Ивашка под простоквашкой

      — АЙ, БЛЯТЬ!       Так красочно заканчивался жаркий летний день на даче Грозных.       — Вань, если ты не будешь дергаться, то и больно не будет!       — Ты с меня всю кожу снимешь, пока будешь спину мазать!       — Будешь жаловаться, сниму!       Басманов безжалостно шлепнул простоквашу на спину Ивана так, что она немного разлетелась, запачкав федину майку и пол.       — БАСМАНОВ, ЕДРИТЬ ТВОЮ МАТЬ!       Федор аккуратнее принялся размазывать прохладную жижу по красной спине Ивана.       — А что я тебе говорил? Обгоришь! «Да не-е-ет! Это будет южный загар!» Какой южный загар в средней полосе да еще и с твоей бледной кожей? Красный теперь как рачина, ей богу! — Федя выскреб остатки простокваши из банки и размазал по шее и плечам Грозного. — Вообще мне очень нравится, что никто из нас не догадался взять с собой Бепантен… Ой!..       — Что такое? — Иван снова дернулся в попытке обернуться и зашипел, потому что ногти Басманова царапнули плечо.       — У меня же с собой крем от загара…       Федька убрал руку от горячего плеча Ивана, прикрывая рот. Грозный медленно, всем телом, повернулся на Федора.       — И ты молчал?       Напряженная пауза повисла между ними. Глаза Ивана метали молнии, а Федя не знал, что делать: бежать или лучше не дергаться.       — Я не знаю, что с тобой сделаю, Басманов. Я тебя прибью прямо сейчас.       — Но-но-но! Я тоже в данной ситуации прав! — Федька стал пятиться, потому что Иван медленно поднимался с табуретки.       — Да?! Ну-ка, расскажи.       — Я-я… Я… Я тебе еще утром сказал, чтобы ты плечи чем-нибудь накрыл. Я тебя предупреждал, — Басманов почувствовал, как уперся в стол. — Я тебе даже футболку принес!       — Футболку, значит…       Иван вплотную подошел к Басманову. Парень даже весь сжался, потому что не знал, что ожидать от Ивана. Никакого насилия, конечно, в их отношениях не было, но Грозный был крупнее и плотнее телосложением.       Иван резко схватил Федора за запястье, которым тот опирался на стол, чтобы не упасть. Он дернул Федьку на себя, так что худенькая рука, вымазанная простоквашей, оказалась перед самым носом Федора.       — Ты чего стол пачкаешь, дурень?       — Чего?       Грозный ослабил хватку, забрал из второй руки пустую банку и поставил ее на стол.       — Я уж, правда, подумал, что ты меня убьешь, — выдохнул Басманов.       — А, — Иван так и не отпускал выпачканную руку. — То есть ты думаешь, что я тебя другим образом не накажу?       Федор непонимающе взглянул Ивану в глаза. Они горели огнем.       — Ох, нет… Ваня, пожалуйста, нет…       — Ваня — да!       — Ваня — нет!       — Надо, Федя, надо.       Иван облизал ладонь Басманова, на которой еще не успела высохнуть простокваша, подхватил его, как невесту, и, шипя от боли, потащил его на второй этаж, в спальню.       Басманов истошно орал и дергался, но вся эта драма сменилась смехом, когда Грозный приложился обоженным плечом к косяку.       — Все смешно!       — А-ха-ха-ха-ха! Я тут еще вспомнил! А-ха-ха-ах-ха! Мультик, помнишь, советский про Ивашку из Дворца пионеров?       Грозный непонимающе опустил руки над кроватью, и Федор плюхнулся на подушки, все также заливисто хохоча.       — А по-помнишь там эта… Баба-Яга была?       — Басманов, блять! Ну ты и вспомнил, конечно, зараза такая! — Иван расплылся в улыбке.       — Ты теперь Ивашка под простоквашкой!       Федя бы так и ржал, как умалишенный, если бы Грозный не прижал его за запястья к кровати. Усы Ивана защекотали под носом у Феди.       — А губы-то тоже со вкусом простокваши.       — Я ж ладонью рот прикрывал…       — Да хоть сейчас-то прикрой ненадолго.