моя верная псинка

Бонни сидел и стучал карандашом по столу, нарушая тишину в кабинете. Он был здесь один, нужно было проверить тесты каких-то младших классов, но Бон лишь задумчиво смотрел в окно, не испытывая ни малейшего желания касаться бумаги. Сегодня был хороший день. Впрочем, все дни неплохи, но в этот раз обошлось даже без наездов с утра, и это очень поднимало настроение. Мать уехала на целую неделю, оставив сына с отцом, который вечно был на работе и личной жизнью своего ребенка не особо интресовался. Целых семь дней можно чувствовать себя спокойно и свободно от всех бед. Правда, кроме одной – Спрингтрап. Солнце, словно в какой-то сказке, сразу спряталось за облака, когда Бонни о нем вспомнил. С того случая прошло дней пять, а этот гад все не вылазит из головы. Очень настораживал факт того, что Спринг не просто не лез к Бонни, он вообще не появлялся все эти дни. Несмотря на всю ненависть и отвращение, красноглазый уже начал думать, что его наконец посадили в тюрьму или вообще убили, и вскоре такое предположение вовсе радовало, ведь это доказательство существования закона бумеранга. И хоть он ничего не сделал друзьям гитариста, Спрингу ведь хотелось забить до смерти его самого. Ну, или Бон просто себя до такой степени накрутил за все эти дни. Но покоя не давал только один вопрос: так почему ему хотелось, но он не сделал? Из рассказов директрисы и других ребят Бонни прекрасно знает, если Спрингтрап хочет что-то сделать – он это сделает. И парню не хотелось думать, что он просто стал исключением, как это бывает во всех правилах, ему хотелось найти возможную причину, ведь она тоже есть везде. Но на ум вообще ничего не приходило. Если зеленоволосый действительно побоялся фанатов своей "жертвы" и поэтому не навредил, то Бонни в жизни в это не поверит! Спрингтрапа ненавидят с самого начала учебного года, разве такая волна осуждения сможет выбить его из колеи и заставить задуматься над своим поведением? Очень навряд ли. Да и куда ж больше можно его ненавидеть! "Жалко портить такую красоту" – это тоже не аргумент. Людей вообще когда-нибудь останавливала внешность? Обобщать нельзя, но обычно таких хулиганов последнее, что волнует – так это она. Бон даже вспомнил случай месячной давности, как раз связанный с красивым человеком. Кажется, это была какая-то вечеринка, на которую сам Бонни не пошел из-за своей глубокой нелюбви к шумихе вроде такой, да и восемнадцати ему нет, но сплетням на уроках он еще никогда не был так благодарен. В школе у них учится самый настоящий эталон женской красоты – Баллора. Она обычно ведет себя достаточно скромно и элегантно, но на деле оказалось, что она слабо чем отличается от Той Чики, которую здесь прозвали "местной сучкой". Бону никогда не нравились такие грубые прозвища, но, поговорив с ней раз-два, к несчастью для себя, мог согласиться, что по-другому ее не назовешь. Хорошо, что ее не было, потому что событий за те несколько часов стало бы гораздо больше. Возвращаясь к Баллоре, изначально все шло гладко: она общалась с разными ребятами, иногда попивала алкогольные напитки, но внимание к себе особо не привлекала, ограничиваясь всего парочкой людьми для общения. Но тут к ней, пока она стояла совсем одна, подходит Спрингтрап, который, видимо, проспорил на что-то с другими парнями, и их Бон не знал, ибо те скорее всего были вообще из другой школы. Никто не слышал, что он ей там сказал, но уже через пять минут они оба куда-то исчезли, взяв по напитку. Позже Спринг подозвал к себе тех парней и снова вышел уже без них. Как оказалось, Баллоре подсыпали наркотик, из-за которого она так и не вспомнила, что произошло, а те парни ее изнасиловали. Случай был мерзкий, но никто не стал докладывать полиции, поскольку почти все пришли с поддельными паспортами на эту вечеринку, и если хоть один доложит – достанется многим. Бонни стало не по себе от представления, как это было. Однако, это всего лишь сплетня, которая вполне могла быть создана, чтобы опустить репутацию Спринга ниже плинтуса. И скорее всего так и есть, иначе кто узнал про изнасилование и наркотик? Ему захотелось все же проверить эти тесты, а не продолжать бездельничать и думать о всяком. Проверку тестов Бонни поручали нередко, ведь проверить по шаблону с ответами сможет любой ученик, а уж тем более старшеклассник. Старшеклассник... Прямо перед ним работы первоклашек, коим он сам являлся еще одиннадцать лет тому назад. Эти простые примеры вроде два плюс четыре равно шесть, которые еще и не все почему-то решили... Это тебе не логарифмы и уравнения, где кроме букв, кажется, ничего нет. Неправильные ответы младшеклашек даже забавляли, например, какой-то гений решил написать, что сумма двух единиц равна трем, явно увидев это в какой-то рекламе. Бон сам раньше не понимал, почему его обманывает то ли школа, то ли реклама со своим 1+1=3, и только во втором полугодии первого класса он узнал, что это такая акция: "при покупке двух товаров – третий дополнительный". Только это он узнал не из уст родителей, как все другие дети, а от этих же детей. Очень печалит факт, что Бонни никогда не знал, что такое любовь и понимание в семье. Сначала он думал, что любовь – ежедневные ссоры на кухне, после – спать в разных спальнях, а еще позже – быть на грани развода, испытывать ненависть к единственному ребенку и пытаться навредить ему то морально, то физически. Он до сих пор помнит, как мать, хоть и по пьяни, чуть не набросилась с ножом на своего десятилетнего ребенка. Если бы не отец, который успел ее вовремя остановить, Бон мог быть минимум со шрамами, как и Спрингтрап. Интересно, а откуда у того вообще шрамы? Об прошлом Спринга Бонни знал ровным счетом ничего, хоть и был заинтересован. Ну, у этого психа достаточно врагов, может они и отомстили ему пару раз, оставив бессчетное количество ран и вынудив Спрингтрапа под рубашкой носить водолазку, лишь бы этих шрамов не было видно? Правда, на лице уже никак не спрячешь. Вернее, спрячешь, но носить маску на все лицо – чертовски странно, особенно для учебного заведения, где тебе еще никто и не доверяет. Примут за кого не надо и в полицию позвонят... Хотя, с другой стороны, свежими эти шрамы не выглядят, а сюда он перевелся лишь в начале года. Значит, они были получены раньше, и теперь это значит, что он был таким хулиганом с давних времен. О, дьявол, так его ненавидит минимум две школы! Все же, они с ним чертовски разные: одного несколько школ ненавидит, другого в каждой школе ждут, словно явления Христа... Листок за листком, плюс за плюсом, минус за минусом, тесты проверялись со скоростью света. Оценки были неплохие: все же вера в младшее поколение еще оставалась. Теперь нужно найти учителя и отдать все это добро, еще и быть поглаженным по голове за такие старания. Бонни встал, аккуратно задвинув стул и накинув на плечо свой синий рюкзак, который почему-то казался весом со слона. Выйдя из кабинета, Бон не обнаружил ни единой души. Лишь длинный коридор, ведущий либо к фойе первого этажа, либо к лестнице на второй. Он казался настолько длинным, что в голове всегда возникал вопрос: как эти бедные женщины со швабрами успевают вымыть здесь пол до блеска? Им платят не настолько много, чтобы все выглядело идеально, а если учесть, что большинству уже за сорок, такой энергии можно позавидовать. У него, семнадцатилетнего парня, иногда не хватает сил, чтобы убрать паутину из угла, а тут такое... Но вряд ли ему хочется знать секрет этих женщин, по крайней мере, не в данную секунду точно. Цель оставалась неизменна – отдать работы и навестить друзей. Вторая была важнее первой, ведь за эту почти неделю он так и не зашел их проведать, на что получил жалобу еще позавчера: [Чика] "бонни, блин! без тебя слишком скучно :( пожалуйста, приезжай, мне уже надоело слушать их споры по поводу того, кто кого ударил!!! хочу апельсинов." – 12:33 [Чика] "они тоже хотят апельсинов. и яблок. принесешь яблок? мы любим яблоки!" – 12:35 [Чика] "шучу, ничего не неси! просто зайди хотя бы на пять минут :(((" – 12:36 Бонни было несколько стыдно, что он так и не заявился к ним, даже имея столько свободного времени. Но сегодня он был обязан их увидеть, в конце концов, он пообещал. [Бонни] "пхх, да, прости! я зайду к вам 19 числа, ладно? честно зайду, обещаю!!" – 16:04 Поднявшись по лестнице, Бон оказался на втором этаже. Этот этаж выглядел самым потрепанным из всех трех: чуть сползающая штукатурка, в некоторых местах потресканный потолок, пятна на стенах, некоторые из которых закрашены не тем цветом. Но найти объяснение такому состоянию было вполне реально, ведь это этаж средней школы, что любит поноситься туда сюда. И хоть в уставе четко прописано не бегать по коридорам, детям нужно куда-то выплескивать энергию. Помнится, когда в пятом классе одноклассники Бонни без остановок бегали, учитель их отчитывал со словами "Бегать будете на физкультуре!", где они, кстати, бегать не любили. Довольно странная логика: разнести этаж в клочья и гонятся друг за другом – пожалуйста, но исполнять требования учителя – нет, нет и еще раз нет! Конечно, никто не любит, когда им командуют, но разве это настолько сложно? Парень зашел в учительскую, где должен был быть нужный ему человек, но там вообще никого не оказалось. Бон простоял минуту, две, три, а никто так и не объявился. Варианта было два: оставить работы прямо здесь или отнести директрисе, чтобы она потом сама отдала. Все же, во втором варианте риск потери этих листков снижается. Хоть в учительскую и не врываются дети, эти работы может забрать кто-то даже по ошибке, например, наложив кучу бумаг и после случайно забрать тесты с собой, в будущем потерять, так и не поняв, кому они принадлежали и также не желая разбираться. Бон простоял в раздумьях еще некоторое время: а если ее там не будет? Что он будет делать тогда? Ну, что-нибудь да придумает, из любой ситуации есть выход. Подойдя к двери, он прислушался к шуму за ней, но в итоге услышал лишь его отсутствие. Возможно, Мари была чем-то занята, но, по крайней мере, беседу ни с кем не вела, а значит Бон не прервет ее и сможет спокойно объяснить свою просьбу. Бонни зашел, но не успев открыть рот, впал в ступор: –А, это ты, давно не виделись. – В кабинете не было самой Марионетки, но был тот, кого сегодня увидеть точно не хотелось. Он ничего не сделал, но уже начал превращать этот день в отвратительный просто одним своим присутствием в его ходе. Бону хотелось выйти со словами "Простите, ошибся дверью", но тело парализовало, подчинить его обратно себе казалось чем-то невозможным. Спрингтрап. Светлоглазый некоторое время реагировал на такой ступор непонимающе, словно это и есть их первая встреча, а тот случай – просто сон собаки. Они молча смотрели друг на друга, пытаясь анализировать ситуацию. – Можешь сесть, она придет через пару минут. – Не сразу, но ноги вновь вспомнили, как ходить и неуверенно направились к стулу. Бон присел, стараясь не смотреть на зеленоволосого парня, что в свою очередь наоборот же, не отводил взгляда, создавая первому дикий дискомфорт. Остаться с ним наедине было адским мучением, пыткой, а если еще и заговорить – просто слетишь с катушек. И Спрингтрап подмечает такую настороженность, тихо фыркнув себе под нос и наконец отведя взгляд. –Можно вопрос? – Бонни первым нарушил тишину длиною в две минуты, но не столько от того, что молчание напрягало еще больше, сколько от мысли, что это может быть его последняя возможность выяснить хоть что-то. –Опять ты со своими вопросами. – Цыкнул Спрингтрап. –Если нельзя, так и скажи... – Правда, отказ услышать ему явно не хотелось. В глубине души Бон до последнего надеялся, что Спринг не перекроет путь к правде. –Ага, только в прошлый раз тебя мой отказ чет не остановил, знаешь. – Бонни огорченно вздохнул, приняв сказанное за тот самый отказ, которого и боялся. Но грусть как рукой сняло, когда Спрингтрап произнес всего одно слово. – Спрашивай. –Это было что-то важное? –Тот листок? А, да забей хер. Уже не настолько важно. Бон обрадовался такому заявлению, подумав, что тогда Спринг может рассказать об этом, но последний внезапно научился читать мысли и заранее ответил: –Нет, это не значит, что я тебе расскажу. – Тогда Бонни собирался спросить по поводу его последней фразы в тот день, но и тут он был перебит, даже не успев открыть рот. – И на свою роль забей. Бля, Бон, просто забей на все, серьезно. –Как на такое забить?! Ты же хотел меня... –Убить? – Он снова его перебил. – Сдался ты мне. Хотел бы – кокнул, а так вроде живой сидишь. –А почему не захотел?... –Мы договаривались на один вопрос, не наглей. "Не в договоре дело, ты просто скрываешь..." – подумал Бонни и медленно отвернулся лицом от Спрингтрапа, показывая, что диалог стоит завершить на такой ноте. Красноглазый умоляюще смотрел на дверь: "Господи, да зайдите уже сюда кто-нибудь!". И в следующую же секунду его желание сбылось: в кабинет зашла Марионетка, не сразу поняв, откуда тут появился Бонни. Но она тут же мило улыбнулась и поприветствовала парня, что явно из их всех был больше всего рад ее появлению. Бон вскочил и подошел к Мари, несколько раз попросив прощения за беспокойство и объяснив причину своего визита. –Ох, без проблем! – Бон облегченно вздохнул и улыбнулся, осознавая, что ломать голову над тем, куда деть эти тесты, не придется, хотя заранее знал, что Марионетка бы в любом случае ему не отказала. Да пусть только попробует! Он ей, значит, со всех олимпиад приносит дипломы второй и первой степени, а она откажет в такой маленькой просьбе?! Это было бы чертовски грубо и неприятно. Но, к счастью, Мари очень добрая женщина. Бон вылетел из кабинета. Ему казалось, что он веками сидел в этом аду и теперь наконец выбрался оттуда, по крайней мере, ощущения те же. Его не волновало, что произойдет за дверью за его спиной, не волновало, исполнит ли Марионетка его просьбу на самом деле, однако, все еще волновало то, что ему сказал Спрингтрап. Почему он скрывает причину? Он вообще собирается однажды рассказать? Можно, на самом деле, размышлять, строить теории и догадки часами, но нет, хватит, пора выбросить этого психа из головы. Ибо он уже начинает напоминать бесячий вирус, от которого без помощи специалиста не избавишься. Та еще заноза в заднице. *** Бонни зашел в палату, тут же услышав возгласы радости от Чики. Фокси и Фредди смотрели удивленно: скорее всего, Чика их даже не предупреждала о визите гитариста, желая устроить такой сюрприз. Если бы блондинка могла, то с радостью бы налетела на Бона, но нога не позволяла. Если честно, они все выглядели довольно потрепанно, но, в сравнении с тем днем, уже получше. Шла оживленная беседа, что и неудивительно: у всех столько всякого произошло за такой, пусть и короткий, но промежуток времени. Чика рассказывала, какие здесь милые врачи и о том, как ее мать упала в обморок, не обнаружив дочь дома, а когда та пришла ее навестить, то сначала отругала, а потом накормила апельсинами, которые блондинка просто обожала. К Фокси же приходила Мангл, и Бон был уверен, что они уже давно в отношениях, однако рыжеволосый всячески отнекивался и называл это максимум дружбой, но Чика тут же разоблачила его, сказав, что десятки поцелуев в щеки просто друзьям девушки не дарят (уж она-то знает!). Но Фокси все равно отрицал это, смущенно смотря на хихикающую блондинку. К Фреду же никто, кроме семьи, толком не приходил, но вряд ли он сильно грустил от этого факта, ведь кроме семьи и этих троих у него толком никого не было. Но все это не отменяло факт того, что их навестил кто угодно, но не самый лучший и близкий друг. Теперь ему еще более стыдно и неловко. Чем можно оправдать такой поступок? Да ничем. Он не нагружен учебой, он не ходит на миллиард секций, у него не бывает никаких планов. Возможно, он просто не был морально готов к этому, ожидая тогда увидеть своих друзей в критическом состоянии, хотя ему изначально сказали, что все будет хорошо. Правда, эта фраза ведь никогда не успокаивала, не убаюкивала. Три слова не смогут вытащить из состояния бесконечных накручиваний и тревоги, будь то "все будет хорошо" или "я тебя люблю". Кого-нибудь, может, и вылечит сказанное, но точно не красноглазого. Во втором варианте он так вообще ещё больше растеряется и упадет в обморок, если не умрет. –Кстати, Бон, а куда ты в тот день делся? – Чика решила сменить тему, что не особо понравилось парню. О нет, говорить об этом ему бы точно не хотелось. –Ой, а я сбежал... Я ведь не переношу боль, ни ту, ни другую, не хотел, чтобы меня это коснулось... – Голос вздрогнул, на удивление самого Бонни. Ему было настолько страшно об этом говорить? –Да, но куда тогда делся мудак номер два? Вы, кажется, вместе пропали. – Блондинка стояла на своем. Ее будет сложно в чем-то переубедить, потому что она ждет везде и от всех каких-то приключений и знала, что Бонни точно прячет от нее одно такое. –Не знаю. Наверное, пошел куда-то, не смог смотреть на то, как его друга избивают... – Это звучит еще глупее. Спрингтрап? Не смог? Да в его глазах ощущалось самое настоящее наслаждение, словно Фредбера бил он, а не другие три человека. И если бы не Бонни, он бы дальше наслаждался этим шоу. Впрочем, оборвать ему шоу равносильно тому, чтобы дать по заслугам. Месть, только за что – не до конца ясно. –Бонни, просто расскажи нам правду. – Теперь и Фредди смотрел серьезно, поняв, чего хочет добиться Чика. Бону стало не по себе. Будто бы от его рассказа будет зависеть вселенная, и если он сейчас же не расскажет – мы все погибнем! –Эй, со мной все в порядке! Мы даже не столкнулись, он правда пошел своей дорогой. –Нет, подожди, он за тобой бежал, я краем глаза заметила! – Последняя попытка Бонни оправдать себя тоже провалилась. Теперь не отвертишься. Сказать, что они решили сыграть в догонялки – приближенно к тому, что произошло на деле, но все равно никого не убедит. Да и это так глупо! И что же им сказать? –Ну.. Я в полном порядке, просто.. влип в некоторые неприятности.. да... Но вам уже не о чем волноваться, я серьезно!!! –Знаем мы твои "некоторые неприятности". Выкладывай уже. – Красноглазый вздохнул, явно устав от этого допроса. Ладно Фред и Чика, они любят поспрашивать всякое, но ты, Фокси, чего лезешь?! –Да это правда неважно! Я жив, здоров, значит все хорошо... – Бонни помолчал, выбирая, что сказать далее. – Он просто стремный! Встретился с ним лицом к лицу и перепугался... Но все хорошо, ладно? Троица молчала, обдумывая сказанное. Со временем это молчание казалось неловким, напоминая тот разговор со Спрингом в кабинете директрисы. О нет, господи, Спрингтрап, уходи! Тебя тут не хватало для полного счастья. Нет, мы конечно и так говорили о тебе сейчас, но только не заставляй Бонни вспоминать каждое сказанное тобой слово, не заполняй собой его голову. Только не сейчас. –Если он будет к тебе лезть, то ты только скажи! Мы ему наваляем в два раза больше, чем этому гаду блондину! Фу, он позорит всех блондинистых людей!!! – В конце концов, первой заговорила Чика. Ее тон был и серьезен, и не очень. Было похоже больше на детские угрозы, которые никогда не будут воплощены в реальность. Все же, проще сказать, чем сделать. Они продолжили общаться как в ни в чем не бывало, словно до этого и вовсе не вспоминали тот случай. Быть честным, они относились к этому менее серьезно, чем Бонни. Может быть, стоит все же послушать Спрингтрапа и забить на все? В конце концов, ему просто нужно было запугать его, не так ли? Но ведь Спринг сказал, что этот листок больше не важен. Или он был важен до тех пор, пока не пропал Фредбер? А где он, кстати? По рассказам друзей, сухим из воды блондин точно не вышел, то есть был минимум ранен, но они отпустили его, несмотря, куда тот направился и больше волнуясь о вызове скорой. А кто вызвал скорую Фредберу? Он сам? Может быть. А может и нет. Бонни забыл спросить причину прогулов Спринга, так что можно было подумать, что тот побывал на похоронах.. Как Бон так легко думает об этом?! Он сам не понял и помахал головой: "Ну, нет! Хватит желать им смерти, это ужасно!!! Несомненно, их есть за что ненавидеть, но это – уже перебор...". Но ведь Спрингтрап уроки без причины не прогуливает, как это делают другие, скажем, "плохие парни". Наоборот, кажется, сидит на всех уроках, правда, только и делает, что сидит. По крайней мере, так говорили ребята из параллели. В общем, ситуация странная: Бон наслышан о Спрингтрапе достаточно, слышал о его привычках и поведении, но при столкновении забыл абсолютно все, что слышал из сплетен и не только Откуда же такая заинтересованность? Бон и сам не до конца понимал. В начальных классах у него был друг, очень хороший друг, и Спринг похож на него лицом, но гитарист отказывался верить, что его друг мог стать таким и позволить оставить на теле десятки шрамов, так что мысль об их схожести мигом отлетала, выливаясь в "это просто совпадение". Но если так, тогда почему Бонни продолжал выискивать информацию? От скуки? Возможно, но от скуки о любом можно внимательно вслушиваться в каждое перешептывание и запоминать все до единого, так почему именно он? Бон не знал. И, если честно, после той ситуации с Баллорой, которая в итоге оказалась неправдой (так ему сейчас сказал Фокси, который узнал это от Мангл, что была в хороших отношениях с Фантайм Фокси, другом синеволосой), Бон и не пытался больше собирать эти пазлы, чтобы в итоге увидеть цельную картину, надеясь, что он все равно никогда с ним не встретиться. И это были первые знания, которые Бон посчитал бессмысленными. Впрочем, это оказалось приближенно к правде: он не воспользовался ни одним известным ему фактом ни тогда, ни сегодня. Но все мы в страхе начинаем забывать даже самое важное, а Бон боялся Спрингтрапа больше, чем боли или все той же смерти. Потому что тот казался воплощением обоих Выходя из больницы, Бонни, кажется, пересекся взглядом с этим самым воплощением, но предпочел не придавать этому значения и пойти, наконец, своей дорогой...