Мой маленький альфа

Лань Чжань с нежностью смотрел на любимого, мило посапывающего подложив одну руку под щёку, а второй цепляющегося за него, словно даже во сне боялся отпускать альфу от себя. Такой юный, такой беззащитный. Юноше до сих пор не верилось — даже после проведенной вместе бурной ночи, — что он и правда сейчас здесь, что они оба в одной постели, и можно коснуться, дотронуться, стоит только захотеть… Что он тут же и сделал, не в силах сопротивляться желанию провести по лицу, настолько идеальному, что ни на миг не хотелось отводить взгляда. Рука опустилась к шее, где красовалась метка. Его метка, которую он оставил ночью. Ни у одного из них не было сомнений, они так долго этого хотели! Омега наморщил нос, когда непослушная прядка скользнула по его лицу. Улыбаясь от умиления, Лань Чжань осторожно поправил волосы на лбу, убирая проказника с глаз. И вновь не удержался, нежно касаясь опухших, чуть приоткрытых губ. Хотелось прикоснуться не только руками, но и попробовать их на вкус, но он опасался потревожить сладкий сон. Всё же они не спали всю ночь, не в силах оторваться друг от друга. Слава небесам, что сегодня был выходной, — Вэй Ин мог спокойно отдохнуть, никуда не торопясь. Альфе же не терпелось провести день с любимым. А пока можно было продолжать любоваться сонным личиком омеги. Со временем его Вэй-гэ только похорошел, из очаровательного юноши превратившись в привлекательного молодого мужчину. Это в детстве на такое обычно не обращаешь внимания, но сейчас Лань Чжань внимательно отмечал все изменения, произошедшие с любимым за восемь лет: лицо стало взрослее, утратив юношеское очарование, приобретя больше мужественности в тонких чертах, плечи раздались, стройная фигура стала четче оформленной, хоть и всё ещё худощавой, ладони, в которых когда-то тонули его собственные в детстве, теперь казались изящными и аккуратными, значительно меньше его собственной. Аккуратно взяв руку омеги, баюкая собственной, Лань Чжань прижал её к губам, перецеловав каждый длинный пальчик. — А-Чжань, — послышался хрипловатый голос, и на него мягко глянули серые глаза, подернутые сонной дымкой. — Я разбудил тебя, прости, — виновато потупился Лань Чжань, ведь он и правда не хотел будить любимого. Просто после стольких лет врозь, видеть Вэй Ина и не дотрагиваться до него — оказалось слишком сложно. Тем более сейчас это желание несколько… отличалось от того, что было в детстве. — Глупый, — улыбнулся омега, и сам придвинулся ещё ближе, закинув руки и ноги на альфу, — разбудил бы ещё раньше. Не хочу терять время на сон, когда могу провести его с тобой, мы и так потеряли слишком много, — всматриваясь в янтарные глаза, ловящие отблеск солнца, что заглядывало к ним через окно, Вэй Ин восторженно прошептал: — Какой же ты у меня красивый, — и потянулся за поцелуем. По-утреннему лениво ласкаясь, они то тесно прижимались друг к другу, напаиваясь теплом, как первые ростки по весне, то отстранялись — только чтобы получше рассмотреть друг друга. Сейчас они познавали друг друга медленно, не торопясь, в отличие от бурной ночи. Хотелось рассмотреть, потрогать и перецеловать каждый сантиметр обожаемого тела. Найти местечки, от которых будет приятнее всего, чтобы потом раз за разом возвращаться, дразня удовольствием, пока желание полностью не поглотило их, топя в нежности и страсти. Только полностью иссякнув в этом море любви, они, сытые и довольные, упали на кровать, по-прежнему обнимая друг друга, не желая отлипать ни на секунду, хотя организм стал настойчиво подавать сигналы, что неплохо было бы встать и подзарядиться. — Позже, давай ещё немного так полежим. Я так давно мечтал об этом… От тихих слов любимого сердце Лань Чжаня сжалось от боли. — Прости… Прости меня, гэгэ… — А-Чжань? — не ожидавший услышать такое, Вэй Ин недоумённо посмотрел на альфу, что опустил глаза. — А ну-ка, покажи мне свои прекрасные глазки, не стоит прятаться от меня, — омега нежно обхватил ладонью лицо любимого, заставляя взглянуть на себя, и увидел в его глазах боль. — А-Чжань… — Это я оставил тебя. Из-за меня тебе было больно. Ты чуть не отравился, — хлёстко, словно наказывая себя ударами кнута, перечислил отрывистыми фразами альфа. — Что?! — воскликнул Вэй Ин, не в силах вынести этого. — Кто виноват во всём, так это я, но никак не ты. О, Небеса, а-Чжань, иди ко мне, — прижав к себе этого взрослого ребёнка, что смотрел на него провинившимися глазами, Вэй Ин начал осыпать его нежными поцелуями, — крольчонок, — чмок в глаза, — ты сейчас же, — чмок в щёку, — выбросишь из своей хорошенькой головы, — чмок в нос, — эти глупые мысли, — наконец прижавшись к желанным губам настоящим поцелуем, на который, немного помедлив, всё же ответили, сначала робко, а после более смело, Вэй Ин улыбнулся. — Лучше расскажи мне о себе, — с трудом заставив себя оторваться от сладкого рта, но ни на миг не прекращая крепко прижимать к себе любимого, спросил омега. — Как прошёл выпускной? Я, если честно, совсем не ждал тебя вчера! — Хорошо. Хуань-гэ сделал очень много фотографий, — Лань Чжань тоже не лежал спокойно, всё время нежно дотрагиваясь то до лица омеги, то касаясь волос, пропуская их через пальцы. — Пфф, даже и не сомневаюсь, — рассмеялся Вэй Ин, представив альфу, делающего многочисленные фото своего любимого братика. — Покажи мне всё попозже, очень хочу посмотреть… Я столько времени запрещал себе смотреть твои фотографии! — Мгм, как пожелает гэгэ. — Мой крольчонок всё такой же немногословный, но когда ты что-то говоришь… — Вэй Ину очень хотелось затискать своего повзрослевшего крольчонка, настолько он был милым. Но, вместо затискивания, как делал это, когда любимый был маленьким, Вэй Ин потянулся к нему с поцелуем. Ему было мало, так мало… Хотелось целовать эти сладкие губы снова и снова. Только нацеловавшись до опухших губ, Вэй Ин продолжил расспрашивать любимого о его жизни. Альфа спокойно и размеренно отвечал на все его вопросы, рассказывал, с кем общался и чем занимался. Оказалось, что он так и дружит с Се Лянем, что тот теперь встречается с мальчиком, который ходил за ним по пятам все младшие классы, Хуа Чэном. Про то, как в первом классе старшей школы увлёкся плаванием. Затем, немного помолчав, альфа поделился тем, от чего сердце Вэй Ина сжалось в приступе нежности к своему маленькому альфе. — Гэгэ… В средней школе… К нам по соседству переехала семья. У них был сын, младше меня на пять лет, — Лань Чжань мягко улыбнулся, рассказывая об этом, и Вэй Ин понял, что этот мальчик, кем бы он ни был, занял важное место в сердце его крольчонка. Ведь уже то, что он о нём вообще начал рассказывать, многое значило. — Он очень напоминал тебя, — увидев в глазах омеги удивление и интерес, альфа нежно провёл ладонью по его лицу. — Хоть я встретил тебя уже взрослым, но характером Цинсюань похож на тебя: весёлый, открытый, яркий. Именно он помог мне держаться. Видя тебя в нём… Было и больно, но и помогало… — А-Чжань… — выдохнул омега, изо всех сил сдерживая появившиеся от услышанного слёзы, не желая расстраивать любимого ещё больше. Насколько же страдал его крольчонок? Именно за это больше всего и ненавидел себя Вэй Ин. — Мы с ним сблизились. Его совсем не отпугивало моё молчание. Он часто к нам заходил, звал меня везде. И я… так хотел, чтобы ты тоже был рядом. — Я рад, что у тебя появился близкий тебе человек, — очень серьёзно сказал Вэй Ин. Он был благодарен судьбе, что в жизни его альфы появился тогда этот мальчик, что помог ему пережить болезненную, убивающую всякую радость разлуку — он знал этот холод по себе. — И я надеюсь, что смогу познакомиться с твоим маленьким другом. — Мгм. Мы поедем с тобой туда. Он знает о тебе, я… рассказывал. — И что же мой милый крольчонок рассказывал ему обо мне? — лукаво улыбнулся Вэй Ин. — Как мы с тобой познакомились. И что ты самый лучший. И что я обязательно вернусь к тебе, — совершенно серьёзно, без тени улыбки, выдал Лань Чжань, пристально смотря на него своими светлыми глазами. — А-Чжа-ань… Ты всегда умел меня смущать, даже в детстве, но это… слишком? — пробурчал омега, скрыв лицо на груди любимого. Удивительно, когда-то он держал альфу на своих руках, усаживал на колени, а теперь сам тонет в его объятиях. И это Лань Чжань ещё подросток, но его руки… Как же Вэй Ин мечтал об этом все эти годы! — Ты специально, да? Я точно знаю, что ты специально! — Мгм, — он услышал этот звук, зарождающийся низкой бархатной вибрацией в груди, к которой прижимался. — Мне нравится, когда гэгэ смущается… Так мило. — Ах, вот значит как! — воскликнул воинственно омега, вскинув глаза на любимого. — Сейчас твой гэгэ тебе покажет! И не проси пощады, я не буду тебя жалеть! — и начал неистово… щекотать альфу. Сначала Лань Чжань стойко держался, пытаясь не засмеяться, но вскоре, не в силах больше держаться, громко расхохотался. Его смех был таким чистым, счастливым и заразительным, а прекрасные янтарные глаза так ярко светились, что Вэй Ин замер сразу же, едва услышав смех своего повзрослевшего любимого, начав ярко улыбаться. Видеть альфу смеющимся доставило омеге такую радость, что он не переставал улыбаться даже тогда, когда Лань Чжань успокоился, смутившись под откровенно влюблённым взглядом омеги. — Смех твой так прекрасен, мой а-Чжань. Обещаю, со мной ты будешь смеяться часто, — и поцеловав губы, что недавно подарили ему ослепительную улыбку, Вэй Ин продолжил: — Ты же не откажешь гэгэ видеть тебя таким часто, м? — Никогда ни в чём не откажу гэгэ. Двое влюблённых в очередной раз потерялись в поцелуе, готовым перерасти во что-то большее, если бы их не прервало урчание живота омеги. — Упс, — захихикал Вэй Ин, немного отталкивая навалившегося на него альфу. — Мм, пора вставать, — кивнул Лань Чжань. — Сначала еда. — Хорошо. Мы потратили слишком много энергии, нужно восполнять, — подмигнув, омега выполз из постели. Нагой, изукрашенный следами ночной страсти. Но ночью им светила лишь луна и звезды через незашторенное окно, а теперь он хотел покрасоваться, неспешно проходясь до ванной комнаты. — Сначала в душ! — уже у двери омега оглянулся, чтобы посмотреть на реакцию альфы, и замер. Альфа смотрел на него потемневшим от желания взглядом, буквально пожирая его глазами. — А-Чжань… — Вэй Ин… — хищник с горящими янтарными глазами, лежавший на их постели, грациозно поднялся и медленно направился к застывшему омеге, слегка сгибаясь, будто подбирался к беззащитной добыче. Изящной, стройной, со светлой кожей и длинными черными волосами, волнами ниспадающими на спину, доходя почти до бедер, соблазнительной добыче. Вэй Ин, завороженный этим гипнотически неспешным подкрадыванием, отмер, осознав, что в предстоящем успешном завершении охоты ему отводится роль прекрасной, но беспомощной добычи, пискнул и бросился наутёк, бездумно выбирая целью всё ту же ванну. Оглянувшись перед тем, как захлопнуть дверь, омега успел заметить мелькнувшие в хищной ухмылке острые клычки, и в следующее мгновение его уже настигли. Прижав к себе хохочущего Вэй Ина, альфа принялся покрывать его шею и плечи жадными кусачими поцелуями, пока не впился в губы. Смех сменился на глухие постанывания, и в душ они почти упали, не прекращая обниматься. Когда они уже оказались на кухне, уровень их совместной энергии болтался где-то на донышке, стремительно утекая, так же, как вода в их горячем, во всех смыслах, душе. Заставив себя доползти до холодильника и поблагодарив предусмотрительных богов, что как раз накануне подкинули ему шальную идейку закупиться впрок, Вэй Ин обозрел имеющиеся запасы. Из того, что можно было приготовить быстро и не заморачиваясь, у него нашлась лапша, к которой они выбрали курицу со свежими овощами, и обменяв острый соус к ним на поцелуй, они принялись за готовку. Вернее сказать, готовил в основном альфа, а Вэй Ин, мывший овощи, то и дело залипал, любуясь, как тот ловко орудует ножом. Видимо, его а-Чжань не раз помогал дома, раз так умело и уверенно вёл себя на кухне — в отличие от него, предпочитавшего быстрые блюда и полуфабрикаты. Неожиданно омега вспомнил, как ещё тогда, когда его крольчонок был маленьким и миленьким, он мечтал именно вот о таких моментах с любимым: готовить что-то вместе, наслаждаться временем, никуда не торопясь, нежиться в постели, принимать совместный душ, наслаждаясь поцелуями и лаской. Он так долго мечтал, так долго ждал… У него и правда теперь это всё есть? Вэй Ин ущипнул себя, всё ещё не веря, что это не один из его снов, которые приходили к нему почти каждую ночь. Его маленький крольчонок и правда вырос и вернулся к нему? — Гэгэ? — голос альфы, в котором сквозило беспокойство, вырвал потерявшегося в своих мыслях вздрогнувшего омегу. — Ты в порядке? — Мм, — покачал головой Вэй Ин, — просто задумался, — отставив в сторону несчастный чеснок, который так и не был порезан, омега подошёл к любимому, прижавшись к нему со спины, провёл носом по шее, вызывая дрожь, и глубоко вдохнул запах сандала. Почувствовав который где бы то ни было, он всегда улыбался — его самый любимый запах, его самый любимый альфа. — Я мечтал об этом столько, что сейчас не могу поверить, что ты настоящий… стоишь на моей кухне и готовишь. Что я могу подойти и коснуться тебя, когда захочу… — Вэй Ин… — дыхание Лань Чжаня оборвалось, сердце, мерно бившееся за этой теплой и надежной спиной, на мгновение замерло, и альфа порывисто обернулся. В последний момент Вэй Ин поймал его руки, перепачканные от готовки, чтобы вместо завтрака не отправиться ещё раз в душ, и сам поцеловал любимого в приоткрывшиеся губы. — Ещё успеем, — отстранился омега, мягко и счастливо улыбаясь. И привстав на цыпочки, потянулся вверх, нежно чмокнув своего крольчонка в кончик носа. — Давай готовить, м? — У гэгэ самая прекрасная улыбка, — не отрывая от него взгляда и никак не реагируя на прозвучавшие слова, прошептал Лань Чжань. — Люблю тебя, гэгэ. Больше никогда не оставлю. — И я тебя, — задохнулся Вэй Ин от поднявшихся в нём чувств. — Я люблю тебя, мой маленький альфа! Все те страдания, что им пришлось пережить за годы разлуки, всё это мучительное холодное ожидание — всё это стоило того, потому что сейчас его Лань Чжань рядом, его альфа теперь с ним. Сегодня, завтра… Каждый день.