грудь бестии. Бездыханное тело издало последний клокот, похожий на писк. Тогда Янек вытащил серебряный меч из орла и подал руку травнице. Она изумленно, но с интересом ответила взаимностью. — Разве вы не знаете, что в этих краях опасно? — с добродушной издевкой заявил ведьмак. — Знаю, но травы сами себя не соберут! — более уверенно ответила ему травница. — К тому же они вам пригодятся, — с улыбкой указала она на рану ведьмака, что он получил под когтями и грудью грифона. — Действительно, — улыбнулся охотник на чудовищ. Янек мог воспользоваться эликсиром ласточки, чтоб залечить свои раны, он и трав мог сам насобирать, но не хотел. С тех пор Янек и Леся все пять лет провели в тайных свиданиях и встречах. Это воспоминание терзало ведьмака больше всех. Тёмные грозовые тучи сгущались на вечернем небосводе. Темнота окружила ведьмака, и лишь свет от фонаря, висящего возле вывески местной корчмы, виднелся на пути. Проливной дождь заполонил всё вокруг. Шаг за шагом, свет всё ближе. Совсем скоро уже стал слышен скрип раскачивающейся на ветру вывески. Ни души, все попрятались кто куда, а Янек будто и не чувствовал на себе дождя. Поставил он Каштанку под навес корчмы, где обычно должны стоять лошади усталых путников, но и там было пусто. Что ж, всё сено достанется одной Каштанке, хоть кому-то сегодня повезло. Только ведьмак прихлопнул свою красавицу по шее, как с ударом молнии на столбе с вывеской показался человек. Несколько секунд назад Янек был наедине со своей лошадью, а тут этот странный незнакомец, ехидно улыбающийся в адрес ведьмака. — Приветствую тебя, ведьмак! — задорно поднял руку человек в жёлтой рубахе. Охотник лишь осмотрел его безразлично и хотел было зайти внутрь, но незнакомец продолжил: — Грубо они поступили с тобой, Янек, не спорю! Ведьмак встал как вкопанный: — Кто ты такой? — повернулся резко он, но на вывеске уже никого не было. — Я твой друг, — послышалось из-под навеса. Незнакомец стоял там, опершись об угол корчмы и скрестив руки на груди. — Гюнтер О’Дим, к вашим услугам! — поклонился торжественно он. — Или же Господин зеркало… — Откуда ты знаешь моё имя? — недоверчиво пробурчал ведьмак, окинув взглядом округу. — Я всё знаю, друг мой, абсолютно всё, — обошёл загадочный человек Янека, — и про Леську твою знаю, — вновь исчез он, оставив за собой лишь голос из никуда, — и про тебя знаю, и про желания твои я тоже знаю… — Чего ты хочешь?! — не на шутку разгневался ведьмак, как перед его носом снова оказался представившийся Господин Зеркало. — Хочу тебе помочь. Ты ведь любишь свою ненаглядную девицу из Калиновки? — завораживающе говорил он. — Я предлагаю тебе сделку: твоё желание в обмен на услугу — заулыбался О’Дим. — С чего мне тебе верить? — усмехнулся Янек, фыркнув носом. — С того, что без своей Леськи ты и дня не проживешь… Янек невольно задумался и слушал. — Только представь, ты и она, вдвоём, живете в своём домике на холме, вокруг бегают детишки и… — Вот ты и попался! Ведьмаки бесплодны! Все твои доводы — полная чушь! — возразил убийца чудовищ. — Я и это могу исправить… — прошептал снова Господин Зеркало. Тут Янек встал в ступор. Радужная оболочка его зелёных глаз как будто прокрутилась по часовой стрелке от изумления. Если он согласится на условия этого незнакомца, получит не только то, о чем мечтал, но и то, о чем мечтать не мог. — Что за услуга? — промолвил обречённо ведьмак. — Вот это по-нашему, мой друг! — обрадовался незнакомец и хлопнул победно в ладоши. — Загадай желание, а об услуге я расскажу после! — А если услуга с подвохом? Улыбка Гюнтера О’Дима немного изменилась. — А ты умнее, чем я думал… Что ж, я могу лишь сказать, что моя услуга не будет касаться ни тебя, ни твоей любимой, — ехидно протянул руку О’Дим. Ведьмак в ответ пожал её и сказал: — Я желаю быть со своей любимой, что бы ни случилось, желаю благословления её родителей и добросовестного союза, — чётко проговорил своё желание ведьмак. Он знал, как нужно вести себя с джиннами и загадывать им свои желания, «не загадывать вовсе», но это был кто-то посильнее джина. В любом случае опыт общения с ними во вред не будет. Отчаяние заставило ведьмака пожать руку демона в ту ночь. Хуже расставания со своей любимой Янек и вообразить ничего не мог, а значит, и джин не мог ничего сделать. Мужчины пожали руки, вспыхнул слепящий свет, и Янек очнулся. Вот он едет верхом на Каштанке, вокруг те самые яблоневые сады на подъезде к Калиновке, то самое палящее солнце. «Неужели мне все это приснилось?» — подумал изумлённо он. Но что это на нём надето? Белая чистая рубаха, дорогие сапоги, новые штаны. Янек оглядывал себя со всех сторон. А Каштанка? Новейшее седло с серебряными выделками, сбруя, сделанная на заказ, откуда всё это? «Я что, напился и не помню, как всё это украл?» — подумал ведьмак. Буквально недавно он проезжал этот сад, где его окутывали осуждающие взоры. «Убийца чудовищ, ведьмачье отродье». А сейчас — сын богатого купца едет, не иначе! Сапоги начищены, штаны постираны, белая рубаха так и благоухает от лёгкого ветерка, пусть местами, правда, и помокрела от жары. Все бабы в саду так и вздохнули, завидев этого барина, да так, что работу свою побросали. Мужики и дети приветливо махали благочестивому господину. Теперь ведьмак окончательно насторожился: к такому тёплому приему он точно не привык. Лошадь недоверчиво заржала, глядя на всю эту картину. — Тише, девочка, я тоже не до конца понимаю, что это всё означает, — пригладил ведьмак её по шее, усмехнувшись. Неизвестно, что было вчера и откуда вся эта одежда с седлом. Выиграл в Гвинт? Это с каким идиотом надо было играть, чтоб столько всего забрать? Это каким идиотом надо было быть, чтоб проиграть два ведьмачьих меча! Оружие пропало, а в ножнах свисала лишь одна хорошо наточенная сабля. Ответа ни на один вопрос так и не нашлось. Сегодня Леську будут отдавать замуж за неизвестно кого, а значит, цель одна — помешать этому. Сады они с Каштанкой постепенно миновали, указатель оказался позади, прошли и старую наклонившуюся иву, а значит, совсем скоро появится на горизонте и Калиновка. Всё ближе и ближе подходят они к деревне, всё тревожнее и тревожнее становится на душе. Вдруг на развилке впереди Янек завидел повозку, услышал обрывающиеся выкрики, мат — суета, одним словом, непонятная. Кажется, кого-то грабили. Ведьмак, не раздумывая, поднял лошадь в галоп и ринулся на помощь бедолагам. Повозка со свежей олениной была атакована бандой местных разбойников. Они оторвали у телеги колесо, прирезали одного из торговцев и хотели было приняться за другого, как их внимание привлёк надвигающийся вихрь в виде летящего верхом всадника с саблей в руке. Не успели бандиты опомниться, как один лишился головы, а другой был располовинен. — Демон! Демон! — засипел один из паршивых бандюганов. И это ведьмак ещё только был верхом. Соскочил он с Каштанки и вихрем добил всех остальных разбойников, кидающихся на него с булавами и мотыгами. Возле повозки сидел, ухватившись за сердце, старый знакомый Янека — охотник Якуб, отец его возлюбленной. Поднялся, осмотрел трупы и отрезанные конечности, а после с опаской протянул дрожащую руку своему спасителю, молчаливо стоящему напротив. — Благодарю вас, сударь… — проглотив слюну, проговорил старый бородатый охотник. Тон Якуба совсем не схож с тем, что был вчера. Его взгляд изучал ведьмака будто впервые. Янек начал понимать, что Якуб его явно не узнаёт. Со страху память потерял или все грехи вмиг простил, как перед лицом смерти оказался? Вдруг издалека послышался стук приближающихся копыт. Двое молодых людей в синих бешметах скакали прямо в сторону спасённой телеги. Снова бандиты? Гвардия местного земляного магната? Янек был готов отрубить головы и им в случае атаки, но слова запыхавшегося паренька на вставшей кобыле его остановили: — Господин Ян… Мы с донесением от вашего отца… — еле отдышался упитанный молодой человек, — Так как груз в очередной раз был доставлен в двор Туссента в целости и сохранности, князь награждает вас почётным орденом и просит лично явиться для подписания договора о дальнейших постоянных поставках бутылочного стекла, — протараторил он. — Так вы граф? Или дворянин какой? Какая честь для меня быть спасённым таким достопочтенным человеком! — залепетал сразу Якуб перед ведьмаком, пока тот пытался сложить пазл в своей голове. — Господин Ян… — высокомерно начал худощавый конопатый парень, — Является почетным членом купеческой гильдии НОСТ, чьи товары продаются и перемещаются по самым крупным городам страны! — всё так же надменно уточнил для неотёсанного охотника юноша. — Прошу прощения, милсдарь… Господин… — склонился пуще прежнего Якуб перед ошарашенным ведьмаком и ещё сильнее затряс его руку. — Как мне вас отблагодарить? Где-то год назад Янек ходил с Лесей на представление бродячего цирка, так хохотали они в тот день, что на всю жизнь бы запомнилось. Эта ситуация, кажется, была из той же оперы. Ведьмак думал, что такое только в театрах бывает, и искал глазами билетёра. Но те двое молодых людей явно были уверены в своей правоте и здравом уме, что наталкивало на мысль о том, что нужно сыграть свою роль. — Что ж… — поставил руки в боки «милсдарь-господин». — С вас я платы не возьму. — Ну что вы, сударь, прошу! Позвольте мне хотя бы вас накормить в дорогу! Тут деревня моя недалече, отобедаете и дальше в путь-дорогу отправитесь… — лебезил Якуб и так и эдак перед неузнанным зятем, которого он вчера столько любезно выставил со двора. — Согласен, — быстро спохватился ведьмак, — Ну что, мои… э… бравые ребята… — протянул неуверенно, но инициативно он, — Тоже будут не против поесть перед дорогой к… — Князю, — боязливо вставил пухленький парнишка. — Точно, к князю, в Туссент, край вина, — живенько уточнил Янек, прихлопнув по плечу тестя. — Как скажете, милсдарь, только вот колесо обратно присобачу, и тут же отправимся! — захлопотал спасённый Якуб. — А мы с ребятами вам поможем, да, парни? — утвердил ведьмак, подняв колесо с обочины дороги. Юноши переглянулись, раз хозяин приказал — делаем. Починив повозку с олениной, мужичьё отправилось к деревне, о которой говорил Якуб. По дороге Янек крутил разные мысли в своей голове. Уж столько-то времени спустя Якуб явно признал бы ведьмака, он же не слепой, да и эти два паренька одетых с иголочки, что так дерзко обвиняли неотёсанного охотника в его незнании: мол, «Перед тобой сам граф! Или купец! А ты, свинья, ещё и в ноги ему не упал?!» — так ведьмак услышал слова конопатого парня, когда тот гордо называл все титулы ведьмака, о которых он и знать не знал. Собственно, как и о названном «отце», которого у ведьмака никогда и не было. Янек убедился в своей догадке. Всё при нем: титул, деньги, шелка, людская милость — всё то, что позволит ведьмаку добиться расположения родителей своей ненаглядной Лесеньки. Чего он, кажется, уже добился… Всё-таки Господин Зеркало не привиделся вчера ведьмаку, желание работает… Но это ещё не всё, а то вдруг охотник на чудовищ во двор зайдёт, а там теща с топором встречает! Едут мужики по пыльной дороге, а Якуб всё расхваливает свой дом, свою деревню, но ничто он так не хвалил, как свою дочку. И умница, и красавица, и жениха себе ищет! Ведьмаку оставалось делать вид, что он не знает, о ком и речь идёт. Но так же приходилось наигранно проявлять интерес, предписанный ему ролью богатого сына ещё более богатого купца. — А вы сами откуда будете? — осторожно поинтересовался Якуб, перебирая поводья возницы. — Я буду из Белого сада… — ответил неуверенно ведьмак и посмотрел на реакцию свиты. Кажется, он угадал, ведь пареньки и ухом не повели. Значит, оттуда и есть. — А из какого вы рода? Что-то не видал я вас здесь раньше. — Из рода… Блавикенов — снова проверил он парнишек косым взглядом. Видать, ведьмак бил прямо в цель. Белый сад, Блавикен — всё, что первое в голову приходило, то он и говорил. — А братья у вас имеются? — Да! Целых три! — наигранно ответил ведьмак, чтобы в случае чего соскочить и отшутиться перед своей свитой, но, кажется, и тут он оказался прав. Всадники приняли его слова за чистую монету. То ли ведьмак ещё и телепатом стал по велению О’Дима, то ли всё так и есть, как он сказал. На все вопросы старого охотника ведьмак давал ответы, которые Якуб хотел услышать. Голубая мечта старого охотника едет рядом с ним прямо в родную деревню. Чудеса! — Познакомьте меня с вашей дочкой! Уж больно вы её расписываете хорошо! — проявил ответную инициативу Янек. — Жену я себе ищу уже долго, а всё не то попадается! А Якуб и радый: — Конечно, господин, само собой, такая честь для нас! Соседи и знакомые старого охотника, попадавшиеся мимо, так и шуршали меж собой, кого это Якуб там везёт. Поджарый мускулистый молодец, со свитой, да в такой одежде. И правда жениха своей дочке за одну ночь нашёл! Вечер. И вот снова настигнул Янек ворота Калиновки. Снова в его груди всё сжалось. На этот раз заехал он в этот двор не как незваный гость, а как желанный подарок. Едет он, и все соседи расплываются в улыбках. Старушки-соседки щебечут задорно на лавочке, доярки чуть вёдра с молоком не бросают, мужики уважительно кивают головой. И только лишь старый косарь в соломенной шляпе смутился, прищурив глаза. Где-то он видел уже этого холёного молодца. Всю эту картину из оконца наблюдала обессиленная Леся, всю ночь она проплакала, надеясь на чудо. А здесь отец со своим обещанным женихом приехал. Матушка приобняла бедняжку и погладила по голове: — Не печалься, доченька, посмотри, какой пригожий хлопец… — Нет, матушка, не пойду я за него! — вырвалась Леся и бросилась прочь от окна. Телега со свитой остановилась, и Якуб радостно воскликнул: — Жена! Накрывай на стол! Гостя я важного привёз! После этих слов вся деревня захлопотала перед ним, бабы побежали за лучшими платьями и платками с бусами, мужики поставили стол и лавочки, матушка невесты суетилась у печи, чтобы поскорей подать еду и уважить гостя. Только лишь Леська сидела у своего стола и крутила в руках шкатулку, которую подарил ей её любимый ведьмак. Своими тонкими пальцами она повторяла узоры, извивающиеся по лакированному дереву. Хотел Янек пробраться к её окну, но кто ж даст? «Сударь, попробуйте пастилу, сударь, позвольте сапоги вам почистить, господин, присядьте, господин, приляжьте…» Зайдя в хату, Якуб тихонько прикрыл дверь и сказал жене: — Одень Леську как на свадьбу! Чтоб всем невестам невеста была! Такого суженого ей нашёл! Мы с тобой до конца жизни будем в меду купаться! — расхваливался гордо он. — Где ж ты надыбал его, а? — прошептала Марта, поглядывая в окошко на жениха. — Спас он душеньку мою! Чуть не загубили меня ироды с этим треклятым мясом, как граф выскочил из ниоткуда, — воодушевлённо рассказывал старый охотник. — Одного — Бац! Второго — туда же! А дальше как в тумане… Отдышался я, как все лежат уже, кто где. «Спасибо» говорю ему, а тут и свита подоспела, сказали мол «Господин, князь из Туссента вас орденом награждает, благодарит за работу», о как! — жестикулировал ошеломлённо Якуб, иногда поглядывая на гостя в окно. — Я ж про Леську-то ему рассказал, мать… Кажись, заинтересовался купец, надо брать! — Оййй… — заахала матушка на радостях и положила ладонь на покрасневшую от печного жара грудь. Муж с женой переглянулись и помчали хлопотать дальше, чтоб зятю будущему угодить. Настало обеднее время. Деревенские сели за стол. Только вот дочери охотника нет. Янек везде озирается, ищет глазами свою ненаглядную, да нет её нигде. Пытается сохранить улыбку на лице для виду, ведь такой богатый купец грустить не может никогда. А самого-то тревога мучает. С бестией биться не так страшно, как жениться! — Сейчас придёт, барин, не переживай! — Якуб добродушно прихлопывает ведьмака по спине, расстилается как может и сынком уже кличет. После очередного глотка из кружки с вином Янек хоть немного взбодрился. Через несколько мгновений гул подпитых мужиков прервала распахнувшаяся скрипучая дверь охотничьей хаты. Ведьмак замер, его поддельная улыбка переросла в настоящую, когда увидел он Лесю. Матушка вела её, прихватив за плечи. Белое платье с красной вышивкой и червлёным поясом легонько шелестели от невесомых шагов. Цветы в венке будто распускались на душистых волосах. Только вот глаз, прорыдавших всю ночь, — не скрыть. Леся держала голову опущенной, не хотела и смотреть на жениха, которого нашёл ей отец. Не хотела никого другого она видеть возле себя. Где-то в глубине души представляла себе это как измену. Казалось бы, простой взгляд, но он теребил ей душу. А Янек не мог и глаз оторвать от любимой, всё ждал он, когда Леся посмотрит на него, узнает, улыбнётся, засмеётся от чудного непривычного вида разодетого ведьмака. — Знакомтесь, милсдарь, дочь это моя Леся, — протянул почтительно Якуб. Молчание было ему ответом. Леся и рта открывать не хотела. «Вот упрямая», — усмехнулся про себя ведьмак, оценив филигранную преданность девушки. — Лесенька, а это — Господин Ян из купеческой семьи, очень богатой семьи, дочка! — настойчиво акцентировал внимание хозяин дома. — Ищет себе жену! — Что ж… Надеюсь вы её найдёте, — уперто съязвила девица, не поднимая головы. Не успел ведьмак налюбоваться ей, как Леся, резко подорвалась со скамьи и умчалась прочь от обеденного стола, бросив на прощанье свой венок из полевых цветов. Не разглядела она своего возлюбленного и помыслить не могла, что может оказаться он за одним столом с отцом. Матушка и спохватиться не успела, как её дочку уже ветром унесло. — Простите, сударь… — покраснела хозяйка дома, принасупвишись. — Сейчас я её обратно приволоку, — заторопилась она. — Нет-нет, не нужно, я согласен, я возьму вашу дочь в жёны, — наигранно похвалился ведьмак, подкрутив ус. Якуб запестрел от счастья, как индюк перед зерном: — Ну вот видите, как оно сложилося! — свёл он свои пальцы друг с другом. Матушка выдохнула с облегчением и улыбнулась небесам. Гости ликующе подняли рюмки и уже начали расписывать будущее детей и внуков молодых: Как назвать дочку, кем будет сын. — Говорю те, Митрофановна! Надо Яриной назвать! Как егоза девка будет, во! — А Алевтина тебе чем не ладна? Мне ещё бабка говаривала, что имя важную роль в судьбе человеческой играить! О как! Милостивая родня уже всё решила за молодых. Главное — жених согласен, а Леська подобреет со временем и забудет своего ведьмака. «Стерпится — слюбится» — так думали все соседи и родственники. — Играем свадьбу, дети мои! — приобнял ведьмака глава семьи. — Милок, так, может, вы у нас останетесь и на ночь? — забеспокоилась Марта: больно далеко такого зятя отпускать ей не хотелось. — Что ты такое говоришь, женщина? — забубнил Якуб. — Может, у человека дела какие важные! — Я останусь, свадьбу сыграем как можно скорей! — поддержал хозяйку дома ведьмак и заулыбался, глядя на реакцию тестя. — Так оно… Эт самое… Как скажете, барин, нам только в радость! — заизвивался старый охотник в угоду гостю и прихлопнул грубыми ладонями по карманам. Не ожидал он такого скоропостижного решения от столь важной особы. Якуб столько всего напридумывал: и на рыбалку купца свозить, и на охоту сходить, столько всего ради согласия жениться на его единственной дочке, а оно вон как получилось! Понравилась видно Леська жениху сильно, коль секундного взгляда хватило ему для решения. Спрашивать богатея об этом никто и не собирался, а то спугнут ещё! — Ваша милость! — подоспел со спины ведьмака парнишка из купеческой свиты. Он вытер рот рукой от только что съеденных щей и сказал: — Что прикажете делать? — Завтра мы играем свадьбу, здесь, — перешёл в наступление ведьмак, — Сообщите моему отцу и… остальным… — уверенно махнул он рукой, отправляя своего подданного в добрый путь. Так охотник на чудовищ вошёл в свою роль и позабыл о том, что отца и никаких «остальных» у него нет. И кого там приведут эти два прислужливых паренька — одному Богу известно. Опомнился ведьмак только тогда, когда пыль из-под копыт лошадей его свиты уже опустилась у деревенских ворот. Почувствовав уверенность своего положения в глазах сельских, он решил не медлить и поскорей закончить начатое. Пока все пребывали в неведении, нужно жениться на Лесе как можно скорее и позабыть этот театр, а то заигрался больно ведьмак. Обман… обман колол его изнутри. Ну пусть уж лучше её родители думают, что дочка вышла замуж за богатого дворянина и уехала за тридевять земель, нежели будут горевать по ней до скончания лет, проклиная ведьмака, укравшего её. Уже светало. Весь день Янек пытался добиться внимания Леси, но безуспешно. И на пруду он поймать её пытался, и у курятника выслеживал, а она все прятала от него своё личико и смущенно убегала прочь. Как ни хотел охотник на чудищ словить девицу наедине — не вышло. Будучи ведьмаком из школы змеи, Янек был хитер. Сейчас узнай Леська его — завизжит, запищит на радостях, и подвох раскроется. «Ладно, — подумал он, — всё равно поймаю, лисица такая!» «Где же Янек? Почему он просто не заберёт меня отсюда? Неужели позабыл о своём обещании?» — терзалась Леся вторые сутки в надежде, что любимый вот-вот ворвётся во двор на своей Каштанке, схватит девушку за талию, посадит на лошадь и увезёт далеко-далеко. И весь мир не нужен был молодой травнице. За каждым углом, в каждом из лиц она видела Янека, везде, но только не в нём самом, разрядившемся купцом. А всего-то стоило поднять глаза за обедом, и душевные метания её бы уже не беспокоили, но кто ж знал. Тем временем матушка по-тихоньку тушила в хате свечи. Их невесомый белый дым развеялся порывом сквозняка, ворвавшимся в открытую дверь. Умаявшийся Якуб стянул с себя шапку и подошел к жене: — Ну что, мать? Как она? — кивнул он в сторону комнаты дочери. — Сидит, не выходит. Не ест, не пьет… — выдохнула Марта. — Ну ничё, когда поймет какое счастье ей привалило, еще «спасибо» нам скажет! Я вон чё узнал. Был в городе сегодня у писаря местного, разузнать хотел про нашего зятя. Смутился, признаю. Больно быстро зятёк на свадьбу согласился. Да и не слышал я такой фамилии средь местных графьёв. «Блавикен». — И что он? Настоящий? — пригладила хозяюшка свой расписной платок по плечам. — Ещё какой! Писарь мне всю родословную его расписал и даже на карте показал где имение ихнее находится! — покивал пальцем хозяин, — Стеклом и вином промышляють! Герб свой имеется! Змий зелёный с изумрудными очами. Вон, как на седле коня евоного выделан. В общем, теперь вовсе нет причин не верить ему! — Порядошный боярин, сразу видно. Завтра ещё родители его приедуть, тогда совсем спокойны за Лесю будем! — прошептала Марта. — Верно, говоришь. Ну да ладно, надо спать ложиться, поздно уже. Небосвод становился всё темнее, будто бы печалясь от прощания с солнцем. Леся не смогла сомкнуть глаз и, озарённая светом июньской луны, сидела у своего окошка, надеясь и молясь о чуде. Обычно в такое время травница плела свои венки или изучала целебные свойства растений под чахнущую свечу, но в ту ночь ей было не до того. «Вдруг засну и не услышу, как придёт мой Янек? — думала она. — Не пойду я за графа! Утоплюсь, повешусь, но не пойду!» Тревога крутила ей грудь, отчего о сне и речи не могло идти. Внезапно из-под окна послышалось шуршание травы. Зверь какой? Или вор? Девушка приподнялась над подоконником, чтобы посмотреть, и ахнула в ту же секунду. — Тише! — зашипел до боли знакомый голос. Леся, спрятавшаяся с испугу обратно внутрь, прошептала: — Янек? — Тише! Тише! Не высовывайся! — нежно и с улыбкой ответил тихонечко он, усевшись под окном. — Родненький, родной мой, ты пришёл! — заплакала от счастья девушка, пытаясь не высунуться к любимому и не растерзать его объятиями. Янек, накрывшийся с головой полотном, коим накрывали раньше сено, решил проведать Лесю, когда все уже будут спать. — Леся, я так соскучился по тебе! — А я-то как, милый мой! — сжалось всё в груди травницы, сердце так и выскакивало из груди. — Только вот… Отдают меня завтра замуж… За графа… — помрачнела в голосе Леся. Янеку стало невероятно тепло на душе от того, как его ненаглядная Лесенька предпочла его знатному богатею. Щкочущее озорство отражалось на лице ведьмака. Он уже предвкушал, как Леся удивится и обрадуется тому, что это самый граф и её ведьмак — это один и тот же человек! — Не переживай! Завтра я заберу тебя и мы сбежим! — прошептал Янек, ласково взяв мягкую ручку девушки. Травница крепко-крепко сжала её: — Уйдем сейчас! Все спят. — Корабль прибудет только завтра, нас могут схватить раньше времени. Я обещаю, я приду за тобой, — промолвил напоследок охотник и будто ветер ускользнул. Буря волнений и мечтаний охватила Лесю. В её ладони ещё осталось тепло мужественной ведьмачьей руки. Но ничего не поделать, оставалось одно — ждать. Ведь кто умеет ждать — дождётся большего. За мечтательными грёзами утро наступило совсем незаметно. Голосистые петухи уже давным давно разбудили солнце и всю деревню. Гостей было ещё больше, чем на сватовстве! Матушка, прихорашивающая дочку к свадьбе, заметила на её лице улыбку. «Ну Слава Богу! Ночку полежала — подумала и поняла, какое счастье ей привалило!» — решила хозяйка. На самом же деле невеста сидела в предвкушении того самого момента, когда Янек выкрадет её из этого балагана, и ускачут они красиво в закат. Сам же Янек умылся, оделся в кафтан, прихорошился. Всё-таки целую хату ему выделили, с кроватью, с печкой! Волнение окутало ведьмака с ног до головы, пришёл он к своей боевой подруге в хлев, погладил по розовому носу и сказал: — Ох, милая моя, хоть бы всё получилось… Каштанка фыркнула ободряюще в ответ и прикусила губами шею своего хозяина в знак привязанности. Тёплые поглаживания по звериной шее успокаивали не только лошадь, но и самого Янека. Запах шерсти, что так ему привыкся, поселял умиротворение в душе охотника. Сквозь безмятежное лошадиное дыхание разодетый ведьмак услышал с улицы посторонние звуки. Деревенские вдруг забегали. Кажется, кто-то важный приехал. Янек поспешил во двор, напоследок прихлопнув лошадь по шее. В ворота заехал расписной экипаж с конвоем из всадников спереди и сзади. Уже знакомые ведьмаку парнишки гордо ехали во главе. До него дошло, что это те самые гости, за которыми он послал вчера, играя свою роль купца. «Ну что ж… Буду извиваться как змея!» — вздохнул безысходно ведьмак. Зеваки выстроились коридором, встречая открытый экипаж, заехавший в ворота. Никогда они не видели такой красоты: Дерево покрыто дорогущим лаком, колёса отливают золотом. Гнедые холёные кони, шерсть так и блестит на солнце. Кучер остановил карету, а пёстрый лакей громогласно объявил о прибытии почтенных гостей. Через минуту с экипажа сошла дама в возрасте, одетая в шёлковое платье бордово-красного цвета с чёрной накидкой. Она подала руку лакею и осмотрела окружение в деревне. За ней аккуратно вышел мужчина с седыми бакенбардами, перерастающими в усы, и поправил свой зелёный кафтан с золотыми пуговицами. Тут подоспел и запыхавшийся отец невесты с поклонами, ведь комплименты делать он не умел. Иногда и сам называл себя за это неотёсанным. Ведьмак хотел было посторониться, но его заприметила та важная дама в чёрной накидке. — Сынок! Дорогой мой! — распахнула женственно она руки. Видимо, это было адресовано смутившемуся охотнику на чудовищ. Он неуверенно подошёл прямо к женщине и позволил ей себя обнять. — Ян, — важно кивнул головой седой мужчина и протянул руку Янеку. Последний пожал её в ответ и молчаливо стал ждать развязки. «Вот это я нафантазировал!» — изумился про себя ведьмак. — Это такая честь для нас! — чуть ли не в ноги упал будущий тесть. — Анджей Блавикенский, — властно представился приехавший гость Якубу, — а это моя жена Зофья — указал он на женщину рядом. — Мы приехали на свадьбу нашего сына Яна, мы в нужном месте, я полагаю? — В нужном, ваше Сиятельство, ой как в нужном! — затрясся на радостях старый охотник, вытирая вспотевшие руки о нарядную рубаху. Всё так, как напридумывал ведьмак: и отец с матерью, и свита, но где же те самые три брата, коими он хвалился вчера? Стоило ведьмаку только об этом задуматься, как следом за каретой в ворота на всём скаку залетели три молодых красавца, все как на подбор. Встали они рядом с экипажем и будто ждали дальнейших распоряжений своего «старшего брата». Янек не растерялся, взбодрился и начал: — Это Бартош, занимается вином, — указал он на брата в жёлтом кафтане, — дальше Витольд, он у нас… мастер по… оружию, — допридумал ведьмак про юношу в лиловом. — А это Филипп, младшенький, он… эх… любимец женщин! — выдавил из себя единственное, что пришло в голову хитрому ведьмаку. Кажется, всем понравились их образы, кои они тут же принялись исполнять. Отец жениха принялся рассказывать Якубу о семейном деле, Бартош удалился дегустировать вино, Витольд зацепился с местным оружейником о том, какой напильник лучше, а Филиппа окружили почти все девицы на деревне, выплясывая перед парнем одна краше другой. «Фу-у-х», — наконец-то выдохнул Янек. Как вроде гора упала с плеч. Пока гости развлекались и болтали, время всё шло, настала пора проводить церемонию. Леся, томившаяся в своей комнатке, бегала из угла в угол, всё выглядывая в окно в надежде, что вот-вот заглянет Янек. Дверь распахнулась, и на порожке появилась матушка. Она одобрительно кивнула головой в знак того, что пора идти к алтарю. «Не успел… Не пришёл…» — разорвалось сердце Леси. Все собрались у цветочной арки со свечами в ожидании невесты. Марта вывела дочку из хаты и подвела к дорожке из розовых лепестков. Отец бережно взял Лесю под руку и почти поволок к жениху. Янек ещё никогда не видел такой красоты. Белоснежное платье в красную роспись, ситцевая фата, уложенная сверху венком из полевых цветов, тем самым, что Леся так старательно мастерила. Сама искусница обречённо перебирала ногами, будто бы в тяжёлых кандалах, протаскивая не менее тягостный взгляд по полу. Не видела она ни этого мира, ни саму себя. Торжественная брачная речь священника фоном отдавалась для невесты. Вот она, стоит перед человеком, с которым ей суждено прожить всю оставшуюся жизнь. От этой мысли стало ей так страшно, как раньше ещё не бывало. Леся зажмурила глаза крепко-крепко, желая проснуться ото сна. Легкое прикосновение встрепенуло её, жених приподнял тонкую вуаль и аккуратно опустил на голову невесте. — Согласен ли ты, Ян Блавикенский, взять в законные жёны Алесю из семьи Якуба Бронового? — басом обратился к жениху священник. — Согласен, — расплылся в улыбке Янек и заискрил глазами. Это сон? Или это Янек говорил в голове у Леси? Не сошла ли она с ума? Подняв глаза, девушка увидела те самые родные черты лица, те самые подкрученные усы, зелёные как изумруд глаза и счастливую искреннюю улыбку. Перед ней стоял её любимый. Внутри у девушки всё вмиг зацвело, весь мир для неё ожил. Глаза загорелись светом ночных звёзд и голубого неба. Милая Леся засияла улыбкой, проронив ещё одну слезу, на этот раз счастливую. Влюблённые запечатлелись друг на друге как заворожённые. — Согласна ли ты, Алеся из семьи Якуба Бронового, стать женой Яна Блавикенского? — Согласна! — восторженно воскликнула она. — В таком случае, объявляю вас мужем и женой! И наконец влюблённые слились в долгожданном поцелуе. Сколько всего пришлось вытерпеть им обоим ради этого счастливого момента. С тех пор свадьба заиграла новыми красками. И гости казались молодым веселее, и украшения лучше, и еда вкуснее, и родители добрее. Тот вечер был самым счастливым в жизни ведьмака и травницы. Они и вино пили, и песни пели, и танцевали невпопад, и смеялись от всей души до икоты. Леся была готова проживать этот день снова и снова, лишь бы он не кончался. И вот, когда пара нашла возможность побыть наедине, Янек и Леся, одурманенные друг другом, сбежали к пруду. Отдышавшись от безутешных гуляний, ведьмак приобнял Лесю сзади и положил подбородок ей на голову. Луна освещала их влюблённые глаза и губы, приглаживая своими серебристыми лучами по волосам. — Янек, но как у тебя получилось? Это волшебство? — спросила непринуждённо девушка, поглаживая крепкие мужские руки, обвившие её. — Это чудо, — поцеловал мужчина её в макушку. — Что же дальше? — Дальше нас ждёт целая жизнь, любовь моя, жизнь, наполненная тобой, мной и нашими детьми, — закружил ведьмак девушку вокруг себя. — Я знала, что ты придёшь за мной! Знала, что сдержишь слово! — прижалась невеста в ответ к груди новоиспечённого мужа. — Эй-й, голубки! — прокричал один из в стельку пьяных гостей, вывалившись из амбара с застольем. — Ну где вас черти носят… ик… Мы уже третий тост толкаем, а вас… ик… И нету, оказывается! — Вот то-то и оно… ик… — поддержал пьяницу его собутыльник. — Зажаренному поросёнку детишек побольше пожелали! — залились громогласным хохотом мужики, хлопая друг друга по спине. Молодые усмехнулись и, взявшись за руки, побрели к столу. Но вдруг прямо у входа путь им преградил таинственный мужчина в жёлтой рубахе. — Поздравляю молодых! — крикнул задорно он и подбросил в воздух лепестки цветов. Ведьмак осадился и насторожился: «Гюнтер О’Дим… Господин Зеркало…» — Дорогая, ступай за стол, я сейчас приду, — направил ведьмак свою любимую внутрь. На что она улыбнулась и проискрила взглядом, послушавшись мужа. — Хорошая у тебя невеста, Янек! — поддел незваный гость. — Что тебе нужно? — рявкнул охотник на чудищ, оскалив зубы. — Оххоу, полегче, Янек! Неужели ты забыл? — протянул ехидно демон. — Услуга… — выдохнул тяжело ведьмак. — Верно! Родителям ты мил, невесту получил, теперь твой ход! — оскалился в улыбке Господин Зеркало, чуть не уткнувшись в оппонента своим сгорбленным носом. — Я выполню услугу, и покончим с этим… — Хорошо, вот моё желание… — затянул демон. — Убей… его! — развернул О’Дим ведьмака, указав на Якуба. — Что?! — возмутился Янек. — Зачем тебе Якуб? Старый охотник ничего ведь не сделал! — достал он из сапога серебряный кинжал, о котором Гюнтер явно не знал, когда избавлял ведьмака от его мечей вчера утром. — Полегче, Янек! А ты в этом уверен? — завилял хитрый джин. — Я знаю Якуба уже очень много лет, друг мой… Сто восемьдесят, если быть точнее… Ведьмак настороженно слушал и просчитывал все возможные варианты дальнейшего. — Видишь ли, когда-то давно я нашёл этого старого неотесанного охотника у дорожного знака, он валялся там подпитый, но, к его счастью, вменяемый, — сложил негодяй пальцы домиком, — Якуб так страдал от того, что жизнь его не удалась, а годы идут и идут… Ничего не успел он сделать… И тогда охотник пожелал жить вечно, что я ему и дал. Теперь каждые крайние десять лет своей жизни он проживает по новой, раз за разом, всей деревней! — воскликнул Зеркало. — А я в свою очередь ставлю над жителями разные эксперименты в абсолютно ненаучных целях! Якуб нарушил обещание. Чтоб жить вечно, он должен был жить по моему сценарию и отдать дочку замуж за богатого купца или графа, а не ведьмака, да, Янек? — разгневался О’Дим. — Ты всё это подстроил! — завопил охотник на чудовищ. — Нет, Янек, всё это подстроил ТЫ… — будто плюясь кислотой, прошипел О’Дим и как туман испарился в воздухе. Поэтому Якубу было так важно отдать свою дочь за дворянина, поэтому в этой деревне никто не селился десятилетиями. Все сто восемьдесят лет в Калиновке живут одни и те же люди. Несчастные люди, попавшие в ловушку из-за чужих амбиций и желаний. Всё здесь — обман. Ведьмак ринулся к Лесе, сметая всех и всё на своём пути. Он схватил её за плечи и сказал: — Мы должны срочно бежать отсюда! — Сейчас? — смутилась травница. После этих слов вся «семья» богатого жениха из Блавикена встала истуканом, побросав свои кружки и забавы. Гусли и дудки завяли. Безмолвные родители и братья Яна окаменели. Ведьмак крепко-накрепко прижал к себе Лесю. Внезапно глаза остолбеневших налились кровью и засветились алым светом. Из-под их шкур стали вырываться ужасные создания с клыками и когтями, хватавшими всех и вся на своём пути. Чёрные обугленные чудовища стали бросаться на гостей. Началась паника. Рогатые создания напоминали порождения людского тщеславия и эгоизма. Двуногие когтистые упыри ревели, как дикие вепри, что попались в охотничий капкан. Ведьмак, пробудившийся от своих старых рефлексов, атаковал. Как ему сейчас не хватало серебряного ведьмачьего меча. Оставалось одно — использовать кинжал, который был сделан из того же материала. Вспомнил тогда ведьмак слова своего старого наставника, подарившего ему этот клинок много лет назад: «Два меча — хорошо, а третий не помешает». Это было невероятно преимущественной особенностью змеиной школы ведьмаков. Даже если обломают два твоих клыка, в сапоге всегда будет третий. Одному за другим ведьмак резал глотки и брюхи. Никогда он прежде не видел таких созданий, то ли утопец, то ли туманник, ясно одно — бестия. Создания были не промах, исцарапали они бедному ведьмаку и спину, и грудь. Белая, как снег, рубаха, что так благоухала ещё вчера утром, окрасилась алой кровью, стекающей по разрезанному полотну. Повсюду были слышны стоны и душераздирающие крики, валялись растерзанные тела сельских. Кто увидит — не поймёт, что это человек. Осталась самая большая из бестий, побредшая прямо к забившейся в угол Лесе. Озираясь по сторонам от ужаса, Леся поймала взгляд чудовища на себе и ещё крепче сжала вилы, которые успела схватить из стога сена. Монстр вмиг ускорился и чуть было не загрыз девушку. Но, наткнувшись на острые вилы, бестия повалилась на бок, издав последний клокот. На её гребенчатой спине показался ведьмачий кинжал. Янек подал руку любимой и судорожно помог встать. Присвистнул он брыкающуюся от ополоумевших коней Каштанку и вытащил клинок из бренного тела чудовища. Верная лошадь бежала сквозь бившихся в агонии жителей, скакала по трупам и лужам крови на помощь хозяину. Подхватив Каштанку за поводья, ведьмак закинул Лесю в седло: — Скачи! Скачи, а я тебя найду! — промолвил он, дотронувшись до дрожащей руки своей жены. Не успела Леся ничего ответить, как Каштанка сорвалась с места и помчалась прочь из амбара, в то время как раненый ведьмак остался один на один с разгневанным О’Димом. — Ведьмак, неужели ты пожертвуешь своим счастьем ради этого старого дурака? — сказал появившийся из тумана Господин Зеркало, указав на Якуба, что забился в самом дальнем углу зала. — Если он останется жить, твоя Леся тебя забудет! Ты не выполнишь свою часть сделки, а значит… Эти десять лет начнутся сначала для всей деревни… Оно тебе надо? — иронизировал Гюнтер О’Дим. — А коль убьёшь его, Леся уедет с тобой, — заулыбался он же. — Если Якуб останется жить, то время для деревни повернётся вспять, и все будут живы? — запыхался ведьмак. — Да, это так, — протянул демон. — Но Леся тебя забудет! — сыпал соль на рану О’Дим. Глядя на все эти растерзанные тела, ведьмак задумался. Сколько ещё будут страдать невинные люди от чужого тщеславия? Якуб обрёл несчастных на эту участь, руководствуясь только лишь своими желаниями и гордыней. Янек не мог поступить так же. Душа взвыла волком. С невыносимой болью разбитого сердца ведьмак принял решение. Безудержный ветер кружился в амбаре, развевая рыжий чуб ведьмака и порванную когтями рубаху. — Вот оно… — прошептал Янек. — Ты нарушил обещание! — ткнул он пальцем в демона. — Ты сказал, что моя «услуга» не коснётся ни меня, ни Леси, так? Джин явно замешкался и смутился, глядя на разгорячившегося и уверенного ведьмака. Охотник на чудищ продолжил: — Если я убью охотника, то расколдую Лесю, а если не убью, то снова заколдую! И будет она десятилетия тебе и дальше служить, а иначе станет снова смертной, не так ли? Разве это «не коснётся», скажи, друг мой? — нахально перехитрил ведьмак Господина Зеркало. О’Дим позорно смолк. Он рассвирепел, но старался не показать виду: — Что ж… Янек из школы змеи… Сука ты редкостная, хочу я сказать… — раздумывая, ходил он из стороны в сторону. — Якуба ты убивать не собираешься и игрушку у меня забираешь? — джинн почесал подбородок и продолжил: — Я аннулирую желание Якуба и лишу его бессмертия, сочтём это за неисполнение сделки с его стороны, будет знать, как дочку отдавать за ведьмака. Теперь пусть доживает свои годы, сколько там ему осталось, — махнул высокомерно рукой демон, подобидевшись. Ведьмак заулыбался и ждал исполнения сказанного, но джинн взаимно ответил ехидной ухмылкой, окинув взглядом ведьмака. — Пусть доживает… С того же дня как и загадал! — щёлкнул пальцами на прощанье корыстный Гюнтер О’Дим и исчез. Ведьмак и слова сказать не успел, как очередная вспышка света ослепила его… Снова та же пыльная дорога, снова палящее солнце. Идёт ведьмак с Каштанкой прямиком в Калиновку, милую Калиновку. Встал он у знакомых ворот и смотрит. Поменялась деревня, разрослась. И люди поменялись, не узнал он никого. Столько поколений сменилось с тех пор как сто восемьдесят лет назад один старый неотесанный охотник загадал своё желание. Остаётся только догадываться, как дожил свои годы этот несчастный. Совесть ведьмака была чиста. Все погибшие в ту ночь жители деревни вернулись в своё время, к своим жизням. Женились, рожали детей, старели и умирали. Как и Леся… Ни могилки не осталось от неё, ни веночка из полевых цветов с развевающимися красными лентами. Сквозь боль и накатывающие слёзы улыбнулся ведьмак, развернул свою Каштанку и побрёл прочь от деревни. Сама мысль о том, что Леся прожила полную настоящую жизнь и умерла от старости, поддерживала жизнь и в самом ведьмаке. Прожила именно ту жизнь, о которой мечтали они вдвоём когда-то. Янек подарил счастье всем, пожертвовав своим собственным. Бредёт он, бредёт по дороге, а вокруг осуждающие взгляды: «Ведьмак! Убийца чудовищ!». Прошёл он и яблоневые сады, и развилку, и старую иву. Настигший свет золотых полей озарил уставшее лицо ведьмака. Красные маки и шалфей горели, как самоцветы. Вокруг щебетали птицы, шелестели жёлтые колосья. Но эту идиллию прервал громогласный рёв вылетевшего из-за леса василиска. Ящер вопил так громко, что могли лопнуть перепонки, находись ты чуть ближе. Бестия кого-то высматривала в поле, кружа над ним снова и снова. Это молодая девушка, убегающая прочь, неслась по золотому полю с букетом цветов в руке. Василиск растопырил свои когти над добычей, но схватил лишь серебряный ведьмачий меч промеж рёбер. Бездыханное тело чудовища издало последний рокот. Светловолосая девушка с интересом осмотрела ведьмака и взялась за руку, протянутую ей. — Вы не знаете, что здесь находиться опасно? — сказал растерянный ведьмак. — Знаю, но… — … травы сами себя не соберут… — повторил заветные слова Янек. — Верно… — заинтересовалась незнакомка, приподняв бровь. — Меня зовут Янек, а вас? — разглядывал он до боли похожие черты лица девицы. — Яринка, меня зовут Яринка, — заулыбалась мило девушка. — Яринка… — ласково повторил ведьмак и расплылся в нежной улыбке. Много лет прошло с тех пор. Эту историю рассказывали и пересказывали старые ведьмаки, когда обучали мальчишек-учеников тому, насколько опасны бывают джины и насколько сильной может быть добродетель. Пожилая графиня Миньоль, так дорожившая фамильными чертежами доспехов школы змеи, смогла продать их только Геральту из Ривии на аукционе Борсоди, ведь чем-то этот ведьмак напоминал ей её отца, бескорыстного и доброго Янека.