Эдуард весело вертел ключи от машины, ощущая, что Егор идёт следом за ним. Он, конечно, хотел провести этот день с другом, так как из-за университета и работы у них редко получается выбраться куда-то, но неожиданная компания в лице блондина его правда привлекла больше. От Егора исходило холодное спокойствие и осмысленность. Но в голубых глазах он увидел столько теплоты и переживаний за друга - Эдуард солжёт, если скажет, что ему неинтересно узнать этого парня. В отличие от Арсения, подбирающего бродяг, он искал себе музу. Он был впечатлительным человеком, ищущим вдохновение в чужих эмоциях и поступках. Люди либо вызывали гнев и протест, либо заставляли чувствовать комфорт и утешение. Но, глядя на Егора, в мыслях всплывало что-то совсем недосягаемое. Перед Эдуардом будто стояла стена, которую он желал преодолеть. Азарт искушал - заставлял кровь быстрее течь по венам и впадать в состояние предвкушающей эйфории.
— Кстати, во сколько ты заканчиваешь? — интересуется Эдуард, бросив взгляд через плечо на блондина, опустившего голову вниз. Выглядел он сосредоточенным и серьёзным, возможно - даже немного задумчивым.
Хмыкнув собственным мыслям, Эдуард резко остановился, разворачиваясь на месте. Не заметив этого, Егор врезался лицом ему в грудь, а когда почувствовал на талии чужие руки, удерживающие от падения назад, удивлённо поднял взгляд и хмуро уставился на темноволосого. Они почти соприкасались носами, чувствуя дыхание друг друга. Егор не любил, когда вторгаются в его пространство. Он позволял это только Антону, как лучшему другу. Возможно, даже единственному, так как блондин никогда нормально и не общался с Дмитрием. Вместе с Антоном уходили с уроков покурить или проводили время после занятий в классе искусств, где учительница часто оставалась до пяти вечера, позволяя ребятам посидеть у себя в тишине и покое. Но в последнее время Егор стал больше прогуливать, слишком уставая после ночных смен, а Антон отстранился от них, лишь парой слов перекидываясь в школе во время перемен. Дмитрий же увлекся непонятными для них теориями по физике, в один миг начав ходить на дополнительные занятия. Егор предполагал, что тот перестал пить таблетки и стадия мании вновь накрыла его. Если бы он знал, как оказался прав… Но он, к сожалению, этого не знал - доказательств не было, а состояние могло поменяться за считаные секунды.
Они все проебали друг друга, не в силах выкарабкаться из собственных ям.
— Руки убрал, — спокойно, но с нескрываемой угрозой произнёс Егор, и что-то в его взгляде заставило Эдуарда медленно отстраниться, с прищуром оглядывая такого, как могло показаться, безобидного парня. Эдуард не был трусом - ведь страх ему был подвластен. Он превращал его в искусство, которое отображалось текстами на белых листах. Страх для него являлся некой провокацией, что заставляла выразить собственный протест. Но на данный момент он не хотел допустить ошибку. Егор всё больше начинал выбивать его из колеи, словно невидимой нитью привязывал к себе, сам того не осознавая. Эдуард не знал слова «нет», он всё делал наперекор правилам. А Арсений никогда его и не отговаривал от этого. Так почему сейчас появилось желание всё сделать по правилам? Как надо? Как принято?
Страх ли это?
— Не бушуй, тебе это не идёт, — скрывая сомнения за ухмылкой, Эдуард поднял руки в примирительном жесте, отходя от парня на шаг и не переставал смотреть на него. Эти блядские голубые глаза… Но в отличие от глаз Арсения, в этих было лишь спокойствие. Темноволосый будто тонул в тихом озере, которое находится в неизвестном мистическом лесу, где не было ни дождей, ни шторма, ни холодов.
— Так, где твоя машина? — поинтересовался Егор, бросив взгляд на парковку, находящуюся за спиной Эдуарда. Он всё ещё сомневался, стоит ли ехать с этим человеком, но также понимал, что опаздывать на смену не стоило, ведь будучи ещё школьником, он держался за эту работу как за единственную возможность выжить. Стоит один раз ошибиться – его выгонят без сомнений. Стас и так закрыл глаза на его возраст, позволяя работать в клубе.
Эдуард лениво развернулся, идя в сторону чёрной ауди, стоящей поодаль ото всех. Лишь оказавшись внутри на переднем сиденье, Егор осознал, как на самом деле замёрз. Осень была холодной, а они побежали на отчаянные поиски друга практически без курток.
Егор понимал, что это бессмысленно. Такое уже было раньше, но Антон всегда ставил друзей выше себя. Егора это бесило. Раздражало до безумия. Но сколько он не пытался поговорить с другом, всё заканчивалось безмятежной улыбкой и отрицанием. А после шатен и вовсе пропадал из виду.
— Пристегнись, — хриплый голос вывел блондина из раздумий. Дрожащими от холода руками парень вытащил ремень безопасности, пытаясь пристегнуться, но онемевшие пальцы рук застыли, не в силах это сделать. — Ты слишком беззащитный.
Заметив отчаянные и безрезультатные попытки, Эдуард сам потянулся к парню, накрывая его тонкие пальцы своими и помогая пристегнуться. Касание чужой холодной кожи будто током прошибло, вызывая невольную дрожь. Егор уставился на парня, еле заметно поджимая губы от недовольства, но всё-таки тихо прошептал:
— Спасибо.
И почему-то от такого простого слова губы Эдуарда вытянулись в счастливой улыбке. Обычно его редко волновала чужая благодарность. Люди не были искренними. Но блондин затронул что-то давно позабытое в глубине души.
— Тебе куда? — парень выехал с парковки, выворачивая машину на главную улицу и параллельно включая карту на телефоне. Егор недоверчиво покосился на темноволосого, который внимательно следил за дорогой в ожидании ответа. Спустя довольно долгое время, он встревоженно обернулся к блондину. — Ты чего завис? Или передумал ехать?
— Да нет… Знаешь «Статус»? — стоило блондину произнести название, как Эдуард резко затормозил, с удивлением уставившись на собеседника. Он не мог скрыть неверия в голосе:
— Ты про тот самый клуб?
— Ага… — уже тише протянул Егор, ведь кроме Антона никто больше не знал, что его, несовершеннолетнего, взяли работать в подобное место. Он рисковал, рассказывая об этом Эдуарду, хоть тот и не был похож на человека, раскрывающего чужие тайны.
— Как ты вообще туда попал? — нахмурился старший, не скрывая недовольства. Он пытался отогнать навязчивые мысли в сторону. Не думать об этом, ведь это не его дело. Они даже почти незнакомы. Так, простые прохожие, что встретились случайно из-за лучших друзей. Но почему-то самовнушение не помогло, заставляя сильнее сжать руль и, скрипя зубами, выехать на нужную улицу. — Это незаконно, ты знаешь?
— И что? Пожалуешься? — ни один мускул на лице блондина не дрогнул. Он умел отвечать за слова, умел постоять за себя. Эдуард выглядел грозно, даже опасно. Многие боялись его из-за внешности. Боялись из-за того, как он себя подносил обществу, а Егор будто не видел этой оболочки. Либо вообще не обращал на это внимание.
Дальше они ехали в тишине. Даже радио не включили. Пока Егор думал о том, что завтра, скорее всего, пропустит школу, Эдуард размышлял о том, чтобы просто отвезти его в кафе или даже к себе домой. Куда угодно, но не в то место под названием «работа». Только вот кто он такой, чтобы так поступать?
У них разные жизни, разные истории. Эдуард не тот человек, который будет осуждать кого-то за выбор. Но ему просто грустно, когда люди теряют детство и мечты. Когда они вынуждены не жить, а выживать.
Он даже не заметил, как они подъехали к нужному зданию. Егор быстро отстегнул ремень безопасности и, поблагодарив, хотел уже выйти из машины, как Эдуард резко хватает его за запястье, тем самым заставляя повернуться к себе. Немного помолчав, спросил:
— Ты во сколько заканчиваешь?
А после хотел сам себе дать пощёчину.
— Тебя это не касается, — холод говорящего обжигал. Заставлял вздрогнуть всем телом и резко отпустить чужую кисть, лишь слыша резкий хлопок двери автомобиля и видя удаляющийся силуэт. Ещё минуту Эдуард сидел бездвижно, попросту пялясь в угол улицы, где исчез Егор. Его удивлял собственный порыв. Удивляло то, с какой тягой ему хотелось провести ещё хоть одну секунду рядом с блондином, но также он не собирался за ним бегать. Ему и без того было, чем заняться.
Крепче сжав руль, темноволосый поехал в сторону дома. Ему резко захотелось выпить, и плевать, что завтра нужно сдавать зачёт по игре на фортепиано. Ведь он никогда не станет музыкантом. Он никогда к этому и не стремился.
— В тебе нет таланта, — говорил профессор, и парень верил. Ведь вокруг него было столько одарённых студентов, что он сомневался - а достаточно ли он хорош для этого университета?
Арсений часто говорил, что ему не место на этой кафедре, но Эдуард в такие моменты лишь отмахивался от друга.
Возможно, ему и правда не место среди талантов.
***
Арсений был благодарен другу, что тот предложил съездить на поиск подарка Сергею, у которого скоро день рождения. Они долго думали, что же подарить, но брюнет никак не ожидал такой, он не побоится этого слова, судьбоносной встречи. Днём Антон убежал так быстро, что Арсений успел подумать, будто он был просто иллюзией.
Эта печаль в зелёных глазах, одиночество, которое брюнет увидел там, были ему знакомы.
Слишком знакомы.
— Что-то стряслось? — Арсений всё же решает задать этот вопрос. Парень выглядел встревоженным, и это явно не от холода. Он не спешил отвезти Антона домой, не прибавляя скорости и останавливаясь почти у каждого перехода. Пытался оттянуть время. Только для чего?
— Ничего, — устало выдаёт шатен. Он хотел спать и есть. Хотел не думать, не просыпаться от очередного кошмара. Хотел просто не рождаться. Неужто он так много просит?
— Эй, Алиса, а давай сыграем в игру? — Арсений вновь улыбается, как умел только он. Тепло, обеспокоено, издевательски. В нём умер актёр, это точно. И шатен поддался. Он был готов на что угодно, лишь бы не думать, не брать ответственность, не чувствовать. Он растягивает губы в подобие улыбки, впервые за всю поездку взглянув на брюнета. Откинув голову назад, ответил:
— В этом есть скрытый смысл.
— Он есть во всём, что люди делают, — старший уже не скрывал явной насмешки, но не над парнем, а над людьми. Остановившись у очередного светофора, Арсений смотрит на парня, который, всё так же оперев голову о сиденье, прищуренным взглядом из-под длинных ресниц, поглядывал на него. Время превратилось в белую пыль, что летала между ними, медленно меняя траекторию. Время стало плавным, скользким. Они видели отражение друг друга в чужих глазах. Слишком нереальное. Слишком неземное. — Так что скажешь, Алиса? Сыграем?
— И что мне нужно делать? — Антон первый отводит взгляд. Его всё ещё пугал Арсений. Пугала его внимательность и осторожность, безбашенность и рискованность.
— Всё просто. Тебе лишь нужно дать честный ответ.
И Антон тяжело вздыхает. Честность? Искренность? Ему это не позволено. Молчать, не говорить, не показывать, закопать всё в себе, стереть из памяти, притвориться, будто этого нет. Да что угодно, кроме честности. И на этот раз он так же собирался проигнорировать собеседника, чувствуя нахлынувшую апатию. Он не хотел бороться с ней, нет. Она была его средством существования.
— И в чём заключается вопрос? — голос равнодушный, как и взгляд. Зелень глаз мгновенно потускнела, взгляд стал каким-то стеклянным.
«Он только что воздвиг стену между нами.»
Арсению стало интересно, как глубоко он сможет пробраться. Как глубоко парень похоронил себя.
— Позволь спросить - чего ты не хочешь?
Что?
Антон затаил дыхание. Ему послышалось? Тело мгновенно застыло, а взгляд стал потерянным. Слуховые галлюцинации? Вот оно, сумасшествие. Он давно догадался, что оно не обошло его стороной.
Внезапный тихий смех вырвался наружу, а руки начали дрожать. Стало тошно, противно. В груди сдавливало, но истерика слезами подкатывала к горлу. Только вот парень не позволит Арсению их увидеть - заглушит всё в себе, в один миг подавляя все чувства. Выпрямив плечи и вытянув спину в полный рост, парень последний раз рвано выдохнул, замолкая, и более осмысленно взглянул на старшего.
— Прости, не повторишь? А то я, кажется, не так услышал.
Брюнет приподнимает брови вверх, но всё же повторяет:
— Я лишь спросил - чего ты не хочешь в данный момент?
Значит, не послышалось. Забавный, однако, этот брюнет. Шатену почему-то стало интересно, и он решил принять правила, отвечая со всей честностью:
— Я не хочу домой.
"А ведь не соврал", — думает Арсений, отмечая некую безысходность в тихом голосе. Конечно, об этом можно было догадаться ещё вчера, когда он увидел парня на улице и подобрал его, но было интересно - насколько честен Антон может быть с ним?
Брюнет всегда берёт ответственность за тех, кого подбирает. Эдуард ненавидел эту его черту, говорил, что уличные коты никогда не станут домашними, но друг не учёл кое-что важное.
Узнав о тепле и заботе, уличные коты становятся самыми преданными существами. Познав людскую ничтожность, они начинают оберегать их любовь. Привязываются, боятся отпустить человека.
Боятся вновь оказаться на улице.
И Арсений без лишних раздумий разворачивает машину в противоположную от дома шатена сторону, на что парень удивлённо на него уставился, чуть приоткрыв рот, но так ничего не спросив. Слова будто застряли поперёк горла.
— В этом и суть игры, Алиса — не делать то, чего не хочешь, — улыбнулся брюнет, не скрывая своего довольства.
— Ты и правда самый настоящий Шляпник, — и шатен не уверен, стоит ему переживать об этом или просто отпустить ситуацию. Арсений был своенравным. Безумным. Каким-то нереальным. Но если рядом с ним Антон может хоть на миг провалиться в Страну Чудес, то он пойдёт за ним.
Всего лишь ещё один вечер. Завтра он точно сюда не вернётся. Забудет о чудесах. Забудет об этом мире. Забудет об этой бездне в голубых глазах. Вернётся в свой мир кошмаров, где ему и место.
***
Когда Арсений открыл дверь собственной квартиры и пропустил шатена внутрь, тот всё ещё думал, а не снится ли ему это всё. Но когда на него налетел серый кот, когтями цепляясь за порванные джинсы и громко мяукая, Антон убедился, что он всё ещё в Питере.
— Шерлок? — догадался младший, садясь на корточки и поглаживая кота за ушком, отчего тот ещё больше лип к чужим ногам. — И совсем ты не уличный.
— Он просто встретил своего, — хмыкнул Арсений, вешая пальто в шкаф и проходя вперёд, оставив парня размышлять брошенные слова. Антон лишь фыркнул, не собираясь оспаривать чужую точку зрения. Ему было безразлично, что люди думают о нём. Да и у него не было сил спорить с ними и что-то доказывать. — Когда вы закончите обмениваться лаской, приходи на кухню. Я заварю кофе.
Антон взял Шерлока на руки, идя туда, откуда слышал голос Арсения. Тихо сев на подоконник, он внимательно следил за хозяином квартиры, который ловкими движениями расставлял кружки, вытаскивая молоко и кофе.
— А ты не боишься вот так впускать незнакомцев? Вдруг я тебя обчищу? — поинтересовался Антон, пытаясь понять, для чего брюнет это всё делает, но после его слов тот обернулся, внимательно посмотрев на шатена, обращая внимание на кудри, которые вились в разные стороны. Поставив пачку молока на столешницу, старший сделал шаг к парню, борясь с желанием прикоснуться к нему, провести рукой по волосам. Скрестив руки на груди и склонив голову набок, Арсений представляет, как Антон пытается что-то украсть, и улыбка мгновенно появилась на его лице.
— Вперёд, — лишь дёрнул рукой, внимательно следя за удивлённым шатеном, который на миг даже перестал гладить кота, с комфортом устроившегося на его коленях. Антон хотел задать следующий вопрос, но звук от пришедшего сообщения заставил вытащить телефон и прочитать имя адресата.
Мать, 18:48
Ты вообще где? Отец в бешенстве.
И настроение мгновенно падает. Прозрачный, но ядовитый туман накрыл мысли Антона, заставляя забыть, что он сейчас в безопасности. Перед глазами лишь сообщение, а слово
«отец» болью прошлось по разуму. Ведь он никогда не был его отцом. Андрей сам об этом говорил. Постоянно унижал, называл псиной, выродком, грёбанной проституткой… Кем угодно,
но не сыном.
И впервые Антон позволил себе проронить слезу рядом с другим человеком. Ведь тот всё равно скоро исчезнет из его жизни.
Лишь Одиночество не уйдет. Лишь оно не предаст. Оно не Иуда. В нём не было грехов.
— Эй, мелкий, — чужой бархатный голос резко ворвался в его разум, держа в реальности. Тёплая ладонь легла на щёку шатена, нежно её оглаживая. Антон хотел отстраниться, хотел оттолкнуть его, хотел послать, чтобы тот даже и близко к нему не подходил, но вместо этого он проронил вторую слезу, зелёными глазами вглядываясь в глаза брюнета. — Ты чего, Алиса?
Арсений пытается вытащить телефон из крепкой хватки, но именно это действие заставило шатена выйти из оцепенения и спрыгнуть с подоконника, тем самым скидывая Шерлока с колен, отходя на несколько шагов от хозяина квартиры. Он чувствовал собственное поражение, ведь позволил быть себе слабым. А ведь клялся, что никому не позволит увидеть собственных слёз. Давал обещание Одиночеству…
— Прости… — сквозь зубы выдохнул Антон, мгновенно развернувшись и быстрым шагом направляясь в коридор. Не оборачиваясь, он попросту вылетел из чужой квартиры, оставляя Арсения в смешанных чувствах.
Он идиот, раз даже надеялся на то, что ему позволено покинуть свой мир. Ему никогда из него не сбежать. Ему никогда не достигнуть той свободы, которую имел Арсений.
Надежды для глупцов, и он
забыл об этом.
