Белый шум

— Сейчас выдам тебе снаряжение и пойдем смотреть комнату. Надеюсь снабженцы ее хотя-бы прибрали, иначе придется тебе самой с веником поползать. — Анна Константиновна вела Ингу по одному из коридоров участка. Мимо проплывали однообразные двери кабинетов, на которых не висело никаких табличек, кроме разве-что номера. Судя по заржавелым ручкам и пыли, скопившейся на поверхности, некоторые не открывали уже много лет, или вовсе забросили. Шеф несколько слукавил, сказав что отдела насчитывает всего десяток человек. Как и многие другие, он предпочел не упоминать штат вспомогательных сотрудников — обычные люди, работающие на благо страны. Секретари, клерки, операторы тревожного пульта, без их труда особый отдел непременно погряз бы в бюрократии, и тоннах бытовых проблем. Сквозь дерево и виниловую кожу, слышались голоса, звуки шагов и дробный треск печатных машинок. Изредка где-то в глубине здания раздавался звонок телефона, а из кабинета 13 и вовсе послышалось приглушенное хоровое пение. Между дверями стояли рядки облезлых школьных стульев, предназначенных для посетителей, но как и всегда, они пустовали. В отдел не пускали просто так, а только по личному вызову. Стоит признать, простые люди опасались особистов и не стремились вступать в контакт, сочиняя самые разные байки о тех кошмарах, что хранит их здание. Инга слышала сотни их вариаций, от относительно вменяемых, до шизофреничного бреда, больше походящего на фантастические книги середины пятидесятых. Реальность всегда оказывается более приземленной, и за десятками таинственных, манящих дверей, скрывались обычные рабочие кабинеты…  — Здесь у нас пульт, оттуда поступают все вызовы, если услышишь очень громкий мат, и сирену на все здание, значит в городе какой-то пиздец. Вон там, канцелярия, если нужны будут справки, или какое-то имущество нужно будет заказать, это туда-же. Там же выдают зарплату, каждый второй понедельник месяца, впрочем, иногда реже… — Поясняла на ходу Анна, указывая тлеющей сигаретой на разные двери. Одна из них распахнулась выпуская наружу облако странного, спиртового запаха и в коридор выпорхнула женщина в медицинском халате поверх серой формы. Коротко кивнув Анне, она посеменила в сторону выхода. — Здание маленькое, тут много что объединено в одном месте. КХО и каптерка, например, это одно помещение, так-что не удивляйся.  — Я уже не уверена что могу удивляться… А ведь день только начался. — Ответила Инга водя взглядом по однообразным стенам. Примерно до середины их выкрасили в темно-зеленый, а выше, до самого потолка просто побелили. На фоне неровной, осыпающейся побелки, особенно контрастно смотрелись плакаты пропаганды, сделанные в стиле старых западных комиксов. Эффект они производили двоякий, с одной стороны при взгляде на героические силуэты и лозунги, по коже пробегали мурашки, с другой, слишком уж отличались реальные сотрудники отдела, от своих плакатных версий. В академии они висели повсюду даже в уборных, и студенты регулярно издевались над ними, пририсовывая что-нибудь явно лишнее. Инга улыбнулась, заметив пару знакомых картинок, и в глубине озябшей души вновь стало теплее. Этот день как никакой другой походил на осень — настроение девушки сменялось так же быстро как и погода за окном. Вот светит солнце, а вот уже пасмурный ветер шумит в кронах, только чтобы тут же смениться моросящим дождем. Они остановились перед неприметной дверью, абсолютно неотличимой от десятков других во всем участке. Об особой принадлежности говорил разве-что забранный в решетку красный фонарь, торчащий над косяком. — Ну вот, опять подрабатываю каптером. И все за одну зарплату. — Вздохнула Анна снимая с пояса звонкую связку ключей. Все они казались Инге одинаковыми, но пальцы с идеально-ровным маникюром, с первой попытки выловили нужный. Секретарь нашла его не глядя, будто точно помня какой он по счету. Потребности особого отдела часто выходили за рамки стандартных вооружений и ВПК приходилось изрядно поломать голову, чтобы удовлетворить очередной запрос особистов. Оружие, поступающее им в руки часто оказывалось штучным экземпляром, созданным под какую-то конкретную цель, или работало на аномальных принципах. Но к сожалению вся эта красота обычно уплывала в руки спецназа или к ликвидаторам, работающим напрямую с катастрофическими последствиями аномалий. Поэтому Инга не ожидала увидеть чего-то впечатляющего, тем более в такой глуши.  — Местное начальство похоже решило, раз мы все такие «особенные», то и оружия нам не положено, так-что возможности у участка скромные… — Будто угадав ее мысли сказала Анна. Повесив ключи обратно на пояс, она потянула дверь на себя. Под собственным весом она просела и противно заскрежетала по кафелю, оставляя на плитках длинные уродливые шрамы. Оказалось, что изнутри дверь оббита листами металла толщиной в палец, а над косяком притаилась камера наблюдения. Гостья из эпохи высоких технологий не работала уже много лет и висела здесь как напоминание о давно минувших днях. — Осторожно, тут ступеньки. — Предупредила Анна, переступая порог и включая свет. Пыльные лампочки накаливания сухо затрещали и несколько раз мигнули, прежде чем нормально заработать. Тусклый, грязно-желтый свет не сильно отличался от закатного сумрака, но его вполне хватало, чтобы различать что находится под ногами, и Инга смело шагнула вперед. Комната хранения оружия занимала небольшое полуподвальное помещение. Ведущая вниз деревянная лестница, делала плавный поворот влево, как в средневековых крепостях. Старые деревянные ступени чуть прогибались под весом девушки и она невольно провела рукой по стене, в поисках перил, но нащупала лишь покрытый известкой кирпич. По ним ползли трещины и разломы, сквозь которые внутрь сочился прохладный сквозняк, и пролезали корни каких-то растений. Слышались звуки воды и тихий писк грызунов, разбегающихся от людей. Несколько раз под ногами скользнул таракан и Чаркина скривлялась от омерзения. При первой же возможности она раздавила насекомое, оставив на ступеньке мерзкое, желтоватое пятно, окруженное подергивающимися лапками. «Ну и мерзость» — Подумала она, на мгновение останавливаясь и поднимая взгляд вверх. Теперь ей казалось что все пространство за ее спиной кишит насекомыми. Шевелящие усами коричневые тельца ковром покрывают поверхность, перебирают лапками, издают мерзкие щелкающие звуки, норовя прыгнуть на нее, набиться в рот, и глаза, давя массой, и тысячами острых жвал. Инга резко обернулась, уже готовая увидеть это живое море, колышущееся над ступенями, а ее рука, немного нагрелась — по бинтам побежали волны марева, и на лестнице несколько потеплело. Нет, насекомые не кинулись ей в лицо, по прежнему оставаясь лишь в ее голове… По мере спуска воздух становился все более спертым и тяжелым. В свете лампочек летали тучи пыли — липкой, жирной, оседающей на коже и легких, отвратительным клейким слоем. Она пахла слежавшейся мешковиной, брезентом и оружейным маслом, пятна которого она заметила на стенах. Кто-то неаккуратно нес масленку и черные капли намертво въелись в поверхность. Глаза заслезились и Чаркиной захотелось чихнуть, но мысль о хранящихся рядом боеприпасах, заставила ее всеми силами сдерживаться. Смутное ощущение чего-то неправильного не покидало ее до самого конца лестницы. После академии в которой оружие хранилось под семью замками, в отдельном здании, и под охраной, казалось слишком простым, что оно может просто лежать в подвале. С тем же успехом здесь могли хранить бабушкины закатки…  — Добро пожаловать в нашу скромную оружейную… — Скептически сказала Анна, переступая через последнюю ступеньку и отходя в сторону. — Правила простые, можешь смотреть, но ничего не трогай. Особенно гранаты. А-то… Бывали случаи… Сейчас подберем тебе все что нужно по списку… Комната хранения оружия и вправду оказалась лишь комнатой, размерами не сильно больше кабинета Шефа. Прямо у входа расположилось несколько массивных оружейных ящиков, окованных металлическими скобами и целая пирамида оливковых патронных цинков. На крышках некоторых красовалась еще советская звезда, а из самого верхнего ящика торчал вбитый в крышку лом. Пол вокруг оказался завален вскрытыми картонными коробочками с патронами, и полиэтиленовые пакеты со стрелянными гильзами, и отдельными пулями. Инге пришлось внимательно смотреть под ноги, ведь по треснутому серому кафелю катались одиночные патроны, видимо случайно выпавшие откуда-то. И все равно, под ее берцами звонко перекатывались гильзы и громыхали куски пулеметных лент. Помимо них на полу валялись обрывки картона, куски брезента, веревки, и щепки от вскрытых ящиков. Пара столов, стоящих в центре комнаты, ломились от коробок, масленок, обтекающих оружейным маслом, каких-то бумаг, и прочего хлама, предназначения которому Инга даже не видела. На самом краю была закреплена машинка Ракова, окруженная лотками с крупнокалиберными патронами, и пулеметными коробами, из которых свисали пустые ленты. Змеями обвиваясь вокруг ножек стола, они тянулись в разные стороны комнаты, будто нарочно путаясь под ногами. Еще несколько лент висели под потолком и их концы болтались в воздухе как лианы. Кто-то протянул через них новогоднюю гирлянду, а на самый длинный конец закрепил противогаз, с нарисованными красными щечками, и бородой деда Мороза, растущей из-под фильтров. Под столом валялся еще один лом и открытый ящик с инструментами из которого торчал открученный приклад какого-то автомата, и пара пивных бутылок, заполненных каким-то серым порошком. Сначала Инга приняла его за сигаретный пепел, но подойдя поближе, прочла бумажку, наклеенную поверх этикетки — «рога лося, толченные». Словно в доказательство этим словам, из горлышек торчали самодельные затычки, сделанные из кусочков рогов, а на этикетке нарисован лось. Художник конечно старался, но вышло это животное настолько непохожим на себя, как непохожи на людей их шаржи. Вокруг стола вальяжно расположились табуретки, с тонкими, металлическими ножками. На них остались следы чего-то чаепития — термос и пара стаканов с присохшими от сахара ложечками. Стол с этого края устилала газета, заваленная деталями от автомата калашникова и грязной паклей, от которой исходил удушливый запах смазки. Справа от входа, господствовали ящики и тюки со снаряжением, наваленные в таком беспорядке, что даже определить габариты отдельных предметов не представлялось реальным. Один тюк плавно перетекал в другой, и для верности закреплен изолентой, или веревкой. Инга заметила много непонятных ей вещей, вроде стопок книг перетянутых цепями, шкуры, и рога неизвестных животных. Чукотский бубен и каменные таблички, завернутые в политилен. Коробки с бутылками, заполненными разными субстанциями. На свободных участках стены висели ряды инструментов — топорики, пилы, рашпели и плоскогубцы, с заточенной кромкой. А рядом с ними пара капканов, рассчитанных на что-то раза в два крупнее медведя. В этой горе, виднелись даже кейсы с дорогостоящим лабораторным оборудованием, вроде микроскопов, центрифуг и сканеров. Груды бушлатов и кирзовых сапог соседствовали с коробками автоматных магазинов, и странным аппаратом, похожим на дистиллятор. Рядом, на тюке с чем-то непонятным очень неустойчиво стоял ящик с гранатами и лимонки задорно позвякивали друг о дружку, когда Анна проходила мимо. Сделав шаг в сторону Инга едва не снесла башенку из ржавых барабанов для АГС. Сам гранатомет стоял рядом, а его ствол зачем-то заткнули тряпкой и перетянули скотчем. Позднее она убедилась, что этот подвал как волшебная пещера — в нем как по волшебству всегда находились именно те вещи, что срочно нужны, вот прямо сейчас. Объяснялось это до ужаса просто — особисты страшные «сороки», все что могло в дальнейшем пригодиться в их работе, экспроприировалось и сдавалось сюда на хранение. Владение чем либо аномальным без особого разрешения — преступление, наказание за которого варьировалось, от крупного штрафа, до смертной казни. Потому владельцы никогда не протестовали. Все оставались довольны — отдел получал нужное снаряжение, а его бывший владелец избегал наказания, отделываясь символическим штрафом. Анна покрутилась вокруг стола, ругаясь в пол голоса на любителей чаевничать и вытащив из горы хлама толстый, почтенный гроссбух, принялась заполнять какую-то отчетность. Ингу же заинтересовал ряд массивных металлических оружейных шкафов, со створками из армированного стекла, занимающий всю левую половину оружейной. Они оказались такими высокими, что подпирали потолок, и девушка на мгновение задумалась, как их сюда вообще протащили. Внутри дремало все то, что особый отдел Гербовска смог себе позволить. В основном до боли знакомые АКС-74У и пистолеты Макарова, на которые даже отдельные ячейки пожалели, свалив стопками на свободные полки. В отдельном шкафу стояли полноразмерные собратья «ксюх», в приятной бакелитовой фурнитруе, а рядом с ними парочка РПК, зачем-то завернутых в брезент. С ними же хранились подствольные гранатометы и пару коробок с ВОГ-ами. В задумчивости она пошла вдоль створок, придирчиво разглядывая содержимое. Старые, потертые автоматы прибыли с хранения, или вообще давно списаны и отданы местной милиции, чисто на всякий случай. У некоторых явно не хватало частей, а другие несли на себе страшные следы далеких боестолкновений, вроде глубоких царапин, отметин оставленных зубами, или немного опаленной фурнитуры. На одном автомате остались выцарапанные прежним владельцем инициалы, и маленький православный крест. Строка из неизвестной молитвы, окруженной незатейливой резьбой обвивала рукоять, обрываясь в районе спуска. Инга различила лишь шуточное окончание — «ВОГ простит». Где сейчас этот человек, что столь старательно выцарапывал буквы ножом? Жив, или исчез в пучине всеобщего безумия во время «вспышки»? Или может погиб в последующем за ней хаосе? Не важно, хозяин автомата уже много лет мог лежать в земле, но его оружие по прежнему служило, ожидая пока его вновь позовут исполнить свой долг. Среди боевой классики, представители которой есть в каждой оружейной, встречалось и нечто совершенно архаическое — пистолеты Токарева, и румынские АК с их уродской передней рукоятью, гражданские ТОЗы, разномастные дробовики, и даже парочка винтовок Мосина. Несколько разномастных револьверов с биркой «изъятое» на спуске и странный пистолет из ствола которого лился холодный бирюзовый свет. На нижних полках лежало холодное оружие — штык-ножи в кожаных ножнах, обычные клинки, топорики, среди которых затесался томагавк с рукоятью из бивня моржа. Лишь дойдя до самого конца, Инга внезапно обнаружила нечто заставившее ее застыть пялясь на собственное отражение в стекле. Отдельный шкаф, для верности закрытый на два дополнительных замка, хранил в себе все самое ценное. На верхних полках лежали совершенно новые ПП «вереск» и разнообразные, современные гранаты, от шоковых, до экранирующих, способных мгновенной нейтрализовать любое чудовище, или лишить оперативника способностей. В ячейках ниже стояли две СВД и «Винторез» в удобном пластиковом кейсе, к которому изолентой приклеили инструкцию по быстрой сборке. Низ занимали несколько ОЦ-14 «гроза» и что-то совершенно неизвестное для Инги — короткая черная винтовка, в пластиковой фурнитуре. Поизучав неизвестное оружие, она только пожала плечами, решив что это что-то «западное» из эпохи до «вспышки». Но вишенкой на торте, стало нечто, что Инга даже не сразу опознала. В углу у самой стены, стоял длинный рулон брезента, тщательно стянутый бечевкой. Оглянувшись на Анну и убедившись что та увлечена вскрытием коробки с магазинами, Инга осторожно отогнула край ткани. На свет выглянул широкий перфорированный кожух, укрепленный толстыми кольцами металла. Только оттянув брезент до самого низа, Инга с изумлением поняла, что это снятый с лафета КПВ. Она не считала себя маленькой, но рядом с ней, огромный пулемет казался оружием гигантов из северных саг. От него исходила ощутимая кожей мощь, прикосновение которой приводило девушку в трепет. Сама не зная что делает, она прикоснулась к пулемету. Холодный металл словно передал ей частичку своей памяти и в ушах загремели, зарокотали отзвуки очередей этого монстра. Он искупал все расстроенные ожидания и Инга даже упустила тот факт, что такое оружие милиции не положено. Даже особому отделу. Пока Чаркина дивилась на невиданную хреновину, Анна успела собрать все необходимое. — Иди-ка, сюда… — Подозвала она ее, расчищая место на столе. При этом на пол упало несколько шайб с гуталином, а следом за ними укатилось нечто, напопминающее отпиленный ствол автомата. — Да, я просто изучала арсенал… Тут много интересного. — Инга покосилась на КПВ, в надежде услышать историю его появления. — О, это ты настоящих арсеналов не видела. — Усмехнулась Анна, прислоняясь к тюкам с куртками. Ее пальцы рефлекторно прижались к губам, будто она затягивалась. — Здесь только то, что уже использовалось, или может срочно понадобиться, без выебонов. Хотя, вот, «шмели» и «мухи» во всем округе есть только у нас… Она похлопала ладонью по лежащему рядом тюку и тот отозвался глухим металлическим стуком. Только сейчас Инга заприметила оголовья гранатометов, выглядывающие наружу. — Был еще РПГ, но боеприпасов к нему днем с огнем не сыскать. У нас его спецназ из райцентра на ящик гранат и три «вереска» поменял. Хорошая сделка, на крупную «дичь» мы редко ходим, а в городе с калашами не очень удобно. Хрен спрячешь, а из пистолета разве-что воробьев пугать. — А так разве… Можно? — Знаешь такую поговорку, «хочешь жить — умей вертеться»… По правилам, если мы не можем с чем-то справиться, то надо вызывать подкрепление. Но пока они поднимут людей, пока вертушки взлетят, пока долетят, пока объяснишь в чем проблема, половина города уже в руинах будет. — Анна на мгновение задумалась и ее взгляд скользнул по оружию, ненадолго задерживаясь на каждом автомате. — Тут много чего наторговано, или обменяно из того что нам «не положено», но без чего не обойтись. Впрочем, комиссиям про это лучше не знать, иначе все по статье пойдем… Она глубокомысленно хмыкнула словно ожидая от Инги какой-то реакции, но та лишь водила глазами из стороны в сторону. Она не могла понять шутит Анна или нет, на ее лице не читалось никаких эмоций — глухая маска, с застывшей на ней мечтательной высокомерностью.  — Ладно, смотри что я тебе собрала. — Сказала секретарь поняв что драматическая пауза затянулась. — Тут все самое необходимое. Сезонные вещи и оборудование будут выдаваться по мере необходимости, а чем-то твой напарник поделится. На столе перед Ингой лежал АКСУ и большой, брезентовый вещмешок, забитый нужными вещами. — АКС-74У, или просто «ксюха». — Прокомментировала Анна протянув Инге коротенький автомат в бакелитовой фурнитуре. — Этот хорошо работает, в прошлом месяце отстреливали, разве-что немного влево ведет, но это нормально для «коротышей». Он последний в бакелите остался, будто тебя ждал — как-раз для очень горячих рук. Не загорится. Автомат явно сменил уже нескольких владельцев, и выглядел весьма потертым, будто пережил пару небольших войн. Сквозь недавно обновленную краску проглядывали глубокие царапины и сколы, а на цевье отпечатались чьи-то зубы. Раму приклада перекосило и Инга заметила следы от пассатижей, которыми предыдущий владелец пытался исправить ситуацию. Несколько раз сложив и разложив приклад, она выяснила что «операция» вполне успешна и механизм работает.  — И… Мне его у себя можно хранить? — Недоверчиво переспросила Инга, отодвигая затвор. — Без ограничений? — Да. Здесь не столица, оружие всегда должно быть с тобой. В любой ситуации. Даже если ты идешь в туалет, даже если ты отдыхаешь в парке, даже если ты с мужчиной, оружие всегда в радиусе рук! Однажды это спасет тебе жизнь. — Пригрозила ей Анна, вытаскивая из мешка облезлые рыжие магазины. — Никогда не знаешь кто из прохожих отбитый на голову культист, или когда на тебя кинется неведомая срань, а зимой тут особенно опасно, и не только из-за монстров, их-то как-раз меньше, а из-за собак, и медведей. Анна оттянула край воротника. Нижнюю часть шеи уродовал рваный шрам тянущийся дальше на плечо. Кожа срослась неровно и издалека выглядела ненастоящей, отличаясь по цвету, и фактуре — будто на тело натянули кусок пластика. По краям виднелись темные следы швов и медицинских скоб, поставленных чьими-то неаккуратными руками. — Это как-раз медведь. Засранец спрятался в метели и подкрался почти в упор. Если бы не напарник с автоматом… Было бы глупо умереть от обычного зверя, когда под боком целый бестиарий монстров. С тех пор на выезды больше не катаюсь, Шеф говорит что второго медведя я не осилю. — Секретарь рассмеялась, сухим, дребезжащим смехом, в котором не читалось ни грамма настоящего веселья. — Вот еще магазины. Всего три, больше дать не могу, они на вес золота. Тоже бакелитовые, из старых партий. Проебешь хоть один, откручу уши.  — А тир есть? — Спросила Инга пропустив угрозу мимо ушей. Она придирчиво осмотрела выданные магазины и проверила, подходят ли они к автомату. Характерный щелчок «зуба» убедил ее что все в порядке. Несколько раз вскинув «ксюху», она обнаружила что мушка немного смещена относительно ствола. — Пристрелять надо… — В качестве тира хоть весь окрестный лес… — Анна осторожно забрала магазины и уложила их в мешок. Как фокусник, она доставала, показывала Инге какую-то вещь и тут же убирала обратно. — Будешь смеяться, но патронов у нас больше чем магазинов. Их присылают каждый месяц, видимо думают у нас война идет. И своим хватает, и обменять на что-нибудь, так-что все либерально, никто не станет отчитывать за каждую пульку. Можешь расстрелять магазин-два, главное в отчете потом укажи, что это для пристрелки. Завтра утром, после построения получишь боекомплект. Еще я знаю, что у Вика есть патроны с лунитовым сердечником, понятия не имею где этот засранец их достал, но по возможности выцыгань хоть немного. Щедро награжу. — Лунитовые? Это которые с экранирующим материалом в качестве сердечника? — Инга повесила автомат на плечо. Вес оружия непроизвольно придал ей уверенности. — Ага, они самые. Дефицитные, но очень эффективные, правда не против людей, а против тварей. Кстати об экранировании… — Из мешка показались плотные наушники и пара толстых противогазных фильтров с бледно-зеленой полосой. — Это на первое время, перед полнолунием будут выдавать укрепленные ОЗК, размеры-то свои знаешь? — Да. — Инга кивнула, с сожалением глядя на наушники. Серые из хрупкого пластика, они не шли ни в какое сравнение даже с учебными образцами. Мягкие амбушюры крошились от сильных прикосновений и пористый материал оседал на пальцах в виде мелкой пыли. Когда Инга потрясла их, в чашечках послышался звук песка — капсулы с экранирующим порошком оказались негерметичны, и он перекатывался внутри. Оголовье из двух металлических полосок не регулировалось под размер головы больно сдавливая уши. — Это хорошо, а-то приходят здоровенные лбы, и гадай потом какой комплект на него налезет, а какой нет. Бронежилет тогда сама под себя отрегулируешь, когда время будет… Остальное снаряжение не требовало дополнительных объяснений. Сотрудник особого отдела — это человек очень широкого профиля знаний, большая часть которых зарабатывается непосредственно в ходе работы. Выезжая на очередной вызов никогда нельзя точно предугадать что может понадобиться, поэтому со временем набор инструментов каждого отдельного оперативника сильно менялся, в зависимости от условий. В стандартный набор снаряжения Гербовского особиста включал в себя глушитель ПБС-4 (почему-то он напоминал Инге морковку и в академии ей приходилось бороться с хулиганским побуждением покрасить его в оранжевый), штык-нож в еще советских ножнах, комплект съемных шипов на сапоги, набор чистки оружия, и пара небольших коробок с химическими реагентами, необходимыми в работе, ультрафиолетовый фонарик, и старый дозиметр с надтреснутым экраном. Все эти вещи Инга отлично знала, а потому удивилась лишь раз, когда из мешка показался детектор аномальных полей. — Зачем? — Спросила Чаркина беря в руки прибор, больше похожий на электронную лупу для слабовидящих, чем на сложную полевую аппаратуру. — Он ведь все-равно на меня срабатывать будет. — Так он и не работает. — Пожала плечами Анна. — Батарей запасных нет, а новые к ним не подходят. Просто делай вид что с ним сверяешься, делай умное лицо, хмыкай… Делай вид что оно чем-то тебе помогает. — А это что? — Инга указала на маленький блистер с серой пилюлей. — Это цианид, вам разве ничего про него не говорили? — Совершенно будничным тоном переспросила Знайка. — Вшей в воротник рубашки, или куда тебе удобно, главное в нужный момент дотянуться зубами. — Нет, цианид не входит в штатное снаряжение…- Повертела головой Чаркина. — Значит не говорили… — Сделала вывод Анна. Она глубокомысленно хмыкнула, и провела по блистеру пальцем. — И скорее всего вам не рассказывали, что культисты делают с пленными. — Они их обращают, или приносят в жертву. — Обычных людей. Нас они считают за демонов, не служащих их богам. Поверь, если они убьют тебя на месте, это будет самый лучший исход, бывает судьба в разы страшнее смерти, тогда то ты и вспомнишь, про ампулу. — Слушая такие речи, на языку у Инги стало горько и рот наполнился слюной, будто она уже раскусила цианид, и сейчас упадет на пол, колотясь в предсмертных судорогах. — В любом случае это все, аптечка у тебя есть, сам противгоаз тоже. А! Нет, еще одна вещь, самая важная… Инга задержала дыхание, как ребенок перед открытием новогоднего подарка, ожидая чего-то особенное. Но все ее надежды рухнули, когда Анна вытащила из мешка небольшой магнитный ключ. — Это мастер-ключ от всех подъездов в городе. — Пояснила она. — Домофоны либо сломаны, либо жильцы пошлют тебя нахуй, без него не обойтись. С кислым лицом Инга положила ключик в карман. Годы изнурительных тренировок и часы прослушанных лекций, нацеленных на умение обращаться с самой современной техникой, взялись за ручки и смылись в сортир. Оружие работающее на аномальных принципах? Тепловизоры и ПНВ? Анализаторы газа? Гравиметры или детекторы колебаний аномальных полей с широким спектром? Может быть гранаты с шоковым гелем? Нет, ничего из перечисленного ей не светило. Похоже до Гербовска эта техника дойдет в лучшем случае лет через десять-двадцать, если дойдет. Кого вообще теперь беспокоят результаты нормативов по работе с техникой, если самым важным элементом экипировки является ключ от подъезда? Впрочем Инга не сильно расстроилась. Уже не ожидая ничего особенного, она смиренно приняла снаряжение, решив что это пожалуй к лучшему. «Так я смогу проявить себя, и никто не сможет сказать, что моя работа это заслуга техники. Только старые-добрые руки и немного везения… Да, немного везения не помешает.» — Подумала она, забрасывая лямку вещмешка за плечо. — «Теперь главное не сдохнуть, ведь чертов магнитный ключ конечно сможет помочь выявить невидимую, разрывающую на куски херню…» — С этим покончили, надо тебя заселить… Только распишись что все получила, и пойдем…