1.
— Ты не представляешь, какой пиздец произошел! Ой, жаль, я никогда особо и не любил эту блядскую вазу.milk. — drama queen
https://open.spotify.com/track/3bFB77vfQUiM9KgsE4rbt7?si=480c069ea1ac434f
Чимин спокойно разогревает на плите ужин, потому что знает, что его Юнги должен вернуться из поездки с минуты на минуту. В колонках тихо играет непринужденная инди-музыка, на кухне горит приглушенный свет, а часы на холодильнике показывают 21:48. В общем, ничего не предвещает беды в этот морозный зимний вечер. Мурлыча себе под нос незаурядную мелодию, Чимин отвлекается от готовки на резкий звон из коридора, а затем следуют отборные маты, которые уж очень любит его драгоценный парень в порывах своих эмоций. Все происходит настолько неожиданно, что из рук Чимина выпадает солонка прямиком в горячую еду. «Твою ж мать, и как теперь это подавать к столу?» мелькает мысль в голове Чимина. Он удивлен, что совсем не слышит звук замочной скважины, когда Юнги заходит в квартиру. В любом случае, любимый наконец-то дома, и стоит уже выйти в коридор, чтобы встретить этого маленького засранца. Потому что Чимин очень скучает, потому что все время не находит себе места, потому что очень переживает, что не смог поехать в этот раз на игру со всеми. Ну и еще немножко, потому что интересно, что же такое выводит Юнги из себя, когда, казалось бы, все самое сложное позади. — Дорогой, я надеюсь, ты расскажешь мне все подробности, — пытается докричаться Чимин, накидывая на плечо кухонное полотенце и направляясь в прихожую. — Мне очень жаль, что я не смог поддержать тебя в… Какого хуя, Мин Юнги? Глаза Чимина пробегают по разбившейся стеклянной вазе на полу, что упала с комода, так как его парень, хоть и потрясающий игрок в баскетбол, но вне пределов площадки абсолютно невнимательный. А затем его взгляд медленно поднимается вверх по белому нечто на ноге Юнги, что тянется от кончиков пальцев практически до середины бедра. — И как это, черт возьми, называется? — Хмурит брови парень. — Ну, обычно образованные люди это называют гипсом. Удивлен, что ты, моя прелесть, этого не знаешь. — Ехидничает Юнги. — Не держи меня за идиота, я прекрасно понимаю, что это гипс. И что накладывают его, когда человек получает травму. — Отвечает насмешкой на насмешку Чимин — Ух ты, какие познания! Ты меня удивляешь. — Вставляет своё веское слово, по всей видимости, пострадавший. — Не перебивай меня, Юнги, и не дерзи. Я так полагаю, что сейчас ты не в лучшей своей форме, чтобы убежать от моей расправы. Я боюсь, что и просто уйти ты не в состоянии. Так что, может быть, объяснишь уже откуда эта хрень взялась на твоей ноге, или мы так и будем выяснять кто тут образованный, а кто нет? — А я думал, что ты сначала обнимешь меня, поцелуешь, ну ты понимаешь, все эти прелести отношений. — Не унимается Юнги, — А то так-то целую неделю не виделись. — В жопу себя поцелуй. Я просто хочу знать, что случилось с моим парнем, и как мы блять расскажем это маме, когда не сможем приехать к ней в это Рождество. До конца года остались считанные дни, у меня на работе завал, а теперь еще и ты тут стоишь, весь из себя такой мачо с поломанной ногой. Юнги, это не шутки, — тон Чимина становится серьезней. — Я все понимаю, но это должна была быть просто игра, ничего страшного не могло случиться. У вас ведь есть профессиональный тренер, да и вы уже не маленькие дети, не первый год играете. Я переживаю, просто не могу представить, как это с тобой произошло. Как ты добрался на автобусе? Тебе кто-нибудь помогал? Ты уверен, что гипс наложен надежно? А рентген тебе сделали? У нас должны быть в аптечке обезболивающие, нужно срочно принести… — Кажется, что монолог Чимина никогда не закончится. За эти несколько минут в его голосе пробегают буквально все эмоции, которые может испытывать человек, от непонимания и обиды, до переживания и заботы. Еще чуть-чуть и он точно заплачет, но Юнги прерывает столь интенсивную тираду. — Так… стоп. Чимин, золотце мое, остановись. Сделай передышку, глубокий вдох и выдох. — Юнги сначала не понимает, за что его отчитывают. Ведь как бы пострадавший тут он. Но когда речь Чимина набирает обороты, он догадывается, что его парень так проявляет свою заботу и беспокойство. Он должен был привыкнуть за 5 лет, что эмоции Чимина крайне неоднозначны, и за его словами порой скрывается абсолютно другой смысл. — Давай мы просто передохнём. Тайм закончился. Нам не нужно никуда спешить. У нас есть завтрашний день, чтобы обсудить все, что произошло, и что теперь с этим делать. Меня лечил самый лучший доктор в бригаде, сейчас уже боль практически не чувствуется. А теперь, котенок, иди сюда, — Юнги тянется руками к своему чуду, — и я сам тебя обниму, раз уж у моего парня не хватает образования, чтобы понять самое очевидное.2.
За окном Солнце встречает новый день. Теплое сияние потихоньку проступает в небольшую светлую спальню, заставляя узоры на окнах блестеть. Первый месяц зимы в Сеуле пугает жителей своими морозами. Но почему-то именно в холода на рассвете начинает твориться та самая магия. Чимин высовывает светлую макушку из-под одеяла для того, чтобы проверить сколько сейчас время. Навряд ли он еще уснет. Но выбираться из теплого и уютного кокона совсем не хочется. Его взгляд скользит по накрытому покрывалом телу Юнги. Он такой мягкий и нежный, когда спит. Чимин больше всего любит это время суток. Когда можно просто так расслабиться в постели, смотреть на Юнги и думать о наступающем дне. Вчера вечером они решают просто провести время вдвоём за просмотром очередного арт-хаусного фильма, которые так любит Мин. Ужин не задается сразу. Чимин пытается обвинить в этом Юнги, а тот, в свою очередь, просто сообщает, что перекусил на вокзале, потому что слишком долго ждал такси до дома. Разговор о случившемся подождет до сегодняшнего дня. Как бы Юнги не выпендривался, видно, что ему некомфортно и неудобно находится в практически беспомощном состоянии. Им нужно многое обсудить. Планы на новогодние каникулы придется кардинально менять. А что придумать такого, чтобы праздник понравился всем, Чимин еще сам не знает. Он настолько погружается в свои мысли, что не замечает, как на него уже минут пять смотрят два янтарных глаза, полуприкрытые от столь желанного сна. — Вижу по твоему взгляду, что ты просто кайфуешь от нашего чудесного постельного белья с покемонами, — расплывается Юнги в дерзкой улыбке. А это значит, что он выспался и проснулся с хорошим настроением. — О да, это же просто потрясающий подарок на нашу годовщину, который мы «оба» так хотели. — Бурчит себе под нос Чимин, но в тишине раннего утра его прекрасно слышат. — Ну вот, не успел проснуться, а уже чем-то недоволен. — Юнги не собирается вообще-то акцентировать на этом внимание, но и мимо ушей пропустить не может. — Поделись со мной, милый, что тревожит твои мысли в этот прекрасный воскресный день? — У меня к тебе, на самом деле, куча вопросов, которые мы должны решить в ближайшее время. — За отсос любой вопрос, ты же знаешь правила, Чимин. — Юнги, я тебе уже говорил, что мы бросили играть в эти твои игры, когда только съехались. Да и ночью я тебе по пунктам объяснил, почему мы не будем заниматься сексом, пока на тебе гипс. Тебе нужны силы для более быстрого восстановления. — А я то думал, что с утра не только тучки на небе пройдут, но и ты сменишь гнев на милость, — пытается настоять на своем Юнги. Но Чимин просто перестает его слушать на середине предложения и встает с кровати. — Так, я хочу принять ванну, пока ты тут бревном валяешься. У тебя будет минут 30, чтобы привести себя в порядок, а потом мы пойдем завтракать. — Эй, я бы не стал бросаться такими понятиями. Это кто из нас тут двоих бревно? — От глаз Чимина не утаивается пошлая улыбка Юнги. — И с каких пор это ты полюбил ванну? Ты же всегда был фанатом все делать по-быстрому, если ты понимаешь, о чем я. — Во-первых, я не бревно, у меня просто спина после работы иногда болит. А секса ты от этого хочешь не меньше. Во-вторых, сегодня воскресенье, а значит я могу сделать хоть что-нибудь для себя полезное, чтобы расслабиться. Ну и в-третьих, не важно, как я люблю душ, я знаю, что ты обожаешь принимать ванну, поэтому я просто желаю насладиться тем, что тебе сейчас запрещено под любым предлогом. — Ах ты маленький черт, — но не успевает Юнги договорить, как Чимин скрывается за дверью комнаты. — И что, даже не поможешь своему любимому с утра собраться? — кричит он вдогонку. — Я тоже тебя люблю, дорогой, — доносится уже из ванной, где во всю включен кран с водой. Обговоренные 30 минут превращаются уже в полтора часа, пока Чимин с Юнги, чуть не поубивав друг друга, одеваются, собираются и спускаются в кафе, находящееся на первом этаже дома, в котором они живут. Пара, как обычно, занимает дальний столик напротив панорамного окна во всю стену. Чимин сразу же сосредотачивает свой взгляд на тонких страницах меню, а Юнги просто ждет, пока к ним подойдет официант. Утром в выходные здесь собирается не особо много людей. Так что можно приятно посидеть часок другой и насладиться вкусным кофе. — Ты ходишь сюда уже три года и до сих пор надеешься увидеть что-то новое в позициях? Чувак, они неизменны, как победа Лейкерс в NBA. — Я абсолютно не понимаю, о чем ты сейчас говоришь. Но я тоже рад видеть тебя, Чонгук, — поднимает свою макушку Чимин. — Вам, парни, как обычно? — Чонгук моментально переключается на роль официанта, коим и является в этом заведении. — Да, только добавь, пожалуйста, в американо для Юнги сахар, — уточняет Чимин. — А то он сегодня жаловался, что в блюдах, которые я обычно готовлю, совсем мало углеводов. А ему ведь надо восстанавливать свои силы. — Будет сделано. Тогда карамельный капучино, американо с сахаром и две порции панкейков? — Озвучивает полный заказ официант. — Не слушай его, Чонгук, никакого блять сахара в моем кофе. Он ведет себя, как моя мать, со вчерашнего вечера, когда я вернулся. Обламывает нам весь секс. И заботится обо мне, как будто я маленький ребенок. — Произносит Юнги обиженным голосом. — Но ты и так, как дитя малое. Или скажи мне, что сам бы надел свои джинсы на полторы ноги? — Возмущается Чимин. — Да, надел бы сам, если бы ты не стоял над душой, — продолжает капризничать Мин. — Дорогой, если бы ты собирался сам, мы бы в кафе попали только в следующем веке. — Так, ребят, вы как две змеи в серпентарии. Поумерьте свой пыл и оставьте его для более подходящих ситуаций, — вмешивается в начинающуюся ссору Чонгук. — А я пошел отдавать ваш заказ. — Вот видишь, Пак Чимин, — смотрит укоризненно, — даже Чонгук считает, что нам давно пора заняться тем, о чем двое любящих людей мечтают после долгой разлуки. — Тем, чтобы убраться наконец-то в квартире, или, может быть спрятать все осенние вещи в кладовку, а то твое пальто до сих пор пылится на вешалке. — Чимин демонстративно загибает пальцы руки, перечисляя все их «проблемы», — А, знаю, ты, наверное, о том, чтобы наконец-то, блять, решить, что мы будем делать с новым годом и Рождеством? У Юнги непроизвольно закатываются глаза, когда Чимин включает режим «стервы», даже голос его становится чуть выше и еще звонче. Пока они продолжают пререкаться друг с другом, к ним подходит Чонгук с полным подносом ароматно пахнущей еды и вкусного кофе, который так необходим этим двоим, чтобы они, наконец-то, заткнули свои рты. Вместо того, чтобы пойти дальше выполнять свою работу, Чонгук нескромно пихает Юнги в бок, не смотря на его травму, и буквально падает на диван рядом с ними. — Ну так и? Рассказывайте, насколько Чимини был зол по шкале от одного до Луны, узнав, что Юнги сломал ногу, когда в абсолютно бухущем состоянии вывалился из бара и ебнулся на лед?3.
Чимин спокойно берет свою еду и начинает уплетать за обе щеки. Ведь, в отличии от Юнги, вчера он не перекусывал безвкусной едой на вокзале, а ужин, по известным причинам, так и не состоялся. Он давно привык к тому, что Чонгук ведет себя в кафе, как будто он тут самый главный. И абсолютно не обижается на все его выходки. Возможно, он даже сейчас не стал бы обращать внимание на болтовню обоих парней. Они, как обычно, обсуждают свой любимый до мозга костей баскетбол, особенно после прошедшего финального матча. Кстати, он так и не узнал, какая команда в итоге победила. Все было, как обычно, кроме… — Что прости? Повтори, Чонгук, что ты только что сказал, — взгляд Чимина моментально темнеет. — Я же говорю, что Юнги после победы решил, что он способен на все, мы пошли в бар… Так, Чимин, с тобой все хорошо? Или, подождите. Юнги, ты что до сих пор не рассказал ему причину своей поломанной ноги? Бля, ребят, чувствую, что мне стоит прямо сейчас убраться с глаз долой. И еще, Юн, прости, конечно, и покойся с миром, брат. — Чонгук со скоростью света встает с дивана и уходит куда подальше от этих двоих. Потому что опытом научен, что если Чимин злиться, то достанется всем. Чимин переводит свой гневный взгляд на Юнги, и между ними повисает мертвая тишина. Парень очень боится начинать разговор первым, но, к сожалению, пластырь лучше отрывать сразу и весь, а не растягивать это «удовольствие». — Чимин, послушай, я тебе сейчас все объя… — Так, вот только не надо мне тут твоих объяснений. Я и так все прекрасно понял из небольшого рассказа Чонгука. — Внутри Чимина просто закипает все в один момент. — Надеюсь, что ты просто понял, что мы выиграли, были очень счастливы, и ты сейчас тоже хочешь за нас порадоваться? — Юнги буквально взглядом умоляет свою маленькую прелесть быть более благосклонным. — Какого хуя, Мин? Ты опять нажрался до такого состояния, что ноги перестали держать? Я то думал, переживал всю ночь, что что-то случилось на игре. — Чимина прерывают на полуслове. — Да уж, переживал он. Всю ночь дрых, как убитый. Ты, между прочем, вчера даже не поинтересовался, как прошла игра. — Юнги тщетно надеется хоть как-то себя оправдать, хотя душой понимает, что находится в полнейшей жопе. — Я, блять, думал, что какой-то более агрессивный игрок из другой команды поставил тебе подножку или специально толкнул мою драгоценность. А ты, оказывается, не научился пить и контролировать себя за все 25 лет. Серьезно? Ты даже зассал мне сразу о таком сказать. Понятно, почему ты тянул время, чтобы все объяснить. Возможно, если бы Чонгук не проговорился, хуй когда я услышал бы от тебя правдивую версию. — Я не зассал, Чимин, я уже прошел тот период, когда боялся твоей злости. Я просто переживал за свое здоровье. Да, я не в лучшей своей форме сейчас, но нога заживет. А вот если мне оторвут голову, то играть я уже точно не смогу. — Юнги не теряет попыток хоть как-то разрядить обстановку. — Пойми, всем просто было весело от победы, вошли в кураж, так сказать, хотели отметить, выпить, расслабиться. Да и не я один был пьяный в стельку, ты еще того же Чонгука не видел. Его вообще двое ребят на руках выносили из этого бара. А на улице зима, гололед, ну я и поскользнулся, когда вышел. — Юнги пытается привести хоть еще какие-нибудь аргументы, потому что все, что было сказано до этого, явно не спасает ситуацию. — Нет, это ты пойми, дорогой мой. Мы практически за полгода строили планы, покупали билеты в Токио по дешевым ценам, делали все, чтобы Рождество отметить у моих родителей, как договаривались. А ты наплевал на всю нашу задумку с высокой колокольни. Решил, значит, он расслабиться. И что ты прикажешь теперь делать? У нас нет даже елки и игрушек, чтобы украсить квартиру. Все мои подарки для тебя, для семьи уже заказаны на японский адрес и ожидают в месте получения. Нам даже пригласить некого, все разъедутся по своим семьям. Потому что Рождество — это семейный праздник, понимаешь, Юнги. А ты лишил меня семьи одним своим безрассудным поступком. — Пока Чимин выплескивает свой гнев на Юнги, он действительно осознает, что в этом году не видать им никакого праздника. И через несколько минут по его щеке скатывается первая слезинка. — Чимина, это ты сейчас серьезно? А как же я? Я не твоя семья, получается? Да, я понимаю, что нарушил все твои планы. Понимаю, что я тупой эгоистичный придурок. Называй меня как хочешь. Да, я облажался по полной. Но и ты меня пойми. Как будто мне в кайф сидеть тут с загипсованной ногой. Когда ты даже в туалет поссать самостоятельно ходишь с трудом. И неизвестно сколько это еще продлиться. Да, я уже обматерил себя как мог, пока ехал вчера домой. Я подставил не только тебя, но и команду. В начале года начинаются очередные отборочные, мы вышли на следующий уровень, и тренироваться надо в разы больше. А я не могу, Чимин, просто, блять, не могу. — Юнги не обращает внимания на то, что Чимин потихоньку плачет. Он не считает себя виноватым. Такое случается, и это просто обстоятельства, с которыми теперь надо смириться. Чимин отказывается дальше слушать Юнги. Не велика потеря. Раз празднует новый год без своей собственной семьи, то сможет обойтись и без Юнги. Он просто молча встает, оставляет бумажные купюры на столе и уходит, не сказав ни слова напоследок своему самому близкому и дорогому человеку.4.
Чимин бредет по заснеженным улицам большого города. Ему совсем не хочется возвращаться в их с Юнги квартиру. Он даже задумывается о том, чтобы пару дней у кого-нибудь переночевать. Единственным проверенным вариантом из всех немногочисленных друзей остается Ким Сокджин, его коллега по работе. После того, как Юнги предлагает своему парню жить вместе, у Чимина практически не остается собственных друзей, с которыми бы он поддерживал общение на постоянной основе. Так получается, что Юнги постоянно вытягивает его на свои баскетбольные тусовки, тренировки и матчи. И по итогу, Чимин, до сих пор абсолютно не понимающий даже правил игры, очень гармонично вписывается в уже сложившуюся годами группу друзей-спортсменов. А сейчас, когда случились обстоятельства их с Юнги очередной ссоры, ему просто не к кому пойти, так как их друзья, в любом случае, будут на стороне его любимого. Поэтому Чимин достает телефон и набирает номер Сокджина. — Привет, Джин. Как ты? В общем, тут такое дело, я мог бы пожить у тебя несколько дней? — Ему ой как неудобно в который раз стеснять коллегу своим присутствием, но другого решения в данный момент он не видит. — Кого я слышу, мой маленький Чимини! Что должно было случиться, что после месяца уговоров приехать в гости в мой новый загородный дом, ты наконец-то согласился? Конечно, без, проблем, я буду этому только рад. Тем более, там есть отдельная спальня для гостей, и тебе не придется больше ютится в зале на неудобном диване, как было раньше. А с утра я подброшу тебя на работу, все равно нам в один отдел. Что у вас опять случилось с Юнги? — Восторженно-тревожным голосом отвечает коллега. — Это долгая история, не хочу сейчас об этом говорить. Я очень благодарен тебе за гостеприимство. — Да брось, мне только в радость. Сейчас скину адрес и вызывай такси. — Чимин уже хочет сбросить вызов, но Сокджин успевает задать вопрос. — И на сколько бутылок вина ваша очередная ссора? — Бери все, что будет в магазине, — после этих слов Чимин отключается. Сокджин хороший друг, на самом-то деле. Он не раз выручал Чимина после конфликтов с Юнги, особенно в начале их отношений. А на тот момент они случались практически каждую неделю. Он всегда готов приютить его у себя, потому что знает особенности характеров этих двоих. Они все познакомились, когда учились в одном университете, только на разных курсах. Сокджин был самым старшим и уже тогда разглядел в Чимине доброго и светлого человека, но с максимально упертым характером, не готовым признавать свои ошибки. Они не сближались длительное время, хотя очень часто общались в общих кругах. А потом им было суждено работать в одном отделе юридической фирмы, и общения уже стало невозможно избегать. И то ли Чимин был снисходителен к Сокджину, то ли Ким был всегда душой компании, который мог найти общий язык со всеми, но вот уже длительное время они являются очень близкими друзьями. А Юнги, это просто Юнги. С ним Джин лично встречался лишь пару раз, когда тот приезжал забирать пьяного парня после корпоративов. Они слышат друг о друге только со слов самого Чимина. Но Сокджин прекрасно понимает, что Юнги — отличный парень. И то, что он терпит его коллегу уже около пяти лет, показатель его безграничного терпения и любви к этому человеку. В душе Джин очень сильно поддерживает их обоих и переживает каждую ссору, как свою. После недолгого ожидания Чимин садится в такси и едет за город. Он давно не выбирался за пределы Сеула. Каждую зиму друзья Юнги пытаются вытащить и его, чтобы покататься на сноубордах, но то работы много, то он просто не особо любит все эти зимние забавы. Оказывается, что в поселке, где находится дом Сокджина, снега еще больше, на улицах развешаны цветные гирлянды, а на небольшой площади стоит украшенная елка. Все это так сильно напоминает ему о доме, о семье, с которой Чимин виделся последний раз на вручении дипломов. Все они живут в Японии, а он решает остаться в Корее, потому что здесь хорошая работа, здесь всё знакомое и здесь его единственный Юнги. Такси подъезжает к небольшому, но уютному коттеджу. Чимин выходит из машины, и сказать, что он в восторге, — ничего не сказать.5.
Перед Чимином открывается вид на небольшой дворик, уже украшенный к предстоящим праздникам. А посередине участка стоит двухэтажный, но такой милый дом. У Сокджина всегда был вкус к маленьким красивым деталям. И здесь он, видимо, оторвался во всю. Чимин проходит по протоптанной снежной дороге до крыльца. После долгих мыслей об их с Юнги отношениях в голове не остается совсем ничего. И он просто идет, слушает скрип снега под ногами и вдыхает свежий загородный воздух. Не успевает он протянуть руку к дверному звонку, как хозяин дома сам выходит его встречать. — Чимини, я так рад, что ты смог доехать до меня без проблем. А то дороги ужасно перемело за выходные. Проходи в дом, сейчас будем согреваться. Чимин неуверенно заходит в новую обитель его коллеги и пытается что-то сказать в ответ, но шумный Джин его даже не слушает. — Я сейчас поставлю чайник. Тебе чай или кофе? — Ты меня за придурка то не держи. Какой кофе? Я приехал к другу, чтобы плакаться в жилетку, а ты мне тут чай предлагаешь. — Чимин даже не обращает внимание на полное отсутствие уважения в своей речи. — О, узнаю своего друга, значит еще не все потеряно! — Джин от этого факта только радуется и закрывает дверь за прибывшем гостем. На небольшой кухне, совмещенной с гостиной, раздается звук стеклянных бокалов. Сокджин бегает в поисках штопора. — Знаешь, я вроде уже как больше месяца переехал, но вот вещи до сих пор до конца разобрать не могу, — пытается нарушить повисшую тишину Ким. — Ой, не оправдывайся, все мы не без греха. Знаю я тебя, небось потерял штопор после очередной попойки со своими друзьями из администрации. — Чимин все не перестает огрызаться с человеком, который соглашается его приютить, и решает, что душу открывать он сегодня будет исключительно за барной стойкой, что разделяет кухонную зону от диванов с камином, поэтому садится на высокий стул. — Эй, я тебе не Юнги, который, как кот, ластится к любому твоему проявлению тепла, и не готов терпеть все твои замечания. Быстро из дома выставлю, и пойдешь добираться до работы пешком через сугробы. Как раз, время еще не позднее, до утра успеешь. — Джин наконец-то находит пропажу за мягким пуфом в гостиной. — Прости, иногда мне действительно кажется, что я перегибаю палку в общении с людьми. Почему-то всегда хочется ответить агрессивно, и не получается это контролировать, — начинает извиняться Чимин. — Да брось, ты уже намного лучше справляешься со своими эмоциями. Вон, смотри, даже на людей меньше бросаешься, вещи не разбрасываешь в порыве своего гнева, Юнги перестал бить, я надеюсь, — отшучивается Сокджин. — Блин, это так-то не смешно звучит. Я понимаю, что порой приношу близким людям только одну боль и разочарование. Но знаешь, давай пока не будем об этом, я еще недостаточно пьян для подобных разговоров. — Чимин, сидя за барной стойкой, хочет дотянуться до тарелки с фруктами и взять пару виноградинок. — Хорошо, тогда, чтобы не забивать наши трезвые головы грустным дерьмом, о чем бы ты хотел поговорить? — хозяин дома наливает полные бокалы красного вина и передает один Чимину. — Все как ты любишь, сухое и без капли сладости в нашей жизни. — Спасибо, я правда тебе благодарен за всю твою поддержку, — гость старается переключиться на более нейтральную тему, но выходит с трудом. — Что ты планируешь делать на новогодние праздники? Просто мои планы, как оказалось, рухнули, без возможности на восстановление. — Я думал поехать к брату в Пусан, он вроде как собирается закатить вечеринку года. Но пока еще точно ответить не могу. — Джин думает о том, чтобы пойти развести огонь в камине. — Так, а у вас же с Юнги были грандиозные планы? Вы специально делали для него паспорт и изрядно потрепали всем нервы в начале года? — Да, видишь, в этом и проблема. Мы еще не скоро сможем куда-либо полететь. — всё больше хмурнеет Чимин. — Да и вообще, не знаю, сколько еще будет продолжаться это «мы». — Ты не против тихой музыки? — перебивает его Ким. — Нет, конечно, это твой дом и твои правила. — Чимин грустно смотрит на полупустой бокал с вином.kina, yaeow — wish i was better
https://open.spotify.com/track/1kAkUHFb7ryeVkVSRD6Nkj?si=66d1a03570cc47a6
— Я думаю, что пора раскрыть все карты этого вечера, маленький интриган. Мне правда интересно, что за черная кошка снова пробежала между вами. Не помню уже, когда мы последний раз так вместе ночевали, может быть около года назад? — Да, ты прав. Последний раз мы ссорились в феврале, когда как раз-таки собирали документы для получения загранпаспорта. Помню, я тогда много нехороших слов Юнги наговорил. — О да, «инфантильный придурок, который в жизни может только глупостями заниматься», даже я это помню. Юнги тогда сильно обиделся, когда ты дело всей его жизни назвал детскими шуточками. — Джин наконец-то останавливает свой выбор на нужной пластинке для такого меланхоличного вечера, чтобы поставить ее в проигрыватель. — Не вспоминай, мне до сих пор стыдно за свои слова. — Чимин нервно облизывает губы с остатками терпкого вина. — Но потом ведь было все так хорошо. Мы жили без происшествий почти год. Радовались каждому совместному событию, много времени проводили вместе. Когда он в этот раз уехал без меня на игру, я думал, что не переживу без него целую неделю, мне было так скучно и одиноко, — взгляд устремляется в одну точку перед собой. — И вот я увидел его со сломанной ногой в проходе коридора, и в голове как будто что-то переключилось. — Ничего себе! — Сокджин поворачивает голову в сторону Чимина, чтобы убедиться, что тот комфортно себя сейчас чувствует. — Неужели, что-то случилось на игре? — Я тоже так сначала подумал. Переживать начал. А потом, представляешь, оказывается, они после победы пошли в бар, напились, и Юнги поскользнулся, когда выходил на улицу. — Чимин даже сейчас ощущает это негодование. — И нет, чтобы сразу об этом сказать. Так он еще до утра ходил и молчал. А узнал я это от Чонгука в кафе, и то, просто потому что он не умеет держать язык за зубами. — Я, конечно, не раз тебе уже это говорил. Но может ты сильно драматизируешь? С кем не бывает? Всегда ведь есть запасной вариант — отметить праздники дома, в Сеуле, со своими друзьями. А ты опять все близко к сердцу принимаешь, Чимин, — сразу видно, что Ким в этой ситуации тоже на стороне чужого для него Юнги. — Да я даже не стал его слушать. Просто уехал к тебе. Никто ведь действительно не знает, как важно мне было встретить семью в эти праздники. Я так запарился на работе, у меня сил нет, чтобы вести новые дела, чтобы заниматься своими обязанностями, чтобы улыбаться каждый раз Юнги и не посылать его нахер, чтобы держать все под контролем, — наконец-то озвучивает все свои мысли, что съедают его изнутри последние сутки. — И я верил, что поездка в другую страну поможет мне вновь вернуться к нормальной жизни. А он этого не понимает, ты этого, как оказалось, тоже не понимаешь, никто меня не понимает. — Чимин начинает заводиться в истерике. — Слушай, я так полагаю, что вторая бутылка сегодня будет уже лишней. Предлагаю поужинать и разойтись отдыхать, а то завтра рано вставать. Я постелил тебе в гостевой комнате. — Сокджин чувствует, что к принятию они уже не смогут сегодня прийти. — Понимаю, что объяснять и доказывать тебе сейчас что-то бесполезно. Поэтому я готов безвозмездно предоставить тебе ночлег, а когда ты будешь открыт к общению, мы вернемся к этому разговору. Чимин и не думает продолжать эту одностороннюю, как ему кажется, беседу. У него в голове крутится мысль, что его опять как будто предают и не хотят понять и поддержать. Поэтому он, молча кивнув, дает согласие на предложенный вариант Сокджина. Остаток вечера они проводят практически в полном молчании, ужинают, лишь изредка перебрасываясь фразами о работе. Сокджин показывает Чимину его комнату и хочет уже пойти к себе, чтобы принять душ и лечь отдыхать перед новой рабочей неделей. — И еще, пока я не ушел, завтра должны привезти елку с остальными игрушками, поэтому предлагаю провести вечер, наряжая гостиную и смотря какое-нибудь легкое праздничное кино, если ты не против, конечно, — оповещает о своих планах Ким. — Мне кажется, что я вообще сейчас согласен на все, — устало проговаривает Чимин. — Даже на то, чтобы позвонить Юнги и решить все ваши проблемы, как взрослые люди? — неожиданно предлагает Джин. — Я все еще не до такой степени пьян, — впервые за вечер уголки губ Чимина приподнимаются. — Спокойной ночи, мой друг. — И тебе приятных снов, маленький засранец, — отвечает Сокджин. — Эй, только я могу так Юнги называть, больше никто, — но Ким уже его не слышит, так как закрывает дверь в свою комнату. «Я очень по тебе скучаю, милый, надеюсь, ты видишь сейчас прекрасные сны», в голове добавляет парень. Часы на кухне показывают полночь, но ему абсолютно не хочется спать. Чимин выливает в бокал остатки вина и усаживается на мягкий диван перед догорающим камином. В комнате царит полумрак и тишина, пластинка давно молчит, а ставить что-то новое нет желания. Пак Чимин впервые за долгое время погружается в воспоминания об их первой встрече с Мином. Даже тогда, это было больше похоже на обмен колкими комментариями, а не на встречу будущих возлюбленных. Юнги, опять напившись, пытается подкатить практически ко всем на той вечеринке, не везет и Чимину. Тот, в свою очередь, всегда старается обходить стороной людей, ведущих праздный образ жизни. Правда, он и не догадывается, что столь тесное общение с Юнги и в его жизнь в дальнейшем принесет алкоголь и прочие прелести посиделок в больших компаниях. Пак дословно не помнит, как пытается отшить Юнги, но все заканчивается тем, что на него выплескивают бокал с остатками пива со словами «никогда с тобой рядом даже ссать не сяду». Всем было смешно и весело, кроме Чимина. Он многое не любит в жизни, особенно запах пива и то, когда ему грубят. Его буквально переполняет от злости. А потом они по какой-то случайности чаще пересекаются в обычной жизни. Чимин состоит в студенческом совете, который устраивает каждое мероприятие. А Юнги — капитан баскетбольной команды, которая является гордостью их университета. Поэтому на многих показательных играх они встречаются, Чимин отвечает за то, чтобы команда в целостности и сохранности добиралась в другие районы и города на местном автобусе, и возвращалась обратно. Как-то им даже приходится делить общий номер гостиницы на двоих. Тогда-то Чимин и смотрит на Юнги другим взглядом. После очередной победы, вся команда и другие участники решают остаться в зале и устроить вечеринку, а у Чимина буквально отказывается работать нервная система, потому как организация именно этой поездки дается очень тяжело. Университет не хотел оплачивать дорогу и проживание, а команде очень сильно нужно было принять участие в соревнованиях. Поэтому Чимину пришлось сделать все, что в его силах, чтобы эта игра состоялась. Но никто об этом, конечно же, не знает, кроме Юнги. Потому что он не любит жаловаться, точно так же, как и выслушивать сопли от других людей, это его раздражает. Все остаются после игры на тусовке, а он принимает решение пойти в отель и провести эту ночь в обнимку с подушкой. Юнги — любитель выпить и повеселиться, все это знают, но этим вечером он хочет поддержать Чимина и отправиться с ним в номер спать. По дороге до гостиницы Мину удается разговорить Пака, что удивляет их обоих, поэтому Чимин впервые кому-то в полных эмоциях высказывает все свои переживания, не стесняясь осуждения или непонимания. Он думает, что Юнги развернется и уйдет обратно к друзьям, посчитав его агрессивным придурком. Но тот останавливается посреди улицы и просто прижимает Чимина к себе в понимающих объятьях. Они так стоят минут пять в полной тишине. Этот момент впоследствии настолько влияет на них обоих, что они берут на себя ответственность и пробуют начать встречаться в скором времени. Через пол года их отношений выясняется, что Юнги не только отличный спортсмен и парень, но еще и жуткий пошляк. Баскетбол не единственная его любимая игра, даже в их интимной жизни всегда есть место соревнованиям. Иногда, для того, чтобы заставить его что-то сделать или ответить на поставленный вопрос, Чимину чуть ли не акробатические трюки приходится выполнять в постели. Сначала им обоим это нравится. Но после того, как они съезжаются, Пак ставит на всех этих играх крест, потому что они выводят его из себя и порядком достают за все время их знакомства. А агрессию Чимин всячески пытается избегать по отношению к Юнги, так как очень им дорожит. Поэтому он разрешает оставить в жизни Мина только одну игру — баскетбол. Сколько Чимин себя помнит в сознательной жизни, разграничивать свои эмоции ему сложно. Его очень часто переключает от простой апатии до выраженной агрессии всего лишь за пару минут. Но жизненный опыт и обучение в университете помогают ему научиться себя контролировать и хотя бы делать вид, что все нормально. Никто и не догадывается, что у парня проблемы с психикой, кроме самых близких людей. На них Чимин отрывается по полной, так как не может весь свой гнев выплеснуть на остальных прохожих. Больше всего достается, конечно, Юнги. В какой-то момент он становится единственным, кто остается в окружении Чимина, и кто никогда не отворачивается от него и от его особенностей характера. Он может долго терпеть, иногда даже получает за свое смирение в особо тяжелых ситуация, но в итоге всегда приходит мириться, понимая, что если не он, то Чимин никогда не осмелится на первый шаг. И даже теперь, Пак в глубине души надеется, что Юнги позвонит ему в ближайшее время, как было всегда. Хотя, на самом деле, никто ничего никому не должен. И каждый выбор человека — это его осознанное решение, которое не должно быть совершенно под гнетом чьих-то ожиданий и надежд. Чимин это прекрасно понимает своей логической частью мозга. Понимает, что ведет себя, как свинья. Понимает, что он не достоин такого Юнги. Ведь в их отношениях именно он тот самый «инфантильный придурок», который за свою жизнь не научился общаться с людьми. Понимает, что без Мина не сможет больше существовать в этом мире, как цельный человек. Он настолько привязался к нему, он настолько любит его, что не готов отпустить, не смотря ни на какие внешние или внутренние конфликты. Рождество — это семейный праздник. А если Мин Юнги не его семья, то кто вообще блять ему семья? Люди, которых он видел последний раз несколько лет назад? Да, они его вырастили, да, они его обеспечили и подарили ему возможность получить хорошее образование и устроиться в жизни. Но, если быть откровенным с самим собой, то семьи у них как таковой и не было никогда. Весь год отец в разъездах, мама ночует на работе, а о маленьком Чимини заботилась лишь бабушка, которой не стало, когда ему было 15. А потом родители вообще уезжают в другую страну, оставив сына доучиваться в университете. И единственное, что остается от их семьи, — это Рождество. Всего лишь один день в году, когда все собираются вместе и дарят друг другу ощущение праздника. Может быть, поэтому в голове Чимина так глубоко сидит мысль, что на этот новый год он должен обязательно встретиться с родителями. Хотя, если сделать вывод из всего этого, то Юнги дарит ему праздник каждый день. И кто он, черт возьми, если не его настоящая семья? «Господи, да какой же я идиот», думает Чимин, «надо прекращать смотреть на других глазами бездомной собаки и понять, что уже давно обрел свою семью. Осталось срочно подготовить для Юнги самый лучший сюрприз, устроить для него самый лучший праздник в жизни, нужно наконец-то попросить у него прощение». С этими мыслями Чимин засыпает на мягком и теплом диване.6.
На следующий день Чимин решает не засиживаться долго на работе, а уйти в обед для того, чтобы проветрить голову и даже, может быть, выбрать подарок для Юнги. Прогуливаясь по узким заснеженным улицам, его глаза останавливаются на вывеске магазина детских игрушек. Он неосознанно заходит в милое и уютное помещение и, кажется, действительно находит потрясающий подарок, который будет доказывать Юнги, насколько сильно он всего его любит, начиная от кончиков пальцев и заканчивая всеми увлечениями. Пока Чимин добирается до дома Сокджина, на улице смеркается. В этот раз он выбирает автобус, поэтому может выйти на несколько остановок раньше, чтобы еще чуть-чуть урвать этой красоты загородной природы. Заходя в дом, ему приходится хорошенько отряхнуть снег с ботинок. Сокджин уже возвращается с работы и стоит по центру гостиной с видом, будто от усиленной мысленной деятельности у него сейчас взорвется голова. — О, Чимини, ты как раз вовремя! У нас тут сложились небольшие проблемы. Хотя, я все-таки надеялся, что эту ночь ты проведешь уже в своей квартире. Как там Юнги, вы разговаривали? — Нет, кажется, что в этот раз первый шаг к примирению придется делать именно мне. — Чимин стягивает с себя куртку и пытается согреть свои руки, растирая их между собой. — Думаешь, что справишься? Нет, конечно, я верю, что у тебя все получится. Просто ты ни разу первым не признавал свои ошибки. Как ты вообще до такого докатился? — Вчера, когда ты уже ушел спать, я остался здесь, на диване, и очень долго рассуждал на эту тему. И меня осенило, что Юнги, понимаешь, мой любимый Юнги, — это действительно самое ценное, что есть в моей жизни. — Значит, в гостиной, да? То есть ты не оценил эти потрясающие новые матрасы по достоинству. Время идет, а твоя привычка ютиться на крошечном диване остается прежней. — Сокджин щурит свои глаза и укоризненно смотрит на Пака. — Я не специально, просто так получилось, что не заметил, как уснул. Так что там у тебя за проблемы? — Да елка не помещается по высоте в гостиной. Потолки в прошлой квартире были действительно высокими, — вроде как отвлекается Джин. — Но, Чимин, ты правда не узнавал, как дела у Юнги? По факту, ты просто бросил это беспомощное существо на растерзание судьбы. — Не надо только сейчас так драматизировать. Это моя прерогатива. Я с утра позвонил Чонгуку и попросил присмотреть за ним пару дней, пока у нас все не образумится. — Ну ладно, так и быть. А то я подумал, что в твоем сердце совсем не осталось тепла. — Джин на секунду задумывается, — А знаешь что? Я тут решил, не важно, как у вас будут дела с Юнги, давайте соберемся у меня на Рождество, позовем наших ребят с работы, а он пускай тащит с собой всю команду, места всем хватит. — Сокджин-хен, это потрясающая идея! Я уже даже купил Юнги сегодня подарок, — на лице Чимина расцветает яркая улыбка. — Ничего себе, этот день войдет в историю, что даже сам Пак Чимин назвал меня хеном. Это дорогого стоит, — не сдерживается, чтобы не поддеть, Джин. — Поделишься хоть, что купил своему ненаглядному? — Ой, ладно тебе, иногда я все же могу называть тебя со всем уважением. Считай, что это мой тебе подарок на Рождество. А на счет Юнги, это будет сюрприз, который понятен только нам двоим. — Пускай дополнением к твоему дорогому подарку будет то, что мы сейчас обязаны украсить всё оставшимися игрушками, а еще как-то установить и нарядить елку. Завтра я поеду за продуктами, а в среду тогда будем встречать гостей. Твоя задача — это позвать Юнги и его друзей, — подытоживает свою речь хозяин дома. — Хорошо, я уже написал Чонгуку, и он согласился привести всех с собой, — убирает телефон в карман Чимин. — Боже, ты неисправим, маленький любитель спать на диване. — Джину остается только закатить глаза на выходку Чимина. За окном уже глубокая ночь, когда они закидывают последнюю мишуру на полку с обувью. Макушку у елки приходится все-таки обрезать, но так она смотрится даже пышнее. В гостиной царит по-настоящему праздничная атмосфера. Чимин очень рад, что все складывается таким образом. Возможно, он даже будет чуть меньше переживать. — Знаешь, а я ведь действительно доволен проделанной работой, — Сокджин приносит из кухни две порции какао, ставит их на маленький стол и удобно усаживается на разноцветный пуф. — Еще бы ты не был доволен. Маленький педант в твоей голове заставил меня перевешивать игрушки на елке раза три, видите ли, цвета у него не сочетались, — но Чимину и самому нравится, что они вдвоем успевают сделать за последние пару часов. — Слушай, хён, а тебе не надоедает каждый вечер разводит огонь в камине, выбирать подходящую под настроение музыку, заниматься всей этой ерундой ради себя одного? — Знаешь, а может и правда в этом доме происходит какая-то магия, или это твой подарок уже мне на день рождения? — Смеется Ким, — Понимаешь, Чимин, в этом между нами и разница. Я люблю себя, и хочу, чтобы все, что меня окружает, дарило мне покой и комфорт. Если у меня есть проблемы, я стараюсь максимально быстро их решать, а не сбегать от них годами. А если говорить серьезно, — его взгляд сразу меняется, — ты никогда не пробовал обращаться к специалисту? Я думаю, что опытные психотерапевты помогли бы тебе решить твои проблемы с контролем эмоций. Ты, конечно, хорошо справляешься, но на одной самодисциплине далеко не уедешь. Наступит момент, когда сорвет башню настолько, что даже я уже буду не в силах чем-либо помочь тебе. — Ты не поверишь, но когда-то я размышлял об этом, — Чимин на секунду задумывается. — Мы тогда еще жили вместе с родителями, и я учился на первом курсе. Мне казалось, что рассказать им о том, что мне действительно нужна помощь, — отличная идея. Но отец даже слушать не стал. А мама отмахнулась тем, что у всех случаются проблемы в таком возрасте. Поэтому эту мысль я оставил глубоко на задворках своего сознания. А теперь я просто, не знаю, боюсь что ли перестраивать всего себя, менять то, что складывалось годами. — Но у тебя же есть я, ну, на крайний случай, Юнги, — то ли обижается, то ли шутит Джин. — Не льсти себе, я тебя, конечно, очень люблю и понимаю, что без твоей поддержки бомжевал бы сейчас, наверное, в коробке из-под холодильника. Но это ведь мой Юнги, моя драгоценность и свет в непроходимой чаще собственных ошибочных, как оказалось, убеждений. — Твой лучик света, которому ты даже не решился позвонить, чтобы пригласить на Рождество ко мне. Он поди там с ума сходит и не знает, где тебя искать. — Ой, брось, — отнекивается Чимин, — он прекрасно знает, что я у тебя в тепле и уюте, не первый день живем и не через такое проходили. — Тоже верно, — Ким мягко потягивается и зевает, намекая другу, что уже давно пора ложиться спать.7.
Юнги совершенно не понимает, что сейчас произошло. Он продолжает сидеть в душном кафе и считать минуты с того времени, как Чимин уходит, не объяснив причины. Нет, причина как раз-таки есть. Но стоит ли она того, чтобы всё так заканчивать? А заканчивать ли? Парень совсем запутался в отношениях. У них бывали конфликты и не раз. Но тогда было по-другому. Раньше его не посещало скребущее чувство тревоги, что ссора может быть последней. А если Чимин не вернется? А если он переступил черту и никогда не сможет больше быть с ним, дышать с ним, любить с ним? Многие могут подумать, что Мин Юнги не несет в себе никаких признаков мужского достоинства. Всегда старается угодить и стерпеть все выходки своей половины. Но ему плевать. Он верит, что сила любых отношений, не важно с друзьями или любимыми, заключается в адекватности и уважении с обеих сторон. Юнги редко слышит слова благодарности или признания от Чимина, но ему не так уж это и нужно. Намного больше любые чувства отражают поступки. Обычные бытовые приятные мелочи, нежные взгляды, всегда готовый горячий ужин дома и теплые объятия, в которых можно утонуть с головой. Всё это окружает Юнги каждый день, после встречи с Чимином. Не бывает отношений без проблем. Но стоит ли их называть проблемами? Или, быть может, это маленькие совместные приключения, которые намного интересней преодолевать, когда вас двое. Юнги не понаслышке знает, что такое ментальные расстройства. И как они могут ухудшить жизнь их обладателю, когда окружающие не понимают сути всей ситуации. У его мамы диагностировали шизофрению. Но это не приговор. При правильно подобранной терапии жить всем становится комфортней. Поэтому, когда Чимин больше открывается Мину, то он его не отталкивает, а принимает и понимает. Этот человек сам может не осознавать, что конкретно происходит в его голове. Ведь люди с проблемами психологическими, финансовыми, межличностными и любыми другими зачастую не просят вникать в ситуацию, им всего лишь необходимо принятие факта, что они тоже имеют право на свободное существование. Юнги готов не только принимать, но и помогать, потому что Чимин — это его семья, пускай тот и отмахивается от подобных слов. Глупый просто, боится себе в этом признаться. Глупый, но не менее любимый. От длительных раздумий его отвлекает Чонгук, несущийся к столику с рюкзаком наперевес. — Юн, ты реально просидел тут пару часов, сверля свою кружку нечитаемым взглядом. — Чон ждет ответной реакции, но его видимо до сих пор не слушают. Ему приходится потормошить посетителя рукой по плечу. — Эй, я с тобой разговариваю. — Что хотел? Нет, кофе мне больше не надо, — выходит из транса Юнги. — Какой кофе? Я говорю, что ты просидел здесь уже достаточно долго. Моя утренняя смена закончилась, пойдем, Чимин не придет. По крайней мере, сегодня, — слова вылетают из его рта и не успевают притормозить, — прости, я не хотел давить на больное. Давай, я помогу тебе подняться в квартиру. — А, да ничего страшного. Я не вернусь домой, не сейчас. — Юнги все еще соображает с трудом. Он настолько глубоко закапывается в свои размышления, что теперь с силой приходится возвращаться в реальность. — Так, мужик, не хочешь домой, значит говори, что хочешь. Сделаем это вместе, я тебя не брошу. Может быть к Наму заскочим, поболтаем, выпьем пива? — предлагает свои варианты Чонгук. — Если бы была возможность, то я бы взял мяч и закрылся в зале до самого утра. Но, видимо, придется топать к Намджуну. Только без пива. В играх с алкоголем я в последние время проигрываю.8.
Проходя в квартиру к Намджуну, ребята чувствуют себя, как дома. Слишком часто они здесь бывают. Слишком много секретов таят в себе эти стены. Их встречает Хосок, двоюродный брат Намджуна, который приезжает в столицу, чтобы провести праздники вместе с родственником и не дать ему умереть от скуки. — Хоби, так давно тебя не видел, — тянется для дружеских объятий Чонгук, — ты давно прилетел? — Сегодня утром, — усмехается Хосок, — а вы, я смотрю, как обычно без приглашения? Шучу, конечно, я чертовски рад вас видеть. Они перемещаются на кухню, где хозяин квартиры погружен в какую-то умственную деятельность, уткнувшись глазами в экран ноутбука. — Сейчас, он тут заканчивает с работой. Решил доделать всё сегодня, чтобы в последний рабочий день провести время с любимым братишкой, — сообщает Хоби. — Вы пока располагайтесь, а я заварю чай. Мы уже поужинали, есть хотите? — Нет, — впервые подает голос Юнги, — просто не хотели торчать дома, поэтому и пришли. В это время Намджун торжественно закрывает крышку ноутбука и здоровается со всеми прибывшими. — Ну что, друзья, какие планы? Как твоя нога, Юнги? — Заботливо улыбается, — ты звонил врачу, которого я тебе порекомендовал? — Не успел, сегодня с Чимином опять поругались, — Мин осознает, что почти весь недолгий день проводит в заключении собственных мыслей и совсем забывает о бытовых делах. — Так не пойдет, — включает свой деловой тон Намджун, любитель решать вопросы вся и всех. — Я сейчас ему позвоню, завтра поедем делать повторный снимок. В наших приоритетах — как можно скорее снова ввести тебя в игру. И мы сделаем для этого все возможное, да, парни? — Без вопросов, босс, — шутит Чонгук. Через несколько минут Намджун возвращается после разговора, а Хосок уже разливает чай. — Да уж, ребят, стареем не по годам, — подмечает Юнги, он вроде как позволяет себе расслабиться и забыть обо всем произошедшем хотя бы на несколько часов, — если раньше это были литры алкоголя, то теперь всего лишь чай. — Это ради тебя и твоих отношений с Чимином, — пытается объяснить Намджун, — все в силе на завтра, я договорился. А теперь давайте решим, что будем делать на Рождество. Грех не собраться всей компанией. Оказывается, никто из друзей и не планирует ничего грандиозного. Они еще несколько часов обсуждают, что, где и как можно устроить. Но, не придя к конкретному варианту, расходятся спать, чтобы завтра взглянуть на всё с чистой головой. Чонгук уезжает домой ночевать, а Юнги остается с парнями, чтобы не доставлять никому забот по его транспортировке. Намджун и не против, сам предлагает. Про Чимина в этот вечер больше никто не говорит. Все знают, что если Мин захочет, то сам поделиться. А выводить его на личности — себе дороже. Юнги укладывается в отдельной комнате, благо место позволяет. Он долго не может уснуть, все думает о том, что будет дальше. Неопределенность его пугает. Он давно не засыпал один в Сеуле, всегда рядом под боком был комочек тепла и любви. «Надеюсь, что у тебя все хорошо, котенок. Надеюсь, что мы со всем справимся. Приятных снов», последние мысли, которые мелькают в голове, прежде чем Юнги погружается в беспокойную дрему. Следующий день проходит, как в тумане. Он остается один в квартире Намджуна, те сваливают по делам, обещая надолго его не бросать. Один, без сил и какого-либо желания куда-то выходить. В обед Чонгук скидывает смску, что Чимин в порядке, и просил приглядеть за ним. Юнги хватает только на то, чтобы поесть и залипнуть в глупое шоу по тв. Ближе к вечеру возвращаются Намджун с Хосоком и с полными пакетами всякой ерунды. — Чувак, почему ты еще здесь? — Спрашивает Намджун, когда проходит в гостиную. — Я думал, ты свалишь домой. — Я не мог оставить квартиру открытой, — сообщает Юнги, — у меня нет ключей. — Ты же знаешь, что запасной комплект всегда в верхнем ящике тумбочки, — все еще не понимает Нам. — Знаешь, я бы не успел далеко уйти с поломанной, блять, ногой, — злится, потому что думает, что его выгоняют. — Прости, забыл, — извиняется Намджун, подходит к телевизору и выключает, не слушая чужие возмущения. — Я вижу, что ты уже одет, поэтому давай мы вместе поднимем твою жопку с дивана и поедем на рентген. Хо, ты с нами? — Не, брат, — доносится с кухни, — если ты сам справишься, то я, пожалуй останусь. Нужно сумки разобрать да матери позвонить. — Хорошо, мы по-быстрому, одна нога здесь, другая там, — Намджун подает Юнги костыли. — Боюсь, этот план у нас не сработает, — тихо матерясь, пытается встать Юнги. На улице темно. Они паркуются возле частной клиники. Основной прием давно закончился, но друг Намджуна соглашается проконсультировать Юнги и его ногу. Собираясь уже выходить из машины, на телефон Мина приходит сообщение. — Поделишься? Я видел, что это общий чат, а я свой оставил дома, — просит Намджун. — Это Чонгук, — вглядывается в текст Мин, — пишет, что Чимин и его коллега Сокджин предлагают послезавтра собраться в каком-то коттедже за городом, как раз канун Рождества будет. — А что, я не против, — даже не думая, соглашается Намджун, — напиши, что мы с Хосоком придем, да и тебе, Юнги, не помешает, может и с Чимином удастся помириться. — Я еще подумаю, — дает неоднозначный ответ. — Опять ты слишком много думаешь. Раз ты отказался в этой ситуации идти на встречу первым, как обычно, то нужно хотя бы с ним встретиться в непринужденной обстановке. Может, у Чимина шестеренки правильно сработают, и будите жить опять припеваючи. — Я не отказался, — идет на попятную Юнги, — просто еще не уверен, как лучше поступить. — Да уж, два сапога пара, — глаза Намджуна показушно закатываются. — Я бы на твоем месте наплевал на всю эту тактичность и уважение личных границ. Взял своё, и всё. А будет сильно кричать или кусаться, то жаркий поцелуй заткнет любые возмущения.9.
Время близится к вечеру. Розовые цвета окрашивают ясное голубое небо. Сокджин и Чимин суетятся на кухне, ожидая прихода гостей. Все почти готово. Остается только доделать некоторый декор на десерте, чем и занимается Чимин. Раздается дверной звонок. — Джин, открой, я тут занят, — кричит парень, чтобы его услышали в гостиной, где Сокджин заканчивает сервировать праздничный стол. На порог заваливается толпа из пяти человек. Чонгук со своей девушкой, Хосок с Намджуном, на которого силами троих надета красная новогодняя шапка, и Юнги. Юнги, без гипса и костылей. Джин приветствует каждого по очереди, так как не знаком ни с кем лично, кроме Мина. — Юнги, извини, меня, кажется, дезинформировали. Но как же твоя нога? — Удивляется Ким. — Да уж, и такое бывает. — Юнги нехотя отвечает. — Мы вчера сделали повторный снимок и поговорили с врачом, — вмешивается Намджун. — Меня, кстати, Джун зовут. Приятно познакомится. У этого обалдуя, слава богам, не перелом, а сильный ушиб. Мы вертели снимок минут 20, пытаясь разглядеть трещину. Но ничего, абсолютно. Ему рекомендовали поменьше нагрузок в ближайшее время, мазь от отека, сняли гипс и отпустили. — Чимин краем уха слышит историю и про себя улыбается. С его мальчиком все в порядке. — Друзья, можете проходить и садится, где будет удобно. Ни в чем себе не отказывайте, в этом доме всегда рады гостям, — бросает Джин и уносится доделывать красивые фигурки из салфеток. Ох, уж этот любитель декораций. — Все ваши подарки можете складывать под елкой, места там много. Ребята по одному раздеваются и проходят в просторное помещение. Последний скидывает свое пальто Юнги. Он поворачивает голову в сторону кухни и видит, как Пак мило рисует смешные мордочки из глазури на каких-то кексах. Заметив одну деталь и не удержавшись, он подходит к Чимину и подушечкой пальца мимолетным прикосновением убирает крем с кончика носа. — Прости, ты немного испачкался, — оправдывается Юнги, хотя он до безумия рад видеть такого довольного Чимина, что кончики губ непроизвольно ползут вверх. Чимин, увлекшись процессом создания шедевров, не замечает, кто именно к нему подходит. Он думает, что это Сокджин. И, когда поднимает взгляд на собеседника, то, видимо, удивляется. — Эмм… привет, Юни, — ласковое прозвище, как теплое молоко перед сном, согревает сердце, даря надежду, что это еще не конец. — Я скучал, солнце, — нерешительно выдает Юнги, — как ты? — Мы готовились, — выдыхает Чимин и отводит взгляд, потому что ему немного стыдно вот так стоять перед Юнги и ничего не предпринимать: не подойти ближе, не обнять, не поцеловать. — Джин заставлял меня все переделывать, потому что я недостаточно идеальный повар, а еще декоратор, кондитер, уборщик, ведущий, клоун, не знаю, какие еще таланты он пытался во мне взрастить за несколько дней… — Ты идеальный просто потому, что это ты, — Юнги тянется через стол и нежно приподнимает краснеющее лицо Чимина за подбородок. — Я тоже по тебе скучал, — единственное, что может ответить Чимин. Их немногословную беседу прерывает Хосок, который пытается собрать всех к столу, чтобы начать уже отмечать. За звоном бокалов и теплыми разговорами друзья становятся ближе. Собрать толпу людей, как планировал Сокджин, не получается. Многие и правда хотят отметить этот день с семьей. Поэтому никто из коллег по работе не откликается на полученное предложение. После вкусной еды, когда у всех голова немного затуманивается от выпитого шампанского, Джина озаряет, как он думает, гениальная идея. — Народ, во-первых, благодарен вам всем, что вы сочли мою компанию и мою тихую обитель в качестве приятного времяпровождения на этот вечер. — Не скромничай, — перебивает Намджун, с восхищением глядя на хозяина дома. — Во-вторых, предлагаю всем вместе убрать со стола, я, конечно, гостеприимный, но не до такой степени, — хихикает со своей шутки Сокджин. — А потом можем поиграть в игру. Каждый возьмет по одному подарку из-под елки и будет угадывать что там, от кого и, самое важное, для кого. Думаю, так нам удастся познакомиться еще ближе. Все с удовольствием поддерживают эту идею, и в плане уборки, и в плане игры. Хочется уже завалиться на мягкие пуфы, расслабиться и покончить с официальной частью вечеринки. Посуда вымыта, чашки запотевают от горячих напитков, а в гостиной разгорается камин, который создает более интимную и уютную обстановку. Подарков оказывается достаточно, очередь заходит уже на второй круг. Кто-то сидит в новом уютном свитере, кто-то вертит в руках игрушку-головоломку, пытаясь собрать без подсказок, а кто-то сразу идет ставить подаренную пластинку в проигрыватель.the boy least likely to — a winter's tale
https://open.spotify.com/track/4hR4h5dWg9OiQzIzXBwJ1E?si=32a5c09eb7a94e03
Тихую беседу прерывает звонок мобильного. — Извините, это мой, — Чимин не ожидает увидеть входящий номер из другой страны, — нужно ответить. — Он хватает первый попавшийся под руку плед, накидывает на плечи и выходит на морозный воздух, чтобы не нарушать атмосферу в гостиной.10.
— Кто звонил? — шепчут тихо на ушко. — Прости, я не подслушивал. Просто заметил, что ты надолго ушел, думал, может, замерз. — Юнги напяливает на Чимина красный колпак Намджуна, — это чтобы уши не отморозить. — Это родители, мама, — Чимин растерянно смотрит перед собой. — Представляешь, они захотели приехать в Сеул. Не по работе. Они захотели приехать ко мне, вдвоем. Спрашивали, на какие числа удобнее взять билеты. — И что ты ответил? — Юнги нежно окольцовывает талию Чимина сзади и кладет подбородок на плечо. — Сказал, что могут прилетать хоть завтра, — парень понимает, что этих объятий ему сильно не хватает. — Ты рад? — Оставляет короткий поцелуй на оголившейся коже шее, а затем поправляет накинутый плед. — Я не знаю, Юнги, правда, не знаю. — Чимин долго собирается с мыслями. — Я должен быть рад, обязан, они же родители, — кладет свои руки сверху на чужие. — Много мыслей крутится в моей голове: по поводу семьи, работы, ценностей, тебя. — Есть, чем поделиться? — не настаивает, но и не отпускает Мин. — Если честно, то да, — еще немного уверенности Чимину не помешает. — Я не хочу быть с тобой, — он ощущает, как Юнги задерживает дыхание на последних словах, — не хочу быть с тобой таким. Понимаешь, я всю жизнь считал, что справлюсь сам, что есть книжки и интернет, которые просто обязаны обладать необходимой информацией. Но, кажется, я не справляюсь. Все хорошо, кроме наших отношений. А я не хочу, чтобы мои проблемы стояли у нас на пути. — Это не твои проблемы, — Юнги негодует. Он отпускает талию Чимина и разворачивает к себе лицом. — Пак Чимин, сейчас просто слушай и запоминай. Это наши проблемы. Ты моя семья. Ты моя половина. И я устал видеть, как ты себя ненавидишь каждый раз, когда говоришь кому-то грубости, а потом по ночам плачешь в подушку. Даже, когда это касается меня. Я хочу защитить тебя от самого себя. Ведь я люблю тебя именно таким. С твоими перепадами настроения, колкостями по поводу и без. — Да, но… — Не перебивай старших, — продолжает Юнги. — Думаешь, я не осознавал всех трудностей, когда решился на серьезные отношения. Отношения с тобой, дурачок. Думаешь, мне будет комфортно с кем-то другим? — Но эти эмоциональные качели достают даже меня, я на стенку лезть готов, когда вновь испытываю неконтролируемую агрессию, которую нужно на что-то или на кого-то направить. А под боком только твои заботливые руки, — в уголках глаз Чимина становится мокро. — С другими мне будет попросту скучно. Да, Пак Чимин, признаю, я болен. Болен тобой и твоим вниманием. — Ладони Юнги ложатся на мягкие щеки собеседника. — Здоровые отношения в наше время нелегко найти. Идеальных пар не бывает, пойми же. Бывают счастливые пары, в которых каждый из партнеров осознанно соглашается принять и уважать особенности другого человека. Это как мозаика. Детали неровные, но найдутся те, которые соединятся друг с другом для образования настоящей картины. — Получается, ты мой пазл? — шепчет Чимин. — Да, да и ещё раз да. Я готов повторять тебе это хоть каждый день. И мы справимся со всеми приключениями вместе. — Я такой дурак, Юнги. — Паку становится и смешно, и грустно одновременно. — Вся твоя история с ногой будто выбила почву из-под земли. Я настолько испугался, что не смог предложить никакой помощи. Не узнал результаты игры и сразу накинулся с обвинениями. Прости меня. За все мои нехорошие слова. Ты моя семья, самая родная и близкая. — Ничего страшного, радость, — Юнги даже и не думает обижаться, он понимает все без слов — Как ты уже знаешь, мы выиграли. Твой парень был самым результативным, между прочем. А остальное, неважно. — Знаешь, Сокджин мне посоветовал контакт неплохого психотерапевта. — Чимин, смущаясь, просовывает руки в чужие карманы. — Здорово! Здорово, если это всецело только твое решение, а не давление со стороны. — Нет, это я решил, — жмется ближе, — но мне страшно. — Это нормальная реакция, — Юнги обнимает и утыкается в шею. — Будет больно, но ты не один. Я и все те люди внутри готовы тебе помочь. Просто помни, что когда мы чего-то хотим, мы должны искренне верить, что имеем на это право. — Спасибо, правда, это очень ценно для меня, — Чимин вытирает слезы с лица о чужую куртку, — я понимаю, что ломать свои убеждения, когда ты с ними жил более двадцати лет, очень сложно. Но я хочу попробовать. Они возвращаются в дом, понимая, что все-таки замерзли. Да, любовь греет. Греет душу, но не тело в мороз на улице и без куртки. — Голубки, мы вас не дождались, — мнется Чонгук, — ребята ушли смотреть библиотеку Сокджина, но тут остался еще один подарок, — он тоже поднимается на второй этаж ко всем остальным. — Хм, давай я попробую угадать, — в глазах Юнги заиграли маленькие чертята, — должно быть, это мне? — Ты прав, — Чимин вдруг осознает, — Прости, я не знал, что тебе сняли гипс, поэтому навряд ли это будет еще актуально. — Сейчас проверим, — он медленно открывает подарочную упаковку, — Серьезно? Чимин, это еще более актуально, чем прежде, — Юнги не может сдержать искреннего смеха. — Игрушечное баскетбольное кольцо на присосках для малышей? Да ты гений! — Я подумал, что пока ты без тренировок, то мог бы просто бросать мячики в ванной, например, или в комнате, чтобы не терять сноровку. — Чимину неловко от столь глупого и детского подарка. — Я понимаю, что для тебя баскетбол — это жизнь. И я принимаю твой выбор. Заметно, как травма сильно тебя расстраивает. Поэтому я просто хотел поднять настроение. — Дорогой, ты чудо, это самый милый подарок в моей жизни. Но жизнь для меня - это ты. А баскетбол не более, чем хобби, — Юнги подходит ближе. — И, кажется, я придумал уже несколько игр для этого кольца, если ты понимаешь, о чем я. — Ты неисправим, — смеется Пак. — Изволь, я принимаю тебя таким, какой ты есть. И тебе придется. — Юнги откладывает подарок на стол. Он одной рукой притягивает Чимина к себе, а другой — убирает пряди волос с лица. Оставляет нежный поцелуй на скуле, еще один — над верхней губой, потом над нижней. Оттягивает момент, томит в предвкушении. — Мин, черт возьми, Юнги, возьми и поцелуй уже нормально, — выкрикивает Чимин. Ну а тут уже сопротивляться бесполезно.