Проблемные

Альма уже вернулась домой вместе с Джульеттой, поэтому Бруно и Пеппа поспешили к ней, чтобы постараться уговорить её разрешить Камило остаться в вилле до его выздоровления, оставив больного одного в комнате. Он, между прочим, очень хорошо сдружился с девушкой управляющей погодой: рассказывал шутки, из-за которых она громко и долго смеялась, предложил даже сыграть на гитаре её любимую песню когда ему станет лучше. В общем, аж целых три радуги одновременно над головой Пеппы скажут гораздо больше. — Mamá! — Звонко кричала девушка. — Позволь тому мальчику остаться! — Ему совсем некуда идти! — Поддакивал Бруно. — Я могу постелить ему в чулане, — неожиданно подключилась Джульетта. — Нет, там грязно! Он в моей комнате побудет! — Хотя бы на несколько дней, пока температура не спадёт! — Пожалуйста, mamá! Сбитая с толку глава семейства удивлённо хлопала глазами, пока наконец не собралась с мыслями, чтобы… отказать детям. Она объяснила это тем, что если кто-нибудь из горожан узнает, то вопросов и проблем будет много. — А если он будет помогать? — Выдвинул Бруно ультиматум, чтобы хоть как-то уговорить маму. — Он же болеет? — Мыть посуду, например, — кивнула Джульетта. — Casita прекрасно с этим справляется. — Подметёт полы? — Предложила Пеппа. — Чтобы гость полы в доме Мадригалей подметал? — Поможет мне прибраться в чулане? — Ехидно улыбнулся пророк. — Ты давно просила. Там так много книг! Самому мне точно не справиться. Альма хмуро посмотрела на сына. Он знал за какие ниточки нужно тянуть, чтобы хозяйка дома согласилась. В итоге, после недолгих размышлений и бурчаний под нос, мама всё-таки разрешила Камило остаться. Пока что обозначили срок в неделю, а дальше нужно будет искать новое пристанище для беглеца… или уже возвращаться домой. Бруно поспешил в комнату, предварительно наливая шиповник в чашку, чтобы сообщить другу о хороших новостях, остальные же приступили готовить ужин. — Камило! — Кажется каждое возвращение пророка начиналось с имени кудрявого парня. — Mamá разрешила тебе остаться! — Правда? — Ярко улыбнулся больной. — Sí. — Gracias! — Камило вскочил с гамака, обнимая друга и заставляя того пролить немного напитка на пол и песок. Бруно немного покраснел (впрочем как и кудрявый парень), и совсем не двигался — даже не дышал. Когда его отпустили, то неспособный связать и двух слов провидец лишь протянул шиповник больному. Камило залпом опустошил всю чашку, кажется уже привыкая к вкусу лекарства. Такими темпами вся кастрюля закончится! Друзья просидели вместе ещё около часа, пока Пеппа не позвала на ужин. Кудрявый парень хотел было отказаться, но девушка сказала, что Альма ждёт его за столом. Немного испуганный больной надел своё пончо и вместе с Бруно пошёл в столовую. Глава семейства сопроводила взглядом пришедших от их входа, до момента пока они не сели. — Камило, — спокойный голос Альмы всё равно заставил напрячься, — как ты себя чувствуешь? — Уже лучше, спасибо, — пролепетал он в ответ. — Хорошо. Хозяйка дома слегка кивнула, в знак того, что можно приступать к еде. Сегодня на ужин Arroz con Pollo! Кажется сто лет Камило даже не видел чего-то на столько же аппетитного — если не считать конечно эмпанады и вафли, что приносил Бруно — но даже рисинки он съесть не может. — Я не могу это есть, — прошептал кудрявый парень другу. — Посиди немного, после ужина я приготовлю что-нибудь, — виновато ответил пророк. — Сегодня всю еду готовили мы с Пеппой, — Альма, кажется, услышала их перешёптывания, — можешь спокойно есть. — Gracias, — опустил взгляд в тарелку Камило. И почему чужая забота заставляет так смущаться? Хозяйка дома хотела узнать у гостя про родителей или где он живёт, но Бруно быстро перевёл тему на то, что как только кудрявому парню станет лучше — они пойдут убираться в чулане. Джульетта о чём-то перешёптывалась с Пеппой, изредка хихикая. Тарелки весьма скоро опустели, поэтому пророк с другом направились в комнату, поблагодарив за вкусный ужин остальных. Старшая из тройняшек пошла в кладовую, чтобы достать одеяло и подушку, а также заметила старый матрас, и вместе с сестрой дотащила его до комнаты брата. До поздней ночи Бруно успел вновь выкопать камассию, нарезать корни, намазать грудь и шею Камило, после же взял гитару и по наставлению друга выучил ещё один перебор и аккорд. Так прошло ещё два дня — завтрак и ужин готовили Пеппа с Бруно, правда иногда Альма помогала; кудрявый парень лечился с помощью шиповника, корней и холодной тряпочки, и это даже помогало! Температура спала, кашель был не такой сильный. В общем, как и обещал провидец, как только Камило полегчало, они пошли убирать чулан. Пыльные книжные шкафы у стен, не менее пыльные и сами книги, покоящиеся на полках много лет, грязные полы и окна. Сюда редко кто заглядывает — если не считать последних двух визитов Бруно, то год точно в чулан никто не заходил. — Так, давай я разберусь с книгами, а ты помоешь пока окна? — Провидец уже доставал все книги и складывал на пол. — Хорошо! Камило намочил тряпку в ведре, которое они взяли с собой, принялся мыть стекло. Пыль и грязь тут же пачкали тряпку, из-за чего и вода в ведре совсем скоро стала мутной, и всё же кудрявый парень довольно быстро расправился с данным ему поручением. А Бруно всё ещё перебирал книги: какие отнести реставратору, какие просто отряхнуть от пыли, а какие уже отсырели от плесени и спасти их вряд ли получится. Пока пророк занял весь пол своими стопочками, гость сходил и сменил воду в ведре, протёр шкафы. Следующее что он решил сделать — это помочь другу составить книги обратно, правда при каждом случайном касании оба смущались, но старались вида не подавать. В последнее время у них такое поведение стало будто нормой: то покраснеют от пересечении взглядов, то смутятся от прикосновений, когда, например, Бруно опять неправильно зажимал аккорд и Камило приходилось переставлять его пальцы. На уборку ушло чуть больше часа — после составления книг они отнесли те, что нужно будет отдать реставратору, к выходу из виллы, затем протёрли пол, и в общем-то всё на этом. Упав на матрац по возвращении в комнату провидца, кудрявый парень устало выдохнул. — Чем теперь займёмся? — Можем пойти посмотреть рисунки Пеппы! — Пророк сел на гамак рядом. — Мне кажется я слишком устал, чтобы подниматься по лестнице сейчас, — Камило закрыл глаза, — давай вечером? — Тогда на гитаре поиграем? — Как-то не хочется. — А ты что предложишь? — Бруно недовольно скрестил руки на груди. — Ты вроде говорил, что гончарным делом занимаешься, — невзначай протянул кудрявый парень и почесал шею. — Ну да. — Может покажешь как это? — Это не так увлекательно как ты думаешь, — немного грустно улыбнулся пророк, — но если хочешь, то пойдём. Камило тут же вскочил с матраца, ярко улыбаясь. Честно сказать, у него был план, потому что все эти неловкости и недосказанности порядком раздражали, так что всё должно решится сегодня. Бруно повёл его в комнату на первом этаже: немного тёмное помещение, стены которого окружены полками с глиняными посудой, кувшинами, игрушками. В углу стояла печь, а в другом большой табурет, приставленный к столу. Провидец неловко помялся, не зная с чего начать, но затем достал из шкафа небольшой кусочек глины. — Можем попробовать слепить что-нибудь? — А у меня получится? — Если что, то я помогу! Бруно сел на табурет, миска с холодной водой стояла очень давно, кажется, и всё же провидец смочил ладонь и гончарный круг тонким слоем, с силой кинул кусочек глины в центр, заставляя ту будто приклеиться. Одна нога встала на колесо, подталкивая его — круг начал своё вращение. Пророк выставил большие пальцы, приблизил к глине и начал давить сбоку, поднимая их вверх — глина за ним — получился небольшой холмик, вулкан. Дальше надавил почти сверху, заставляя мягкую глину стать похожей на лепёшку. В глазах Камило всё выглядело очень просто. — Видишь? Нужно лишь прилагать силу в определённых местах. — Вижу. Кудрявый парень решил воплощать свой план в жизнь. Осторожно пройдя за спину Бруно, парниша в жёлтом пончо сел на тот же табурет, на котором сидел пророк, тесня того. Одна рука сначала заправила волнистые чёрные волосы за ухо, а затем обе протянулись вперёд, оказываясь рядом с чужими, голова легла на плечо. — Что нужно делать? — Хорошо хоть провидец не видит какой красный сейчас Камило сидит. — Намочи руки, — Бруно отчаянно делал вид, что ничего смущающего не происходит. Получалось плохо, кстати. Кудрявый парень послушно поместил кисти в миску, вздрагивая от холодной воды, после передвинул их обратно — к рукам пророка. — Дальше что? — Выставь большие пальцы как я. Парниша в жёлтом пончо сделал и это, а дальше Бруно взял его сжатые в кулаки руки, подвёл к глине, надавил его пальцами, поднимая её вверх. Получился такой же холмик, какой он делал пару минут назад. Чужое дыхание у самого уха очень отвлекало — на столько, что пророк забыл про самое важное — смачивание глины. В итоге она высохла и при очередной попытке поднять её лишь сорвалась с круга. — Всё, подожди. — Возмущённый Бруно спешно поднялся с табурета. — Что? — Ты у меня спрашиваешь? — Щёки будто горели алым. — Что ты делаешь? — Леплю из глины, вроде. — Нет! Ты специально меня смущаешь, потому что знаешь. — Что знаю? — Что меня легко довести до такого состояния! Ты просто смеёшься надо мной! — Нет, Бруно! — Камило встал в след за другом. — Я просто, — раздражённый вздох разнёсся по комнате, — maldito infierno. — Он осторожно поднял взгляд. — Что? Говори. — Я думаю ты мне нравишься. В комнате повисла тишина. Глаза Бруно удивлённо смотрели на кудрявого парня, который сейчас чувствовал себя просто ужасно! Его теория, что он всё-таки нравится пророку, с треском провалилась. Конечно он НЕ нравится ему — провидец просто слишком легко смущается. И сейчас страх пробрался в самую душу. Бруно его точно возненавидит за это. Он именно такой, каким называла его мать. — Прости, мне наверное лучше уйти. — Нравлюсь? — Я знаю, что не должен был влюбляться в тебя, тем более говорить этого, — Камило отступил немного назад, — я не хотел, правда. Мне очень жаль. — Я не уверен, — Бруно теребил низ пончо, — но мне кажется ты мне тоже нравишься. И опять тишина. Кудрявый парень боязливо посмотрел на провидца. Не шутит? Не смеётся над ним? Но пророк выглядел вполне серьёзным. Парниша в жёлтом пончо осторожно подошёл ближе, посмотрел в чужие глаза, кажется готовые вот-вот заплакать от страха перед всем сказанным, и обнял (правда немного напугал Бруно своим резким движением, из-за чего тот даже пикнул). Прижал так крепко, что чувствовал чужое быстрое биение сердце. Глина на пальцах уже высохла и неприятно сдавливала кожу, но они нравятся друг другу — это сейчас было куда важнее. — Я правда нравлюсь тебе? — Выпустил из объятий провидца Камило. — Да. — И мы можем теперь начать встречаться? — Стой, подожди, — Бруно прятал смущение в ладони, — мне нужно принять тот факт, что я тебе нравлюсь. — И сколько на это уйдёт времени? — Если ты будешь смотреть на меня так, то очень много. — Как? — Брови спустились к переносице. — Счастливо! — Но ведь, — посмеялся кудрявый парень, отодвигая руки пророка от лица, — мои чувства взаимны, я не могу смотреть на тебя иначе. Бруно зажмурил глаза, а лицо Камило всё равно видел — не менее красный чем он сам парень, кудри которого забавно болтались, ярко улыбался во все тридцать два, выражая во взгляде столько счастья и нежности, что можно было начать таять. — Мы же теперь встречаемся? — Повторил свой вопрос парень в жёлтом пончо. — Да, — почти шёпотом ответил пророк. — И можем поцеловаться? — Эй, стой, куда ты так торопишься? — Прости, я шучу, шучу! — Камило вновь обнял Бруно. — Я просто очень рад. Красные и смущённые парни вышли из мастерской, отмыли руки от глины и хорошенько умылись холодной водой, чтобы их лица стали меньше походить на помидоры. Они вернулись в башню пророка, всё ещё не зная как теперь вести себя. Если раньше случайные касания заставляли смущаться, то сейчас нахождение на одной планете вгоняло в краску! — Может сходим рисунки Пеппы посмотрим? — После весьма продолжительного молчания предложил Бруно. — Sí, идём! Долгий и изнурительный подъём по лестнице заставил отвлечься, кстати. Пока они поднимались, то почти и не думали о произошедшем в мастерской! Зато стоило пересечься взглядом на верху, как краснота вернулась к коже, пусть и не такая заметная. Бруно взял стопку бумаг, что лежала в углу, протянул Камило, сам сел рядом. На листах были изображены жители города, животные, горы, лес. И всё же мятые полосы заставляли грустить — почему девушка не видит как прекрасны её рисунки? На сколько живыми получаются люди, на сколько шумна бегущая река, на сколько тихи деревья. Будто фотография. — Как думаешь, если бы у Пеппы не было дара, то она стала бы художницей? — Камило продолжал рассматривать работы девушки. — Хотелось бы верить в это. — Надеюсь она сможет когда-нибудь показать свои работы миру. — Или хотя бы не выбрасывать их. — Да! — Кивнул кудрявый парень. — Мне хочется вот так взять её за плечи и сказать: «Пеппа, твои рисунки восхитительны! Я хочу, чтобы ты не боялась показывать их миру, потому что люди наверняка оценят их очень хорошо, а если будут те, кому они не понравятся, то мы с моим парнем хорошенько их проучим!». — Не называй меня своим парнем! — Бруно недовольно посмотрел на парнишу в жёлтом пончо. — Это смущает больше всего. — Но ты же mi novio! — Камило! — Я же правду говорю! Нельзя что ли? — Наверное можно, но не спустя полчаса как мы начали встречаться. Кудрявый парень звонко хохотнул, вновь обращая свой взор на листы бумаги. Через несколько десятков секунд он почувствовал тяжесть на плече — это Бруно положил свою голову. Камило расплылся в улыбке, совсем перестав двигаться. — Ты хотя бы дышишь? — Не уверен. — Дыши, ты мне ещё нужен! — Посмеялся пророк подняв голову. — Нет, ляг обратно! Мне так тепло! — Рукой он положил провидца обратно на свое плечо. — Мне тоже так теплее.