Заяц

Ебучий Новый год. Земной шар просто делает оборот вокруг солнца, чему здесь радоваться? Все эти подарки, гирлянды, мандарины, — хотя, к ним вопросов нет — елки-хуелки, костюмы. Кстати, о костюмах. Какой еблан предложил сделать эту дискотеку костюмированной? Старшеклассники, конечно, в душе еще дети, но это уже маразм. Им ведь и подарки от школы вручили — коробку конфет. Не хватает долбоеба, который заорет на весь актовый зал: «Дедушка Мороз!» по слогам, надеясь, что переодетый трудовик все же придет и будет спрашивать стихотворения про зиму. — Я думал, ты без костюма придешь, а ты нарядился в нормального человека, на, — Боже, кака-ая шутка. Пятифанов наигранно схватился за сердце, скорчив страдающую гримасу. Бяша, довольный своей шуткой, засмеялся, чуть хрюкая. То, что так удивило бурятенка — это черные брюки вместо привычных спортивных штанов и белая рубашка, расстегнутая чуть ли не до пупа, вместо олимпийки. — А у тебя, наоборот, какой-то странный набор получается: костюм клоуна в костюме медведя, — Бяша закатил глаза и поправил правое медвежье ухо. — Если честно, я думал, ты вообще не придешь, — парень уселся рядом с Ромой, тут же принимаясь качаться на стуле. — Все лучше, чем дома киснуть, — Пятифанов откровенно врал. Может, дома он и не хотел сидеть, но это была совсем не та причина, по которой он находился здесь. Ебучий Антон. Рома всю неделю пытался выпытать у парня, будет ли он надевать костюм и, если да, то какой. Антон всегда уклонялся от ответа: переводил тему или ссылался на «планы семьи» в этот день. Рома точно и не знал, будет ли Петров сегодня на дискотеке, но попытаться стоило. Терпение было вознаграждено — мимо танцующих школьников к парням гордо шла Полина в костюме лисы. Ей невероятно шли ярко-красное платье и рыжие пушистые ушки. Разукрашенное лицо заострилось из-за макияжа и усов и придавало загадочности. За ней хвостом — Рома фыркнул на эту метафору, разглядывая пушистый рыжий мех, достававший почти до пола из-под юбки Морозовой, — так же гордо шел Петров. — Какой у тебя костюм? — дебильный вопрос не заставил себя долго ждать, но Полина смотрела вполне серьезно. — Я сегодня, впрочем, как и всегда, мачо, — не отрывая взгляда от Антона, произнес Рома пересохшими губами. Он сглотнул, ведя взглядом сверху вниз по высокой фигуре парня. — У тебя кровь идет, мачо, — скептически выгнув бровь, отметила Полина. Пятифанов сморгнул и провел тыльной стороной ладони под носом. Белый рукав рубашки стал красным и Рома выругался. — Пойду, умоюсь, — стараясь больше не смотреть на Антона, бросил парень, быстрым шагом направляясь в сторону туалетов. Холодная вода принесла облегчение только горячему лицу, а вот стояк, трущийся в штанах, все не хотел спадать. Как только Пятифанов закрывал глаза, чтобы представить Лилию Павловну или того же Бабурина, в голове тут же всплывал образ ебучего зайца. Антон и так был слишком красив. Особенно для парня. А сегодня он решил добить гетеросексуальность Ромы, придя в этом блядском костюме. Черные брюки заужались к низу, но хорошо очерчивали худые бедра. Такой же черный пиджак, накинутый поверх белой рубашки, сидел на плечах так правильно и аккуратно, что у Пятифанова сосало под ложечкой. Ему слишком сильно хотелось провести по этой линии плеч ладонями к шее, сжать ее, смяв маленькую черную бабочку. Хотелось увидеть, как эти белые перчаточки будут сжиматься вокруг его члена, а после будут выброшены за ненадобностью. Хотелось провести языком по каждой черной линии, имитирующей усы, на лице Антона, но оставить нетронутыми длинные белые уши, прикрепленные к ободку. — Ты в порядке? — чуть вздрогнув, Рома оглянулся. Опираясь плечом — этим блядским плечом — о дверной косяк мужской уборной, Антон внимательно следил за Пятифановым. Рома отвернулся обратно к зеркалу, сбросив голову вниз, упираясь ладонями в раковину. Прикрыл глаза и кивнул. Он все еще чувствует на себе тяжелый взгляд, только уже ближе. Рома приоткрывает глаз, следит за Антоном, пока тот трогает лоб Пятифанову прохладной ладонью. — Может, помочь? Тебе что-нибудь нужно? — Рома хмыкает, вспоминая свои недавние мысли, и не успевает их остановить, как член снова оттягивает брюки. И он даже не пытается это скрыть, когда на него падает взгляд Антона. — Может, и нужно, — Рома трет глаза указательным и большим пальцами, отворачиваясь от причины своего возбуждения. Чужие узкие ладони скользят по напрягшимся плечам. Волосы на затылке слегка щекотит от горячего дыхания Петрова, и Пятифанов резко оборачивается. Смотрит долго, пытаясь разглядеть в действиях Антона подвох, но видит лишь игривые искорки за бликующими стеклами очков. — Сними, — и Петров послушно откладывает стеклянные линзы на белый выступ раковины. Несколько секунд молчание прерывают лишь судорожные вздохи, но глаза парней ведут свой диалог. — Тебе очень идут эти брюки, — выдыхает Антон и подается вперед. В поцелуе нет и капли романтики — он наполнен лишь страстью. Губы нестерпимо жжет от укусов Ромы, а язык немеет от того, как Антон обводит его своим. Пятифанов сжимает в ладонях бедра Петрова, прижимая того ближе к себе. Антон рвано выдыхает в рот Ромы и покрывает короткими поцелуями челюсть Пятифанова. Влажно и горячо обводит языком кадык, чуть прикусывая нежную кожу, и Рому ведет. Пятифанов откидывает голову назад, подставляя шею под поцелуи и предоставляя полную свободу действий Антону. — Такой красивый, — за горячим шепотом следует череда поцелуев к уху, и по спине Ромы табунами скачут мурашки. Он не выдерживает и меняет их местами, крутанувшись. Прижав Петрова к раковине ягодицами, Рома вновь сминает его губы, запуская руки под пиджак. Ведет ими по спине, сжимает крепче худое тело и взамен получает тихие стоны. Юркие ладошки в белых перчатках скользят между их телами, цепляя пряжку ремня на Роминых штанах. Пятифанов хочет следить за ними, чтобы не пропустить ни одного момента, а потом дрочить на эти воспоминания еще минимум пару месяцев, но он не может оторваться от горячего рта Антона. Громкий смех в коридоре звучит резко и неожиданно. Антон отталкивает Рому и разворачивается к раковине. Наспех умывается и надевает очки. Когда в туалет вваливается группа парней, у Петрова безупречный вид, если не считать пары капель воды на блондинистой влажной челке. Будто не он только что чуть не потрахался с парнем в туалете. Слегка кивнув ребятам, он перевел невинный взгляд на Рому, толкнулся языком во внутреннюю сторону щеки и вышел из уборной размашистым шагом. Пятифанов ухмыльнулся и, чуть выждав, двинулся следом.