***
Всю ночь Капелла не сомкнула глаз. Казалось, их дружба и единение с Сириусом порушены навсегда. Наутро они вместе с отцом должны были отправиться в Министерство магии для сдачи трансгрессионных тестов, так что она поднялась, не дожидаясь звонка древнего будильника, умылась и оделась, а после кликнула Топси и села на подоконнике с чашкой чая, отчаянно надеясь, что тепло ломкого фарфора согреет стынущие пальцы. Стукнув в дверь, в спальню вошла миссис Блэк и, увидев сжавшуюся в комок на окне Капеллу, надменно приподняла брови, оценив: – Подходящее же место для юной особы вроде тебя. – С добрым утром, матушка, - откликнулась Капелла и поспешила встать ей навстречу, подходя ближе и покорно опуская глаза. Вполне удовольствовавшись таким жестом, Вальбурга всё же не избавилась от настороженного взгляда, каким окидывала исполненную покорности фигурку дочери, а после двумя пальцами за подбородок приподняла лицо Капеллы и всмотрелась настолько пристально, что та почла за благо смиренно опустить ресницы. – Почему глаза красные? – спросила мать, и Капелла, мягко ускользнув из хватки, откликнулась: – Я волновалась и не могла уснуть. Нервничаю из-за тестов. Это было почти правдой, а потому она даже не стала скрещивать пальцы за спиной, как делала обыкновенно, когда ей приходилось врать матери – благо, случалось такое очень редко. Обеспокоенно тронув нежно бледнеющую щёку Капеллы, миссис Блэк уточнила: – Спустишься к завтраку или велеть подать сюда? – Я не голодна. – Капелла зябко повела плечами. – Если всё пройдёт удачно, пообедаю в городе. Судя по лицу миссис Блэк, она хотела напомнить, что обедать в кафетерии в одиночестве совершенно неподобающе для молодой девушки, тем более незамужней, но промолчала, напутствовав: – Возьми с собой хотя бы Сириуса. Кто-то должен проследить, чтобы он не ел всякую дрянь с лотков. Покорно кивнув, Капелла мимоходом задумалась о том, что в ближайшее время они с Сириусом вряд ли куда-то отправятся вдвоём - пусть даже речь идёт всего-навсего об обеде вне дома. Удостоверившись, что дочь не стремится забиться в истерике, миссис Блэк удалилась – было слышно, как она с лестницы окликает Кикимера, очевидно, чтобы дать ему указания насчёт завтрака. А Капелла, пользуясь временным одиночеством, подошла к зеркалу, покрутилась туда и сюда, но легче ей отчего-то не стало. Раздался стук в дверь, и она подумала уже, что это вернулась мать, но это оказался Регулус. Ещё не опустив руку, он заглянул в комнату и поинтересовался: – Ты одна? Можно к тебе? Капелла кивнула и, когда он вошёл, поздоровалась: – Доброе утро, Регулус. – Доброе... Вы сегодня сдаёте тесты? – спросил он так, словно был не в курсе, и Капелла равнодушно кивнула: – Да, назначено на одиннадцать. Почему ты спрашиваешь? Ответа не последовало, и Капелла, отвернувшись от зеркала, воззрилась на младшего брата с недоумением. Стоя посреди её комнаты, полной нежного кружева и изящных вещиц, Регулус казался странно неуместным, и это, должно быть, и сам чувствовал, потому что заложил руки за спину и, опустив ресницы, заметил: – Ты сегодня бледна. – Да, - кивнула она, не понимая, почему они это обсуждают. – Мне не спалось. Регулус, ты... Она хотела было спросить, что он имеет в виду, но внезапно он вскинул ладонь, безмолвно прося разрешения договорить, и наконец признался: – Прости, я... слышал, как ты кричала... Сириус ведь не обидел тебя? Встрепенувшись, Капелла взглянула на него и слабо улыбнулась с плохо скрываемой благодарностью: – Ну что ты... Всё в порядке, Регулус, правда, - заверила она. – Я действительно плохо спала и вообще неважно себя чувствую. – Может, попросить отца договориться о переносе тестов? Они ведь дают отсрочку в исключительных обстоятельствах. Ответив ему очередной ласковой улыбкой, Капелла подошла ближе и, взяв брата за обе ладони, признала: – Ты такой милый... А ты точно мой младший братишка? Она походя чмокнула его в щёку, и Регулус ожидаемо скривился, фыркнув: – Оставь эти телячьи нежности! – Ты точно Регулус Блэк, - улыбнулась Капелла и отправилась вниз по лестнице, чувствуя, что дышать ей стало немного легче. Она врала родным лишь наполовину – её действительно мутило тем сильнее, чем ближе придвигалось время сдачи тестов, но, когда они наконец добрались до Министерства магии и на лифте спустились на шестой уровень, где располагался Отдел магического транспорта с прилегающим тренировочным полигоном для сдачи трансгрессионных тестов, Капелла вдруг почувствовала, как все её волнения остались за дверью этого магически расширенного помещения. Полигон представлял собой нарочно выстроенную копию городской улицы в натуральную величину, единственное отличие которой от настоящей заключалось в отсутствии людей, и Капелла, оглядевшись, поняла, что самое страшное, что может с ней случиться – это расщепление от недостаточной концентрации. Стоявший с ней бок о бок Сириус тоже казался взволнованным, но выражалось это разве что в том, как напряжённо подрагивали крылья его носа, так что посторонний человек ничего бы и не заметил. Как и стоило ожидать, оба они справились с тестами блестяще, разве что Капелла приземлилась в метре от обозначенного места, едва не завалив набок мусорную урну. Но такую мелкую оплошность любимой дочурке Ориона Блэка тут же простили, так что и Сириус, и Капелла покидали испытательный центр с карточками, в которых были проставлены высшие баллы. Капелла просто не могла поверить собственному счастью – она-то опасалась, что её расщепит от страха. Но всё обошлось, и теперь она, с полегчавшим сердцем шагая следом за отцом, вполуха слушала рассуждения Сириуса о том, куда он первым делом трансгрессирует. – Ты погоди, не горячись, - призвал его к порядку мистер Блэк. – Не стоит так уж переутомляться сразу. Хотя идея с Бристолем мне нравится, - одобрил он и, обернувшись на ходу, слегка замедлил шаг и окликнул: – А куда бы отправилась наша задумчивая юная леди? С усилием сморгнув, поскольку сонные глаза нещадно слезились, Капелла тоже приостановилась и, наконец решившись, совсем тихо окликнула: – Отец, мы можем поговорить? От её внимания не ускользнуло то, как напрягся Сириус при прозвучавшем приглашении – должно быть, решил, что она собралась наябедничать отцу, и от этого Капеллу неукротимо замутило, хотя это можно было списать и на недавнюю трансгрессию. Очевидно, мистер Блэк подумал о том же, поскольку, протянув руку, нежно тронул Капеллу за запястье и окликнул: – Что такое, милая? Тебе нехорошо? Позвать целителя? – Нет-нет, я в порядке, - поспешила заверить она и прибавила: – Прости, если ты занят... – Какие глупости, - оборвал Орион и, взяв её под локоть, обратился к Сириусу: – Можешь возвращаться домой, если не планировал здесь никаких дел. – Я бы к Альфарду заглянул, - признался он и, дождавшись, пока подойдёт лифт, посторонился, пропуская сестру и отца. – Нужно ведь пользоваться тем, что он в кои-то веки на службе. Ответив на остроту сдержанной усмешкой, мистер Блэк протянул руку дочери, чтобы могла опереться, входя в лифт, но тут же вынужден был посторониться, поскольку в закрывающиеся двери протиснулся Гарольд Минчум собственной персоной. – Министр, - сухо кивнул Орион, и Минчум жизнерадостно откликнулся: – Блэк! Вот так встреча! Хотя, стоит ли удивляться, - прибавил он, поправив узел галстука с довольно-таки безвкусной красной жемчужиной. – С тех пор, как Управление мракоборцев затопило, я стал бывать на этих этажах куда чаще, чем хотелось бы! Проигнорировав шутку, мистер Блэк сдержанно откликнулся: – Увы, я в курсе происшествия - половина сотрудников Управления сейчас квартирует на нашем этаже. По вытянутому лицу Минчума пробежало и скрылось выражение уязвлённой досады, и он, отчаянно ища отвлечённую тему, обратил внимание на стоявшую между отцом и братом Капеллу. – Мерлина ради, Блэк, что это за прелестное создание с Вами? – спросил он, хотя ответ был настолько очевиден, что Сириус за её плечом досадливо цыкнул. Бросив короткий взгляд влево, будто забыл, кто стоит рядом, Орион всё же не стал опускаться до грубости и спокойно представил: – Мои дети, Сириус и Капелла. Вы могли встречать их на пасхальном приёме у Хиггса в прошлом году. Сириус в ответ чуть приметно кивнул; что до Капеллы, то она поскорее отвернулась, с увлечением разглядывая орнамент на стенке лифта. К счастью, в этот самый момент прохладный женский голос объявил: «Уровень пятый. Отдел международного магического сотрудничества», и все представители семейства Блэков с немалым облегчением покинули лифт. Кивнув отцу и сестре, Сириус свернул к крайнему кабинету справа и, постучав, нырнул внутрь, так и не дождавшись приглашения, а мистер Блэк и Капелла пошли дальше по светлому коридору с зеленовато-жёлтыми обоями. – Мы думали, что после отстранения Дженкинс вздохнём спокойнее, но не тут-то было. Если даже ликвидировать последствия прорыва водопроводной трубы нынешнему министру оказалось не по силам... Выскочка, - насмешливо выплюнул Орион. – Два года в кресле, а гонору столько, будто родился от королевской крови. – Мы разве в родстве, папа? – уточнила Капелла, чем заслужила беглую усмешку. – Проходи, - пригласил он, отпирая кабинет, и забрал у дочери мантию, чтобы лично устроить на вешалке. – Хочешь чего-нибудь? – Воды, если можно, - попросила она, устраиваясь в гостевом кресле. – После трансгрессии в горле пересохло. Никогда бы не подумала, что буду так нервничать из-за простого экзамена. Призвав домовика и заказав всё необходимое, мистер Блэк сел за стол, сплёл пальцы перед собой в изящный замок и, выждав паузу, поинтересовался: – Так из-за чего у вас с Сириусом вышла ссора? Скромно взмахнув ресницами, Капелла не спешила отвечать, прежде уточнив: – Неужели это так очевидно? – Вы ведь едва смотрите друг на друга, - напомнил Орион, благодарно кивнув принесшему воду, чай и сладости домовику. – Против вашего всегдашнего общения такая перемена заметна даже невооружённым глазом. Я надеялся, что хотя бы ваша мать в курсе, но она, увы, не смогла меня просветить. Отпив воды из стакана и украдкой облизнув губы, Капелла помолчала, но всё же решилась и задала вопрос, с которого и стоило начинать подобные разговоры: – Папа, я могу быть с тобой откровенна? Орион, отставив чайную чашку, поощрил дочь кивком, и Капеллу будто прорвало. Она пересказала всё то же самое, что выпалила вчера Сириусу, разве что в более вежливой и ещё более запутанной манере. Она и не надеялась, что отец её поймёт, но то, как он молчал, говорило о том, что дополнительных пояснений не потребуется. Чувствуя, что словесный поток на исходе, Капелла уронила руки, которыми помогала себе в ходе монолога, и глухо окликнула: – Её правда выжгли сразу же? Сириус не соврал? Мистер Блэк молча смотрел на дочь, и она никак не могла понять, что же такое отражается в его голубых глазах. Это была не насмешка, но что-то сродни мягкой улыбке, и от этого Капелле становилось теплее на сердце. Не выдержав его взгляда, она опустила глаза, и в этот самый момент Орион заговорил: – Андромеда совершила страшную глупость, связавшись с этим Тонксом, но, если говорить совсем откровенно, позицию Сигнуса я не поддерживаю. Капелла, которая до сих пор буравила взглядом собственные укрытые юбкой колени, медленно подняла голову и воззрилась на отца с таким кристально вежливым недоумением, что он усмехнулся и, подавшись вперёд, через стол протянул ей руку. – Пока я жив, - заверил он, горячо сжав доверчиво протянутые пальцы дочери, - ни одного из моих детей подобная участь не постигнет. – Ты не можешь этого утверждать, - тихо возразила Капелла, качая головой. – Бывают ведь совсем разные проступки. – Могу и буду, - откликнулся Орион с очень спокойным выражением. – Дети – это то единственное, что останется после тебя, и я не допущу, чтобы мои потомки, сколько бы их ни народилось, в веках проклинали моё имя. Считай это заботой о собственной безопасности, милая. Последнюю фразу он прибавил с чуть слышным смешком, и Капелла против воли слабо улыбнулась, а после сползла на самый краешек кресла и горько ткнулась носом отцу в запястье, пытаясь хотя бы таким немудрёным способом попросить прощения за собственную глупость. Пропустив гладкие тёмные волосы дочки сквозь пальцы, он негромко напутствовал: – Ну-ну, не стоит. С вами всё будет в порядке, со всеми тремя. – Да, - кивнула Капелла, с усилием возвращая себе вертикальное положение. – Я знаю, папа. Я верю. Ласково погладив её по щеке, мистер Блэк подмигнул дочери и напутствовал: – Давай-ка отправим вас на площадь Гриммо. Вот увидишь, ты сразу почувствуешь себя лучше. Дома и стены помогают, верно? Капелла покорно закивала и поднялась, искренне надеясь, что отец поговорит с Сириусом и без её просьбы, а там, при посредстве родителей, всё как-нибудь пойдёт на лад. Однако вскоре произошло то, из-за чего все мелкие неурядицы с родственниками отошли для Капеллы на второй план. Прихватив Сириуса и пожелав Альфарду лёгкого и быстротечного дня на службе, они снова вышли на площадку к лифтам и обнаружили, что кабинки дожидаются также пара мракоборцев в форме департамента. Они сопровождали закованного в кандалы мужчину, который представлял собой поистине печальное зрелище: то, что раньше было одеждой, свисало окровавленными лохмотьями, окаменевшими от грязи, то же можно было сказать и о его волосах, но страшнее всего было лицо – покрытое глубокими порезами как и все видимые части тела, оно непрерывно скалилось, морщилось и кривилось будто бы против воли хозяина, так что Капелла поспешила отвернуться, но исподволь всё же поглядывала на жуткого незнакомца, который притягивал взгляд, как и всё омерзительное, но диковинное. – Какого Мерлина вы тащите его в лифты для сотрудников и посетителей? – напустился Орион на служащих, но один из них лишь слабо отмахнулся: – Куда ещё его девать, мистер? Их же после полнолуния расщепляет как раз плюнуть! – Так это оборотень? – спросила Капелла, по привычке оборачиваясь к Сириусу. До сих пор, даже тогда, когда проходили этих тварей на защите от Тёмных искусств, она не задумывалась о том, что вне полной луны оборотни выглядят как обычные люди. То есть, это было само собой разумеющимся делом, но просто до настоящего времени Капелла не давала себе труда задуматься о том, что представляют собой оборотни, когда не стремятся разорвать оказавшихся поблизости людей на куски. Как бы то ни было, получить ответ она так и не успела, потому что оборотень, вскинув голову на голос, внезапно рванулся вперёд и с по-настоящему звериным рыком бросился на Капеллу. Удар пришёлся на левый бок, так что она просто не сумела устоять на ногах и полетела на пол, невольно увлекая нападавшего за собой. Человеческие, но странно острые зубы клацнули у самого горла, лицо накрыло липкой пеленой зловонного дыхания, но тут со всех сторон разом мелькнула вспышка заклинания, и Капелла почувствовала, что давление на руки ослабло. – Элл! Отец и Сириус оказались возле неё одновременно, по всему отделу разом захлопали двери кабинетов и, с трудом сев, она увидела, как к ним спешит, на ходу натягивая сюртук, Альфард. – Отойдите все! С усилием поставив сестру на ноги, Сириус не переставал больно ощупывал её ледяными пальцами, надеясь хотя бы так убедиться, что с ней всё в порядке. – Не ушиблась? Он не оцарапал тебя? Капелла, ответь мне! Ему пришлось слегка тряхнуть её, и лишь после этого Капелла сумела неловко выдавить: – Я... я в порядке. Отпусти меня, пожалуйста. Но он рук так и не разжал и продолжал придерживать её за плечи всё время пути до дома, сдавшись лишь в самом конце – в прихожей дома на площади Гриммо, где Капелла вывернулась из его рук и взбежала вверх по лестнице, громко хлопнув дверью. – Мерлина ради, да что с вами двумя творится? – возмутилась миссис Блэк, вышедшая встречать старших детей в холл, и Сириус, глядя на опустевшую лестницу будто в разверзнутую бездну ада, тихо откликнулся: – Нет. Ничего. Она не выходила до самой ночи, и миссис Блэк, неоднократно посылавшая к дочери домовиков, в конце концов отдала распоряжение больше Капеллу не беспокоить. Если бы знала о таком решении матери, она была бы благодарна; всё время до наступления темноты она сидела на краю собственной постели, без единой мысли, и смотрела, как снег мягко ложится на растущие за окном деревья. Вопреки очевидному, она испугалась вовсе не нападения оборотня в человеческом обличии – конечно, ей не причинили бы вреда на глазах отца, дяди и брата. Но близость отвратительного монстра что-то сломала в ней, и теперь свет ночника казался единственным спасением от подкатывавшего со всех сторон безумия. Чувствуя себя совсем одиноко и потеряно, она засветила огонёк Люмоса и вышла на лестницу, прислушиваясь к сонному дыханию дома. Постояв немного в темноте и тишине и не видя иного выхода, она подошла к двери в комнату Сириуса и легонько толкнула деревянное полотно. Сириус безмятежно спал, положив одну руку на грудь, прикрывая сердце, а второй почти касаясь собственного носа. Голова его была склонена набок, так что, когда Капелла приоткрыла дверь, коридорный свет упал ему точно на левую щёку, заставив поморщиться. Увидев, как он заворочался, она пожалела о собственной инициативе и хотела ретироваться, пока не поздно, но в этот самый момент он заморгал, приоткрыл глаза и тут же тихо окликнул: – Элл?.. Что ты тут делаешь? – Прости, я не хотела тебя будить, - пробормотала она, впервые за долгие годы не решаясь пройти в комнату дальше порога. – Я просто... Она осеклась, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле и мешает говорить. С трудом продрав глаза, Сириус сел в постели и с искренним беспокойством окликнул: – Капелла, ты что? Его голос был сейчас таким ласковым, что этого оказалось достаточно. Содрогнувшись всем телом, Капелла выронила палочку, закрыла лицо ладонями и заплакала. На то, чтобы сориентироваться, Сириусу понадобилось секунд пять, не больше; в два взмаха палочки захлопнув дверь и засветив ночник, он выбрался из кровати и, крепко взяв Капеллу за руки, усадил сестру рядом с собой на разорённую постель. – Что такое? – допытывался он, сгибая спину и тщетно пытаясь заглянуть ей в глаза. – Элл, тебе больно? Что произошло? Это из-за оборотня? – Нет... – наконец выдавила она, едва способная владеть собственным голосом. – Меда... Она... – Что такого с Андромедой? – не понял Сириус, тщетно ласково тормоша её. – Мне тоже жаль, что так получилось, но это был её выбор, и если так... Но Капелла протестующе замотала головой, задыхаясь от рыданий, не в силах оформить собственный ужас в связную речь, и тогда Сириус, глядя в её блестящее от слёз лицо, внезапно догадался: – Ты думала, что с тобой будет так же? Ощутимо вздрогнув под его ладонями, Капелла вытянулась в струнку, а после медленно кивнула, не переставая лить слёзы. Сириус едва сумел подавить желание хлопнуть себя ладонью по лбу – как только сразу не додумался! Не за судьбу кузины она испугалась, тем более что Меда-то теперь катается как сыр в масле, нет... Её страшила перспектива того, что, случись что, она точно так же останется без поддержки семьи. Выжженным пятном на гобелене. – Испугалась? Капелла закивала, натужно икая, и Сириус прижал её к груди, мелко и горячо целуя в дрожащую макушку. – Ну что ты... – прошептал он, горячим дыханием обдавая ей лоб. – Разве я смогу тебя бросить? Я же был с тобой, когда ты ещё не родилась... Ну всё, тише-тише... С тобой всё будет хорошо, козочка, я тебе обещаю. Попытавшись отстраниться и не преуспев, она беспомощно простонала: – Ты же думал, что я сдам тебя... Смотрел так, будто я тебе чужая! – Прости, - быстро выдохнул Сириус, надеясь, что повторять не придётся. – Я виноват, но и ты меня пойми – это ведь был не мой секрет... Слышишь, Элл? – Прости меня... Я... Я не хотела! – Всё хорошо, - повторил он, прижимая её к груди так крепко, что самому стало больно. – Я с тобой, сестрёнка. Я рядом.***
Ещё никогда Капелла не радовалась отправлению в Хогвартс так сильно. И хотя она уже сейчас предчувствовала, что будет скучать по родителям, по дядюшке Альфарду, бабушкам и дедушкам, предвкушение встречи с друзьями наполняло её знакомым с детства радостным трепетом. Очевидно, мать переполняли полностью противоположные чувства, и это было понятно уже по тому, как она в сотый раз перепроверяла, все ли вещи детей собраны, тщательно ли застёгнуты сундуки и плотно ли шарфы охватывают шеи. – Помирились? – тихо спросила она, наново поправляя Капелле перекрутившийся обруч серьги в правом ухе, и она радостно кивнула, не удержавшись от вопроса: – Ты всё на свете знаешь, да? – Мать всегда чувствует, когда с её ребёнком неладно, - откликнулась миссис Блэк, приглаживая дочери волосы. – Поймёшь, когда сама родишь. Внутренне содрогнувшись от такого посула, Капелла всё же покорно закивала и улыбнулась на прощание: – До скорой встречи, матушка. – Лёгкого триместра, милая. Регулус! – властно окликнула она. – Немедленно подойди и поцелуй свою мать. Коротко хихикнув, Капелла вышла на крыльцо, поцеловала отца и, крепко взяв Сириуса за руку, трансгрессировала. Платформа девять и три четверти вновь была полна школяров и их родственников, так что казалось, что толпа не вместится на перроне и вот-вот выплеснется через край, на пути. Джеймса, как всегда после долгих каникул, провожали всей семьёй; проходя мимо, Капелла услышала, как миссис Поттер, теперь едва достававшая сыну до плеча, громко и чётко потребовала, скрестив руки на груди: – Я жду. – Ну мам, - взмолился Джеймс, страдальчески приподнимая брови, - ну все же смотрят!.. – Джеймс Поттер, - возмутилась женщина, - немедленно наклонись и поцелуй свою мать на прощание! И Капелла, и Сириус придержали шаг, чтобы посмотреть, как приятель выкрутится из щекотливой ситуации; но в этом споре Сохатый давно уже потерпел поражение, поэтому теперь он послушно наклонился и прижался губами к щеке матери, напоследок зачмокав так громко, что миссис Поттер сама принялась со смехом отбиваться, из рук в руки передав сына мужу. Слева от выхода на магловский Кингс-Кросс остановились Римус с отцом; у него на лице были заметны следы усталости, но всё-таки выглядел он чуть бодрее, чем обычно, обращаясь к мистеру Люпину и то и дело усмехаясь. Было не слышно, о чём они говорят, но Капелла искренне понадеялась, что другу Сириуса не слишком досталось за драку. – На Пасху я останусь в Хогвартсе, вернусь только летом... Если примете, - прибавил он с усмешкой, и мистер Люпин тут же нахмурился, с укором протянув: – Римус... – Пап, я виноват, - признал он, ощущая острую резь где-то под кадыком. – Прости, я... Просто накануне полнолуния... Кивнув, мистер Люпин не дал ему договорить и, протянув руку, крепко обнял, прижав к собственному плечу. – Ничего, - шепнул он куда-то сыну в отворот шапки. – Я понимаю. И ты меня прости. Закивав, Римус отстранился чуть скорее, чем хотел бы. – Так стыдно перед мамой, - пробормотал он, почёсывая шрам на шее, и мистер Люпин поспешил успокоить: – Она понимает, я уверен. Ты же знаешь нашу маму. – Да, она умница, - согласился Римус, криво усмехнувшись. – Лучшая мама в мире. – Эй, Лунатик! Дёрнувшись, Римус вскинул голову и увидел чуть дальше по платформе Сириуса в сопровождении Джеймса и Капеллы; парни активно махали ему руками, а Капелла, хоть и стояла смирно, улыбалась так широко, что это было заметно даже издалека. Утро выдалось морозным, так что она снова куталась в свою новенькую шубу, которая сверкала на солнце, притягивая взгляды всех прохожих. Мистер Люпин, стоит отметить, тоже обратил на неё внимание, и вполголоса уточнил: – Кто это с Сириусом? – Его сестра, Капелла, - напомнил Римус, удивлённо приподняв брови. – Ты же видел её, пап. – Это ты из-за неё подрался? Римус покаянно кивнул, порядком устав оправдываться за собственный буйный нрав, но мистер Люпин неожиданно криво усмехнулся и протянул с долей укора: – Что ж ты сразу не сказал? Сперва и не поняв, к чему он так сказал, Римус пораскинул мозгами и тут же возмущённо воскликнул: – Господи-Боже, пап, и ты туда же! Мало мне мамы с её беспочвенными подозрениями! Но мистер Люпин в ответ лишь рассмеялся и ласково подтолкнул сына к друзьям, напутствовав: – Ну всё, беги. Успеем ещё наговориться. – Пока, пап! Питер! – окликнул Римус, приметив пробивавшегося сквозь толпу друга с чемоданом наперевес. – Ты что же опаздываешь? Давай помогу. Вдвоём мальчишки чуть не бегом направились к друзьям и уже не видели, как мистер Люпин, глядя им вслед, с мягкой улыбкой покачал головой. В купе, где они устроились, царило привычное для начала триместра оживление, так что Капелла, не решившаяся разлучаться с Сириусом даже на время дороги, предоставила мальчикам дурачиться вволю и раскрыла книгу – на этот раз из собственной библиотеки, не рекомендованную совершенно никем из родственников. Впрочем, сосредоточиться на чтении она так и не смогла, потому что парни, прооравшись вволю и сыграв пару конов в волшебные карты, принялись делиться новостями и сплетнями из дома, так что хочешь, не хочешь, а прислушаешься. Джеймс, как уже понятно, говорил о рыжей Эванс. – Она опять не ответила мне на письмо, - жаловался бедняга Поттер, горестно потрясая руками. – И даже ответной открытки не прислала – а я, между прочим, старался! Парни скорбно закивали, сокрушаясь над такой грубостью, а Капелла, хихикнув, заметила: – Если все твои старания закончились на том, чтобы подписать открытку в одну строку, то я вполне солидарна с бедняжкой Эванс. Такой труд сложно переоценить, - прибавила она с нескрываемым сарказмом, и Джеймс, огорошенный столь внезапной словесной атакой, насупился: – Ты читаешь книжку, Кэп, вот и читай! – Разумеется, буду, - протянула она, вновь поднимая книгу на уровень глаз, - ведь это куда интереснее, чем третировать Лили Эванс повышенным вниманием. Знаешь, маглы называют это преследованием и наказывают тюремным сроком и штрафами. По тому, как вспыхнули щёки Джеймса, было понятно, что от крика его отделяет доля секунды. Но всё же возмущаться он почему-то не спешил, а вместо этого воинственно сдёрнул с носа очки, потом вновь водрузил их на нос, встал и вышел из купе, хлопнув дверью так, что вставленное в неё зеркало опасно задрожало. – Джимми! – со смехом окликнул Сириус, но возвращаться тот, судя по всему, не собирался. Спрятавшись за книгой, Капелла с неудовольствием ощутила, как щёки пылают, будто к ним приложили раскалённый уголь из камина. Она не рассчитывала на столь бурную реакцию, а потому теперь просто не знала, куда деваться от укоризненных взглядов троих оставшихся Мародёров. Тихо хмыкнув, Сириус откашлялся, нарушая повисшую в купе тишину. – У нас уговор вообще-то, - напомнил он, наклонившись к Капелле, и она вспыхнула, но не нашлась, что ему возразить. – Иначе я иду искать Электру. Так что пришлось Капелле подниматься и, перешагивая через ноги, выбираться в тамбур. Благо, Джеймс далеко не ушёл – стоял у окна, упершись расставленными ладонями в нижнюю планку и наблюдая за пробегавшими мимо холмами, между которыми змеилась, поблёскивая на солнце, река. Глядя в его напряжённую спину под пиджаком, Капелла внезапно испытала вполне искренние угрызения совести и, закрыв за собой дверь купе и прислонившись к ней спиной, тихо окликнула: – Джеймс... Он обернулся поверх плеча, и Капелла, подойдя ближе, от всего сердца попросила: – Извини меня. Я не хотела тебя обидеть. – Да я... Ты права, в общем-то. Она ожидала какого угодно ответа, только не такого, а Джеймс, когда она подошла ближе, почесал шею и неуверенно протянул: – Я столько лет за ней бегаю, а она... Он вновь махнул рукой, и Капелле вдруг стало его жаль – столько в его лице было непередаваемого трагизма. – Может, ты что-то делаешь не так? – предположила она, становясь рядом с ним плечом к плечу. – Подумай, ты ведь не глупый парень. Что в твоих действиях могло её оттолкнуть? – Не знаю, - буркнул он, ногтем ковыряя оконную раму, и Капелла со вздохом сообщила: – Зато я знаю. Редко какую девушку удаётся взять нахрапом, а ты, прости уж, бываешь слишком напорист. Она мягко усмехнулась, и Джеймс, странное дело, не стал возражать, беспомощно протянув: – Что же тогда делать?.. Оглянувшись на дверь купе, будто Сириус мог их услышать, Капелла слегка наклонилась, сокращая расстояние, и посоветовала: – Бери пример с моего братца – вот кто у нас сама обходительность. Тут тебе и деликатное обращение, и комплименты... Знаешь, что? Давай попробуем прямо сейчас, - предложила она, вновь становясь ровно. – Представь, что я – это Лили, и попробуй заговорить со мной без обычных плоских острот. Осторожно кивнув, Джеймс всё же не мог перестать артачиться и уточнил: – Тебе-то это зачем? Пожав плечами, Капелла не сумела моментально определиться с ответом, поскольку рассказывать об их с Сириусом уговоре было не с руки. – Считай, что у меня сегодня настроение облагодетельствовать всех страдающих, - разрешила она и, скрестив руки под грудью, напомнила: – Давай. Я жду. Судорожно откашлявшись и окинув её пристальным взглядом, Джеймс вновь прочистил горло и с фальшивой улыбкой начал: – Привет, Эванс! – Ерунда, - поморщилась она. – Давай ещё раз. Наморщив лоб от натуги, Джеймс решительно поправил очки и снова вдохновенно начал: – Слушай, Эванс... – Нет, - отрезала Капелла, понемногу теряя всяческое терпение. – Что – «нет»? – Лили, - жёстко исправила она. – Только так, никаких «Эванс», и придыхания побольше, будто надышаться на неё не можешь! Если уж ты вздумал ухаживать за девушкой, покажи, как сильно она тебе нужна. Это не значит преследовать её в коридорах, - прибавила она прежде, чем Джеймс сумел задать уточняющий вопрос. – Ты про язык тела слышал вообще? Джеймс, который все её указания слушал с наморщенным от напряжения лбом, что придавало его лицу вид почти что интеллектуальный, уточнил: – Это типа язык жестов? – Что-то вроде, - в конце концов сжалилась Капелла. – Невербальные знаки очень много говорят о человеке. Вот сейчас я с тобой разговариваю, а тебе неприятно то, что я тебе говорю, поэтому ты скрещиваешь руки на груди и даже ступни развернул в другую сторону, будто хочешь уйти. Рассеянно кивая в такт её рассуждениям, Джеймс внезапно дёрнулся и, осознав, что пойман с поличным, поскорее постарался придать самому себе вид максимально расслабленный, для чего согнул одну ногу в колене, попытался что-то сделать с руками, сунул их в карманы брюк, но в конце концов под смеющимся взглядом Капеллы вспылил и воскликнул: – Да я не... Мне просто так удобно стоять! – Ну да, конечно, - кивнула она с плохо скрываемой иронией. Бедняга Джеймс, чувствуя себя подопытным кроликом полоумного учёного, предпринял ещё одну отчаянную попытку встать красиво и правильно с точки зрения Капеллы, что было весьма проблематично в трясущемся вагоне, так что в результате он едва не повалился на пол и точно расшиб бы себе голову, если бы Капелла его не подхватила, удерживая на месте, хоть это и стоило ей немалых трудов. – Не теряй голову, - напутствовала она со смешком и, охнув, толкнула Джеймса к стене тамбура, возвращая ему вертикальное положение. – Мы ведь только начали. А вообще, как и любой навык, деликатное обращение требует постоянной тренировки. – Это мне что, - возмутился Джеймс, - каждый раз репетировать, прежде чем заговорить с Эванс? Капелла, поражаясь его тугодумству, лишь всплеснула руками, отрезав: – Да бесполезно репетировать! Тут нужен спонтанный внутренний импульс. Вот смотри... Сделав шаг в сторону, она помахала рукой приближавшейся со стороны головного вагона Флоренс Мальсибер, учившейся на курс младше, и, когда девочка подошла достаточно близко, поприветствовала: – Привет, Фло! О, у тебя новый шарфик? Ну надо же, какая прелесть... Очень подходит к твоим глазам. – Спасибо, - улыбнулась Флоренс, явно польщённая вниманием со стороны старшей подруги, а Капелла между тем продолжала наступать, спросив: – Ты уже планировала, с кем пойдёшь на вечер к Слизнорту? Я уверена, что в этот раз Барти тебя пригласит, - поведала она, слегка наклонившись вперёд так, словно дальнейший разговор не предназначался для ушей Джеймса, - он спрашивал у Регулуса в письме, свободна ли ты. Флоренс восхищённо ахнула, прижав ладони к груди, и Капелла приложила палец к губам, призывая хранить конфиденциальность. – Можно подумать, он мог устоять перед такой красоткой! – пропела она, хлопая ресницами, после чего покосилась на Джеймса и предложила: – Обсудим вечером в гостиной, ладно? Я сейчас немного занята, но просто не могла удержаться и не порадовать тебя! Старательно закивав, Флоренс послушно удалилась, оглядываясь на ходу, а Капелла повернулась к Джеймсу и тоном, в котором он, к собственному ужасу, узнал материнские интонации, произнесла: – Видишь? Совершенно не сложно. – Это для тебя, - проворчал он, задумчиво потирая лоб, так что над бровями уже осталась багровая полоса, но Капелла его попытки оправдаться проигнорировала и огласила новое задание: – Попробуй прямо сейчас сделать мне три комплимента. – Целых три?! – возмутился Джеймс, и Капелла строго исправила: – Всего три. Это несложно при должной сноровке, которую тебе нужно вырабатывать. Давай, я жду. Она замерла, исполненная показного благодушия, а Джеймс, наоборот, насупился от натуги и наконец неловко выдавил: – Ты... Ты сегодня... В смысле, вообще... Я не могу, Кэп! – всплеснул он руками, отворачиваясь так, будто ему больно было на неё смотреть. – Это слишком сложно, или я слишком тупой! Дождавшись, пока краткая вспышка негодования сойдёт на нет, Капелла спокойно исправила: – Ты не тупой, а ленивый эгоист. – Я? – Ну не я же. В любой другой ситуации он счёл бы это оскорблением, но, раз уж сам попросил помощи, расписываясь в собственном бессилии, приходилось подчиняться, так что в итоге Джеймс лишь воскликнул: – Да ты сама попробуй – это же чёрт знает, что такое! – Да запросто, - откликнулась она и, обворожительно улыбнувшись, поведала: – Знаешь, новые очки тебе очень идут – оправа хорошо оттеняет глаза, хотя они и без того у тебя очень выразительные. Ты ведь уже наложил чары против запотевания? Ах, ну конечно, ты ведь такой сообразительный, наверняка сам догадался... В следующем матче нам с Регулусом нужно держать ухо в остро – теперь-то, когда у Гриффиндора такой остроглазый капитан, у нашей команды точно никаких шансов... Позволив собственному ласковому щебету сойти на нет, она схватила Джеймса за узел на галстуке и, как следует затянув, сообщила: – Вообще-то, это было четыре комплимента, но я не смогла удержаться. Оторопело сморгнув, он поправил на переносице очки, которые и в самом деле были новыми, после чего только и смог, что неловко выдохнуть: – Дьявол... Может, ты и права. – Научись видеть в других хоть что-то хорошее, - посоветовала Капелла. – Люди чувствуют, когда им льстят напрасно, и ничего дельного из этого обычно не выходит. Кивнув в ответ на прозвучавший совет, Джеймс надолго задумался, глазами шаря по её фигуре вверх и вниз. Он так отчаянно выискивал повод для комплимента, что Капелла не решилась смущать его ещё сильнее и отвернулась к окну, наблюдая, как пасторальный ландшафт за окном плавно перетекает в горный массив. Небо становилось всё более и более серым, но на горизонте, у самой кромки скал, по-прежнему плескались золотые лучи, и от этого весь пейзаж больше походил на полотно Морланда. Она настолько залюбовалась, что даже забыла, что в тамбуре не одна, и невольно вздрогнула, когда Джеймс вновь заговорил. – Знаешь, - негромко заметил он, - свет из окна сейчас так падает тебе на волосы... Очень красиво. И кожа кажется такой, совсем золотой. Ласково улыбнувшись такой попытке, Капелла поблагодарила: – Спасибо. Это очень мило с твоей стороны. И совсем несложно, как я и говорила, - прибавила она в самой назидательной манере, после чего, ловко подцепив за дужку, вдруг сдёрнула у него с носа очки и надела сама. – Ну, похожа я на профессора МакГонагалл? – Если только очками, - признал Джеймс, громко хмыкнув, после чего осторожно снял очки с Капеллы и нацепил на собственный нос. – А теперь, если позволишь, я это всё-таки заберу – мне бесконечно дорога вторая пара моих глаз. Капелла не стала возражать и, привалившись плечом к стене рядом с окном, задумчиво протянула: – К слову о профессорах – мы тут рассуждали, кого могли взять на место Рейкпик. Как думаешь, они нашли кого-нибудь? – Постой, Фрэнк ведь говорил, - спохватился он, явно имея в виду Лонгботтома. – Нашли, точно нашли! Вроде бы это даже какой-то их семейный знакомый. Как же его... Мерлин всемогущий, он ведь называл фамилию! Он так отчаянно пытался вспомнить, что Капелла в конце концов его пожалела и разрешила: – Брось, не ломай голову. Всё равно через пару часов узнаем. – Джеймс покаянно кивнул, и она предложила: – Ну что, пойдём к ребятам? Или ты хочешь поискать свою Эванс и потренироваться прямо сейчас? Произнеся последний вопрос, она не сумела сдержать смешок, и Джеймс настолько картинно закатил глаза, что Капелла не выдержала и расхохоталась. Покачав головой, он ничего говорить не стал и, спохватившись, открыл дверь купе, согнув спину в пародии на поклон и напутствовав: – Прошу, мисс. – Благодарю Вас, сэр, - откликнулась Капелла, присев в крошечном книксене, задрала нос и первой прошествовала в купе.