Карающим мечом

– Постой, – доктор Ли хватает Дженнифер за рукав, та останавливается и бросает на нее пылающий такой яростью взгляд, что чуть не прожигает дырку на лбу Мэдисон. Доктор невольно отводит глаза. – Я думала, нам торопиться надо, – грубо бросает Странница, одергивая рукав. – У Гарзы приступ, он не может идти. Девушка закатывает глаза и издает сдавленный стон. Вот только этого сейчас не хватало. Мало того, что им в спину дышат солдаты Анклава, так еще и балласт на шее повис. Она смотрит на мужчину; тот сидел у стены, тяжело дышал и держался рукой за грудь. Алекс и Дэниэл стояли рядом, нервно прислушиваясь к шагам, доносившимся из туннеля. Дженнифер тоже их слышала. Времени на раздумья не было: через пять минут тут будут закованные в силовую броню солдаты, желающие убить беглецов. Странница подошла к Гарзе и присела рядом на корточки. – Идти можешь? – спросила она. Тот помотал головой. Да он дышит еле-еле, куда ему идти, тем более бежать. А им бы не помешало ускориться, и так сейчас тратят драгоценные секунды. Дженнифер потерла виски, сплюнула на пол и, серьезно посмотрев на Гарзу, сказала: – Тогда оставайся. Алекс и Дэниэл испуганно переглянулись, а у доктора Мэдисон глаза на лоб полезли. В два шага она подлетела к девушке и, дернув ее за плечо, повернула к себе. – Ты что вообще несешь?! Предлагаешь нам убить Гарзу! – теперь уже она прожигала взглядом собеседницу, разве что той было совершенно на это плевать. – Я не предлагаю его убить. Я предлагаю его оставить, – холодно произносит девушка и поднимается, чтобы быть на одном уровне с Ли. – Нет никакой разницы, – возражает она. – Как будто не знаешь, что с ним сделают солдаты? – А что ты предлагаешь? – Дженнифер закинула на плечо винтовку. – Остаться с ним? Тащить на себе? – Там это… – встрял в разговор Алекс. – Они уже близко. – Не бросайте меня, – едва прохрипел Гарза. – Останемся с ним – нас убьют, – уже спокойно сказала Странница. – Потащим на себе – нас догонять и убьют. Хотите умереть с ним – воля ваша, мешать не стану. Только вот я ухожу. Вы со мной? – Не… не… – Слушай сюда, – Странница наклоняется к мужчине. – Мой отец только что запечатал себя в комнате со смертельным фоном радиации. Нажал на кнопку и убил себя на глазах собственной дочери, потому что так нужно было! Поэтому хватит тут сопли рекой лить. Тебе даже кнопки нажимать не нужно, все за тебя сделают. Гарза из последних сил схватил ее за руку и поднял жалостливый взгляд. О, она знала этот взгляд. Точно так же смотрела на отца, пытаясь отпроситься посидеть ночью с Аматой. Она вспомнила холодные коридоры убежища. Как радостно бежала по ним в гости к подруге, подрезав по дороге бутылку вина у мамаши Буча и чуть не сбив с ног Глорию. Ведь отец, правда, весьма часто отпускал ее, да и вообще разрешал ей многое. Наверное, в том числе и поэтому она выросла такой, какой выросла. Одинокая Странница достает из бокового кармана рюкзака маленький револьвер, проверяет барабан и протягивает его мужчине. – Там шесть патронов. Пять для анклавовцев, один тебе. Гарза берет из ее рук пистолет, еще не осознав до конца, что жизнь его стремительно подходит к концу. Алекс и Дэниэл уже на низком старте. Мэдисон садиться рядом с мужчиной, кладет ему руку на плечо и тихо шепчет, – «прости нас»: затем встает и присоединяется к уже устремившемуся в туннель отряду. Дженнифер ведет их дальше к спасению, прислушиваясь к тому, что происходит у нее за спиной. Тяжелые шаги солдат приближаются, и вот до ее ушей доносится первый выстрел. К сожалению, он оказался и последним. «Значит, духу тебе не хватило»: презрительно думает она. *** Дженнифер прячется за углом от длинных очередей из минигана. Черт-черт-черт. Все шло как по маслу. Так почему в итоге получилось как всегда? Им нужно было сделать всего ничего – запустить эту сраную машину и уйти обратно в Ривет-Сити. Она устала, она хочет спать даже после банки баффаута, а еще она хочет расспросить своего отца о… да обо всем. О маме, о Столичной Пустоши, о Братстве Стали, о нем самом. Ведь, как выяснилось, она почти ничего не знает о Джеймсе. Но сейчас закованный в броню солдат зажимает ее непрекращающимся градом пуль, постепенно подходя все ближе и ближе. Дженнифер срывает чеку с гранаты и, не высовываясь, бросает ее в сторону пулеметчика. Через секунду раздается чудовищный взрыв, разносящий вокруг сотни смертоносных осколков. Нет, человеку в броне они вряд ли нанесут серьезный урон, но у девушки будет время высунуться и пальнуть в него из трофейной лазерной винтовки. Она выглядывает из-за угла. У ее противника проблемы; хоть граната практически не задела его, но вот минигану повезло куда меньше – его стволы наотрез отказывались крутиться, с легким стуком подрагивая из стороны в сторону. Дженнифер поднимает винтовку и, посмотрев через перекрестье прицела, понимает, что в глазах у нее двоиться. Раз прицельный огонь вести не получиться, придется стрелять наугад, в надежде, что толк из этого выйдет. Так и получилось, пара лучей вошли в ногу солдату, а еще один попал в шею. Надо ли говорить, что все остальное улетело в молоко? «Молодец, Дженнифер, взорвала гранату в таком тесном помещении. А ты себя совсем не жалеешь. Что почувствовал бы твой отец, убей ты себя сейчас этой гранатой? Его ненаглядная дочурка, его цветочек вот так вот глупо и бесславно закончила свою жизнь», – голос звучал весьма отчетливо, а значит находился у Дженнифер в голове. Это Одинокая Странница вновь отчитывала ее за неверное и очевидно глупое решение. Хватая воздух короткими глотками и опираясь на изрешеченную пулями стену, девушка ползет к двери в Ротонду. Лишь бы эти ублюдки не добрались туда. Дженнифер не переживет. Лишь бы… глупо. Как же глупо все вышло. Тут ведь кроме нее некому сражаться, все остальные – ученые в халатах. Им вообще противопоказан воздух Столичной Пустоши. Значит, они уже там. Значит, все потеряно. Но она все равно упрямо движется к двери, наплевав на то, что перед глазами все плывет, а из ушей течет кровь. Плевать на все – там ее отец и она не отдаст его никому. В первую очередь – Анклаву. Уже у двери она вкалывает себе мед-х и психо, чтобы хоть как-то держаться на ногах и вваливается в помещение, готовая вести бой хоть с целой армией тяжеловооруженных противников. *** – Пока ты не получишь разрешение от старейшины Лайонса, я не имею права тебе ничего продавать, – стоит на своем комендант. – Да брось, у меня сейчас живот к спине прилипнет. Не видишь что ли? – не унималась Дженнифер. – В конце концов, мой отец… – Ты – не твой отец. К тому же, как мне известно, вчера он… – Ну-ка давай, скажи, что там вчера, – девушка оперлась обеими руками о прилавок и грозно посмотрела на коменданта. – Гляжу, у тебя и пара лишних жизней в ящиках завалялись. – Прости, – торговец отвел взгляд в сторону, поняв, что ляпнул лишнего. – Но продать тебе я все равно ничего не могу. – Да пошли вы все! – кричит Странница и крик этот отдается жуткой болью голове. – То же мне, Братство Стали. Самые крутые тут да? Я думала, мы одно дело хотим сделать, – она болезненно скривила лицо и направилась к выходу с базы. Выйдя на берег реки и, никак не отреагировав на пожелания хорошего дня от стража, Одинокая Странница отправилась, куда глаза глядят. Возвращаться в Ривет-Сити не хотелось совсем. Когда они с отцом только пришли в этот город, вымотанные, сонные и голодные, девушка рассчитывала на то, что они отлежатся в ночлежке, а утром плотно позавтракают и, наконец, нормально поговорят. Но у Джеймса были свои планы, он хотел закончить проект «Чистота». Казалось, он совсем не устал от пребывания в Трэнквилити-лейн, от марш-броска по пустоши и от всего остального. Его глаза горели, как у мальчишки, которому подарили пневматическое ружье и разрешили пострелять по радтараканам. Джеймс даже не закинулся баффаутом, любезно предложенным его дочерью, а когда та насыпала себе в рот не меньше четверти банки, он как-то неодобрительно на нее посмотрел. А что делать? Работать же идем, надо быть в форме, а не еле волочить ноги и закрывать от усталости то один глаз, то другой. Но теперь-то о чем говорить? Теперь все кончено. Джеймс выбрал проект, Столичную Пустошь и сотни людей, проживающих на ней. А вот она, не задумываясь, выбрала бы его. От того на душе было паршиво. Девушка все еще несла в руках лазерную винтовку, которую рассчитывала разменять на консервы и воду. Теперь же это просто мертвый груз. Странница поудобнее берется за ствол оружия и со всей силы бьет им по стене дома. Один удар, другой, истошный вопль, приклад винтовки отлетает в сторону, а потом и сама она летит вслед за ним. Дженнифер бросает взгляд на реку. – Это все из-за тебя, да? Из-за тебя, – она подходит к кромке воды, скидывает автомат с рюкзаком и, не раздеваясь, входит в реку по пояс. – Это вода все, да? Вода? Но пап, смотри, я могу и так ее пить, – девушка опускает руки в холодный поток, не обращая внимания на треск Счетчика Гейгера, зачерпывает ладонями воду и начинает пить. – И без твоего проекта могу. Смотри, – наклоняется и шумно втягивает в себя воду. – Я могу пить ее и так. Могу. Смотри, ну, могу же. Дженнифер с головой погружается в Потомак, позволяя ему охватить ее тело целиком. Чертова река. Пересохни она, ничего бы не было, и Джеймс остался бы с ней. Он бы не бросил ее. Пусть хоть вся пустошь вымрет, если это поможет его вернуть. Девушка доплывает до илистого дна, касается его окоченевшими пальцами, поднимает голову и смотрит вверх. Сквозь мутные воды весь остальной мир кажется далеким и неестественным. «Твой мир, папа. Он здесь»: думает она, постепенно выпуская из легких воздух. Маленькие пузырьки стремятся наверх, к туманному миру, чтобы, лопнув на поверхности реки, окончательно слиться с ним. Легкие совсем опустели, все тело сводит желанием сделать вдох, но вокруг только грязная радиоактивная вода. Она хочет проникнуть внутрь и навсегда оставить тело девушки здесь, на илистом дне. Дженнифер делает глубокий вдох. Она уже на берегу, почти. Ее ноги все еще лежат в реке. Губы подрагивают от холода, с носа течет, а глаза неимоверно жжет. Пип-бой, не унимаясь, трещит теперь еще громче, еще настойчивее. – Не бросай меня… *** – Не бросай меня, не уходи, пожалуйста! – Дженнифер бьется в толстое стекло, отделяющее ее и оставшихся ученых от смертоносной радиации. – Прошу, не уходи! Джеймс прикладывает руку с другой стороны стекла и смотрит в глаза дочери. – Папа! – истошно орет девушка. – Открой дверь! Мы спасем тебя! Но мужчина уже лежит на полу, делая свой последний вдох. – Не умирай, папа, не бросай меня. Я так не могу. Я не могу больше. Папа! Вернись, прошу. Я только нашла тебя, – Дженнифер стоит на коленях и бьется головой о стекло, в надежде разбить его. – Я не хочу так. Так нельзя. Прошу. Ну, пожалуйста, – по ее щекам льются слезы, из носа течет кровь, девушка падает на пол, обхватывает ноги. – Так нельзя. Нельзя. Нельзя. Это нечестно. В чувства ее приводит прикосновение к плечу. Странница испуганно вздрагивает, затравленно отползает в угол и машинально достает из кобуры пистолет. Мэдисон протягивает к ней дрожащие руки и что-то говорит, но девушка не слышит, ее вновь сковывают рыдания. Она утирает слезы, продолжая размахивать перед собой пистолетом. Доктор Ли отходит в сторону, боясь словить пулю; ее сердце бешено колотиться, по рукам идет тремор. На Дженнифер ей жутко смотреть. Это ведь она. Та самая язвительная девушка, заявившаяся в Ривет-Сити, как к себе домой, нетерпеливо требующая ответов на все свои вопросы и, наконец, учинившая драку в баре «У руля». Теперь она сидит на холодном полу Ротонды и плачет, как маленький ребенок, которого обидели сверстники. Разве что и она не малыш, и причина куда весомее. Издав последний звериный вопль, Одинокая Странница вдруг поднимается на ноги, насухо вытирает лицо от слез и крови, смотрит на доктора. Ведь она, Дженнифер, единственная, кто способен держать в руках оружие. Так пусть и себя тоже держит в руках. Сейчас сюда уже мчатся солдаты Анклава и оставшиеся в живых нуждаются в ее помощи и защите. – Кто еще остался? – спокойно спрашивает Странница, и лишь легкое подрагивание в голосе выдает недавнюю истерику. – Мы, – слышит она голос Дэниэла; он с Алексом и Гарзой стоит внизу. – Держитесь за мной. Если повезет, кто-нибудь выживет, – говорит девушка, спускаясь с лестницы. – Будем надеяться, что они еще не перекрыли выход. – Стой, – окликает ее Мэдисон. – Я знаю здесь потайной ход через туннели. По нему мы сможем выйти к Цитадели Братства. Дженнифер кивает, позволяя доктору Ли пройти вперед и указывать дорогу. Уже в туннеле они меняются местами, и Странница бежит первой с лазерной винтовкой наперевес. Остальные спешат за ней. Вскоре они услышали, как люк у них за спинами открылся и в него стали спрыгивать солдаты в силовой броне. Времени совсем нет, Странница приказывает всем ускориться, а сама летит вперед, зачищать путь от диких гулей. – Ты не виновата в случившимся. Джеймс… – на бегу говорит ей доктор Ли. – Лучше помалкивай и шевелись быстрее, – бросает через плечо девушка. *** Теперь все не имеет смысла. Проект, созданный для спасения жизней, в итоге только губил их. И во имя чего? Во имя людей, которые даже имени твоего не вспомнят, когда будут вычерпывать Потомак. Во имя мутантов, рейдеров, Анклава, Детей Атома. Вот уж последние точно спасибо за такой подарок не скажут. А что Дженнифер? Ей просто нужно, чтобы он был рядом. Теперь девушка лежит на берегу, дрожит от холода, икает и не знает, что ей дальше делать. Она шла к своей цели, несколько раз переступала через себя, питалась помоями, спала на голом бетоне в руинах, только и ждала встречи с ним. Ну, вот, свиделись, пора и снова расставаться. В этот раз уже навсегда. – Вернусь в Большой Город. Скажу Горечи, что никуда больше не уйду и сдержу это слово, – шепчет себе под нос Дженнифер. – Сначала Анклав. Уничтожишь его. Каждого человека, каждого солдата, самого президента. Всех со света сживешь, отправишь прямиков в адское пекло, – Одинокая Странница сжимает в дрожащих руках автомат и разглядывает его побитое цевье. – Я не хочу. Я устала. Пора заканчивать. А если и я умру, что будет с Горечью? – Дженнифер кладет под голову рюкзак и закрывает лицо руками. – Что-то ты не думала о ней, когда бегала по пустоши в поисках папаши, – язвительно заметила Странница, сидя на большом камне и делая глубокую затяжку паршивого табака. – Я хотела его найти. Нет, мне нужно было его найти. Я должна была, – Дженнифер кашляет и наклоняется к реке попить. – А теперь ты должна уничтожить Анклав, – жестко произносит Странница, закидывая за плечи рюкзак. – Можно, мне сначала повидаться с ней? – робко спрашивает Дженнифер. – Нет, нельзя. Иначе подохнешь раньше времени. А если не попрощаешься с ней, так и убить себя не позволишь. Идем, нам надо скорее добраться в Ривет-Сити. А то простудишься и заболеешь. Только этого нам сейчас не хватало. А если тебе опять силенок не хватит, так и быть, я снова стану твоим карающим мечом. Странница быстро шагала в сторону города-корабля, Дженнифер уже ничего не говорила, отдавшись на милость той, которая до сих пор помогала ей выживать, которая ни разу не подводила и которой, казалось, сама Дженни была не безразлична.