We Don’t Talk Anymore

Не сказать, что уход Кея был долгожданным, но Джей молился о хотя бы пяти минутах тишины и одиночества, чтобы набраться сил. Всё-таки позвонить Хисыну дело не такое уж и легкое — руки тряслись, а мысли путались всё сильнее. Одновременно хотелось откинуть телефон от себя и снова уйти в себя и не хотелось делать ничего из этого. Это был Хисын. «Так, Джей, всё будет хорошо. Ты справишься, просто нажми на кнопку вызова», — Джей выдохнул и, прикрыв глаза, наугад ткнул по экрану. Через несколько долгих секунд раздались первые мучительные гудки. До тошноты длинные и давящие на Джея гудки. Он хотел уже было сбросить и набрать заново. Но вдруг услышал такой приятный сонный голос на том конце провода. Голос, от которого по спине побежали мурашки, а сердце дрогнуло. Хисын даже с утра звучал слишком привлекательно и хорошо, да так, что коленки затряслись бы, если бы Джей стоял. — Джей-а, зачем ты звонишь в десять утра? Нормальные люди спят в это время. Тем более сегодня воскресенье, — Хисын буркнул что-то ещё, но, несмотря на ворчание, звонок не отключил. — Что-то случилось? — Я думал ты уже проснулся. Не хотел тебя будить. — Но разбудил. Ладно, чего ты позвонил-то? Тишина. Джей просто не мог выдавить из себя ни слова, его будто парализовало от мысли, что он собирался пригласить Ли Хисына на прогулку. На простую прогулку, чёрт возьми, по парку со сладкой ваткой и мороженым, но в ушах звенело и грохотало сердце, потому что «Джей-а». «Давай, Пак Джей, скажи ему! Ты справишься!», — внутренний голос буквально вопил, чуть ли не в истерике бился, пока хозяин был на грани обморока. «Ладно, на счёт три… Раз, два, три…» — Я хотел пригласить тебя погулять в парке, поесть мороженное и опробовать новый аттракцион. И снова тишина, но уже со стороны Хисына. Что ему ответить? Послать куда подальше? Или же все-таки согласиться? Оба варианта устраивают Хисына от и до. Но он выбирает второй. Сердце не на месте было из-за возможного отказа. — Я согласен. Давай через три часа у той лавочки, где мы столкнулись в первый учебный день? — Хорошо, буду ждать тебя. Джей не знал, был ли нормальным тот факт, что за сборами, воплями отчаяния и просьбами убить за городом Кею время летело намного быстрее. Но так и было: три часа прошли незаметно, пока Джей выбирал аутфит на сегодняшнюю встречу — внутри скреблось очень сильное желание одеться так, чтобы сразить Хисына наповал мгновенно, — и старался уложить волосы в правильную причёску, а не жалкое подобие птичьего гнезда. Он бегал по всей квартире, иногда застывал посреди спальни или гостиной и оборачивался к веселящемуся Кею, которого это всё представление только забавляло, умоляя принести пистолет или хотя бы верёвку. Но Кей лишь пожимал плечами и говорил одно-единственное, разбивающее бедному Джею сердце: «Это всего лишь прогулка». Кей не уточнял, но Джей понимал: «Прогулка с твоим крашем, который говорит, что не любит, а на деле страдает от своих же чувств». Ровно через три часа без опозданий он стоял перед их очередной любимой лавочкой, спрятав руки в карманы чёрных обтягивающих джинсов, и покачивался с пяток на носки. Не будь вокруг людей, Джей ещё бы обязательно погрыз не один ноготь, но Кей пригрозил, что если подобное повторится, то он встретит друга с ремнём и порцией нравоучений. Джею этого, конечно же, не хотелось. А какому идиоту да? Он разглядывал мимо проходящих парочек, бабулек с собачками и спешащими по своим делать взрослых, поэтому не услышал знакомых кроссовок за спиной. — Джей-а, привет. И вздрогнул всем телом, когда плеча в простой белой футболке коснулась ладонь, тепло которой обжигало кожу даже через ткань. Благо хватило ума не закричать на весь парк, а то другие бы просто разбежались от испуга. Джей медленно обернулся, невольно растягивая в довольной улыбке, и Хисын хмыкнул. Неожиданно зачесались руки от желания прижать к себе и никогда не отпускать. Смотря на такое сверкающее в обеденном солнце лицо Хисына, Джей сократил между ними расстояние и не выдержал, обнимая. Рефлексы Хисына оказались быстрее самого хозяина, и сильные руки обхватили Джея за талию, удерживая на месте. В нос ударил дорогой парфюм, лак для волос и фруктовый гель для душа, аромат которого преследовал Хисына все шесть лет. — Джей-а, ты чего? — Да я просто споткнулся. Извини, — Джей тут же отшатнулся от него, пятёрней лохматя укладку на затылке, и ему хватило актёрского мастерства выглядеть хоть немного виноватым. Хотя, чего таить, он был только рад тому, что они касались друг друга. Почти две минуты. И плевать, что на них одежда. — О-окей, — Хисын мотнул головой, и недоверие из голоса никуда не исчезло, но он не стал ругаться, предпочитая забыть. — Ну что, идём на американские горки. И если скажешь, что я визжу, как девчонка, я столкну тебя на самой высоте. Джей хихикнул, в красках представляя это, и Хисын зыркнул на него, заставляя разразиться смехом. — Пойдём, хён. И в течение того времени, что они шли в сторону приглянувшихся ещё на входе горок, Хисын изредка бросал самые разные взгляды на Джея, то гадая, о чём тот думал, то задаваясь вопросом: «Что будет, если поцеловать его? Какого вкуса его губы?» И если Хисын считал, что он не палился, то Джей ощущал кожей каждый взгляд. Хотелось остановить друга и всё у него узнать, но огромные создания Дьявола неумолимо приближались, тем более не было никакой надежды, чтобы он получит ответы на все свои вопросы. В конце концов, они были слишком личными. — Заходи, потом я. — Джентельмен типа? — на фырканье Хисына Джей пожал плечами, усмехнувшись, и Хисын отмахнулся, закатывая глаза. — Если хочешь. — Показушник. Билеты им продала милая женщина, которая напоследок мило улыбнулась, и пропустила на горки. Джей плюхнулся на свободное место в хвосте, а Хисын последовал за ним и сел рядом с ним. Но катание на горках вышло намного дольше, чем планировал Джей. И намного хуже. Уже после запуска он почувствовал, как закружилась голова и тошноту. Чёрт. — Хён, дай руку, пожалуйста, — он осторожно коснулся локтя Хисына, и тот обернулся, услышав панику в голосе. — Мне плохо. Хисын выгнул бровь, но обычно загорелый Джей выглядел подозрительно бледно, а в глазах плескалась ещё большая мольба. Он выдохнул и положил свою ладонь поверх его, сжимая. — Хорошо. Вот оно. Разряды тока по коже, переплетённые пальцы и лёгкий массаж тыльной стороны ладони большим пальцем. Джей, конечно, умел симулировать, но не сейчас. Хисын слабо ему улыбнулся: — Не смотри вниз. «Смотри на меня» — то самое, что Джей отчаянно хотел услышать, но продолжения не последовало. Он кивнул, ощущая, как лишние движения увеличивали тревогу внутри и желание самому сойти с горок, лишь бы пытка закончилась. С детства он боялся высоты, но рядом с Хисыном, казалось, мозг не работал, поэтому он согласился. Ну и на кой чёрт? — Ты же знал, что тебе станет плохо. Дурак, — как только горки остановились окончательно, Хисын вышел с них первый и протянул обе руки Джею, помогая спуститься. — Пойдём на лавочку. Я куплю воды, и мы перекусим, а затем просто прогуляемся. И закончим колесом обозрения, если хочешь. — Да, я думаю, ты прав. Тут по близости была лавочка. Куда она делась, чёрт побери? Хисын, конечно, отругал Джея. Но нашёл милым то, как он выглядел. Хисын бы соврал, сказав, что ему не понравилось держать Джея за руку. Нравилось, причём безумно. Это было очень приятно — он так давно не ощущал этого тепла. — Садись. — Спасибо большое, хён. — Посиди немного тут, я схожу за водой и быстро вернусь. — Да… Без проблем. Джей откинулся на спинку скамьи, радуясь раскинувшему над ним свою огромную листву дереву, и на пробу сделал первый глубокий вдох, а после выдох. Его мутило, но на ветерке и твёрдой земле ничего под ногами не качалось и не исчезало, словно во тьме. Постепенно минуты тикали, отсчитывая пятнадцатый круг, но Хисын так и не появлялся, и Джей поймал себя на одной дурацкой мысли. Казалось, что Хисын всё-таки его бросил, и он был прав. Хотя чего он ещё ожидал — он этого заслуживал и прекрасно понимал, почему. Но всё равно было обидно и до жути больно. Неужели всё кончилось, даже не успев начаться, и он совсем был не нужен Хисыну? Джей выдохнул, опуская голову. — Джей-а? — рядом раздался встревоженный голос, и он мгновенно выпрямился, наткнувшись взглядом на сидящего перед ним на корточках хёна. — Ты чего нюни развел? Я искал тебе витаминки. Ты весь бледный, и мне это не нравится. Вот, держи витамины и воду. Пей и пойдём на колесо. Оно нас ждёт. — Я думал, ты ушёл. — Куда бы я ушёл, я всё-таки заботливый хён для своих младшеньких. — Все пошли. Нет, — Джей привстал, но головокружение резко остановило, и он упал обратно. — Не пойдём. У меня до сих пор чувство тошноты. — Пей ещё воду. Мы посидим тут, у тебя вроде были бутерброды. Давай перекусим. А после колеса с меня мороженное. Договорились? — Бутерброды уже остыли все, — Джей притянул сумку ближе к себе и, порывшись в многочисленных отделах и всяком — вообще-то нужном, иди ты, хён, — барахле, выудил контейнер с сэндвичами. — И если не мятное, то я согласен. — Ну и плевать, — Хисын снял крышку и взял первый бутерброд, сразу откусывая почти половину. — Холодные тоже вкусные. — Так, ну вроде мне получше. А… Хён… Ты не мог бы убрать руку? Хисын и сам не заметил, как положил свою руку на руку Джея, поэтому одёрнул и как-то неловко хихикнул: — А. Прости, оно само. — Всё в порядке, хён, — Джей качнул головой, дожёвывая последний бутерброд, и поднялся со скамьи с торжественным хлопком. — А теперь кто последний добежит до колеса, тот платит за билеты. На счёт три бежим. Хисын хотел придержать, но сам убрал в сумку контейнер, закинул её на плечо и решил дать ему победить. Увидев его улыбку, он убедился в своих чувствах. В животе не разбушевались бабочки, не взорвались фейерверки, а просто разлилось что-то тёплое, как молоко, и успокаивающее, как объятия мамы. — Держись, мелкота, я тебя догоню! И кому он врал, скажите, пожалуйста? Хисын даже не собирался его догонять, максимум — поймать и взять за руку, сжать пальцы и не отпускать до скончания веков. — Я победил! — радостно крикнул Джей, оборачиваясь и сияя. И Хисыну, как самому последнему дураку, этого хватило, чтобы на мгновение потерять равновесие и споткнуться. — Ты платишь, хён. — Я как бы не против заплатить, иди давай, занимай очередь. И не бойся, я рядом. — Я в порядке, хён. Спасибо, что согласился погулять со мной. Мы впервые провели весь вечер вместе. — Я сам в шоке. Но мне даже понравилось. Смотри, Джей-а. Там луна. И тут Хисын неожиданно для самого себя проговорил на английском: — Она такая красивая, не правда ли? Джей вздрогнул снова, но сглотнул и кивнул, хоть этого и не заметили. Ох, уж эти японские признания в любви, они скоро сведут его в могилу. — Да, хён. Такая красивая, что умереть можно. Хисын в ответ хмыкнул, но больше ничего не сказал. Колесо продолжило своё движение, он продолжил рассматривать проступающие звёзды, а Джей продолжил беспрепятственно пялиться на него. — Давай я тебя провожу? Так я буду знать, что ты дойдёшь до дома. — Я мог бы и сам. Но не откажусь от твоего предложения, — Джей улыбнулся уголком губ, и Хисын щёлкнул его по кончику носа, чувствуя, как на собственный что-то упало с неба. Кажется, дождь. Он поднял голову и тут же поджал губы, выдыхая. Дождь он любил, но сейчас хотелось продолжить прогулку, а не расходиться по домам. Хотя за состояние Джея он беспокоился, и это было сильнее, так что — Чёрт, кажется, дождь пошёл. Побежали скорее, а то промокнем. — Мы же упадем, хён. — Побежали говорю, не спорь со мной. — Ну хорошо, не буду. Вновь держась за руки, огибая разноцветных людей-грибочков и стараясь не попадать в лужи, они неслись по дороге и хохотали. Джей и не думал, что дождь станет лучшим завершением встречи. Сеул темнел, скрываясь за свинцовыми тучами, но им двоим было плевать. Хисын выбивался вперёд, выступая в роли штурмана, и Джей безропотно следовал за ним, иногда жмурясь от переполняющей радости и раскрывая руки навстречу ветру. Так хорошо — наверное, даже прекрасно, — ему давно не было. Вместе со стекающим по телу огромными каплями дождя уходили боль, сожаления и грустные размышления обо всём, словно водная стихия помогала расслабиться. Хотя вероятность завалиться с простудной на следующий день никуда не уходила. Они остановились около дома Джея, пытаясь отдышаться и не свалиться на мокрый асфальт, и Хисын задорно улыбнулся. Джей отзеркалил его улыбку, чувствуя, как болели его губы и мышцы всего лица. Слишком сильные улыбки сводили его с ума. Он наблюдал, как Хисын убирал с лица волосы, как отряхивал воду с майки и натренированных рук, как смотрел изредка на небо и подбирал правильные слова, хотя на языке крутилось одно: «Я люблю тебя, хён. Пожалуйста, стань моим, как и должно быть». — Спасибо ещё раз за эту прогулку, — он протараторил, надеясь, что его поняли, и чмокнул Хисына в щёку. Губы обожгло и обдало холодом одновременно, и Джей, махнув на прощание, двинулся в сторону дома, хотя шаги выдавали всю его нервозность. — А это за заботу. Пока, хён. И когда Хисын наконец понял, что произошло, Джей уже скрылся в многоэтажке, поэтому он приложил ладонь к пылающему участку кожу. Твою мать, он и правда любил этого человека.