Гарри Поттер и Движение За Воскрешение

      Пусть они не знали о сцене в лаборатории, у друзей Гарри были свои проблемы. Все три коридора, которые они защищали, подверглись нападению пожирателей смерти, и поэтому они были слишком заняты борьбой, чтобы беспокоиться о том, что происходит в других местах. Невилл и Гермиона столкнулись с Дерриком, и в настоящее время Невилл сражался с ним. Гермиона разрывалась между желанием помочь другу и необходимостью следить на случай, если появится кто-нибудь ещё. Затем она увидела приближающегося человека из дальнего конца коридора. Драко. Казалось, он на мгновение заколебался, а затем выпустил проклятие в её сторону. Гермиона увернулась от него и нацелила свою собственную палочку. — Фодио! — Заклинание нанесло Драко скользящий удар по руке, и он закричал от боли, затем повернулся к ней со звериным рычанием. — Круцио! Проклятие швырнуло Гермиону на спину, она закричала в агонии. Боль была почти невыносимой, на ум приходили воспоминания о Беллатрикс Лестрейндж, тёте Драко, пытавшей её в особняке Малфоев, и Драко продолжал вливать в её тело всё больше и больше боли. — Ты чувствуешь, Грейнджер? — кричал он, почти истерично. — Это больно? Это за все те разы, когда вы с Поттером заставляли меня чувствовать себя ничтожеством! Всё то время, когда ты думала, что ты лучше меня! Потому что ты ошибаешься! Я лучше! Ты меня слышишь? Я лучше! Аргх! Последний крик раздался, когда стена рядом с ним взорвалась. Невилл одолел Деррика и выстрелил в Драко взрывным проклятием, в результате чего тот потерял зрительный контакт, необходимый для поддержания проклятия. Гермиона почувствовала, как её рука сжала упавшую палочку, и резко выпрямилась, направив её на своего противника. — Локомотор мортис! Энтоморфис! Фернанкулюс! Муташио скуллюс! — Она обрушила на него все проклятия, чары и заклинания, какие только могла придумать, не давая ему шанса защититься, пока в конце концов Драко не превратился в желеобразную массу, неподвижно лежащую на полу. — Меня зовут Гермиона Уизли! — прокричала она и не смогла удержаться от улыбки, потому что из всего, что он сказал в своей напыщенной речи, она уловила именно это. Невилл бросил на неё косой взгляд. — Напомни мне никогда не злить тебя. Рон дрался на дуэли с Люциусом Малфоем, оба метали заклинания, которые другому удавалось отразить. — Как это похоже на Уизли — защищать слабых, — усмехнулся Люциус. — И как похоже на Малфоев — выбирать проигравшую сторону, — парировал Рон. Он выстрелил оглушающим проклятием, которое пробило щит Люциуса, и увидел, как тот упал без сознания на пол. Он огляделся и заметил, что Симус подвергается нападению Нарциссы. Всё, что удавалось ирландцу, это создавать защитные чары для отражения её проклятий, и в любой момент она могла выбрать слишком сильное, чтобы он мог его отбить. Рон направил на неё свою палочку. — Иммобулюс! — прокричал он, и она застыла на месте. Симус вздохнул с облегчением. — Спасибо, приятель. Луна и Дин охраняли свой собственный проход, когда увидели приближающуюся Ромильду. Дин шагнул вперёд, но Луна встала перед ним. Приняв вызов, Ромильда обрушила на неё серию проклятий. Луна с лёгкостью отразила их, наблюдая, как Ромильда всё больше и больше раздражается, затем ударила её жалящим заклинанием, прежде чем добить оглушителем. — Жаль, что ты была такой тщеславной, — печально заметила она. — Если бы не это, ты, возможно, не словила бы нарцефала. Дин посмотрел на неё в упор. — Нарцефал? Луна кивнула. — Заставляет нас делать то, что мы не должны. Я думаю, мы все время от времени подхватываем его. Затем, без предупреждения, в их сторону по коридору полетело ещё одно проклятие. *** Группу пожирателей смерти в главном зале возглавлял Рабастан Лестрейндж, брат Родольфуса. Сражающиеся укрывались за перевёрнутыми столами. Рабастан, Крэбб и Макнейр залегли за одним из них, обмениваясь заклинаниями с Биллом, Флёр, Перси, Джорджем, Тедди и Виктуар. Справа от пожирателей смерти постарше, за другим столом, сидели Роджер, Кормак и Мариэтта, вовлечённые в свою собственную битву с Эрни, Ханной, Джастином и Сьюзен. Флёр посмотрела налево. Там был проход, ведущий в коридор. Если бы кто-то мог занять эту позицию, у него была бы лучшая точка обстрела во всём зале. — Прикройте меня, — сказала она своей семье и побежала к отверстию. Остальные начали отражать заклинания пожирателей смерти от неё, но, добравшись до намеченной позиции, Флёр внезапно остановилась. Очевидно, Роджеру пришла в голову та же идея; он воспользовался боковым коридором, чтобы обойти их сзади, и стоял в проёме, направив на неё палочку. Она поняла, что у неё нет шансов защититься. Сдаться было её единственным выходом. Она опустила палочку. — Авада Кедавра! Проклятие Роджера поразило Флёр прямо в грудь. У неё была всего секунда, чтобы удивление отразилось на её лице, а затем она упала замертво. Билл издал рёв ярости. Он выстрелил заклинанием в направлении Роджера, но тот уже нырнул обратно в коридор и скрылся из виду. Обезумев от гнева и горя, Билл перепрыгнул через их барьер и начал атаковать пожирателей смерти перед собой, стреляя заклинаниями на ходу. — Билл, не надо! — отчаянно закричал Перси. Ни один из выстрелов Билла даже близко не соединился с целью. Рабастан высунул голову из-за барьера и выпустил единственное смертельное проклятие. Билл был сбит с ног ещё до того, как преодолел полпути по полу. Он повалился лицом вперёд, такой же мёртвый, как и его жена. Перси встал. — Перси, нет! — закричал Джордж, опасаясь, что вся его семья вот-вот умрёт у него на глазах. Но Перси не перепрыгнул через барьер. Вместо этого он направил свою палочку на стену над головами пожирателей смерти. — РЕДУКТО! Стена взорвалась, вырвав огромные куски каменной кладки. Они рухнули на то место, где скорчились Рабастан, Крэбб и Макнейр, раздавив их насмерть и похоронив. Группа Эрни заметила, что их непосредственные противники теперь используют меньше заклинаний. Но вскоре они узнали, почему. Мариэтта, следуя тем же маршрутом, что и Роджер, вышла из коридора им в тыл. Ханна вскочила, рассчитывая, что её друзья прикроют ей спину. Она выпустила оглушитель, который Мариэтта отразила. Две ведьмы обменялись заклинаниями, и Мариэтте удалось поразить Ханну обезоруживающим. Палочка вылетела у неё из руки и покатилась по полу. Мариэтта приготовилась выстрелить в Ханну ещё одним проклятием. Эрни прыгнул между ними, блокируя заклинание Мариэтты. Ему удалось поразить противницу Импедиментой, отбросившей её назад. Выглядя разгневанной, она ответила проклятием, запирающим ноги, затем отняла у него палочку обезоруживающим. И снова её палочка указывала на беспомощного противника. — Авада Кедавра! *** Гарри пристально посмотрел в лицо, которое надеялся никогда больше не увидеть. Он знал, что это не настоящий, материальный Волдеморт, а всего лишь его эхо, вызванное из-за пределов жизни, но каким-то образом он всё ещё оставался физически внушительным. Родольфус упал на колени перед своим хозяином. — Мой господин. — Родольфус, — ответил Волдеморт. — Зачем ты привёл меня сюда? Ты знаешь, что это ненастоящее воскрешение. — У меня есть план, милорд, — объяснил Родольфус, поднимаясь на ноги и указывая на связанного Джеймса. — Джеймс Поттер. Один из ваших хоркруксов однажды чуть не высосал жизнь из его матери. Я подумал, что, возможно, жертва… — О! — Волдеморт пристально посмотрел на Джеймса, заставив мальчика в ужасе отвести от него взгляд. — Да. Да, это может сработать. Но для этого необходимо нечто большее, чем простое кровопускание. Мне потребовалось бы разрушить барьеры его разума, подчинить его волю моей, пока он не решит отказаться от своей жизни, чтобы Лорд Волдеморт мог воскреснуть в новом теле. Процесс был бы долгим, но тем не менее приятным для него. Родольфус кивнул. — Как пожелаете, милорд. — Но всё же один вопрос, — Волдеморт повернулся, чтобы посмотреть на своего старого врага. — Что тут делает Гарри Поттер? Гарри с вызовом взглянул на него. — Я здесь во главе нашей армии, — ответил он. — Орден Феникса атакует это здание. Они будут здесь с минуты на минуту. Волдеморт сердито повернулся к своему слуге. — Ты идиот, Родольфус! — взревел он. — Ты возвращаешь меня, чтобы я мог потерпеть поражение? На то, чтобы подчинить этого мальчика, уйдут месяцы, и всё же ты ожидаешь, что я сделаю это за считанные минуты! — Я… я действовал импульсивно, милорд, — признался Родольфус. — Но у нас есть мальчишка и камень. Я могу убрать и то, и другое в безопасное место, а затем снова призвать вас. Этот комментарий взбесил Волдеморта ещё больше. — Ты выдаёшь свои истинные намерения, Родольфус! Ты ищешь власти для себя! И ты превратишь меня в своего питомца, в свою марионетку, чтобы добиться этого! — Нет, нет, — запротестовал Родольфус. — Я лишь стремлюсь служить вам. Будь то дух или физическое существо, ваше слово — закон. Мы будем подчиняться вашим приказам. Я докажу вам это, я убью Гарри Поттера ради вас! — Он направил свою палочку на Гарри. — Нет, — тихо ответил Волдеморт. — Это удовольствие я приберегаю для себя. Ты выполнишь ещё одно задание, чтобы доказать свою преданность. Убей себя, Родольфус. Родольфус в шоке посмотрел на него. — Милорд? — Если моё слово — закон, если ты будешь подчиняться каждому моему приказу… подчинись этому. Страх и ужас отразились на лице Родольфуса… Затем он схватил нож, которым намеревался пустить кровь Джеймсу, и вонзил его себе в грудь. Несмотря на то, что этот человек убил Джинни, принёс смерть и страдания стольким людям, Гарри не мог избавиться от чувства отвращения при виде небрежного отношения Волдеморта к жизни своих слуг. Волдеморт запрокинул голову и расхохотался — самый ужасный звук, который Гарри когда-либо слышал. — Вот видишь, Поттер! — воскликнул он. — Даже в смерти мои последователи верны мне! Будь то дух или смертный, я увижу, как мир вокруг тебя рухнет, а элита вернётся к власти! Гарри долго и пристально смотрел на него… а затем уголки его губ приподнялись в улыбке. — Нет. Волдеморт снисходительно улыбнулся. — Что нет? — Неужто ты так и не понял, Реддл? Даже спустя столько лет. — Что? — Любовь. Волдеморт пренебрежительно усмехнулся. — Ты, как и Дамблдор, придаёшь этой концепции слишком большое значение. — Тебе тоже не помешает, Реддл. Это причина, по которой ты здесь. Видишь ли, по-своему извращённый Родольфус Лестрейндж любил тебя. Он нуждался в тебе, чтобы придать своей жизни смысл. Вот почему воскрешающий камень вернул тебя ему. Но теперь он ушёл. Ты убил его. И здесь не осталось никого, кто бы любил тебя, Реддл. Джеймс? — Гарри повернулся к сыну. Заколдованные верёвки, связывавшие его, исчезли со смертью их заклинателя, но он оставался застывшим на месте. — Джеймс, посмотри на него. Джеймс заставил себя оглянуться на Волдеморта. — Это… правда… Ты-Знаешь…? — Зови его Волдемортом, Джеймс, — повысил голос Гарри. Джеймс выглядел испуганным. — …Волдеморт? — выдавил он. Волдеморт зарычал от ярости, заставив его отпрянуть назад. — Джеймс, — Гарри старался говорить ровным, ободряющим тоном. — Прикоснись к камню. — Сделай это, мальчишка, и ты покойник! — взревел Волдеморт. — Прикоснись к камню, Джеймс! — повторил Гарри. Джеймс протянул руку и коснулся камня. Гарри знал, что произойдёт. Может быть, именно поэтому он не смог заставить себя прикоснуться к воскрешающему камню. Но внезапно перед ними оказалась она. Джинни. Джеймс уставился на неё с благоговением. — Мама? Джинни улыбнулась ему и протянула руку, чтобы коснуться его лица. У Гарри мелькнуло мимолётное воспоминание о том, как он впервые увидел свою мать, призрачный образ в зеркале Еиналеж. И хотя он знал, что Джинни на самом деле не могла прикоснуться к нему, Джеймс, казалось, мог чувствовать её где угодно. — Ты был очень храбрым мальчиком, Джеймс, — тихо сказала она. — И ты станешь великим волшебником. Наследник Дома Поттеров. И мне жаль, что я не могу быть с тобой, чтобы увидеть это. В глазах Джеймса стояли слёзы. — Я скучаю по тебе, мама. — Я знаю, Джеймс. Но я всегда буду рядом и всегда буду гордиться тобой, — она прижалась губами к его лбу. Затем повернулась и подошла к Гарри. Она положила руку ему на грудь, и он ощутил, как по ней разлилось тепло. — В твоём сердце есть кто-то ещё, — ласково произнесла она. Гарри моментально захлестнула волна вины. — Прости. — Не извиняйся. В твоём сердце хватит места для нас обеих. Ты заслуживаешь счастья, и она тоже. Гарри был потрясён. — А как же Рон? — Будет ли он счастлив, если она не будет? Будь счастлив, Гарри. А что касается тебя! — Она повернулась к Волдеморту, и выражение её лица стало таким свирепым, что он даже сделал шаг назад. — Держись от меня подальше, — прорычал он. Джинни покачала головой. — Тебе пора перестать причинять боль людям, которых я люблю. Она медленно подошла к нему, и, когда она это сделала, их окутало белое свечение. Лицо Волдеморта исказилось в бессильной злобе, Джинни была решительной и яростной. Последовала ослепительная вспышка… И когда она рассеялась, оба исчезли.