一一一
– Какой же он всё-таки красивый, – мечтательно вздыхает Хан, листая ленту инстаграма. – Кто? – Ты шутишь? – Сон слегка раздраженно закатывает глаза и цокает языком. – Минхо! Ты когда-нибудь вообще запомнишь его имя? – Больно надо мне всех твоих кавалеров учить, – шутя, оправдывается Хёнджин. Хотя ему в действительности и не нужно, ведь Джисон рассказывает лишь об одном и том же парне последние полгода. С момента, как друзья поступили в университет, все разговоры сводятся лишь к одному. Хвану, по большей части, ни холодно, ни жарко, когда в очередной раз друг заводит эту шарманку, поэтому юноша и не против особо. Он отключает связь с реальностью и находится в неком пограничном состоянии. Так и получается, что, хоть Сон и трещит об одном и том же, это злосчастное имя даже чисто в теории не может остаться где-то на подкорках разума Хёнджина. – Прямо-таки всех. Он только один, так-то. – Ладно, прости, я случайно прослушал. Что там у него? Новый пост? – Да, час назад выложил. Смотри! Хан с самым гордым из всех возможных выражений лица протягивает телефон с фотографиями прямо в руки соседу. На экране серия снимков довольно симпатичного по меркам Хвана юноши. Тёмные волосы, приятные черты лица, красивая улыбка. – Он тут… – Джинни затихает и прокручивает карусель из фотографий ещё раз, чтобы подобрать наиболее корректное прилагательное, – более жизнерадостный, что ли? – Он так обаятельно улыбается, – мечтательно шепчет себе под нос Хан. – Я его как ни увижу около корпуса, так взгляд холодный, брови нахмурены, вечно то ли злой, то ли недовольный. А тут прям… сама доброта. – У Минхо такая интересная двойственность, я бы даже сказал, загадочность, – младший забирает телефон и ещё раз просматривает фото. После того, как запас информации и новостей для изложения у брюнета иссякает, слово переходит Хёнджину. Парни обсуждают предстоящий камбек их любимой группы, слухи, что разнеслись с утра по всему университету, контемп, который Джинни выучил на прошлом занятии с его партнёром. Обычно прилежный студент Джисон ответственно относится к учёбе, но что-то сегодня не позволяет парню сфокусироваться на лекции. Потому, дабы не терять времени зря, он решил потратить её на обсуждение последних событий. Хван рассказал о какой-то вечеринке, что планируется на следующей неделе. И, хоть младший поначалу неохотно соглашался на приглашение пойти, после волшебных слов “там будет Минхо” от сомнений не осталось и следа. Последняя на сегодня пара подходит к концу, преподаватель желает студентам хороших выходных. Учащиеся благодарят и поспешно удаляются. Окрылённый от предстоящего события Хан буквально подпрыгивает со своего места и явно хочет как можно скорее покинуть аудиторию, таща при этом за собой неторопливого Хенджина. Снаружи лёгкий ветер и тёплые солнечные лучи обдают лицо, заставляя непроизвольно зажмурить глаза. Парни присаживаются на лавочку у входа. – Может ты уже подойдёшь и заговоришь с ним? – задаёт вполне логичный вопрос утомлённый Джин, уже практически окончательно смирившийся с ежедневным ритуалом ожидания Ли у выхода. – Вроде же не маленький. Просто хотя бы попытайся… – Когда-нибудь обязательно, но до тех волшебных пор я буду вздыхать на безопасном расстоянии, дабы не нарушить ауру вокруг этого прекрасного человека. Джисон хихикает и облокачивается на спинку, закидывая ногу на ногу. Хван достаёт телефон и полностью переключает своё внимание на чат. – Они скоро будут.一一一
Август выдался довольно жарким, так что сидеть на палящем солнце задача не из приятных. Тем не менее, как хороший надёжный товарищ, Хёнджин всё-таки упорно сидит на месте и плавится под влиянием высокой температуры. Подобное действие продолжается обычно несколько минут, так что, в целом, ему несложно и потерпеть ради общего блага. В новом смс сообщают о том, что Хо пошёл вперёд сам. Блондин тихо и разочарованно, но крайне драматично вздыхает, немного отворачивает от Джисона экран и печатает сообщение с большим количеством плачущих смайликов и разбитых сердечек, в котором говорит о том, что он будет ждать. – Красивый… – Сон задумчиво шепчет. – Кто? – Ты прикалываешься, скажи честно? – Хан наигранно возмущённо хмыкает, но взгляда от стоящего у выхода парня не отводит. – Я о Минхо. – А, точно. Хёнджин поднимает глаза и смотрит на объект воздыхания своего товарища. Тот кажется измученным и совсем немного обречённым. Хотя после пар так выглядит каждый студент. – Устал, наверное, лицо такое недовольное, аж смотреть больно, – не замечая того, младший озвучивает свои мысли вслух. – Ой… Минхо враз выливает на себя целую бутылку воды, чем вызывает восторг у всех наблюдателей. «С влажными волосами и мокрой рубашкой он выглядит ещё лучше», – уже про себя подмечает Хан. Как только Хо скрывается за поворотом, а у Джисона с глаз спадает пелена влюблённости, Джин поднимается со своего места и прощается, отправляясь навстречу своему другу, как раз выходящему из здания. Джисон же пересекается со спутником Хёнджина взглядом, кивает ему в качестве безмолвного приветствия и уходит в сторону автобусной остановки. План на сегодня выполнен на все 100%, так что можно смело наградить себя ленивым вечером в виде просмотра не наделённых особым сюжетом дорам и парой баночек чего-то слабоалкогольного. «Приду домой – обязательно оставлю комментарий под его фото».一一一
Выходные пролетели совершенно незаметно. Чего, к сожалению, нельзя сказать о серых университетских буднях. Те, напротив, вот уже пятый день подряд тянутся безбожно долго и нудно. Утро, сборы впопыхах, пары, обед на ходу, подработка, ужин, выполнение заданий на следующий день, если каким-то чудом остаётся время, то ещё и пара серий аниме или сериала. В принципе, эта рутина устраивает Хана: благодаря такому загруженному графику остаётся не так уж много времени на себя и свои мысли. Слушать бредни сознания не хочется от слова совсем. Оно постоянно подкидывает какую-то неловкую и смущающую ересь вроде воспоминаний о том, как Минхо спас Джисона от падения на лестнице в один из первых учебных дней, придержав за локоть, или размышлений о том, что могло бы быть, если бы он всё-таки скатился вниз кубарем. Скорее всего, старший этого даже не помнит и наверняка не придаёт этому большого значения, но Джисон так не может и потому вспоминает об этом чуть ли не ежедневно. В общем, по большому счёту, ничего интересного и умного мозг не генерирует. Сон по обычаю молча провожает взглядом выходящего из дверей университета Ли и лишь после этого двигается дальше по своему привычному маршруту, мысленно коря себя за то, что так и не прокомментировал ту публикацию в инстаграме. Факт приближающихся выходных радует с самого утра. Парень сидит на лавочке в ожидании своего автобуса, покачивая в воздухе ногами. Согласно расписанию общественного транспорта, в таком подвешенном состоянии ему придётся находиться ещё ровно 3 минуты и 22 секунды. В момент, когда Хан задумывается о том, что он сегодня хочет в качестве перекуса и где это лучше заказать, его вырывают из раздумий возникающие непонятно откуда шумы. Кто-то грузно опускается на скамью рядом, от чего та жалобно скрипит. Парень громко разговаривает по телефону – создаёт помехи. Брюнет не поднимает глаза, пытается не обращать внимание на внешний раздражитель и всё так же пялится на свои кроссовки. «Надо будет отнести в химчистку». – Да, все четыре, – докладывает сосед на повышенных тонах. – Нет, я не видел кто. Что-что, на автобусе поеду, на такси по пробкам не доберусь, а пешком я не пойду на другой конец Сеула. Да, вызови эвакуатор. Пусть буксуют её в мастерскую. Ну, ту, где ты свою обычно чинишь, без разницы. Ага, спасибо, до вечера. Юноша раздражённо ёрзает на месте, заставляя и без того хлипкую лавочку пошатнуться. Джисон рефлекторно переводит взгляд на объект, что потревожил его блаженный покой своим появлением. В таком положении, в общем-то, он и замирает. В полуметре от него, слегка сгорбившись, сидит Минхо, пялится в телефон и быстро печатает что-то. Наблюдение младшего он либо не замечает, либо упорно и успешно игнорирует. «Красивый» в очередной раз проскакивает в голове у Джисона. Ли записывает голосовое сообщение, в котором жалуется на проколотые шины его "малышки", на то, что придётся ехать домой на автобусе, что он не знает, какой именно нужен, что он потеряется и умрёт и о чём-то ещё. Сон, откровенно говоря, не слушает, хотя очень пытается. Просто его внимание не может разделиться, чтобы и любоваться притягательной внешностью, и слушать приятный голос, а также при этом вникать в гневный монолог. Многофункциональность никогда не была его сильной стороной. – Хули палишь? – явно недовольный Хо разворачивается лицом к Хану и смотрит в упор, заставляя опешить от такой дерзости. Завораживающий колкий взор заставляет осознать, что верно подмеченная ранее двойственность манит немного больше, чем следовало бы. Тело прошибает лёгкой дрожью, а затем сковывает, не давая возможности отвернуться и избежать давления. Зрачки глаз напротив сузились, брови нахмурены, а губы поджаты тонкой линией. – Ээ, простите, задумался и залип в одну точку, – спустя десяток секунд запоздало оправдывается юноша. – Я мог бы подсказать, какой автобус Вам нужен, если хотите. – Справлюсь сам. Младший в ответ лишь пожимает плечами, и, прилагая все возможные усилия, наконец-то отворачивается. Через несколько секунд слышится скрежет тормозов. Джисон встаёт со своего места, дожидается, пока пассажиры покинут салон, и заходит внутрь, усаживаясь на своё привычное излюбленное место в дальнем углу около окна. Сердце бешено колотится, что, в целом, ожидаемо, ведь разговор с возлюбленным не мог оставить его равнодушным. Однако Ли был неожиданно груб и это, откровенно говоря, расстраивает. Хан знает, что старший злился не на него и что обычно он доброжелательнее, но… Не успевает Сон до конца погрузиться в собственные мысли, как на плечо водружается чья-то тёплая тяжелая рука. Автобусные двери с грохотом закрываются, транспорт трогается с места, а Минхо крепко держится за Джисона, дабы не упасть из-за резкого старта. – Я всё-таки вынужден попросить о помощи, – виновато заявляет Ли, мгновенно убирая ладонь и присаживаясь на сидение рядом. – Ли Минхо. – Хан Джисон, – в ответ представляется младший, ожидая в ближайшем времени тахикардию от такой непозволительной близости и нелепого, но удачного стечения обстоятельств. – Ну, автобус, в который Вы… – На "ты". Учащённое сердцебиение? Всего-то? Нет, слишком уж просто, тривиально и неинтересно. А вот умереть прямо перед объектом своего обожания звучит уже лучше: необычно, забавно, а, главное, какое запоминающееся событие! – Д-да, конечно, – язык предательски путается, но Сон, честно, всеми силами старается держать лицо, – автобус, в который ты... После минутного объяснения о том, в какую сторону следует этот маршрут, а в какую необходимо старшему, до последнего наконец-то доходит. Он громко выругивается, за что получает осуждающий взгляд сидящей рядом матери с ребёнком. Ли не извиняется, а лишь по привычке раздражённо закатывает глаза, как бы намекая на собственное безразличие к её неодобрению. Эта забавная манера кажется Джисону почему-то чрезвычайно милой. Ещё пару минут требуется для того, чтобы разъяснить Хо, на какой остановке ему необходимо пересесть на другой транспорт, а на какой встать, чтобы добраться до пункта назначения. Хан с неподдельным интересом наблюдает за тем, как его собеседник тщетно пытается понять значение выражения "Проехать три остановки", после чего всё-таки уточняет: "Это встать на или после третьей?". Сон, правда, старается не засмеяться, но глядя в эти сконфуженные, слегка потерянные от стресса глаза, все старания мгновенно падают прахом. Парень вновь доходчиво описывает план дальнейших действий горе-путешественнику, и лишь после этого до старшего наконец доходит. Ли от всего сердца благодарит своего "турагента", невольно расплываясь в полуулыбке. Про себя Джисон отмечает, что в жизни она выглядит в разы очаровательнее, нежели кажется на фото, от чего сам, того не осознавая, усмехается. И едва неприятное, тягучее молчание успевает пробраться в их пустеющий разговор, младший неловко прощается и выходит из автобуса. Была бы возможность, Хан проехался бы за компанию хоть до конечной, однако ему нужно быть на смене уже через час и 43 минуты, а значит времени на всяких красавчиков из общественного транспорта у него нет совершенно.一一一
Звук захлопывающейся двери, шум падающих на полку у зеркала ключей и удар тяжёлого тела о жёсткий диван вмиг наполняют собой небольшую квартиру-однушку, что была с самого утра погружена в тишину. От переизбытка эмоций Джисон пищит в подушку, полностью скрыв своё лицо в ней. Он даже не облажался перед ним, более того, помог. А Ли ему улыбнулся в ответ. Абсолютно глупый и влюблённый вид юноши обеспечен минимум до конца дня. Парень переворачивается на спину и смотрит в потолок, совершенно забывая о всех планах. Он хватает телефон и точно знает, кому надо звонить. – Можешь себе представить: я с ним говорил! – крайне возбуждённо чуть ли не кричит в трубку Сон. – Я думал, что прям там откинусь! – С кем? – Хёнджин, блять… – Я серьёзно, – заявляет абсолютно спокойный голос из динамика. – О ком ты? – Мне иногда кажется, что ты не то что не слушаешь, ты даже не обращаешь на меня внимания, – звучит слегка обиженный голос брюнета, но его взволнованности это не убавляет. – Я о Минхо говорю. – А, точно, – наконец-то интонация собеседника принимает хоть какой-то эмоциональный окрас, в ней даже слышится какая-то нотка заинтересованности. – И как поболтали? – Очень даже ничего, у него такой приятный голос. – И о чём же вы разговаривали? – звучит слегка издевательски. – Я ему помог… – Хану немного неловко описывать ситуацию их первого живого общения, но врать он и не хочет, и не видит смысла, – подсказал ему, как доехать домой. Мы заговорили на остановке и продолжили в автобусе. А ещё Минхо за моё плечо держался, чтобы не упасть! И ещё даже сел рядом со мной! И… – Так, стоп, ловелас, помедленнее, я не успеваю. Давай вдох-выдох и с самого начала.一一一
"Ну, раз ты нашёл того, кто тебя подменит, а у тебя ещё и температура, то, конечно, сегодня можешь взять отгул. Поправляйся, жду тебя в понедельник". Как же приятно Джисону получить разрешение остаться дома. Да, возможно, эта ложь не так уж и оправдана, но сейчас он просто не может заставить себя выползти из своего убежища. Теперь юноша может смело забить на все заботы и позволить себе оправиться от пережитого сегодня стресса путём просмотра аниме и выплакивания всех имеющихся запасов слёз. Обычно такой способ восстановления ментального равновесия работает безукоризненно, так что в успешности этого плана Хан и не думает сомневаться. Серия, затем ещё парочка, сезон на десять эпизодов, второй, хэппи энд, полнометражка, потом ещё любимая "Девочка, покорившая время", а потом «Стоп, в смысле рассвет?». Затем сон с 5 утра и до полудня. И снова тёплый плед, трагичная любовная линия в очередном тайтле, литры чая, кофе, пролитых слёз и, как итог, полное нежелание двигаться с места ближайшие пару лет. Сон проживает свою лучшую жизнь, и он ни на секунду не сомневается в этом. Красивую мелодию скрипки и фортепиано перебивает противная вибрация телефона. Шевелиться всё ещё ужасно лень, но если это мама, то возможности этого делать ему больше не представится. – Да, мам? – парень принимает вызов, даже не смотря на экран. – Мам? Так, ну, это, очевидно, не она. Из динамика доносится громкий мужской смех, а у Джисона много вопросов. – Хотя, если подумать, то, в целом, можно и так. Называй теперь меня так всегда, мне нравится. Я подъехал, спускайся, а то мы в школу опоздаем. – Аааа, Хенджин. Ну, раз опаздываем… Стоп, школа? О чём ты? – Я тебя прошу, только не говори, что ты забыл. – Забыл о чём? Хану даже пришлось поставить серию на паузу: он до сих пор ничего не понимает, а ответов на его вопросы так и не последовало. С работы он отпросился, общий проект они сделали ещё в среду, а их поездка к морю переносится уже в который раз "на следующую неделю" из-за вечно занятого Джина. Так что у Сона ни единого представления касательно того, о чём говорит его собеседник, только если он не о... – Да ну, скажи, что ты шутишь, пожалуйста. Ты в ту пятницу ещё пообещал со мной пойти к Бину, у него же сегодня день рождения. – А-а, ты про это… Слушай, я не могу, я заболел и мне очень плохо, температура и вообще, кажется, конец света не за горами… – Ты снова смотришь "Твою апрельскую ложь" и плачешь? – Допустим. – Но ты же мне обещал! Я уже всем сказал, что буду с тобой, давай собирайся. Если уж очень захочешь – можешь уехать через пару часов, – Хёнджин знает, что это не действует, и потому подключает козыри, потихоньку вкидывая один за одним. – С тебя даже ничего не возьмут за вход и выпитое. Там будет твой любимый макколли, а ещё Минхо. – Пять минут, и я буду у входа. Звонок завершён. Хёнджин смеётся, убирает телефон в карман и выруливает с парковки у своего дома. Хан бы всё равно опоздал, даже если бы был полностью готов выходить. Через 30 минут оба будут на месте встречи, несмотря на то, что Хёнджину надо будет проехать треть Сеула, а Сону просто спуститься с третьего этажа.一一一
Ну, не такая уж и интересная серия была, и, вообще, он уже до дыр засмотрел это аниме, и не так уж и хотелось прирасти к дивану на весь остаток своей жизни, да и перспектива в седьмой раз пересмотреть "Ходячий замок" не так манила на самом деле. Джисон захлопывает ноутбук и порывается встать, но у пледа на него свои планы. Парень путается в нём и падает на колени. Сборы не задались как-то с самого начала. Половина вещей лежит в корзине для грязного белья, вторая валяется мятая в шкафу. «Мда, выбор не велик». В конечном итоге решено было надевать то, что выглядит наименее неопрятно. Уже который раз бегая от зеркала к шкафу в попытках уверить самого себя в правильности выбора, Сон слышит звук входящего сообщения из мессенджера и понимает, что, скорее всего, уже слишком сильно опаздывает. Он мигом отыскивает потерявшийся в складках одеяла телефон и читает вслух: "Приоденься и не забудь накраситься" от Хенджина. – Да сука, ещё и это… Напоминание пришло как никогда вовремя, ведь юноша напрочь об этом забыл. В будние дни подобным он обычно пренебрегает: на такое нет ни сил, ни желания, ни свободной минуты. В выходные же это игнорировать нельзя, но это, конечно же, никак не связано с неожиданным присутствием Ли Минхо. Вообще ни разу. Тени не тушуются, тон не ложится, ещё и не выходит аккуратно подвести веки – полный набор. Но Хёнджин же ждёт, причём давно, так что исправлять это положение нет никакой возможности. "Счастливые" кеды будут спонсорами этого вечера. Может, он всё-таки с ним заговорит? Не зря же он прервал своё замечательное времяпровождение, так ведь? Машина у подъезда, как и ожидалось, уже стоит. Сон заваливается на переднее сидение и сходу начинает оправдываться перед Хваном: – Привет, прости, что я так долго, там просто я нечаянно одно, а потом ещё и другое, и вообще ужас полный. Я надеюсь, мы не сильно опаздываем. – Не парься, всё окей. Я специально тебе заблаговременно набрал, чтобы ты всё успел. У нас ещё как раз минут 40, чтобы добраться, – мы будем вовремя. А Хан тому и рад, не хочется ударить в грязь лицом сходу опоздав. Доехали до пункта назначения довольно быстро, и если бы не причитания Джина о бесполезной и скучной жизни Джисона, то поездку, наверное, можно было бы даже назвать приятной. Их окружает вечерняя столица, завлекающая всевозможными огнями и цветами, стереосистема выдаёт незнакомый, но приятный бит. При въезде в элитные районы города вид уже открывается совсем другой: большие частные дома, каждый из которых будто претендует на первенство в состязании роскошности, вечнозеленые лужайки и газоны перед ними, зачастую скрытые за массивными воротами и высокими заборами. Сон видел Чанбина пару раз, он старшекурсник и каким-то чудом хороший друг Хёнджина. Он сразу произвёл впечатление приятного парня, не испорченного деньгами. Однако Хан даже и не подозревал, что его кошелёк настолько полон. У одного из домов, явно одного из самых конкурентоспособных в местной негласной борьбе, автомобиль сворачивает, автоматические ворота распахиваются, приглашая во внутренний двор. Мотор глохнет, юноши выходят из автомобиля, Хван отдаёт ключи парковщику, а затем ведёт Джисона за собой внутрь дома. Хорошо хоть накраситься не забыл. – Хоть бы сказал, что тут такой… уровень, – смущённо и негромко говорит Хан. – А то я совсем как-то не вписываюсь. – Я же написал тебе об этом. – Да, но "приоденься" и "выбери наряд с учётом того, что тут одна люстра стоит как три твои квартиры" немного разные вещи, понимаешь? – Да брось, всё в порядке, ты хорошо выглядишь. А ещё через час все уже будут слишком пьяны, чтобы обращать внимание на твой внешний вид. Замечание, в целом, дельное, но пока "через час" не наступит, Сону будет очень и очень неловко. Задание первостепенной важности – найти именинника и поздравить с праздником, что, к слову, не из лёгких миссий. Дом, объективно, огромный: два этажа, куча комнат, ещё и двор, да людей тут, будто в центре вавилонского столпотворения. Спустя 15 минут поисков, что прерывались каждые тридцать секунд на приветствия Хёнджина с какими-то его знакомыми, Хан вкидывает идею набрать Бину и спросить, где он запропастился. За 20 секунд они выясняют, что тот поехал за кем-то и будет в течение получаса. Потерянного времени, конечно, жаль, но ещё прискорбнее было бы тратить его впустую и дальше. Так что юноши решают не томить и направиться непосредственно в центр празднования, движения и алкоголя, а именно в гостиную. Людей становится больше с каждой минутой. Но пока душу греет найденный любимый алкоголь и призрачная возможность увидеть Минхо, в целом, это и не страшно. Первый глоток, второй. Джисон заговорился с каким-то парнем, что чуть не пролил на него пиво и вот уже пять минут слёзно извиняется. Наконец-то его отводят в сторону, снова извиняясь за него же, а к Сону из ниоткуда подплывает какая-то девушка, которая очень плохо пытается к нему подкатить. Вначале он вежливо отказывался от предложения познакомиться, но после очередного глупого подката разряда “Я умею 70 вещей: убираться и 69” Хан просто не выдерживает и молча уходит искать куда-то давно исчезнувшего друга. И успешно находит того около… Феликса и Минхо. «Не очень-то и он мне нужен, в целом». Кухня? Ванная? Может сразу в одежде и в бассейн? Где спрятаться от липкого ощущения страха, что витает в воздухе просто потому, что он где-то рядом? Конечным решением становится выход на улицу для того, чтобы подышать свежим воздухом и немного протрезветь, а то как-никак все поиски сопровождались усердным опустошением бутылки. Вечереет. В голове крутится одно только злополучное имя, и парень не имеет ни единого понятия, как ему быть дальше. Очевидно, смелости ему всё-таки не хватает, а злосчастный помощник-алкоголь только усиливает его неуверенность. Из омута размышлений вырывает проходящая мимо компания парней, из которой отделяется один и направляется к Сону. – О, ты тут, а я тебя везде искал! – Хёнджин выпил явно немало, и это сразу же отражается на его речи, что больше неподвластна своему хозяину и живёт отдельной жизнью. – Чего тут один стоишь? – А я как раз не мог тебя найти, – ложь, дабы успокоить волнующегося товарища, показалась "одиночке" отличной идеей, – весь дом обошёл и вот решил на улице проверить. Как тебе празднование? Именинника я тоже, кстати, не нашёл. Куда он пропал? – Эээ, а и правда, я ведь его тоже так и не видел. Но Минхо вроде говорил, что он уже скоро будет. А, кстати, ты уже видел его? – Нет, я… – И снова ложь. – Даже не знал, что он уже приехал. Скоро подойду к вам. Пристальный, изучающий и долгий взгляд Джина демонстрирует всё его недоверие воочию и чётко даёт понять, что блондин успешно раскусил обман. – Врёшь же. Ну что тебе на этот раз мешает? Вы оба пьяные, обстановка располагает, никто не помешает. – Ты не понимаешь. – Да, это правда, – Хван переходит от переизбытка возмущения на более повышенные тона, сам того не замечая, – я и правда не понимаю, что в этом сложного! – Но это же не кто угодно, это же Минхо. – Ну да, Минхо, и что с того?!一一一
– А нам точно обязательно тут присутствовать? – с ноткой отвращения ко всему происходящему в голосе задаёт вопрос Минхо. – Да, точно. И к тому же ты мне обещал побыть моей компанией на вечер. Чан Бин-хён мой близкий друг, я не могу отказаться от его приглашения, – Феликс делает очередной глоток спиртного и вздыхает. Отсутствие самого именинника на его же празднике – крайне необычное явление, потому оно сейчас больше похоже на бесцельную пьянку. Бина нет уже довольно долго, а куда он уехал – сказать не удосужился. Вот и выходит, что вечеринка в честь виновника сего торжества проходит без него же. Феликс взглядом замечает в толпе Хёнджина и машет ему в попытке привлечь внимание. Хо заочно знает юношу, которого младший приглашает к ним, но лично они больше пары фраз не обменивались. Хван подходит и сразу после приветствия становится вопрос о том, не видели ли парни его спутника, на что оба Ли отвечают отрицательно. Весьма незаинтересованного во всём происходящем вокруг Хо появление нового объекта интереса хотя бы немного, но радовало. После 15 минут трёпа ни о чём единогласно было принято предложение брюнета выйти "подышать". Может хотя бы смена обстановки поможет не умереть от скуки? На улице, и правда, стало лучше. Закатный сумрак и вечерняя прохлада, алкогольное опьянение и тихий шум разговоров на фоне общими усилиями создают уютную атмосферу. Наконец-то здесь действительно приятно находиться. Ли смотрит на водную гладь бассейна, что вмиг покрывается лёгкой рябью от очередного порыва ветра и подносит стакан ко рту. Что-то не так. – Ну да, Минхо, и что с того?! – довольно громко раздаётся на весь двор звонкий голос Хёнджина. Снова жарко, снова душно и крутит в животе, в голове пустота, а тело хочет резко и сразу снять стресс. Рука вздрагивает от перенапряжения и всё содержимое импровизированного бокала выливается на лицо и рубашку. Хо вымученно хнычет, а затем и вовсе негромко стонет. Ему требуется чуть больше минуты, чтобы сообразить, что к чему, и ещё примерно столько же, чтобы сложить в уме 2 плюс 2. На немой вопрос в глазах Феликса, что только сейчас присоединился к нему, Ли отвечает молчаливым разворотом на 180 градусов и быстрым удалением в сторону видимо о чём-то вздорящих Хвана и… Джисона? – Так это ты, блядина, – Минхо хватает Джина за ворот рубашки и притягивает ближе к себе, смотря тому прямо в глаза. – Как же я давно хотел увидеть эти бессовестные глаза... – Что ты делаешь? Отпусти! – слегка запоздало, однако всё же реагирует «виновник». – Что я делаю? Тут лучше спросить, что делаешь ты? Последние полгода из-за тебя превратились в пытку, а ты ещё меня спрашиваешь, что я делаю? От переизбытка эмоций и промилле алкоголя в крови Хо уже совсем не контролирует собственные действия и слова, от чего в итоге как обычно страдают все, кроме него. И вот его рука с крепко сжатым кулаком заносится над сконфуженным и ничего не понимающим юношей. Быстрой реакцией тут мало кто обладает, так что прекрасное лицо всё-таки получает незаслуженный удар, который теряет траекторию и в результате мажет по щеке и губе. Нежная кожа не выдерживает такого давления и лопается, выпуская пару капель крови. Хёнджин теряет равновесие и падает на землю, Джисон всё ещё не до конца въезжает в происходящее, потому просто стоит бездействуя, а порыв злости не даёт Минхо успокоиться, так что юноша намеревается продолжить начатое. Благо, Феликс ещё не успел напиться настолько сильно – блондин хватает его за руку и оттаскивает от места происшествия на несколько шагов, оставляя до этого сопротивляющееся тело лежать прямо на полу. Он в мгновение ока перемещается к пострадавшему и приподнимает его в положение полусидя. – Минхо, ты совсем уже в край ахуел? Ты что делаешь?! – в голосе Ликса такой концентрат злобы и агрессии, что стало не по себе даже окружающим. – Это он! Из-за этого мудака меня вечно кроет! – Ты вообще уже поехавший? Какой "он"? – Феликс аккуратно стирает кровь с лица Джинни, добавляя нежное "Как ты?", а после поворачивается в сторону Ли и произносит: – Думать, прежде чем что-то сделать, не пробовал? Неловкая тишина на несколько секунд повисает в воздухе, её разбавляет только доносящаяся из гостиной музыка и неразборчивые разговоры. Сон наконец-то загружается до конца и понимает, что только что произошло. Он присаживается на пол к Хвану, шёпотом спрашивает в порядке ли тот. Феликс же наоборот: поднимается с колен и подходит к всё так же сидящему на заднице Минхо. – Клянусь, ещё раз тронешь моего парня – я тебе вмажу, несмотря ни на что. Пару секунд для осознания, а затем волна стыда и неловкости. Хо облажался, и он это прекрасно осознаёт. – Хёнджин... – Он произносит медленно и понимает, что никакой реакции тела своей "жертвы" он не наблюдает. – Прости, зря я это всё… Просто ошибся, я правда был уверен, что это ты! – Минхо трёт ноющую от боли кисть и замолкает всего на пару секунд, ведь после решает разрядить обстановку: – С парнем тебе, кстати, повезло. Он хмыкает, на что Феликс лишь закатывает глаза и помогает ему встать с пола. Джин сплёвывает куда-то в кусты накопившуюся во рту слюну вперемешку с кровью и, не без помощи Хана, тоже поднимается с земли. – Хуй с тобой, проехали, – Джин слегка криво, но улыбается, пытаясь не придавать значения произошедшему, дабы не усугублять положение, – но с тебя мне, Ликси и Джисону ужин. Его партнёр спустя мгновение ёжится и с силой зажмуривает глаза, попутно громко и медленно выдыхая. – Я же просил, малыш. – Ой, точно, прости, пожалуйста, я забыл. – Так вы мало того что пара, так ещё и соулмейты? – фраза крайне сконфуженного Джисона озвучивает сразу не только его собственные мысли, но и немой вопрос Хо. – Именно так, – гордо подтверждает Феликс, – и сразу отвечаю на «Почему мы не рассказали раньше?»: хотели дождаться соответствующего момента. Думали сделать это сегодня, но, блять, не так же… Хотя, какая разница как, вы всё равно уже знаете. Ликс поворачивается к своему парню, с некой печалью в глазах смотрит на новообразовавшуюся рану, горько вздыхает и предлагает: "Пойдём, страдалец, найдём тебе чего-то холодного на кухне". Хёнджин кивает в согласии, и, взяв один другого под руку и рьяно обсуждая произошедшее, абсолютно никого не стесняясь, пара поспешно удаляется. Около крыльца остались только Хан и Ли, все остальные гости либо отошли подальше от эпицентра событий, либо скрылись в помещении. Юноши перекинулись взглядами и уже хотели разойтись, но Хо окликнул уже направляющегося за другом на кухню Сона: – Джисон, не мог бы ты притащить мне тоже чего-то холодного для руки? Но вместо внятного ответа тот лишь негромко стонет и сжимает пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. Со стороны, кажется, что он просто раздражён от подобной наглости Минхо, но если смотреть на ситуацию с точки зрения младшего, то можно узнать, что прямо в этот момент его тело обдаёт жаром, кожа покрывается мурашками, а ощущение предоргазменного состояния не даёт даже расслышать последние слова фразы. Он стоит на месте с закрытыми глазами и не двигается. – Джисон? «Да ёбаный свет…». Ещё первая волна не успела пройти, как его тут же накрывает второй, что даже сильнее предыдущей. Сон мычит и хнычет, а у Хо в голове наконец-то складывается настоящая картина происходящего. Решая не повторять ошибок, Минхо не собирается снова кидаться с кулаками, это можно сделать и потом. Парень поднимается и, не спеша, подходит прямо вплотную к замеревшему. Ли дожидается, пока тот хотя бы откроет глаза, и медленно, гораздо тише, почти шёпотом повторяет прямо на ухо "Джисон?". Нескрываемый, уже даже громкий стон, смешанный с нотками плача, мычания и хныканья, лишь окончательно подтверждают догадки. Хану уже откровенно плохо: третий раз за две минуты – тяжело для него. Ноги не держат, и хочется прямо здесь упасть на пол и перевести дыхание. Однако его мечтам не суждено случиться. Старший хватает его под руку и куда-то тащит. «Ну, хоть не бьёт – уже хорошо», проносится где-то на задворках сознания. Картинки сменяются одна за одной, в голове всё ещё туманно, за руку тянут грубо и неприятно, зато можно закрыть глаза и не сопротивляться: всё равно на это нет никаких сил. Да и, к тому же, его держит не кто иной, как сам объект влюблённости, а от такого люди в здравом уме не отказываются. Остановка. Пока глаза нехотя полностью открываются, приходит понимание положения: именинник вернулся, и Джисон с Минхо, куда-то упорно следующие мгновение назад, останавливаются поприветствовать его. –...днём рождения, да, всего тебе наилучшего. – Спасибо большое, спасибо, – уж больно эмоционально благодарит Чанбин, а затем переводит взгляд на Хана. – И я тебя поздравляю, расти большой, не будь лапшой, – слегка запоздало присоединяется к Ли парень, – счастья тебе и всех благ! Сон не сразу понимает причину такого удивлённого лица Со, но извиниться не успевает – его уже ведут дальше. Лестница. Сознание уже почти прояснилось, так что причина того, почему они поднимаются на второй этаж, вполне понятна. Спустя пару попыток попасть в ближайшие комнаты, что оказались закрытыми, они всё-таки вваливаются в одну из открытых гостевых спален. Тут никого, даже пока ещё заправлена постель, к тому же гораздо тише, музыка не бьёт по ушам. Дверь оглушительно хлопает, замок дважды проворачивается, и в мгновение ока Джисон оказывается прижатый за горло к вертикальной поверхности. Перед глазами лишь покрытое полумраком лицо Минхо, на котором нет ни одного признака того, что он тут собирается играть в подобие дружбы. Он явно зол: язык упирается изнутри в щеку, ухмылка больше похожа на безумный оскал, а взгляд схож со взором хищника, что загнал жертву в тупик. Сону становится тяжело дышать, ведь душат с каждой секундой лишь сильнее. – Пожалуйста, Мин.. – Не смей. Коротко и ясно – достаточно доходчиво для того, чтобы не переспрашивать. Хо опускает руку, но не отходит, лишь упрямо смотрит прямо в глаза. Неторопливо, будто пробуя имя на вкус, снова вплотную на ухо шёпотом: – Джисон. Названный снова мычит, глубоко, но быстро дышит, ноги не выдерживают и в конце концов подкашиваются, однако старший упасть не даёт: подхватывает и волочит на кровать. Жарко, напряжение в теле увеличивается. Сон ёрзает, сжимая ноги, совершенно не стесняясь чужого присутствия. В этот момент наблюдатель лишь молча рассматривает оценивающим взглядом раскрывающуюся перед ним картину. Он не мог даже представить, что неловкий юноша, который вчера нахально пялился на него на остановке, окажется его соулмейтом. Да, он, может, не худший из всех возможных вариантов, более того, паренёк даже, объективно, симпатичный, но копившаяся месяцами агрессия не даёт сейчас трезво оценивать ситуацию. Они оба молчат. Хан глазами загнанного зверя смотрит на стоящего рядом Ли, внимательно разглядывающего лицо перед собой. Как только младший восстанавливает неровное прерывистое дыхание Хо полагает, что он готов к ещё одному заходу. Над ним хочется издеваться, руки так и чешутся заставить страдать, платить за все мучения. Старший подходит ближе к кровати, становится одним коленом на край. Он медленно наклоняется ближе к лицу лежащего, когда раздаётся: – Минхо. Крайне шаткое положение тела и ненадёжная опора приводит к тому, что названный буквально падает сверху на Сона. Однако у старшего опыта с подобным ощущением больше, а, соответственно, и времени для совладания с самим собой требуется гораздо меньше. Он в отличие от своего соулмейта, что только сегодня познал всю прелесть их предначертанности, уже как полгода имеет с ней дело чуть ли не ежедневно. Хватает всего нескольких мгновений, чтобы побороть разгорающееся внутри желание. Но есть ли смысл сводить его на ноль, когда есть возможность реализовать, да, к тому же, ещё и с предначертанным? Сталкиваясь в буквальном смысле лицом к лицу со своим в прошлом неизвестным обожателем Минхо понимает, что эмоции, накрывавшие с головой ещё несколько минут назад, бесследно растворяются в стремительном потоке новых, более ярких и глубоких. Былая злость и агрессия преображаются в сносящую крышу страсть. А виной тому тихий шёпот, что будто мантру вычитывает одно и то же имя. В голове нет ни единой чёткой мысли, всё плывёт, а нарастающее чувство неудовлетворённости лишь усугубляет положение. Даже самые незначительные попытки собрать себя в одно целое терпят неумолимое фиаско. Джисон умело пользуется ситуацией и покрывающегося мелкой дрожью старшего враз подминает под себя, ловко оказывается сверху. Какой бы внезапной и, возможно, даже абсурдной сложившаяся обстановка ему ни казалась, Сон не намерен упускать этот шанс. – Только давай играть по-честному – без имён, а то ни один из нас долго не протянет. – И это мне говоришь ты? – несколько насмешливо спрашивает Минхо после того, как разбитое на куски сознание собирается в единое целое. – Я просто… – Давай мы потом разберёмся, ладно? Сейчас есть вопросы, что стоят куда более остро. Ужасно пошлый смешок и кивок куда-то вниз точно дают понять, о чём толкует Ли. Но и Хан не так прост, как кажется. За маской примерного студента и интроверта скрывается любитель активной ночной жизни в прошлом, видавший и попробовавший многое. Так что если Минхо рассчитывает на то, что он получит возможность издеваться над "неумелым и неопытным" партнёром и делать вид, что у него здесь преимущество и власть, то все его надежды в скором времени растают как сахарный замок на палящем солнце. Сон не настолько послушный и покорный, как от него ожидается, а если учитывать положение их тел, то первенство сейчас удерживает именно младший. Или, может, умолчать об этом? Довольная улыбка едва касается его лица, как невинный, щенячий взгляд полностью меняет его роль в их отношениях и отрицает какую-либо былую уверенность в собственных действиях. – Я думаю, что не смогу сам справиться с таким серьёзным, – Джисон опускает голову вниз, дабы оценить масштаб возникшей проблемы, – но крайне среднестатистическим делом. Может, покажешь мне, как нужно? Однако на такую остроту Ли не реагирует, лишь ухмыляется едва слышно посмеивается. «Блять, значит он огромный…». Джисон быстро пожалел о том, что это знание пришло к нему преждевременно, но деваться уже некуда, так что ему остаётся лишь жить дальше с этой мыслью. Пока мимика младшего выражает все оттенки замешательства, Хо решает взять на себя контроль положения. В одно мгновение Сон оказывается лежащим на спине, а старший победно восседает на его бёдрах. В его взгляде нескрываемый триумф и самодовольство. Он хорош, и он это знает. Его таз движется вперёд назад, а руки крепко сжимают чужие ладони в своих. На первом этаже как раз кстати заиграло нечто похожее на то, что крутят в стрип-клубах, именно то, что нужно. Ни один из них не тянется за поцелуем, хотя Джисону очень хотелось бы узнать, каковы на ощупь эти мягкие на вид губы. Внизу будто горит, пламя обдаёт каждый орган внутри, заставляя дышать быстрее, делать каждый вдох так, будто он последний. А Ли останавливаться и не планирует, он лишь набирает обороты. Ему откровенно весело наблюдать, как его партнёр практически на грани от простого фроттажа*. Такая месть ему нравится, она сладкая, томная, медленная, а главное – эффективная. Желание заставить младшего прочувствовать всё то, что больше полугода превращало жизнь в одно сплошное – в некотором плане – мучение, заставляло двигаться дальше, решаться на большее, брать либо всё, либо ничего. Темп увеличивается, ровно как и частота сердцебиения обоих. Минхо левой ладонью обхватывает оба запястья Джисона и наклоняется, дабы зафиксировать их над головой младшего, крепко прижав их к кровати. Свободная же рука опускается вниз и после того, как бёдра плавно сползают ниже, располагается прямо сверху на ширинке, слегка надавливая. Пара лёгких массирующих движений, и вот из уст несчастного вырывается нечто похожее на стоны, а его бёдра прижимаются друг к другу лишь сильнее. Первая пуговица, вторая, молния. Кончики пальцев слегка надавливают на скрытую нижним бельём головку. Сон явно хочет как можно скорее прекратить эти терзания, но он оказывается слабее, чем думает. Хо на попытку протеста реагирует быстро и на корню пресекает любую возможность неповиновения. Он смотрит прямо в глаза, не выражает ни единой чётко различимой эмоции, от него веет холодом и равнодушием, пока его же рука сквозь тонкую ткань лениво надрачивает уже полностью вставший член. – Не стоит сопротивляться, я же показываю тебе, как правильно, – он довольно улыбается, а вместе с искрами безумия в глазах парень напоминает олицетворение Чеширского Кота. – Ты лучше запоминай, что делать: у тебя скоро практика, малыш. В момент изречения столь нежного обращения хватка правой кисти ощутимо усилилась, что заставила мученика невольно заскулить. Намёк прост и весьма понятен – Ли мстит. Только сейчас до Хана доходит чёткое осознание того, что это всё происходит не от большой внезапной любви, а от желания унять жажду отмщения виновнику почти ежедневных страданий. Но, в целом, если Джисону удастся разок-другой кончить, то он не так уж и против подобного эджинга**. Как и ожидалось: как только амплитуда движения достигает той частоты, когда глаза сами по себе закатываются, а финишный момент максимально близок, Минхо резко меняет темп на ровные и спокойные поглаживания. Младший натурально хнычет, очень хочется просить продолжить и буквально молить об окончании начатого, но смутное понимание того, что он это "заслужил" не даёт произнести ни слова. Ли убирает руку, что больно сдерживала запястья вместе и добавляет: – Прикоснешься ко мне – прекращу сразу же. Мотивация срабатывает на ура: у Сона даже мысли не возникает о том, что все его терзания можно остановить просто скинув с себя старшего, это заняло бы у него буквально пару секунд. Но нет, дело должно закончиться так, как и планируется, и совершенно не важно, сколько времени на это потребуется. Хо убирает ладонь из-под брюк Хана и поочерёдно медленно расстёгивает пуговицы, а после и вовсе снимает с себя сковывающую движения рубашку. Прекрасное телосложение, красивый рельеф мышц, чистая, слегка смуглая кожа, небольшой шрам на рёбрах и некрепко повязанная вокруг шеи чёрная атласная лента. От увиденного Джисон непроизвольно задерживает дыхание и приоткрывает рот, а Минхо лишь довольно улыбается. Не так уж она ему и мешала на самом деле. Снова присаживаясь на своё, как уже оба негласно решили, законное место, искуситель выжидает необходимую в его понимании паузу, а затем снова разгоняется. Чувствительность нежной кожи сквозь влажное бельё в разы обострилась, так что даже малейшие покачивания заставляют судорожно сбиваться с привычного ритма дыхания. На накачанные, упругие бёдра так и хочется положить руки, сжимать, кусать их до синяков и следов, они пробуждают те самые животные желания, от которых так старательно хочется открещиваться. Но нельзя. И от этого запрета практически хочется плакать, ведь сдерживаться с каждой секундой становится всё сложнее во всех возможных смыслах. Вместе с тем Ли плавно проскальзывает пальцами под футболку младшего и, не спеша, проводит кончиками пальцев по напряжённому прессу. По выражению его лица становится понятно, что в какой-то степени он впечатлён, что не может не льстить младшему. Музыка, что всё ещё довольно отчётливо доносится с первого этажа, меняется на что-то незнакомое и абсолютно несуразное, совершенно не подходящее сложившейся в комнате атмосфере. Эмоции удовлетворения и наслаждения Минхо враз улетучиваются, оставляя после себя лишь закатанные глаза и раздражение. Однако вариант решения проблемы приходит быстрее, чем его настрой успевает окончательно испортиться. Парень наклоняется ближе к виску Сона, ускоряет свои движения тазом, снова заставляя громко вздыхать, и произносит: – Если хочешь кончить как можно быстрее – сделай так, чтобы за твоими стонами я не слышал этой безвкусицы. И снова-таки чётко, понятно, второй раз говорить не нужно. Умение кратко и лаконично выражать мысль, определённо, – одно из самых лучших умений старшего. Джисон мгновенно, а главное – старательно, начинает выполнять поставленное перед ним задание. Громкие, слегка неловкие, но явно не поддельные вздохи тут же раздались вразрез играющему треку, и, судя по всему, для Хо слушать их в разы приятнее. Слегка прохладные руки проскальзывают чуть выше под футболку, и кончики пальцев касаются сосков, от чего вся разгорячённая кожа покрывается мурашками. Небольшая дрожь проходит по телу в момент, когда старший опирается обеими ладонями на грудь и чуть приподнимает таз, что даёт возможность взять полный контроль над каждым движением бёдер. Брюки сползли ниже и без чьей-либо помощи, а находящийся на грани того, чтобы кончить, член чувствует каждое прикосновение гораздо ярче. Сон мучительно стонет, когда одна ладонь перемещается вниз и снова интенсивно наглаживает через ткань. Темп постоянно меняется, Минхо играется с младшим, ему смешно наблюдать за тем, как частота вдохов и их глубина всё время меняются, громкость варьируется, а глаза то и дело закатываются в тот момент, пока сам Ли взгляда не отводит. Он внимательно наблюдает за выражением лица Хана, за каждым изменением в его мимике, за тем, как тот покусывает губы или хмурит брови, когда "близко". Фраза "как можно быстрее" была чистой воды блефом, а заканчивать поскорее никто на самом деле и не собирается. В какой-то степени даже мило, что юноша в неё так искренне поверил. Но, как старший и предполагал, стонет он отменно, даже малейший его звук – истинная услада для ушей. Хотелось бы заставить его выть, скулить, кричать так, чтобы срывать голос до хрипа, но для первого раза это было бы слишком. Приходится сейчас довольствоваться тем, что имеет, всё успеется, главное – не торопиться, дабы не спугнуть. Хотя, по всей видимости, и сам объект отмщения будет только за. Джисон не удерживается и закрывает лицо ладонями, однако постанывать не прекращает. Ложь старшего он раскусил ещё после второго "почти вот-вот". Но сейчас парень не в том положении, чтобы давать об этом знать. Тянущее, ноющее желание большего мучает, хочется наконец-то дойти до пика, прекратить всё это, но, чёрт, Минхо делает всё так правильно, так хорошо. Что будет между ними дальше, он не знает, но так не хочется, чтобы подобный опыт был лишь разовой акцией. Горяч, искусен, страстен и, определённо, хорош собой. Хотя бы об одном разе мечтал вчерашний Джисон, сегодняшний хочет уже навсегда. Кожа к коже, прямое соприкосновение. Пальцы скользят под резинку белья, аккуратно, поочерёдно касаясь теперь безо всяких барьеров. Поначалу будто неуверенно, но затем уже настойчиво и даже грубо. Хан так и не убрал руки с лица, но уверен – он ухмыляется. «Хочу видеть твоё лицо» в тот же момент, как эта мысль пронеслась в голове младшего, произносит Ли. С огромным трудом, но осуществить желание всё же удаётся, и перед взором предстаёт бесконечно довольный собой и своим положением, как всё-таки и предполагалось, взбудораженный, слегка растрёпанный возлюбленный. Джисон совершенно безоружен перед таким властным старшим, он пьянит и дурманит, забивает всю голову и не даёт ни единого шанса забыть когда-нибудь этот вид. Темп в очередной раз учащается, Сон готовится к очередной пытке. – Посмотри на меня, – откровенно приказным тоном командует Минхо, ускоряясь практически до предела, – смотри мне прямо в глаза, Джисон. Жарко, ещё жарче, чем было. И без того быстрое дыхание уже отзывается болью в пересохшем горле и лёгких. Взгляд плывёт, ему тяжело удерживаться на одной точке, но Сон старается изо всех сил. Это грязный приём, но именно он помогает наконец-то кончить. Тело сковывает мелкими судорогами, руки инстинктивно всё-таки хватаются за бёдра Ли и сжимают их, из уст вырывается громкий, глубокий, протяжный стон, что вмиг перекрывает все доносящиеся с улицы шумы. Хан загнанно дышит и наконец-то прикрывает глаза. Слишком хорошо, чтобы думать, слишком плохо, чтобы говорить. Приятные касания от старшего прекращаются через какой-то момент, и он вытаскивает из-под белья кисть, пальцы которой испачканы спермой. Джисон возвращается в реальность в момент, когда Хо по-блядски слизывает с пальцев эякулят. Его взгляд направлен прямо на младшего. Он хочет, чтобы это заметили, хочет, чтобы на это смотрели. Ему нравится быть "пойманным" Ханом, нравится его взор, его выражение лица, его вид, такой, будто всю душу вытрахали. И, может быть, даже он сам. – Попробуешь?