Прощай

Том наконец закрыл ноутбук и протер руками, уставшие от яркого свечения, глаза. Читая новый сценарий, мужчина не заметил, как время стремительно приблизилось к полуночи. Несмотря на то, что у него сегодня был насыщенный день, сон все никак не шел. В последние несколько дней Томас почти не спал. Напряжённый график не давал ему возможности отдохнуть ни днем, ни ночью. Стрессовое состояние стало привычным. Люк давно подметил, что с актёром происходит что-то неладное, а сейчас... Парень уже готов был забить тревогу, но упертый Том заверял, что с ним все хорошо и все эти переживания напрасны, с улыбкой на лице. В какой момент все вышло из под контроля? Когда ложь стала привычной? Хиддлстон не мог ответить на эти вопросы, как не пытался. Хотя нет. На один вопрос, он все таки мог дать ответ, правда не хотел признаваться в этом. Она ушла, просто ушла, ничего не объяснив. Разорвала между ними все возможные связи, а Том. А что Том? Он ничего не успел сказать, как она исчезла из его жизни. С того дня прошло много времени, но даже сейчас, сидя на диване в гостиной, мужчина до сих пор чувствовал аромат ее духов. Все в комнате напоминало ему о ней. Изящная статуэтка, которую девушка откапала за безценнок на барахолке. Хрустальная ваза, купленная во время их отдыха, и даже несколько книг, которые она перечитывала по многу раз. Стало просто невыносимо находиться в этой комнате, в этом доме. Том было хотел выйти на улицу, но дождливая погода остановила его от опрометчивого решения. Еще раз окинув пространство взглядом, Томас направился на кухню. Заварив зеленый чай и прихватив одну из книг бывшей возлюбленной, он поднялся на второй этаж в спальню. Читая книгу, актер не особо вдумывался в смысл прочитанного, а представлял, как еще буквально пару месяцев назад до этих страниц дотрагивалась девушка, как ее нежные и мягкие пальцы скользили по гладкой бумаге. Из раздумий, Тома вывела вибрация телефона. На экране высветилась очередная спам-реклама. Немнрго подумав, Томас открыл вкладку с непрочитанными сообщениями. Актер увидел его, присланное ровно три месяца назад. Единственное слово, которое причинило ему так много боли: «Прощай»