Сугуру уходит

Август 2007

Сатору вгрызается в печенье, расправляется с ним за несколько укусов, и проглатывает, толком не прожевав. И тут же давится и тянется за банкой газировки, чтобы запить. Он начинает измерять шагами переход между корпусами и чуть не влетает в один из мерно гудящих автоматов с напитками. Жарко, чертовски жарко. Допотопный кондиционер под потолком умер, кажется, ещё в прошлом веке. Часы на стене противным тиканьем капают на мозги. Он оттягивает высокий воротник, оголяя мокрую шею. Воздух душный, влажный и легче не становится. Он вздыхает и прислоняет к лицу холодную банку перед тем, как снова сделать несколько жадных глотков. Его гакуран остаётся застёгнутым на все пуговицы. Сатору подпрыгивает на месте, когда слышит шум подъехавшей к техникуму машины. Знакомый силуэт проклятой энергии идёт рябью, вырисовывается нечётким, но, что главное, движется в его сторону. Кажется, в этот раз попалось особо неприятное проклятие — от силуэта сильно фонит чем-то незнакомым. Когда в помещение вплывает, иначе и не скажешь, Сугуру, Сатору подрывается к нему, тут же протягивает только что купленную банку холодного кофе, а свою газировку прислоняет к чужому покрытому испариной лбу. — Сугу… — он улыбается, преграждая путь к скамейке, и коротко мажет губами по губам. Горько. Мерзко. Глубоко вдохнув, он смотрит на Сугуру, бледного и очень помятого, и снова целует, чуть сминая губы, но не проникая глубже. В проходе застывает покрасневший Хайбара и стыдливо отводит взгляд. — На твоём месте я бы этого не делал, — Сугуру отшатывается и тут же прикрывает рот ладонью, сдерживая рвотные позывы. — Эй! Целоваться со мной не настолько противно! — Он возмущается, вздёрнув подбородок, пока пальцы скользят в карман штанов и нащупывают упаковку мятных карамелек. — Ну как знать… Усмешка выходит и в половину не такой ехидной, как обычно. Сугуру падает на скамейку, тут же ссутулившись, и с щелчком открывает свой кофе. Пакетик с конфетами он ловит за секунду до первого глотка, не поведя и бровью. Сатору надулся бы, что не удалось попасть в лоб, да только не та сейчас ситуация. Он машет так и мнущемуся на месте Хайбаре, который выглядит так, будто не с задания приехал, а с похода в цирк вернулся. Сразу становится ясно, на чьи плечи упала вся работа. — Ю-чан, ты что будешь? Я угощаю. — Э…Вы не должны, — он вытягивается в струнку, сжав руки за спиной в замок, и тушуется под двумя насмешливыми взглядами. — Колу!.. если можно… Сатору нажимает на нужные кнопки и исподтишка наблюдает за тем, как всё такой же красный Хайбара неловко садится рядом с Сугуру, как паникует, осознав, что сел слишком близко и не знает, то ли отодвинуться, то ли сделать вид, что всё нормально. Смешок сдержать сложно, но всё-таки получается. — Гето-семпай, вы отлично справились! — кохай немного расслабляется, и с благодарным кивком принимает банку с колой. — То, как вы двигаетесь… это просто потрясающе! — Если хочешь, могу тебя потренировать, — Сугуру отпивает кофе и откидывается назад, закрыв глаза. Сатору садится рядом с ним с другой стороны. Ему хочется собственнически опустить голову на плечо, или вообще использовать чужое бедро вместо подушки, но он давит эти порывы. Это было бы очень глупо. Хайбара, ожидаемо, соглашается с щенячьим восторгом. — А ты что вообще тут забыл? — Сугуру пихает Сатору локтем. — Ты же был со старейшинами в Киото. — А… я слинял, — он улыбается, будто это что-то совершенно обычное, само собой разумеющееся. Будто он сбежал с последнего урока, а не с важного шаманского собрания. Пусть и исход в обоих случаях одинаковый — нагоняй от Яги. — Пф… — Эй! — Сатору шлёпает Сугуру по бедру и смотрит поверх очков. Один хитрый глаз на мгновение приоткрывается, сверкает насмешкой, и тут же закрывается снова. — Я вообще-то ради тебя сюда примчался! Бука! Ю-чан, Сугуру меня не любит! Хайбара закашливается, подавившись колой. Сатору получает ленивый подзатыльник. — Хайбара, не устал? Тебе же завтра снова на миссию? — Сугуру садится нормально, допивает кофе и закидывает в рот сразу две мятные карамельки. — Семпай, вы всю работу на себя взяли, — Хайбара тут же забывает про смущение и дуется. — Ты защищал людей, — Сугуру пожимает плечами. Его глаза закрыты. — Это не менее важно. Сатору незаметно придвигается ближе и аккуратно прикасается пальцами к сжимающей край скамейки руке. Сначала легко, предупреждая, потом смелее, поглаживая, чуть царапая. — Ю-чан, а где у тебя миссия будет? — В Саппоро! — тот, кажется, ничего и не заметил. — Я в первый раз так далеко полечу! Вам привезти сувениры? — Конечно, Ю-чан! Ты мне всё ещё должен за мороженое! И за передачки в больничное крыло! Хайбара смеётся. Сатору, не меняясь в лице, отцепляет от скамейки руку Сугуру, проходится ногтями по мозолистой ладони и до запястья, вырисовывая круги и спирали. Дождавшись тихого, неровного выдоха, он переплетает их пальцы. — Годжо-семпаю — сладкое, я знаю. А Гето-семпаю? — Мясо. Или что-нибудь со специями, — Сугуру говорит это низким, грудным голосом. Кажется, скоро будет масштабный набег на общий холодильник. Сатору думает, что надо было прихватить с собой хотя бы пару моти, а лучше — сделать сэндвич. Сугуру зеленеет, трясётся и снова вжимает ладонь в рот, но оставляет другую руку в руке Сатору, сжимая сильнее. Или надо было попросить Сёко заварить зелёный чай. — Вас понял! — Хайбара шутливо отдаёт честь и снова присасывается к коле. Всё ещё чертовски жарко, а с горячей рукой Сугуру — ещё жарче. Часы на стене всё ещё тикают, но уже не бесят. Скорее успокаивают и погружают в тягучую дремоту. Сатору собирается предложить пообедать да устроить сиесту, но его мысли перебивают. — Хайбара. Ты уверен, что хочешь быть шаманом? — Сугуру звучит глухо и сильнее сжимает чужую дёрнувшуюся ладонь. — Это ведь довольно сложно. И опасно. — Хм… — тот отставляет банку из-под колы и в задумчивости сдвигает брови. — Семпай, я не из тех людей, кто слишком много копается во всём этом… Мне просто нравится заниматься тем, в чём я хорош. — Вот как, — губы Сугуру трогает лёгкая усмешка. Он расслабляется. — Логично. Как чёрт из табакерки перед ними появляется молодая женщина. Она смахивает со лба светлую чёлку и подмигивает, приближаясь к ним. С каждым её шагом, сопровождающимся громким стуком каблуков, спина Хайбары становится всё более прямой. Сатору тут же засовывает обе руки в карманы. Настолько расслабился, что перестал воспринимать информацию от всех шести глаз. Улёгшееся было раздражение снова разрастается и всё сильнее долбит в виски. Сугуру же только приподнимает бровь. — Годжо-кун, Гето-кун, какой тип девушек вам нравится? — Чё? — Сатору закидывает ногу на ногу, принимая вызывающую позу. — Ты кто вообще? — Сугуру не меняется лицом. — А мне нравятся девушки с щёчками, которые любят много покушать! — Хайбара… Сугуру тяжело вздыхает, глядя на просветлевшего кохая исподлобья. Святая простота! Сатору выуживает из кармана гакурана леденец на палочке и как можно громче шуршит упаковкой. — Всё в порядке! — Хайбара улыбается и выглядит вполне спокойным. Куда более спокойным и расслабленным, чем выглядел, сидя с семпаями без кого-то четвёртого. — Она не плохой человек, точно знаю. У меня чутьё на такие вещи! — Пха! — Сатору сжимает зубами леденец, но не разгрызает. — И это ты говоришь, сидя рядом с нами двумя? — Сугуру усмехается и разваливается на скамейке, широко расставив ноги. Его колено касается бедра Сатору. Это, конечно, не переплетённые руки, но тоже неплохо. — Ага! — Какая прелесть! — женщина смеётся, громко и не сдерживаясь. — Парень, это был сарказм! Хайбара моргает, забыв убрать с лица улыбку. Он достаёт пиликнувший входящим сообщением телефон и, мгновенно побледнев, убегает в общагу, бормоча сбивчивые извинения и обречённое «Нанами меня убьёт…». Незнакомка садится на его место. — Ваш кохай? Такой милый и честный! — Ему нужно перестать быть таким наивным, — Сугуру скрещивает руки на груди и сильнее упирается коленом в бедро Сатору. — Ю-чан может быть коварным, — мрачно выдаёт тот и облизывает леденец. Он буквально чувствует, как мысленно Сугуру хочет не то накостылять ему, не то заменить блядский леденец чем-нибудь другим. Он самодовольно улыбается и заводит конфету за щёку, клацнув зубами по палочке. Напряжение немного спадает. — Итак, мальчики, кто из вас двоих ответит мне первым? — Она прогибается в спине и смотрит на них чуть надменно, свысока. Нужного эффекта она так и не добивается. Сатору болтает ногой и чавкает конфетой. Сугуру смотрит перед собой и выглядит недовольным. Наверняка гадает, есть ли чем поживиться в холодильнике или придётся бежать в магазин. — Первой отвечать будешь ты, — голос пониженный, ровный и уверенный. У Сатору от такого тона кожа мгновенно покрылась мурашками. Хорошо, что он полностью одет в форму. Хотя ему всё равно предстоит последующие несколько дней ходить застёгнутым на все пуговки. Использовать с трудом изученную, сложную обратную проклятую технику, чтобы убирать отметины на шее? Похоже на несмешной анекдот. Тем более, что ему нравится на них любоваться. И ещё больше нравится, как любуется ими Сугуру по вечерам. — Цукумо Юки, шаман особого ранга. Слышали обо мне? — она снова пытается произвести на них впечатление своей осанкой, взглядом, самоуверенным тоном. — А! — Сатору хлопает в ладоши и расплывается в пакостной улыбке. — Та дамочка, которая болт положила на свою работу и разъезжает по миру, из-за чего на все сложные задания отправляют только нас двоих! И мы возвращаемся настолько поздно, что на кухне даже пожрать ничего не остаётся! Сугуру мелко трясётся от тщательно сдерживаемого смеха и очень плохо пытается сохранить лицо серьёзным. У Цукумо же вся её показная надменность идёт трещинами, а в голове явно что-то не сходится. В конце концов она перестаёт строить важный вид и разваливается на скамейке. — Ненавижу техникум… Сатору, довольный собой, перекатывает леденец во рту. Сугуру всё же не сдерживает смешок и косит в его сторону весёлый взгляд. — Видите ли, ребятки… — начинает она, становясь серьёзной. — Я не хочу гонятся за симптомами, как все остальные шаманы. Я хочу разобраться с самой проблемой. То есть… хочу создать такой мир, где проклятые духи попросту не будут рождаться. Сатору и Сугуру синхронно поворачиваются к ней и синхронно же приподнимают брови. — Вы и без меня знаете, как появляются проклятые духи. Так что… у меня есть два варианта. Первый, не особо осуществимый: лишить всех людей проклятой энергии. Вы ведь встречались с Зенин Тоджи? — Бррр, — Сатору передёргивает. Он инстинктивно через ткань воротника накрывает ладонью шрам на шее. Сугуру мрачнеет. — Удивительный человек! Но… изучить себя он мне не позволил. Как жаль… — она вздыхает и упирается локтями в колени. — Второй вариант — научить людей контролировать проклятую энергию. Не будет случайных выбросов — не будет проклятых духов. — Я всё ещё не понимаю, зачем вы всё это рассказываете нам, — Сугуру откидывает лезущие в лицо волосы и вздыхает. — Подожди. Вы знали, что шаманы не порождают проклятых духов? Если, конечно, не оставляют после себя мстительного духа, нарвавшись на чьё-то проклятие, — её улыбка становится пугающей. Огонёк понимания в глазах Сугуру пугает ещё больше. Сатору вынимает изо рта конфету. — Проще говоря, если бы все люди были шаманами, то в мире бы больше не появлялись проклятые духи. Сугуру выравнивает спину. Сатору напрягается. В повисшей тишине часы тикают особенно громко и снова долбят по вискам. Цукумо, кажется, довольна произведённым эффектом. — Тогда… — начинает Сугуру, склонив голову на бок. — Достаточно будет просто перебить всех не-шаманов? — Так! Сатору подрывается и делает первое, что приходит в голову. До того, как Сугуру успевает закрыть рот, он засовывает ему чуть ли не по самые гланды свой леденец. Цукумо теряется и явно не понимает, какого чёрта произошло. Сугуру выплёвывает конфету и закашливается, схватившись за горло. — Ты! Чёртов придурок! — Он взрывается. Он хватает Сатору за щёки пальцами — Бесконечность, конечно же, пропускает — сжимает до боли и со всей силы бьётся своим лбом об его лоб. — Какого ты творишь вообще?! — Ты начал переходить на Тёмную сторону! Я не мог это просто так оставить! — И решил убить меня своим сраным леденцом?! — Не будь букой, Сугуру, — Сатору тянет губы в улыбке и дёргает Сугуру за прядь волос. Тот шипит под нос и, отшатнувшись, успокаивается. Но угрожающе хрустит костяшками, обещая не спустить эту выходку на тормозах. Сейчас же он слишком устал и слишком не хочет устраивать разборки, даже шутливые, при посторонних. Цукумо хихикает, глядя на них, и, дождавшись когда они усядутся, снова подаёт голос. — Вообще я думала, что раз уж мы трое — особого ранга, то должны поддерживать контакт. А вы двое, я вижу, и так очень близки. — К сожалению… — Сугуру вздыхает и показательно отодвигается от Сатору. — Эй! — тот подскакивает на ноги и смотрит поверх очков обиженно, уперев руки в бока. — Перебить всех не-шаманов… Благородный выбор. И самый простой, — Цукумо встаёт тоже и смотрит неожиданно серьёзно. — Гето-кун, почему ты — шаман? — А у меня был выбор? Он намекает на то, что его технику манипуляции проклятиями в любом случае не оставили бы без надзора. В том или ином виде. Даже если бы он отказался от поступления в техникум. Цукумо понимающе кивает. А Сатору улыбается и поправляет очки, пряча глаза. Он знает, что Сугуру врёт. У него был выбор. И у него есть выбор до сих пор. Просто каждый раз, когда он сталкивается с чем-то, что не может терпеть, каждый раз, когда он злится, пугается и не находит в себе ни капли желания спасать кого-то, каждый раз он выбирает Сатору. — Дамочка, с вами, конечно, приятно было пообщаться и всё такое, — начинает Сатору после драматичной паузы и не менее драматичного откидывания волос со лба. — Но мы устали, хотим пожрать и поспать. Поэтому, будьте так добры… Он хватает Сугуру за запястье и тянет его подняться на ноги. Тот не сопротивляется, но и не помогает, только улыбается уголками губ. — Эх, кажется, я не вовремя, — Цукумо вздыхает и окидывает их, направляющихся к общаге, несколько разочарованным взглядом. — А вы так и не сказали мне какой у вас типаж… Сатору и Сугуру останавливаются и поворачиваются к ней. Не глядя друг на друга они совершенно одинаково ухмыляются и синхронно тыкают друг в друга пальцами. — Вот этот бука-злюка. — Вот этот идиот.