Я нужен тебе.

Мирея округлила глаза. Она понимала, что ей вряд-ли дадут нормально принять ванну или хотя бы душ, но как говорится: надежда умирает последней. Не дожидаясь пока парень решит ей помочь, она начала стаскивать с себя грязную и рваную одежду. Камило происходящее было не особо интересно: он продолжал искать что-то. Распрощавшись с кремовой блузкой и тёмной юбкой, от которой мало что осталось, девушка руками прикрылась и начала наблюдать за парнем. «Отвратительно». Счёт времени потерялся и сложно было сказать сколько она сидит в этом погребе. Неделя? Месяц? А может всего пару часов и всё что было до этого просто сон? Она поморщилась — головная боль после пробуждения уже стала неотъемлемой частью её жизни. «Нужно что-то делать». Что? Бежать? Ах, если бы! Девушка была в сознании только в присутствии похитителя, а нападать на него было просто самоубийством — недоедание и постоянный приём лекарств явно не добавляли Мирее силы и выносливости. Да и в качестве противника выступал не пятилетний ребёнок. Камило Мадригаль прекрасно владел своим телом. Ловкости и выносливости ему не занимать. С другой стороны ринга Мирея Альварес — низкая, немного полноватая девушка, сейчас ещё и в измотанном состоянии. Интересно, он убьет её с первого или второго удара? В голове возник образ замахивающегося парня. Рея вздрогнула и вновь вернулась в реальность. Кажется, всё было спокойно, но Мирея боялась поймать на себе холодный взгляд. Прекрасный, пробирающий до костей, предвещающий боль, взгляд карих глаз. Удивительно насколько этот Камило отличался от того, кого девушка видела в городке. Они были разными, будто два человека, но всё-таки их объединяла одна вещь. Они оба были чертовски красивы. Звание «лицедей» юноша получил не только из-за дара перевоплощения, но кажется об этом знает только его пленница. — Ты уже готова? Кажется, парень нашёл то, что ему было нужно, а именно бутылёк с янтарной жидкостью внутри. Закинув вещи лежащие на полу в дальний угол, Камило направился к вжимающейся в стену девушке. Положив перед ней упомянутую выше ёмкость и губку он уселся напротив и выразительно посмотрел ей в глаза. «Не позволю этому гаду пялить на моё тело!». Мирея не шелохнулась. Юноша ухмыльнулся. — Неужели хочешь чтобы я тебе помог? — Нет-нет я просто- — Ну так чего ты ждёшь? У нас не так много времени как может показаться. Переступив через свою гордость девушка взяла в губку и окунула руку в ведро. Вода была чистой и прохладной. — Я пока тебя расчешу, если ты не против? Конечно она не могла высказать несогласие, вопрос был явно риторическим. Было ужасно неловко. Мирея аккуратно провела по коже влажной губкой. Мурашки подарили ощущение свежести. Тем временем Камило сидящий сзади доставал из волос девушки веточки и прочий мусор. — Мда… Ну и потрепались же твои волосы. Ладно, кажется уже всё. Парень взял расчёску и начал аккуратно вычёсывать прядь за прядью. Делал он это на удивление умело. — Не больно? — Нет, спасибо. Ты хорошо справляешься, — ответила Мирея, открывая бутылочку принесённую юношей. Содержимое пахло травами. Парень приободрившись от похвалы начал увлеченно рассказывать как кузина Изабелла раньше учила его небольшим хитростям по уходу за волосами. Заслушавшись, девушка начала расслабляться: аромат мыла и нежные поглаживания по голове успокаивали. Через некоторое время она уже и сама охотно участвовала в разговоре. — Ты могла заметить, что маленькие девочки часто просят меня сделать им причёски. Неудивительно, я ведь мастер в этом! Мирея пырснула. Камило картинно закатил глаза и лучезарно улыбнулся. — Давай я тебе спинку потру. Она запнулась. Не дожидаясь ответа юноша выхватил губку и провел ею ровно по хребту девушку. От неожиданности Рея вздрогнула. — Холодно? Прикосновение тёплой руки разбудил табун мурашек. Парень мягко вытирал загорелую кожу чувствуя как мышцы девушки напрягаются. Ей вновь стало некомфортно. — Нет, всё хорошо, но я и сама справлюсь. Камило не слушал. Его руки скользнули на живот Миреи и уже поглаживали его. Девушка замерла. Над ухом послышалось дыхание. Тем временем длинные пальцы юноши медленно поднимались выше, вырисовывается причудливые узоры на теле. Рея очнулась и попыталась отодвинуться от оппонента. Попытка была провальной — парень сильнее вжался в девушку. «Чёрт!». В попытках вырваться пленница начала мотаться из стороны в сторону, а пальцы лицедея все сильнее впивались в грудь, как капкан поставленный охотником. — Отпусти меня! Голову жертвы повернули в сторону и в самое ухо прошептали: — Нет. Обладатель голоса явно улыбался. Мирея рывком высвободила руку и вцепилась ногтями в бедро противнику. Хватка ослабилась и девушке удалось отскочить к стене. Не успела она отдышаться как почувствовала острую боль. Её схватили за волосы и приподняли с колен. Взгляды встретились. Карие глаза вновь источали злобу, зелёные же были переполнены страхом вперемешку с ненавистью. — Зря ты так, дорогая. В ту же секунду лицо Миреи погрузилось в воду. Попытка подняться была оборвана сильной рукой парня. Шея уперлась о край ведра причиняя ужасную боль. Девушка отчаянно пыталась вырваться, но Камило не поддавался. Лёгкие обжигало из-за недостатка воздуха и воды, активно прибывающей в них. Мысли помутились. «Нужно перевернуть ведро!». Мирея попыталась навалиться на сосуд, но соперник будто прочитав мысли разрушил план, придержав ногой ведро. Ранить парня не получилось — свободной рукой он сжал конечности теряющей сознание жертвы. Когда девушка уже успела попрощаться с жизнью над ней сжалились. Судорожно хватая ртом живительный кислород и откашливаясь, Рея повалилась на землю держась руками за горло. Резкий удар в живот заставил её согнуться. Во рту появился металлический привкус. — А начиналось так красиво. Камило склонился над дрожащим телом и аккуратно убрал волосы с лица пленницы. Та с последних сил попыталась ударить юношу, но, не дотянувшись, обессиленно опустила руки, продолжая выкашливать воду, окрашенную кровью. В рот вновь засыпали очередную порцию снотворного. Мирея тут же попыталась выплюнуть эту гадость, но рот и нос зажали, не давая выбора кроме как глотнуть. Парень поднялся. — Видит Бог, не хотел я этого делать. С этими словами он закрыл дверь и направился домой, напевая незамысловатую мелодию. К подъему оставалось три часа.