Влюбленные дураки.

Солитьюд — просторный, красивый город. Он привлекал к себе многих странников, удобно расположившись на горе и располагая свою половину на большой, завораживающей каменной арке. В этом городе в таверне "Смеющаяся крыса" сидит высокий норд, Последний Драконорожденный, облаченный в самую настоящую соловьиную броню из сказок и легенд про "Соловьев", воров, молящихся даэдрической принцессе Ноктюрнал. Темные доспехи, сочетающие в себе удобство и легкость, темный плащ развивающийся на ветру и самые красивые элементы брони — капюшон и маска, то и дело привлекали внимание детей, который удивленно посыпали Довакина вопросами: Где ты ее получил? Как ты ее получил? Ты соловей? Можно мне такую же? Можно я надену перчатки... или капюшон? и так далее... На поясе висели ножны, в которых находились два эбонитовых клинка. Обхватив руками почти опустевшую, металлическую кружку с нордским медом, Дова слушал песню барда — "Век произвола", проявляя искреннее сочувствие девушке, ведь он слышал эту песню в ее исполнении уже сотню раз. Впрочем, в голосе барда не слышалась усталость, раздраженность или что-либо негативное. Песня все также эмоционально и красиво исходила из ее уст, заставляя задуматься, насколько же музыка бывает красива. — Эй, друг! — Хозяин таверны помахал рукой перед лицом Довакина — ты чего в облаках витаешь? — Я не витаю, я здесь, Корпул. Я просто наслаждаюсь песней. — Драконоборец залпом выпил остатки напитка и кивнул бармену, мол - "Повтори". Корпул Виний — мужчина имперец и хозяин таверны в Солитьюде, иногда бывает занудой, но все же отличный друг и неплохой информатор. Корпул и Довакин были хорошими друзьями, последний даже был в долгу перед хозяином таверны. Один раз Дова слишком сильно переборщил с алкоголем и творил невесть что. Он сам ничего не помнил, но по словам жителей — разбивал бутылки, разбрасывал по улице монеты, громко пел неразборчивые песни и грозил разнести Синий дворец своим Ту'умом, если ему не дадут еще меда. Именно благодаря Корпулу Довакина не посадили за решетку. Виний оплатил из своего кошелька все штрафы Довакина и предложил тому комнату. Бесплатно. На следующий день стражники смотрели на Драконорожденного с подозрением, некоторые жители с усмешкой, а у некоторых во взгляде пробегал страх при виде Довакина. Только нищие смотрели на Дову благодарным взглядом, явно готовые обнять его за вчерашнюю благотворительность в виде разбрасывания монет направо и налево, которые нищие быстро собирали и прятали в карманы порванной и грязной одежды. Пусть и сам Корпул сказал что не зол и не обижен, Драконоборцу было очень стыдно за свое неадекватное поведение и за то, что Винию пришлось отдуваться за все нарушения своего друга. Какова же причина его запоя? Да все очень просто — ссора. Ссора со своей напарницей — Сераной. Ну конечно же все считали что она для Довы лишь друг и верная спутница, но только сам Драконоборец и Корпул знали правду. Чувства Довакина к вампирше, распирающие изнутри и заставляющие сердце разрываться появились еще с того момента когда вокруг него, под звонкий смех девушки летали мотыльки предки, то и дело врезаясь либо друг в друга либо в Драконоборца. В тот момент он потерял сознание после прочтения трех свитков подряд. Очнулся он спустя несколько секунд в объятиях Сераны которая нежно гладила его по голове. Он знал что Серана догадывается обо всем. Когда в Драконьем Пределе ее рука коснулась его плеча, он дернулся и отступил от девушки, в панике махая руками, будто на него напал рой пчел, чем он вызвал недоумение у самой Сераны, Балгруфа, Провентуса, Айрилет и нескольких стражников. Когда она смотрит на него, он спешно отводит взгляд и краснеет, благо маска и капюшон прикрывают его и спасают от стыда, который бы накатил волной если бы она заметила его смешное лицо. Как он незаметно смотрит на ее со спины, мечтая о том, какой бы отличной семьей они были. Именно все это и было причиной их частых ссор. Она думала что он ее избегает, а он говорит обратное. Изначально спокойный диалог перерастает в более напряженный, а напряженный перерастает в конфликт. Все дошло до того, что Довакин уже не мог воспринимать Серану только как подругу. Она стала для него нечто большим. Он не мог нормально поддерживать с ней диалог, не мог смотреть ей в глаза, не мог оставаться с ней наедине. Он настолько ее стеснялся, что это было смешно. Даже слишком. Довакин без капли страха вступал в бой с ордами драугров, побеждал двух драконов сразу. Да что там, став соловьем, он встал против самой Ноктюрнал! Полностью отрезав ее связь с этим орденом, чем вызывал... мягко сказать удивление у Бриньольфа в виде его тихого, ошарашенного: "— Ахринеть..." Он бесстрашно грубил многим богам, уничтожил темное братство и собственными руками прикончил лорда Харкона. И все делал с таким лицом, в котором читались доблесть, отвага, сила и полнейшее отстутвия страха и трусости. Все местные думали, знали и гордо заявляли: "Довакин и понятия не имеет что такое страх!" И так в принципе и было до появления в его жизни... Сераны. Когда дело касалось ее, он буквально загорался, желая просочиться сквозь землю, стены или даже потолок. Когда он понимал что она смотрит на него, он пытался сделать что-то крутое чтобы удивить ее, но от волнения становился лишь еще больше неуклюжим. Таким образом он едва не спалил торговую лавку в Вайтране, когда пытался показать мастерство владения заклинаниями. Или когда он едва не лишился пальцев. Работая над заказом в кузнице он задумался как удивиться Серана когда он выкует отличный, красивый кинжал который будет резать врагов как бумагу и со всей силы попал по своим пальцам молотом. И в итоге выслушивал нотации от лечащей его Сераны, которую он хотел удивить. Он был профессионалом кузнечного дела и мастерски владел одноручным оружием, но... Только когда Сераны не было рядом. Корпул лишь смеялся, глядя на своего друга влюбленного по уши. Напарники часто посещали таверну, но Серана в отличии от Довакина не употребляла алкоголь. Ни разу. Даже не пробовала и по всей видимости не собирается. Она лишь сидела за столами или за стойкой с увлечением читая книги. А Дова сидел рядом, пил свой любимый нордский мед и увлеченно наблюдал за Сераной. За каждым ее движением. Ему нравилось как она аккуратно, не торопясь, с определенным временным интервалом переворачивала страницы хватая их за угол указательным и большим пальцами. В эти моменты, Дова безумно хотел поцеловать ее руку, положить свою руку на ее, переплести их руки вместе, но... Это конечно же только мечты. К мечте надо упорно стремится, не сдаваться и лишь тогда сможешь достичь своей цели, именно это взрослые всегда твердили детям. Но это было не про Серану. Дова видел что она не проявляла к нему даже симпатии. Попытайся он сейчас намекнуть ей о своих чувствах, он точно будет сгорать дотла от смущения, под непонимающий взгляд девушки. Вроде взрослый, а по теме романтики еще совсем-совсем ребенок. Дверь в таверну открылась и Довакин печально вздохнул, увидев на пороге до жути раздражающую девушку, которая громким топотом приближалась к нему. — Хватит прохлаждаться! — Гневно крикнула девушка прямо в лицо Довакину, схватив парня за шиворот и потащив к выходу — у нас еще куча работы! — Да отвали, Дельфина! — Парень яростно вырвался из хватки девушки и скрипя зубами добавил — я сам могу идти. *** — Что мне делать, мама? — Серана тяжело вздохнула в объятиях своей матери. — Поступай так, как хочет твое сердце. — Ласково ответила Валерика, поглаживая свою дочь по голове. Относительно недавно, Серана начала чувствовать что-то странное, что-то незнакомое. Ее тянуло к Довакину, будто бы от него зависит вся ее жизнь. Впервые она чувствует страх утерять дорогого человека. Да, она знает какого это, потерять близкого, но это касалось только ее родителей, ее родни. А здесь... Совершенно чужой по крови человек. Она не хотела снова ощущать это, учитывая что раны от потери отца еще не затянулись. Она знала, она чувствовала и она видела что Дова неровно к ней дышит. Она знала это, но ничего не могла поделать. Она боится. Боится что ситуация с ее родителями повторится с ней. Да, Драконоборец не вампир, его не одурманит какое-то глупое пророчество и он не бросит своих друзей, но... Страх от этого никуда не уходил. Она боялась не только этого. Она — вампир. Не человек, она не живая. Она не понимала, может ли ее кто-то полюбить и принять в свое сердце учитывая ее то прошлое... А может любовь Довакина очень быстро остынет и оставит Серану с новой раной на душе? Она не знала, не понимала. Сколько же всего произошло с ними. Сколько заданий они успешно выполнили вместе, сколько мест посетили, красивых и не очень. Как много раз Серана исцеляла парня. Для них, конечно уже в прошлом, было нормально что Довакин снимает верх перед ней и показывает ей свое туловище. Раньше она спокойно гуляла руками по его торсу и спине в поисках ссадин, царапин и ушибов. Сейчас же все иначе. Теперь ни он, ни она такое даже представить не могут. Она никогда не снимет самодельное, зачарованное ожерелье с рубином, подарок Довакина. Она любила... нет, она ПЫТАЛАСЬ любить его как друга. Не как мужчину, а именно как друга. Но попытка оказалась безуспешной. Какова же была ее злость когда Эйла Охотница из Йоррваскра бросилась обнимать Довакина после долгой разлуки. Они были... Братом и сестрой по оружию и ничем большим, но Серана злилась. Да, она ревновала, и ревновала сильно хоть вида и не показывала, скрывая злость, обиду и боль глубоко внутри, продолжая улыбаться и смотреть на Эйлу, висящую на шее у Довакина. Она хотела чтобы Дова был только ее, но... Этому не бывать. Это не для них. И это медленно убивало Серану изнутри. Что только не делала девушка чтобы хотя бы немного успокоить чувства, бушевавшие в ее сердце. Алхимия, кузнечное дело, тренировки, даже уборка в замке Волкихар. Не помогало ничего. Все ее мысли все равно были заняты Довакином. Тогда она решила сделать самый глупый поступок. Она решила уйти от Довы. Отдалится от него чтобы дать обоим время на передышку. Она села на корабль "Северная дева" и отправилась в Солстхейм. И это было ужасно... Уже через пару дней она сильно хотела увидеть своего... друга. Никогда она не чувствовала себя так плохо, да, Фрея помогала ей советами, поддерживала, но Серана не могла перестать думать о нем. Когда же она вернулась в Скайрим и увидела Драконоборца, она оказала просто огромное, невероятное и наитяжелейшее сопротивление своему желанию обнять его. Все дело в том, что она была на грани. Приблизившись к Довакину, она бы сорвалась и вместо обнимашек попросту затянула бы Дову в глубокий поцелуй и тогда проблем было бы не избежать. И она это понимала и не дала себе даже подойти к нему. Находясь в объятиях своей матери, вампирша успокаивалась. Она не потеряла всю семью, у нее еще осталась мама у которой Серана уже не один раз просила совета. — Я его так сильно люблю... — Серана сильнее сжала ткань вампирской брони. — Я знаю. — Валерика улыбнулась и поцеловала свою дочь в макушку. Она и правда хотела быть вместе с Довакином, быть не просто подругой или напарницей... Серана не понимала насколько сильно Драконорожденный ее любит. Он же был буквально без ума от нее. Ей стоит просто положить руки ему на плечи, как он начнет плясать от счастья, натянет улыбку до ушей и обведет в календарике этот день как самый лучший. Их отношения были в руках девушки. Ответить взаимностью? Боится закончить как свои родители. Отказать ему? Боится разорвать дружбу с ним. Ее просто разрывало от сложнейшего выбора в ее жизни, каждый из которых имел свои негативные последствия. Это продолжается уже около месяца и с каждой их встречей любовь Довакина усиливается, а Серане все тяжелее и тяжелее скрывать свои чувства. Хотелось просто сдаться и упасть в его объятия, поцеловать, оказаться в его руках, спрятаться за ними от всего остального мира и остаться рядом со своим любимым человеком навеки. Как же сильно Серане этого хотелось. Но ведь самое желанное очень часто является вредным, опасным и запрещеным, верно? Серана это понимала. И она злилась. Но на кого или на что? На саму себя, что влюбилась несмотря на то, что понимала о отсутствии будущего с ним, на родителей из-за которых девушка стала бояться отношений, или на саму судьбу, что свела Серану с Довакином? А ведь буквально все зависит от заветных трех слов: "Я люблю тебя". Простые и одновременно невероятно сложные слова, сказать которые ни Серана ни Довакин не способны. Два безумно влюбленных дурака, боящихся признаться в своих чувствах похоже совсем не понимают, что могут в один миг потерять друг-друга навсегда.