Любовная лихорадка

Эзоп улыбался с нежностью, что Джозеф видел впервые... Он застыл на месте, всматриваясь в открывшийся образ "врага". Ясные серебряные глаза выражали спокойствие, смотря на собеседника. Уголки губ были приподняты в ранее упомянутой улыбке, предавая образу невинности и безмятежности. Эзоп стоял, опираясь спиной на холодную стену, и обнимал небольшую стопку тетрадей. Cобеседник был молодым человеком среднего возраста, ростом чуть выше самого Карла. Из под капюшона, закрывающего большую часть лица, виднелись каштанового цвета короткие волосы, далёкие от аккуратности. Из-за ракурса, большего, чем мантию с тем же капюшоном, рассмотреть не удавалось. Он улыбался ему такой же спокойной улыбкой. Рассказывая некую историю, которую Джозефу не удавалось расслышать, он то и дело вызывал у Эзопа тихий смех, который, в свою очередь, вызывал в Дезольнье очередную бурю эмоций. Стоящий за углом Гриффиндорец не привык вот так подслушивать, прячась за углом от говорящих, но в данный момент, не пытаясь дать каких-либо оправданий своим действиям, он не придумал ничего лучше, кроме как просто стоять и слушать, стараясь не выдать себя. А что ещё ему оставалось делать? Проследить было жизненно необходимо, а за мантией-невидимкой не сбегаешь, вдруг они сразу уйдут? Хмуря брови, он молча наблюдал за открывшейся картиной. Он задирал этого парня не первый год, и уж точно знал, что друзей у него никогда не было. Кто же это? Неужели... Неужели эта крыса всё рассказала про случившееся в ту ночь, и теперь они насмехаются над ним?! Джозеф хоть и имел весьма пылкий характер, но и не был дураком. Зачем вот так выбегать и позориться, ни в чём не разобравшись? Прислушавшись, он наконец смог различить слова. — Ну, посмеялись и хватит. — Юноша в мантии улыбнулся. — Ты прости меня и Брук, сам не знаю чего она на тебя налетела... — Только сейчас Джозефу, к немалому его удивлению удалось заметить, что на глазах юноши была некая повязка, ранее взор на которую перекрывал капюшон. Благодаря тому, что парень сменил позу, облокотившись плечом на стену рядом с концом окна, Дезольнье смог разглядеть, что тот был одет в серую жилетку с нашивкой факультета в районе груди, одетую поверх белоснежной рубашки. На ногах всё довольно привычно - брюки и школьные туфли, за которыми явно тщательно ухаживали, протирая от грязи. — Всё хорошо, она просто немного испугала меня... — Эзоп, повернувшись в сторону, противоположную от Джозефа, погладил нечто, что начало издавать странные, непохожие ни на кошку, ни на собаку звуки... Это была сова! — Можешь напомнить как тебя зовут? Уже какой год хочу подойти и познакомиться, как что-то тут же мешает... — Он неловко почесал затылок, тяжело вздыхая. — Только благодаря Брук заговорить получилось! Рука Эзопа, ранее безмятежно поглаживающая сову, застыла. Он неожиданно переменился в лице, и повернулся в сторону собеседника с глазами, полными удивления. — Хотел подойти?... В плане... По....Поговорить?... — Рука так и не двинулась с места, потому, не растерявшись, сова спокойно присела ближе, уткнувшись в холодную ладонь. — Верно. Ты всегда один, и я пару раз видел, как те ребята из Гриффиндора куда-то зазывали тебя. На друзей вы не похожи... Они делали что-то нехорошее? — Юноша, выражая искреннее беспокойство задал вопрос, вогнавший Эзопа в ещё больший ступор. — Ах... Если хотел подойти, то это здорово... — Быстро переводя тему для разговора от той, какую он хотел затрагивать меньше всего, Эзоп вновь посмотрел на Брук, ласково поглаживая по перьям. — ... — Поняв, что, возможно, это не то, что Эзоп готов ему рассказать, парнишка не стал возражать. Он вновь лучезарно улыбнулся. — Раз уж нам наконец удалось поговорить, я бы хотел познакомить тебя с ещё одними ребятами... Не успев договорить это, он почувствовал, как по его спине раздался звонкий шлепок крепкой руки. Парень, ростом уже чуть ниже Эзопа, улыбнулся им, приветливо махнув рукой. Он создавал впечатление хорошо развитого физически парня, занимающегося спортом, в частности, боксом. Это можно было сказать по многочисленным пластырям на лице и руках, и , к тому же, тщательно забинтованным ладоням. Волосы каштанового цвета, которые в распущенном состоянии скорее всего достигают плеч, так же как и у Карла были собраны в хвост, который выглядел настолько неаккуратно, насколько вообще может выглядеть причёска. Яркие голубые глаза светились, передавая бодрое настроение хозяина. Сам он был одет в рубашку, местами вывалившуюся за пределы ремня на брюках, поверх которой виднелась накинутая мантия, местами испачканная грязью да пылью. На ногах же были те же брюки и спортивные кеды чёрного цвета, с болотно-зелёными ободками. Исходя из первого впечатления, Эзоп даже поначалу удивился, насколько эти двое похожи на Сё и Фана из шайки Гриффиндора. Каждому факультету по паре? — Илай, вот ты где. — Он убрал руку со спины друга, скрестив их на груди. — Ох, вот и один из них. — Илай с улыбкой потрепал Наиба по волосам, отпрянув плечом от стены. — Это Наиб. Не обманывайся его ростом, рука у этого малыша тяжёлая! — Эй, говорил же, не называй меня так! — Наиб с улыбкой ударил друга в плечо, от чего тот чуть пошатнулся, посмеявшись над реакцией первого. — Но так и есть, я люблю спорт, хоть с ростом это как-то не сошлось. Что сказать, генетика штука такая. — Он недовольно вздохнул, после чего протянул руку Эзопу. — А твоё имя... Эзоп чуть замялся, после чего неловко кашлянул в кулачок. — Эзоп... Извини, я не могу... Ну... — Касания не переносишь? Окей, это хоть и проблемка, но я её нарушать не стану! — Наиб Улыбнулся, пожав руку самому себе. — Уверен, что когда время придёт ты и сам захочешь дотронуться до нас. — Обязательно... — Он немножко расслабился, всё ещё находясь в состоянии шока. Впервые юноше довелось встретить тех, кто уважает его границы, и, к тому же, спокойно слушает. Да просто... Разговаривает с ним?... Джозеф стоял, внимательно всматриваясь в эту небольшую группу людей. Внезапно нечто будто кольнуло его, неприятно заныв в груди. — "Не любит касания..." — Он прикусил губу, после чего отпрянул от стены и направился в сторону комнат Гриффиндора. Взгляд его был задумчиво направлен на правую руку, которой сегодня он сжимал запястье Карла до синяка. Вспоминая всё, что он с ним сделал... Как часто Джозеф не просто касался его, а только больше взращивал в глубине бедного Карла неприязнь к этому? Почему же он подумал об этом только сейчас? Почему именно сейчас сердце неприятно ноет, заставляя сильнее закусить губу? Он действительно не мог понять. Всё произошло слишком резко. Что изменило его мнение? Почему?

***

Дойдя до спален без происшествий, Джозеф нашёл свою, и, зайдя в комнату, улёгся на кровать, зарывшись пальцами в растрёпанные волосы. Почему так тяжело? В грудной клетке повисла неприятная тяжесть, которая всё никак не давала вздохнуть так сильно, как только можно. Обдумывая всё, что случилось за последнее время, Джозеф смотрел в потолок, то и дело сжимая в руках пряди волос на макушке. Почему в тот день, когда он мог просто пройти мимо, или, что более вероятно - позлорадствовать, Джозеф подобрал несчастную вещицу, вернув владельцу? Он не знает. Почему он на протяжении дня искал повод подлезть к Карлу, прокатив на метле, прижимая к себе как можно ближе? Он не знает. Зачем вообще полез в некую тайную комнату, да ещё и с чего-то решил завести диалог с тем, над кем столько измывался? Он не знает. С чего он вообще решил, что человек, над которым он столько лет смеялся, которого он столько лет унижал и доводил до ужаснейшего состояния, внезапно заговорит с ним наедине в какой-то комнатке о глупостях? Зачем ему это надо было? Чего он хотел добиться? Что за новый вид психологической пытки он придумал? Джозеф ничего из этого не знал. Он молча уткнулся в подушку, крепко сомкнув глаза. Хотелось исчезнуть, испариться. Избавиться от того, что с ним происходит. Наконец понять, что он чувствует к Карлу. Что он чувствует... к Карлу?.. Точно... А что он вообще когда-либо чувствовал к нему? Почему он начал издеваться над ним?