Записки из Затерянного мира

      С балкона дома на дереве открывался чудесный вид, особенно ночью, когда вечно шумные джунгли замолкали: тишину нарушали разве что трескотня тропических насекомых, шорох крадущегося во тьме хищника и крик ночной птицы. Луна над плато была необычайно крупной — никто из путешественников прежде не видел столь огромного ее диска, кратеры и моря на котором вырисовывались с такой четкостью, что, казалось, до них можно дотянуться рукой. Впрочем, безлунные ночи были не менее красивы с их яркими кристалликами звезд, будто кем-то щедро рассыпанными по небосклону, и туманной косой Млечного пути. Чарующая красота, словно это и не земля. Челленджер не ошибся в выборе места назначения экспедиции.       Лорд Джон Рокстон облокотился на бревенчатые перила, спасаясь на свежем воздухе от бессонницы. Едва ли его, странствующего по свету, как неприкаянный кочевник, можно было назвать лордом в полном смысле слова — Рокстон напоминал людям при случае, что титул достался ему по наследству, и в этом нет его личной заслуги. Маргарит, вероятно, думала, что он поступает так, дабы набить себе цену, но на самом деле это было своеобразным проявлением чувства вины, стремлением отрешиться от своих корней, а значит, сбежать от прошлого.       Однако сбежать не получалось. Проклятая пещера оживила, вытащила своими галлюциногенными парами то, что было спрятано в душе и памяти под семью замками. Джон понимал, что образ обозленного, так и не простившего брата за свою нечаянную смерть Уильяма был лишь следствием воздействия токсичного вещества на головной мозг, но этот образ теперь не давал ему покоя, терзал и без того израненное сердце в минуту уединения. Да, именно так: Рокстон не любил оставаться в одиночестве без дела и попросту не знал, куда себя деть. Дневные заботы и опасности приглушали на время боль — никто не станет заниматься самобичеванием, удирая от тираннозавра или будучи в плену у первобытного племени. Но день всегда сменяется ночью, и насущные проблемы уступают место старым кошмарам.       Рокстон завидовал Маргарит — вот уж кто точно не страдал постоянными угрызениями совести. Во время их вылазок в джунгли Джон подмечал, что стоило ей опустить голову на подушку — если так можно назвать свернутый и подложенный под голову сюртук товарища — как глаза роковой красавицы мгновенно слипались, и она засыпала сном младенца. Поразительное качество для женщины со скелетами в шкафу, о немереном количестве которых Джон догадался еще при первом мимолетном взгляде на Маргарит. Он думал бы, что у нее сердце наполовину из железа, наполовину изо льда и совсем нет чувств, если бы не видел ее страх, слезы и отчаяние в той пещере. О нет, Маргарит вовсе не Снежная королева, просто она смогла приручить своих демонов и совладать с ночными кошмарами. До какой-то степени. Если она смогла, получится и у Джона.       «Стать похожим на Маргарит? Ну уж нет!» — усмехнулся собственным мыслям Рокстон и покинул балкон. В конце концов, бессонница — это не самое худшее, что может случиться со взрослым человеком, совершившим в жизни непоправимые ошибки.