В попытке вспомнить

— Господи! Еще хоть раз я увижу в интернете слово «спросони», я пойду убивать людей! — внезапная гневная тирада Мефисто разрушила тишину в квартире. — Кто такие «спросони»? Кто это? Где они живут? Скажите мне! Спро-со-нья! «Спросонья», вот как это пишется! Только встал, еще не выспался, я СПРОСОНЬЯ, а не СПРОСОНИ! — казалось, что ещë немного, и он сорвётся на ультразвук. — А ты что думаешь, Дань?       Лазаренков не обратил никакого внимания на истерику друга. У него и без людей с отсутствием знаний орфографии хватало проблем. В голове бушевал ураган мыслей, и каждая перебивала предыдущую…       Для чего он столько раз стирал себе память? Почему так много? Неужели с ним произошло что-то, что могло оставить ему психологическую травму? А если он никогда не узнает, что стёрто?.. — Э-эй, — Егор щëлкал пальцами перед лицом Лазаренкова. Он выглядел взволнованно. — Земля вызывает Даню, — не увидев никакой реакции, он спросил: — Ты в порядке? — А? — Лазаренков проморгался и поднял потерянный взгляд на Мефисто. — Ты что-то говорил? — Я спросил, в порядке ли ты, — Егор поспешил сесть на прежнее место. И как тот не заметил, что он подошëл? Слишком сильно погрузился в свои мысли? — Не улетай так далеко в облака. — А, прости, — Чак смотрел на снова уткнувшегося в телефон друга. — Просто сильно задумался. Ты правда ничего не знаешь о моих стираниях? — Нет, не знаю, — ответил Егор с нажимом в голосе. — Снова говорю — спроси у семьи или команды, может, кто в курсе. — Черт, это крайне хуево, — шёпотом выругался друг. — Ты что-то сказал? — нахмурившись спросил Даня. — Нет, тебе показалось, — сказал Мефисто, а сзади него что-то шелестнуло хвостом. — Ладно, в любом случае спасибо… — Даня кинул взгляд на часы и подумал, что у него ещë есть время и возможность заехать к маме на пару часов. Там всë и выяснит. — Тогда… я пойду? — Ага, иди, — безучастно ответил Егор. Но вдруг его лицо приобрело выражение, словно он вспомнил что-то важное. Почти не задумываясь, Мефисто спросил: — Чак, а ты послезавтра свободен? — Ну, вроде да, а что такое? — Лазаренков уже вышел в коридор, но обернулся на крик Егора. — Хочу несколько скетчей снять с тобой и Данилом, приедешь часам к трём? — Да, без проблем, — Лазаренков кивнул и пошëл собирать вещи.       Только садясь в такси и называя адрес маминого дом он понял, что этот поход к другу в гости оставил ему больше вопросов, чем ответов.       От дома Егора до дома мамы ехать часа два, но даже этого времени на размышление оказалось для Дани недостаточно. А ещë он был у мамы в последний раз только на её Дне рождения, и было он довольно давно. Потому к навязчивым мыслям о стирании, мучившим его с самого утра, прибавились тревожные всполохи беспокойства о том, как его встретит мама.       Она обиделась на то, что он так давно к ней не приезжал? Будет ли дома бабушка? Рассказал ли он им что-то до того, как взял и десять раз прополоскал себе память?       Машина затормозила резко и неожиданно. Это немного напугало Даню, но водитель заземлил его и напомнил о том, чтобы Лазаренков поставил ему пять звезд в приложении и написал отзыв «для повышения рейтинга». Выйдя из машины, Даня направился к нужному подъезду, но понял, что он ничего не купил к чаю. А так как неприлично приходить домой с пустыми руками, он подождал, пока таксист свернет за угол, и направился в ближайший продуктовый. Он решил купить «Прагу» — идеальный вариант, ведь этот торт любили все в семье, да и хватит его на много человек.       Он стоял у входной двери с тортом наперевес, как дурак. Он не решался позвонить, но, после небольшого тупняка, нажал на звонок. Когда, наконец, дверь открылась, его встретила светловолосая женщина в рубашке и домашних штанах. Увидев Даню, она привстала на носочки и обняла его за шею. Лазаренков крепко обнял еë в ответ. — Привет, мам, — уткнулся ей носом в макушку Даня. — Давно не виделись. — Давненько, — с упреком сказала она, но уже через секунду счастливо улыбнулась и отстранилась от сына. — Чего же ты меня не предупредил? — Да я… Так, спонтанно собрался, — он потëр шею и нервно улыбнулся. — Все никак не мог выкроить время… — Нет времени на родную мать? — с деланой обидой спросила она. — Растишь его, растишь, а он… Меняет тебя на работу и лучшего друга, — смахнув с глаз невидимую слезинку, она отошла от него на пару шагов и пригласила в дом. — Ну раз уж пришел, милости просим. — А бабушка дома? — поинтересовался Даня, снимая обувь и проходя на знакомую кухню. — Я с ней тоже давно не виделся… — Она ушла к Злате Александровне, — она поставила чайник на плиту и взяла из рук сына торт. — Кстати, сегодня Женя обещала заглянуть, так что ты вовремя приехал. — Тетя? Воу… Какой-то особый повод? — Даня присел за стол и стал наблюдать за суетящейся на кухне матерью. — У тебя же через пару недель день рождения, вот она и хотела узнать, как ты хочешь его провести, — непринужденно ответила мама, и, заметив на лице сына задумчивость, недовольно цокнула. — Совсем замотался со своим каналом… Уже про собственный день рождения забыл? — Да нет… Просто, я еще не думал, где буду праздновать и с кем… — сказал он и почесал щëку. — Слушай, а что тут думать? — Она подошла к сыну и положила руки ему на плечи. — Со мной, бабушкой, тëтей и Егором отпразднуешь, как и всегда, а с ребятами попозже отметишь… — Так-то да… — согласился Даня, а его разум зацепился за одну фразу. — «С Егором, как всегда»? А разве он часто с нами празднует? — Так почти каждый год… — Мама повернула Даню к себе лицом и тыльной стороной ладони потрогала его лоб. — Заболел, что-ли… Совсем ничего не помнишь? — Почему-то нет… — Лазаренков попытался вспомнить свои прошлые дни рождения, но от этого у Дани разболелась голова, прямо как после того недо-сна про больницу. — Ничего не помню… — С тобой точно все в порядке? — Мама продолжала смотреть на него так же испугано. — Вроде да… — потерянно ответил Лазаренков. — Кстати, я хотел у тебя кое-что спросить… — Но он не успел договорить. Входная дверь открылась, и в кухонном проеме появилась женщина. Она была похожа на маму, только старше и ниже. Короткие каштановые волосы блестели под тëплым светом лампочки, а фиолетовая блузка и джинсы выглядели чуть помятыми. — Ой, Данилушка к нам пожаловал! — Она подошла к Дане и крепко, но нежно, обняла его. — И тебе привет, бабуль, — Он был рад бабушке, ведь еë он последний раз видел тоже только на дне рождении мамы. — Как к Злате Александровне сходила? — Да, как обычно! — махнула рукой она. — А что у тебя новенького, Данечка? Все видео с Егором снимаете? — она сказала это с такой интонацией, будто делала жирнейший намëк внуку, до которого он всё никак не мог дойти. — Ну да, снимаем… Не всегда с Егором, — неуверенно ответил Даня. — А что? — Да давно уж его не видела просто, — Бабушка села за стол рядом с Даней и мамой. — На свой день рождения хоть позовешь Егорку? — Я-я ещё не думал об этом… — А что ты хотел-то спросить перед приходом бабушки, Дань? — вспомнила о прерванном разговоре мама. — Ты не договорил тогда. — Ах, да… — Теперь он задумался о том, стоит ли всë-таки спросить их? И, пересилив себя, решился задать мучающий вопрос. — Вы ничего не знаете о моих походах в «F.T.P»? Что или кого мне хотелось стереть? — А ты туда ходил? — Бабушка искренне удивилась словам Дани и перевела взгляд на маму. — Ты мне тоже ничего такого не рассказывал, — Мама нахмурилась и спросила сына: — А у Егора ты спросил? — Почему, когда у меня что-то случается, всë сводится к Егору? — Даня жутко смутился. Парень, в которого он влюблëн, похоже, крепко засел в его жизни ещë давно, а он даже не заметил. — Да ты нам только о нëм в основном и рассказывал… — пожала плечами бабушка. — Вы всë время вместе, прям как я не знаю… Вупсень и Пупсень какие-то. А ты ничего об этом не помнишь? — Нет, — уже в который раз ответил Даня. — значит, у вас нет никаких догадок, да? — Получается… — Подытожила мама Дани. — Хотя подожди, скоро Женя придёт, она же обещала. У неë ещë спросишь.       В ожидании тëти Дани они просидели за чаем и пустыми разговорами почти час, прежде чем во входную дверь позвонили. Открывать дверь пошел сам Лазаренков. На пороге стояла женщина, по возрасту — мамина ровесница. Волосы были по цвету похожи на бабушкины, а очки прибавляли к еë виду серьёзности. — О, привет, Дань, — Тëтя просто пожала ему руку и слегка приобняла за плечо. — Я так понимаю, все в сборе?       Она направилась на кухню и, достав из сумки тетрадь и ручку, присела на стул. Кухня была небольшой, но, к удивлению всех, уместила одновременно четырёх человек. Поздоровавшись со всеми, Женя спросила: — Итак, где в этом году праздновать будем? Или как в прошлом году? — А как было в прошлом году? — Даня решил уточнить, потому что вообще не помнил, как оно проходило. — Ну… — Женя оглянулась на маму и бабушку и, получив невербальную поддержку, продолжила: — В прошлом году мы отмечали твой день рождения в кафе, чисто близкими, впятером. — Впятером? — озадаченно спросил Лазаренков. — Насколько я помню, нас в семье четверо. — Так Егор же еще был… — Она поглядела на племянника исподлобья, тревожно перебирая ручку пальцами. — Не помнишь? Ты же сам настоял на том, чтобы он с нами праздновал… — Я… Не помню такого… — Кажется, Даня сейчас расплачется. Почему он не помнил один из главных праздников в году? Не помнил Егора там, в этих событиях? Лазаренков снова ушëл в себя и перестал слышать людей вокруг. — Лен, что это с ним? — шепнула тëтя на ухо маме. — Почему он про всë спрашивает? Ему память отшибло? — Он ходил в «F.T.P», — обречённо выдохнула Лена, смотря на задумчивого сына. — Знаешь, зачем? — поинтересовалась Женя. — Нет, он надеялся что-то у нас узнать, но, как ты понимаешь, мы вообще в танке. — А у Егора он спрашивал? — она заваливала сестру вопросами из-за беспокойства по поводу состояния племянника. Такое уж свойство характера. — Он же с ним всем делился. Мне даже казалось, что у них отношения, ну… глубже, чем просто «лучшие друзья». — А я все жду, когда они уже признаются, и нам, и себе, — на выдохе произнесла бабушка, сделав из кружки глоток. — Итак, вернемся к нашим баранам, — чуть громче сказала Женя, выводя Лазаренкова из состояния транса. — Где в этом году будешь отмечать, Дань? — Давайте… Давайте как и в прошлом, — Даня принял решение, параллельно о чëм-то размышляя. — Ничего не приходит в голову. Да так и лучше даже — будут только люди, с которыми мне приятно быть рядом. — Вот и славно, — Женя сделала пометки в тетради и снова поняла голову наверх. — И Егора зовём? — А? Да-да, — было видно, что Лазаренков даже не задумывался над тем, о чем его спрашивали. — Ну, раз мы все решили, я побегу домой, а то уже поздно, — И вправду, на улице уже начинало темнеть, а соседние дома заливал розовый и тëплый свет закатного солнца. — Увидимся на твоем дне, — подмигнула ему Женя. Она спешно обняла маму, бабушку, и хлопнула племянника по плечу. — Увидимся, — Только и успел сказал Даня.       Сегодня он соображал хуже обычного и реагировал на всë раз в десять медленней. Наверно, ему нужно было проспаться хорошенько дома, и тогда всë это наваждение пройдёт, да и мозги на место встанут. — Я тоже домой тогда, — он улыбнулся уголками губ и обнял на прощание сначала бабушку, а затем маму. — Простите, что туплю. Я до сих пор не могу отойти от новости про стирание. — Ну, ничего, — немного натянуто улыбнулась мама, протянув ему куртку. — Ты же всë равно наш Данечка, верно, мам? — Верно-верно, — бабушка, стоявшая в дверном проëме между кухней и коридором, неожиданно крикнула: — Ты, давай, Егору пиши, зови на день варенья. И от меня приветик передавай, — в конце она хихикнула, прям как маленькая девочка, и скрылась на кухне.       Даня сразу же стал красным, как помидор, а Лена закатила глаза и скрестила руки на груди. — Человеку уже за шестой десяток перевалило, а она всë в сводницу играет, — пробубнила мама. — Пока, сынок, пиши-звони! — Это предложение она сказала уже погромче, и при этом улыбалась. — Спокойной ночи, и пока, — улыбнулся Даня и вышел из квартиры, закрыв за собой дверь.