Притворись моим омегой

      Альфа просыпается под ворчание Чонгука, перебирающего одежду в шкафу, который эта семейка специально выделила для Намджуна. Объяснением покупки была холостяцкая жизнь альфы, лишённого не то что второй половинки, но и других друзей, помимо Чонгука и Сокджина, с которыми он мог бы проводить свободные от работы деньки.       Учитывая, что Чонгук «состарился» сразу, как только вышел замуж, и его жизнь превратилась в посиделки за столом и сплетни о соседях и коллегах, то Намджуну некуда было деваться, как не перенять новый вид времяпровождения от лучшего друга. Чего греха таить, он втянулся быстрее того же Сокджина, поскольку сидеть на диване с маской на лице и пить вишнёвый сок ему нравилось намного больше, чем торчать в клубе, где он даже не может подрыгать задницей, чувствуя себя не в своей тарелке.       Джин вскоре так же одомашнился, признав, что гулянки до пяти утра плохо сказываются на коже, а он по-прежнему был настроен составить конкуренцию по привлекательности будущей паре своего сына. И сам же вызывался обустроить комнату для Намджуна, заверив, что вся мебель эксклюзивная и подобранная под стиль его внутреннего состояния.       Намджун, вспоминая об этом, сонно смотрит на тот самый шкаф, еле как вырванный Сокджином на аукционе. Старенький, поцарапанный даже. Чонгук усиленно дёргает ручку, пытаясь открыть верхний ящик, и тот поддаётся с неприятным для ушей скрипом.       — Вечером такое мероприятие, а у тебя мало того, что носки не стиранные, так и ничего приличного нет! — Чонгук перестаёт соблюдать тишину в попытках не потревожить чуткий сон Намджуна, который после вчерашнего стресса сразу же вырубился с осевшими в носу чужими феромонами вишни. — Ким, ебаный, Джун. Быстро вставай!       — Гук, какого хрена? — альфа отбрасывает одеяло, понимая, что друг никуда не собирается скрываться, и привстаёт на кровати. — Ты что тут забыл?       — Я? Ни-че-го. А вот ты, кажется, забыл, что у нас вечером встреча со сраным якудзой, который свернёт нам шеи, если ты облажаешься. Между прочим, с твоим скудным багажом, ты уже на полпути.       — Какая разница, в чём я буду? — потирая лицо, хрипит Ким. Кто бы знал, как ему за несколько дней уже тошно от одного упоминания об этом человеке. Тэхён славный, но такая суматоха ради контракта начинает давить на нервы. — У меня есть костюм, ты его сам выбирал, он всегда смотрится солидно.       — Когда ты не замужем — да. Но это другой случай, — он прекращает не увенчавшиеся успехом попытки отыскать что-то стоящее его внимания и подходит к кровати, упирается руками о матрас, нависая рядом с лицом Кима, — сегодня вы должны быть в одной цветовой гамме.       — Рехнулся? — неужели Намджун похож на инста-модель, который одевает свою семью в одной отвратительно милой палитре? Не хватало устроить до рвотных позывов софтовую фотосессию с нереалистичными улыбками и не подходящими под обыденную жизнь декорациями. Да ни за что. Возможно, заядлый семьянин Тэхён и купится на такое, но Намджун ещё не растерял чувство собственного достоинства.       — Сокджин уже увёз Хосока примерять костюм, потому что мы не знаем его параметров, а тебе с минуту на минуту привезут на примерку, — он отходит, достает телефон и что-то набирает.       Альфа сникает, ненавидя все эти долгие часы примерки одежды. На это всегда уходят все остатки нервной системы Кима. По его скромному мнению, все, кто любит тратить своё время на бесконечные примерки одежды, — глупцы. Глупцы с отменным вкусом, умеющие подобрать всё изысканно, чтобы глаз цеплялся за них, когда проходишь мимо. Он с горечью приходит к мысли, что не такие уж и глупцы, получается.       — Разве параметры Хосока не были прописаны? Ты же ему кольцо покупал, — резонный вопрос, Намджун даже удивляется своей сообразительности с утра.       — Конечно, параметры есть, да, — мнётся Чонгук, заметно сжимаясь в размерах. Он странным взглядом пялится сквозь экран, словно ещё чуть-чуть — и суперспособность Супермена даст о себе знать, — но мы подумали… Э, ну…       — Он всё-таки схуднул, да? — предполагает Намджун, виновато почесывая макушку. Ему становиться стыдно перед Чонгуком, что даже сейчас не хочет давить на друга и скрывает о стрессе, который Хосок перенёс. — Когда кольцо ему надевал, заметил, что оно чуть-чуть большевато. Наверное, из-за этой нервотрепки потерял килограммчик один-два.       — Э-э, ну да! Намджун, до чего ты довёл бедного мальчика! — Чонгук косится грозно на альфу, обвиняя за плохой присмотр за мужем. А, нет, не так уж он и беспокоится о друге. — Кожа да кости, вот и пришлось Джинни вести его по всем магазинам в поисках чего-то приличного.       — Да, прости-прости, признаю, оплошал, — альфа всё же встаёт с тёплой постели. — Какая у нас цветовая гамма? Только не красный, я это надену только под дулом пистолета, клянусь.       — И чем он тебе не угодил… Не переживай, это будет синий. Цвет небес, истины и божественной любви, — хитро улыбается омега. Намджун соглашается: цвет не вызывающий, не агрессивный и на каком-то интуитивном уровне помогает расположить общество вокруг.       Если быть честным, то никто на самом деле не любил ходить по магазинам с Намджуном. Даже Чонгук. Тот самый терпеливый Чонгук, привыкший ко всем тонкостям своего друга, за которого он всегда способен решить кучу появившихся проблем. Омега был не в восторге от примерки костюма для своего босса, на того всегда не было нужного размера и приходилось перешивать прямо на нём. Под намджуново «ой», «больно», и коронное, часто употребляемое «Чонгук, ненавижу».       В этот раз судьба смиловалась над ними, и тело Намджуна не составило проблем. Сокджин, как главный модник всея Корея, определил им стиль на вечер, и Чонгук под его руководством выбрасывал неподходящие штаны или пиджаки.       — Ты осведомлён о магии чёрных бадлонов? — интересуется Чонгук, пока две беты поправляют на Намджуне штаны. — У тебя, конечно, не чёрная будет, но этот цвет очень выгодно подчеркнёт твои старания в спортзале.       — Перед кем мне красоваться? — девушка поправляет на нём горловину тёмно-синей водолазки и посылает ему кокетливую улыбку. Этого ему не хватало.       — Намджун-щи, Вам и стараться не надо, чтобы приглянуться кому-то, — кокетливо мурлычет она. Лучше бы молчала и не ворошила чувства Намджуна, которые он старательно прячет в закоулках собственного сердца.       — К сожалению, я влюбился в нарцисса, а он, несмотря на то, что я плачу ему деньги, с трудом меня переносит, — без тени улыбки отвечает Ким, легко убирая её руки с себя. Чужие прикосновения кажутся неприятными — какой-то грязью, хотя девушка не вызывает отторжения. Одно дело, если она была бы не во вкусе альфы, но тут чистое совершенство открыто флиртует, а у Намджуна непонятно откуда взявшаяся неприязнь. Не к ней — к себе.       С Хосоком они ничего не обсудили, решили отложить разговор на утро перед самим мероприятием. Позабыв, что в мире есть люди ещё кроме них самих. Люди, которые могут менять их планы.       Он смотрит на себя в зеркале, подмечая, что Чонгук в очередной раз не разочаровал. Бадлон, как любит кичиться Сокджин модными словами, смотрится на нём замечательно. Подчёркивает подкаченную грудь, но сильно не обтягивает, и он может свободно дышать.       Вращается вокруг оси, оценивая задницу в тёмных брюках, и удовлетворённо хмыкает. Намджун чертовски сексуальный, и тот, кто до сих пор не заметил этого, — полнейший придурок. Мама всегда поддерживала веру в его красоту, нахваливая его милейшие ямочки на щеках и высокий от природы рост.       — В каком смысле «влюблён»? — Чонгук нервно вращает в пальцах свой телефон, наблюдая за красующимся Намджуном. — Свободны, спасибо, девочки.       Девушки кланяются и с дежурными улыбками покидают комнату, не скрываясь, сразу принимаются перешёптываться.       — Кажется, я влюблён в Хосока. Это глупо, да? — Намджун тут же смущается своего откровения, неловко почёсывая затылок. Чувствует себя школьником перед мамой, которая слушает его подростковые откровения.       — Но как? — его секретарь не то чтобы в шоке, но очень даже близок к этому. — Вы ведь такие разные. Ты спокойный, порой стеснительный. А этот Хосок беспринципный и ни капли не уважающий других. Он даже на такое унижение, как притвориться мужем, согласился!       Чонгук на эмоциях бьёт по ножке дивана, действительно раздосадованный, и Намджун искренне не понимает такой реакции. Реакция друга поначалу вызывает удивление, а затем его охватывает злость на оскорбление Хосока.       — Быть моим мужем — унижение? — Ким давит. Подавляет своей энергией, доставшейся ему от биологических предков. Он альфа, а омеги, хоть и приспособились за несколько сотен лет эволюции к силе альф, не всегда могут противостоять чужой энергии. — Хосок беспринципный? Не ты ли эту идею мне подсунул, а?       — Намджун, я просто не уверен в его честности… — Чонгук пятится, испуганно съёживается от приближения Намджуна.       — Ты его сам нашёл и досконально проверил, какое к чёрту недоверие?! — Ким сверкает покрасневшими глазами от ярости. Он перестаёт понимать действия своего секретаря, который сначала подсунул ему лживого мужа, а потом этого же мужчину обвинил в нечистых намерениях. — Ни ты, ни я не можем судить таких, как Хосок. Не тогда, когда наша индустрия кишит сплошным обманом.       — Я в курсе, Джун, — омега, может, и боится чужого гнева, но не собирается так просто сдаваться, — но в этом твоя и проблема. В сердобольности. Ты об этом проходимце ничего не знаешь, а уже готов его нищебродские ножки целовать.        — Не говори о нём в таком тоне! — рычит Ким, сжимая кулаки. Это не первая ссора с Чонгуком, но она впервые затрагивает личную жизнь альфы. Чонгук никогда не позволял себе лезть в его отношения, не копался в его чувствах и уж точно не указывал, с кем ему можно и нельзя встречаться. — Ещё один негативный комментарий в его сторону и можешь попрощаться с моим доверием к тебе.       — Можешь хоть должности меня лишить, но я не стану верить тому, кто подписал контракт вместо другого человека и сделал вид, будто ему всё сойдёт с рук! — Чонгук плюётся этими словами, но замечает отрешённое лицо альфы, и его пыл остужается, он приходит в себя.       — В каком смысле? — Намджун снова становится собой. Ничего не понимающим и испуганным. — Хосок же тот омега, которого ты подкупил?       — Да, то есть… — Чонгук ерошит волосы, и альфа понимает, что тот пытается быстро приспособиться к ситуации и придумать новую ложь, чтобы спасти положение. — Мы думали…       — Говори грёбаную правду, — больше чем свой бизнес Намджун ненавидел, когда ему недоговаривают. Когда он остаётся в неведении, в то время, как все вокруг знают какую-то тайну, не посвятив его в это сокровенное. — Если ты сейчас…       — Ладно! — пылко перебивает, не желая слышать очередные угрозы, Чонгук принимает поражение. По крайней мере, это может помочь открыть альфе глаза на всю сущность второсортного омеги. — Хосок не тот омега. Когда вы приехали, мы поняли, что ты привёз не того парня. Решили какое-то время ничего не говорить. Хотели посмотреть, как далеко он готов зайти, а когда поняли, что он не собирается выходить из этого образа, думали рассказать. Потом эта истинность, и он догнал, чем манипулировать, пригрозил, что не даст видеться детям, если ты обо всём узнаешь.       Чувство опустошённости затапливает Намджуна. Дыхание перехватывает, кончики пальцев щиплет от обжигающей правды. Он самый глупый человек на всём белом свете. Всё становится на свои места. Непонимание Хосока на слова про контракт, нервозность от поездки и встречи с Чонгуком, и чёртово кольцо на размер больше. Он не успел влюбиться в Чона, как уже облажался на следующие же сутки после признания своих чувств.       — Спасибо, что сказал, — вымученно улыбается Ким. Чонгук обеспокоенно смотрит, готовится добавить что-то, что Намджуну сейчас совсем не нужно. — Достаточно. Теперь ты будешь помалкивать и не дай бог проболтаешься Хосоку, что я знаю, ясно? Я заметил, что у тебя хорошо получается. Молчать.       Омега кивает пристыженно, ему совсем не в радость ругаться с другом, которого знает не один год. Ещё и причина наиглупейшая — какой-то левый парень, решивший, что ему всё простится. Намджун никогда не прощал тех, кто водит его вокруг пальца, отыгрываясь на них самыми изощрёнными способами, несмотря на мягкий характер. Только в этот раз Чонгук уверен, что Хосок станет первым на его памяти, кому, действительно, всё сойдёт с рук. Если после всего, что сделал этот омега с улицы, Намджун покроет его хитрую задницу поцелуями, Чонгук никогда не сможет вернуться к прежней жизни.       После тяжелого разговора альфа пытается найти детей. Намджуну становится грустно, когда ему говорят, что маленьких человечков, которые, в силу возраста, ещё не имеют в себе лживости, отвезли к родителям Сокджина. Ему бы сейчас усесться с Чимином и рассказать глупую историю, над которой малыш будет хмуриться и пытаться найти несостыковку. Юнги тем временем хихикал бы над Чимином, потому что слышал эту басню несколько сотен раз и в курсе, где именно Намджун всегда недоговаривает.       Но их нет. И ему приходится разбирать взрослые скучные дела по работе в попытках отвлечься. Но новая команда придумала концепт спелой вишни, сделала запрос, и теперь ждёт одобрения директора. Тогда как Намджун смотрит на эти строчки, где красуется упоминание желаемой ягоды, и хочет приложиться об стол. Он не хочет думать, зачем Хосок обманывал его, всё и так ясно — деньги. Ему просто-напросто нужны деньги, а перед ним явился весь такой богатый и недалёкий альфа, что не потрудился даже взять фотографию нужного ему омеги.       Разочарован ли он тем, что попался на удочку? Да. Но он не огорчён, что именно Хосок его развёл и сумел манипулировать самым проворным на памяти Намджуна человеком — Сокджином. Если он убедил Джина молчать и плясать под его дудочку, то и Тэхён поддастся на его уловки, тут и думать нечего. Омега одурачил двух альф, умного омегу, и ему кажется, что и без Чимина тут не обошлось. Больно быстро он принял роль сына. И если в первую встречу смотрел волком, то потом чуть ли в рот Намджуну не заглядывал. Семейка конспираторов.       — Мы вернулись!       От радостного крика Сокджина Намджун вскакивает с кресла, одёргивает себя за несдержанность и поправляет брюки, стирая с лица хмурое выражение лица. Корит себя за неконтролируемое желание увидеть Хосока, но не может замедлить шаг, спускаясь по лестнице, где его уже ждёт шайка лгунов.       — Ну как вам? — слащаво, с должной Сокджину толикой превосходства, интересуется у подошедших Намджуна и Чонгука. — На самом деле, на твоём временном муже всё смотрится отпадно. Было трудно выбрать из всего, что на нём сидит идеально.       Ким медленно, но верно умирает от такого Хосока. Он стоит перед ними, весь такой статный, с гордо поднятой головой, внимательно следит за реакцией Намджуна, и ничего не выдаёт в нём волнения. Ким смотрит на широкие чёрные брюки с высокой посадкой, что визуально делают Хосока выше и ещё стройнее, чем его естественная худоба. И всё бы ничего, но выводит из строя мозг альфы тёмно-синяя бархатная рубашка с открытыми ключицами. Взгляд Намджуна цепляется за золотую цепь на оголённой коже, и он сглатывает, ощущая себя изголодавшимся.       Он не сразу понимает, что пялится неприлично долго, но сам Хосок зеркалит его же взгляд, заострив внимание чуть ниже пояса. Это смущает не одного Намджуна — тот же беспринципный и открытый Сокджин вылупляет глаза на открытую заинтересованность омеги.       — Выглядишь совсем недурно, — отвечает Намджун, проглотив все хвалебные отзывы и благодарности всем божествам, что послали ему такого омегу. В свете того, что ему соизволили рассказать, комплименты кажутся для него лишними. Он не будет мстить за враньё, но Ким должен проучить зазнавшегося омегу.       — А ты — сексуально, — хрипит Хосок, и его щёки покрываются милым румянцем. После вчерашнего он совсем немного, но стал мягче, по-прежнему оставаясь собой, но позволяя себе маленькую нежную снисходительность по отношению к Намджуну. За время поездки до их временного места жительства не язвил, а улыбался на глупости, что вырывались из альфы в попытках разбавить неловкую атмосферу. Вместо грубого «придурок» с закатанными глазами, Хосок отводил взгляд и мило-мило фыркал «пиздец ты придурок». Намджун не знал, что кто-то умеет мило-мило ругаться.       — Да?       — Ага.       — Я в восторге от вашего информативного разговора, но нам пора, — неловко прерывает Сокджин, переглядываясь с Чонгуком. — Летс гоу, мальчики, время-время!       Намджун отворачивается и, взяв остатки мужества, берёт из рук Чонгука папку с небольшой информацией, о которой их могут расспрашивать. Если бы Хосок не выводил его, то у них было бы больше времени на заучивания всей ложной истории их знакомства и долгой брачной жизни.       Ким приходит в ужас, когда понимает, что они даже не обсудили, сколько лет находятся в браке.       Да, по дороге из борделя они что-то заучили, но этого может быть недостаточно. Хосок открывает в нём всё больше нового, например, Намджун попробует себя в импровизации. Чем не положительный опыт? Ну, останется без выгодного партнёрства и опозорится в кругу влиятельной свиты, с кем не бывает.

________________________

      Крепкая хватка напоминает о том, что Намджун в этом потоке разнообразного количества людей не одинок. Хосок смотрит вокруг уверенно и в меру надменно, но его пальцы подрагивают, цепляясь за локоть альфы. Ким натянуто улыбается проходящему официанту с подносом и легко, так, словно он делает это каждый будний день, опускает ладонь на талию омеги. Хосок вздрагивает, поворачивается к Намджуну, и в его лице проскальзывает припрятанный страх от происходящего. Он так же чувствует ответственность и понимает, чего может лишиться, если они провалятся, и авантюра не обвенчается успехом.       — Ты прекрасен, милый. Выглядишь лучше всех на этой тухлой вечеринке, не сомневайся в себе. Если что, просто уходи от разговора и говори «Мой альфа знает лучше», — Ким проговаривает выученную тактику на ухо Хосока, мягко поглаживая спину.       По дороге они быстро прошлись по анкете друг друга, но никто не мог гарантировать, что какая-нибудь исключительная зазнайка не спросит, например, о любимом воспоминании в их отношениях (которые они продумали), и они успеют среагировать так, как это могут пары, находящиеся в долгих и доверительных отношениях.       — Мой альфа знает лучше? Ты меня унизить собрался? — тихо щетинится омега, наигранно улыбаясь. Намджун уже имел честь видеть настоящую улыбку мужчины и теперь ему легко распознать неискренность, но несведущие в Хосоке легко окажутся в сетях умелого лицемера.       — Не забывайся, — играется Намджун. Ему необходимо немного превосходства над тем, кто его обманывал. Неважно, ради каких благородных целей Чон насмехался над ним — Намджун ещё никогда не спускал чужие вольности. — Ты омега. В этом обществе, куда мы сейчас пойдём, омега стоит за спиной альфы. Ты помнишь, кто из нас альфа?       — Что с тобой? — он бледнеет от перемены Намджуна. Только вчера альфа был милым и заботливым человеком, что нервничал перед ним и пытался угодить. — Я сделал что-то не так? К чему это оскорбление?       — Не забывай, кто ты, — Намджун хочет придушить самого себя, ведь несдержанность и обида сейчас не к месту. — Думал, что я мягкотелый и тупоголовый, раз позволил тебе помыкать мной на протяжении этих дней? Принимайся за работу, ты же ради этого здесь? Когда встал на чужое место, думал, что всё будет просто?       Намджун умеет наносить удар невовремя, может, во вред себе, но делает это больно, напоминая оппоненту своё место. Омега медленно кивает, не отрывая взора от Намджуна, и через несколько секунд растягивает губы в широкой улыбке. Он очень быстро приспосабливается к переменам, и это наталкивает на раздумья, что же пришлось пережить такому, как Хосок.       — Какой же ты у меня умный, — яд в голосе Хосока такой явный, что Намджуну даже не становится обидно. Его организм постепенно привыкает к омеге и начинает вырабатывать антидот в оборонительных целях.       Они проходят вглубь зала, рассматривая приглашённых бизнесменов и звёзд. Намджун против воли замечает, что Хосок несомненно выглядит интереснее всех остальных. Человеческая красота настолько субъективна и второсортна, что Хосок со своим неоднозначным характером, от которого у Намджуна в поджилках всё горит, приковывает к себе всё внимание.       Его мало интересуют мимо проходящие омеги, что окидывают его нечитаемыми взглядами, впервые увидев его в сопровождении партнёра. Буквально месяц назад он заходил в зал, и его окружала стайка свободных девушек и парней, перетягивающих внимание завидного холостяка, как им казалось.       — Ощущение, что они меня сейчас сожрут, — шепчет Чон, прижимаясь к Намджуну. От него веет теплом и его родной вишней, в которой чувствуется толика нервозности. — Ты и впрямь лакомый кусочек.       — Не только я, — тяжело выдыхает Ким, поймав нескольких альф за разглядыванием его мужа. Он показательно клюёт омегу в висок и вдыхает его феромоны. Хосок замечает настроение Намджуна и самодовольно ухмыляется. Как бы Ким не противился, какими бы колкими словами не кидался — его тянет к омеге. — Не уходи далеко.       — Ким Намджун! — Ким Тэхён, ради которого они здесь собрались, окликает альфу, привлекая к себе всё остальное внимание. — Тебя-то я и ждал. Нам не удалось поговорить, когда я приезжал…       — Здравствуй, Тэхён, — Намджун нехотя отлипает от мягкого Хосока и делает небольшой поклон, Хосок повторяет с очаровательной улыбкой на лице. — Твой приезд был неожиданным, и в этой суматохе я не смог представить вас…       — Ким Хосок, — хлопает ресницами омега, не протягивая свою руку к Тэхёну, а наоборот показательно вплетая пальцы в ладонь Намджуна. Они у него холодные и немного влажные, но это не имеет никакого значения, когда сердце Намджуна сейчас готовится совершить харакири от звучания «Ким Хосок». — Нам не удалось поприветствовать друг друга как следует в первую встречу, надеюсь, Вы понимаете, каково мне было.       Тэхён подвисает, не ожидавший, что они вправду женаты. Он всё-таки до последнего был свято уверен, что неправильно понял ситуацию, и этот омега — лишь родственник Намджуна.       — Так ты замужем? — глупо уточняет Тэхён. — Почему же вы скрывали? Я никогда не видел Вас, Хосок-щи.       — Мы хотели, чтобы наш сынишка вырос в обстановке далёкой от стресса и скандалов. Знаете, без этих журналистов, вечно пытающихся залезть в грязное бельё моего дорогого мужа. Да, малинка? — Намджун настолько завис на болтающем Хосоке, что не сразу понимает, о чём речь, но быстро спохватывается, стирая с лица мечтательное выражение.       — На самом деле, это плохо повлияло бы на жизнь моей любимой семьи. Любой скандал компании мог бы отразиться на будущем Чиминни, — жмёт плечами Ким и выглядит так, словно не репетировал эту речь стоя перед зеркалом с зубной щёткой во рту.       — У тебя ещё и сын есть? — вспыхивает Тэхён. — Я тебе чуть не отказал в слиянии компаний из-за незнания о твоей семейной жизни! Я был уверен, что ты раздолбай, каких свет не видовал, — Ким шутливо возмущается, а Намджун совершенно не разделяет его веселья, только думает, как безнаказанно прикончить этого альфу за всё хорошее и за сам факт его существования. Неужели в современных реалиях важно, чтобы у него было кольцо на пальце? Как только он обзавёлся супругом, то сразу перестал выглядеть «раздолбаем»?       — Как это связано? — Намджун готов расцеловать Хосока. За его находчивость и храбрость спросить то, что вертится на языке самого альфы. — Неужели мой муж не внушает доверия?       — После скандала об использовании «Вкусным позором» бесплатной рабочей силы, было много опасений, — объясняет Тэхён, возвращая себе деловой вид. Хосок не подаёт виду, но Намджун чувствует, как тело омеги напрягается от услышанного. — К тому же, если альфа способен держать под контролем омегу, то и с управлением компании справится. Не обижайтесь, Хосок-щи, но я знаю, как ветрены омеги, и как им тяжело без сильного альфы в наше время.       — А Вы сами женаты? — наклонив голову, интересуется Намджун, которого уже запарило слушать эту чепуху. Зная слухи про Тэхёна, тот может начать свою долгую и нудную лекцию о предназначение омег в этом мире, и тогда никто не гарантирует, что Хосок не выйдет из себя. Потому что в этой ситуации Намджун его даже поддержит, на свой страх и риск оказаться в очередном скандале.       — Не довелось, — поджимая губы отвечает Ким, чем вызывает смешок Хосока. Лицо Тэхёна становится суровее от реакции омеги. — Почему же Вы смеётесь?       — Тэхён? — их тяжёлый диалог прерывает мелодичный голос подошедшей девушки, что тут же завладевает вниманием не только альф вокруг — омеги тоже с восхищением поглядывают в её сторону. — Представишь?       Хосок — омега, ему не предстало залипать на других омег, но, в первую очередь, он мужчина, что не может оставить без внимания женскую красоту. Намджун не собирается судить и даже ревности не испытывает, уподобляясь своему спутнику. Оба, приоткрыв рты, смотрят на её открытые острые плечи, что позволяет рассмотреть серый топ в виде цельного костюма.       — Рин! — Тэхён замечает любопытные, пожирающие взгляды на девушке, и с возмущением снимает с себя дорогущий пиджак, прикрывая её худое тело. Она настолько не вышла ростом, что пиджак на ней больше походит на плащ. — Вся мурашками покрылась.       Его совсем не волнует, что в здании комфортная температура, и некоторые гости в подобных, открытых нарядах и совершенно не чувствуют холода.       — Сугавара Рин, моя соучредительница компании, — застегнув пуговицу на пиджаке, представляет Ким. — Ким Намджун, ты в курсе наших переговоров, и его прелестный муж Ким Хосок.       — Очень приятно, — широко улыбается она, становясь похожей на ребёнка. Хосок раздосадовано дёргает головой, эта способность молодых женщин — в нужный момент выглядеть миловиднее обычного — впечатляет. Омега, девушка и приближённая к Тэхёну — опасное препятствие на пути к лёгкому обману типичного альфы. — Что обсуждали?       — Место омег в этом мире, — медленно вернув взгляд с длинных ног обладательницы к её лицу, отвечает Хосок.       — Тэхён в очередной раз тяготит беседу гендерными рамками? — вежливо, но с ощутимым нажимом спрашивает Рин, ненароком касаясь его плеча. Он поджимает губы, смотрит на Намджуна и Хосока, как на предателей, что оставили его одного на тонущем корабле. Хосок перестаёт улавливать суть происходящего, палит на хмурого Намджуна и окончательно теряется. Никто не предупреждал, что богачи настолько разные и не соответствующие его представлению.       — Честно? Да, — Намджун фыркает и понимает, что Чонгук его прибьёт. Но лучше горькая смерть от руки брата, чем очередное неправильное решение, что приведёт его к сотрудничеству с не уважающим его магнатом. — Тэхён, ты мне своим контрактом ебал мозг полгода, — Хосок вскидывает брови от брани Намджуна, ему всё ещё непривычно, когда альфа позволяет себе украсить свою скучную речь яркой отборной бранью. — Я терпел непозволительно долго, чтобы сейчас выслушивать, что ты не соглашался на сотрудничество из-за скандала пятилетней давности?       Будь у Намджуна чуть больше времени, он бы всем напомнил, что его компания не единственная такая в своём роде. Сфера моды кишит несправедливостью по отношению к беззащитным людям из низшего класса, что вынуждены работать на фабриках без перерывов на еду за жалкие гроши. Альфу злит, что именно его случай стал резонансом в обществе отнюдь не святых, а очень даже жадных на деньги людей.       — Намджун, — в голосе Тэхёна сталь, но она не пугает, а смешит. Этот альфа ещё и спорить пытается, — тебе сотрудничество нужно или проблемы?       Ким отпускает Хосока, набираясь смелости, он готовится высказать всё, что накипело за время тотального игнорирования и необоснованных обвинений со стороны их компании. Странно, что Чонгук до сих пор не вмешался со своим даром дипломата.       — Хосок-щи, а как вы познакомились? — Рин спокойно обрывает их, делая вид, что это не её феромоны усиливаются. Она направляет их на Тэхёна, заметно расслабляя его напряжённые плечи, Намджун может поклясться, что над альфой образовалось бледно-розовое облако, защищающее его. — Мы про Вас никогда не слышали, хотелось бы узнать толику больше.       — Эм, ну… — Хосок поражён, как меняется Тэхён, замолкая под давлением омеги. Она не сильная омега, от неё не веет внутренней непоколебимой энергией, но Тэхён млеет, и это навевает определённые мысли касательно их связи, — ну, мой альфа лучше знает.       Чон поворачивается к мужу и невинно хлопает ресницами. Ещё минута агрессивного мигания в сторону альфы, и он взлетит на них. Помашет ручкой, покинув этих недоумков, что ходят на грани «разорвём вам глотки» и «ой, хотим знать вашу историю любви».       Теперь брошенным выглядит Намджун, не ожидавший, что эта задача ляжет на него. Какой чертила придумал закон о силе и ответственности альф? Ему вот совсем не улыбается нести на себе такой груз.       — Да, моя любимая история, — Намджуну кажется, что его глупая улыбка скоро станет его визитной карточкой. Он оттягивает ворот водолазки, что неожиданно начал его душить. — После тяжёлого дня я прогуливался по парку и увидел паренька, что лежит…       — Где лежит? — не понимает Тэхён, приходя в себя. На самом деле Намджун тоже не понимает, что несёт. В первоначальной версии их познакомил Чонгук на праздновании дня рождения. На скромном празднике для семьи, где они смогли мило побеседовать, а после — сходить на три свидания, потому что им снесло башню от того, насколько они две половинки одного сердечка.       Сильные омежьи феромоны Рин попадают и на него, отчего его внутренний альфа принимается отвергать неправильное сочетание, вызывает нервозность по своему человеку, в попытке избавиться от чужого посягательства на уже захваченную территорию.       — Да, я лежал под лавочкой, — умудряется ляпнуть Хосок, раскачиваясь на носках. — Забавно, не так ли? Я после университета, устал, как собака. Уснул и упал, даже не заметил.       — Умора, да? — хихикает Намджун под недоверчивые взгляды двух слушателей. — Я подошёл к нему, растормошил, он очнулся и начал в любви клясться.       Хосок тычет его в бок, как он думает — незаметно, с искусством настоящего шпиона, но Рин поднимает брови, и он снова ослепляет их своей лучезарной улыбочкой. Обманывать женщину куда сложнее, тут он просчитался.       — Не так было, это он меня увидел и начал умолять выйти за него, — с нажимом поправляет Хосок. Чон Хосок может и не выходец из богатой, зажиточной семьи, за спиной у него нет крупного бизнеса, но даже в выдуманной истории он не собирается выглядеть глупцом.       — Вы точно женаты? — указывая пальцем с первого на второго недоверчиво уточняет Тэхён, на что оба переглядываются и кивают. — Слабо верится.       — Это мои феромоны, Тэхённи, — объясняет Рин. — Альфа Намджун-щи недоволен новым посягательством и ускоряет его кровь в организме, отчего он нервничает.       — Ох, это многое объясняет, — поджимая губы, Тэхён оглядывается по сторонам. — Думаю, вам двоим лучше уединиться, — и бровями двигает, подразумевая какую-то похабщину в понятии Хосока. Намджун уже хочет возразить, защитить своего омегу от такого откровенного подкола, но осекается. Хосок же замужем. С мужем по интимным комнаткам ходить не зазорно.       Все знают, что в таких случаях «обязанность» омеги — помочь своему альфе вернуться в строй. Такое редко, но случается, не каждый умеет контролировать свою природу или же делает это специально, демонстрируя внутреннюю силу. Намджун знает, что меченные звери или звери, выбравшие себе пару, могут реагировать на чужаков чересчур эмоционально. Только вот он не меченый. Вроде как.       — Как неловко, — приложив палец к накрашенным ядовитым красным губам, Рин сдерживает улыбку. Ким Намджун в очередной раз приходит к выводу, что красный в его жизни никогда не принесёт ему радости.       — Прошу понять, — Намджун хватает за руку мужа и с ним спешит к выходу на поиски отдельной комнаты. Он знает, что здесь такие имеются, не первый раз попадает сюда и имеет общее представление, чего именно от них ждут.       — Это была проверка? — уточняет Хосок, прижимаясь к боку альфы так, что Ким не выдерживает и приобнимает того за плечи. — Сначала Тэхён распылял свой запах, теперь она. Это какая-то уловка?       — Да, они не верили мне изначально, — они выходят из общего зала, наконец оказываясь в дали от суматохи и общего гула. В коридорах темно и прохладнее от открытых окон, пропускающих вечерний ветер. — Хитрые гадюки, решили, что нет ничего правдивее нашей природы.       Теперь становится понятно, что Тэхён не поверил изначально, и его приезд не был ошибкой. Он специально приехал в место, где они будут собой и не успеют передать феромоны друг на друга. То, что произошло с их природным «я» становится счастливой удачей, сохранившая их шкуры от оглушительного провала.       — Но я не метил тебя, как это произошло? — на этот вопрос Намджун не горит желанием отвечать, ведя за собой омегу как можно дальше от этих игр зазнавшихся аристократов. — Объяснишь?       Намджун останавливается, толкает дверь, и та поддаётся.       — Может, после брачной ночи, муженёк? — шутит Ким, заталкивая не сопротивляющегося омегу.