Изгой

      Вэй Ин смотрел на Лань Чжаня и искренне не понимал, галлюцинация это, или же нет. Разве сюда мог прийти такой человек, как Лань Ванцзи? Они даже не были толком знакомы.              Лань Чжань, учащённо дыша, бегло окинул Вэй Ина взглядом. Да, выглядел тот паршиво, очевидно, очень много плакал, но в целом, кажется, руки и ноги были целы.              Решив в этом убедиться, он переступил порог дома, закрыл за собой дверь и, коснувшись плеч Усяня, наскоро ощупал его тело.              — А это… что? — пробормотал он еле слышно, все ещё тяжело дыша. Ванцзи коснулся подбородка Вэй Ина и немного отвернул голову в сторону, потом убрал чуть прилипшие волосы назад, чтобы получше рассмотреть какой-то длинный, но неглубокий порез на шее.              Вэй Ин молчал и никак не реагировал. Он даже плакать перестал: скорее всего, антидепрессанты начали действовать. Вместе с ним, похоже, пришли слуховые, зрительные и тактильные галлюцинации — Усянь был уверен, что это не мог быть Лань Ванцзи. Лань Чжань поджал губы, не зная, что ему толком делать — Вэй Ин выглядел очень странно. Совсем не так, как в школе.              Ванцзи взял Усяня за руку и, заставив сесть на пуфик, помог ему надеть кеды.              — Что ты делаешь? — тихо спросил Вэй Ин, всё ещё сомневаясь, что Лань Чжань реален.              — Надеваю тебе обувь. Нужно в больницу.              Усянь резко отпихнул Ванцзи от себя, отчего тот еле удержался — если бы в руках новенького было больше силы, Лань Чжань бы упал на пятую точку.              — Нет! Никаких больниц! Ненавижу… больницы.              Вэй Ин взялся за голову и, зажмурившись, почувствовал очередной приступ дурноты. Его, конечно, вырвало большей частью таблеток, но побочное действие всё равно ведь никто не отменял.              Лань Чжань, на мгновение растерявшись, тяжело вздохнул. Решив, что так будет лучше, он аккуратно убрал руки парня от головы, а потом нежно, но очень крепко обнял. Вэй Ин, ощутив тепло, начал сомневаться, что это галлюцинация. К тому же, если подумать, Лань Чжань ведь и до этого вмешался. Только зачем?              — Что тебе от меня нужно? Оставь меня в покое, — тихий хриплый голос Вэй Ина напугал и его самого. Кажется, он и правда слишком много кричал сегодня.              — Если не хочешь в больницу, тогда поехали ко мне домой. Я живу один, так что никто нас не потревожит. У меня есть кролики и котята. Ты любишь животных?              На Вэй Ина почему-то вдруг накатила расслабленность. Чужое тепло, приятный бархатный голос, и даже то, что Ванцзи говорил — все это казалось нереальным, но разве он мог этому сопротивляться? Даже если это действие таблеток — ну и пусть, главное, что в данный момент он получил то, в чём так сильно нуждался.              — Вэй Ин? Ты слышишь меня?              Лань Чжань, отстранившись, взглянул на лицо Усяня, не понимая, почему тот такой заторможенный. Только сейчас до него дошло, что тот мог что-то выпить — способов самоубийства было очень много.              — Ты что-то принял? Снотворное? Вэй Ин! Говори со мной!              Лань Чжань сжал пальцами лицо Усяня и погладил, пытаясь обратить на него своё внимание — какое-то время тот сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь прикосновениями больших и почти горячих ладоней. Вэй Ин нехотя открыл глаза и ответил:              — У меня уже была рвота, так что всё в порядке. Прекрати поднимать панику.              — Что?..              Лань Чжань выглядел таким напуганным и встревоженным, что Усянь невольно улыбнулся — в школе тот никогда не показывал никому таких эмоций.              — Так вот как ты выглядишь, когда переживаешь. Это мило.              — Вэй Ин, объясни, что ты принял. Мне нужно это знать, чтобы тебе помочь. Я вызову скорую, если ты не ответишь сейчас же!              Усянь почувствовал, как руки одноклассника дрожат. Чувство нереальности происходящего почему-то никак не хотело уходить. Вэй Ин чувствовал себя каким-то пьяным: он одновременно мог контролировать себя и вместе с тем не мог.              — Флувоксамин. Антидепрессант. Меня уже вырвало, поэтому ничего страшного не случится. Я пытался закончить всё ножом, но ты мне помешал.              Лань Чжань в ужасе сглотнул слюну, глядя на умиротворённое лицо Усяня как на что-то несоответствующее действительности — ну не мог человек так спокойно вещать о попытке суицида. Они словно говорили о чём-то будничном, когда на кону стояла жизнь Усяня.              — Поехали ко мне. Ты согласен?              — К кроликам и котикам? — с улыбкой спросил Вэй Ин, глядя, как Лань Чжань снова принялся завязывать на его кедах шнурки.              — Мгм.              — Ты так мило мычишь. Лань Чжань, ты правда очень милый!              Ванцзи, обречённо взглянув на Усяня, тяжело вздохнул. Он попытался вспомнить, остались ли в квартире капельные системы, или им все-таки придётся заехать в аптеку.              Лань Чжань, закончив, взял Вэй Ина на руки и, захлопнув дверь, спустился по ступенькам вниз.              

***

             Лань Чжань, скинув звонок дяди, до которого, очевидно, дошли все его сегодняшние выходки, уложил Вэй Ина на свою кровать. Усянь стал каким-то совсем притихшим и это немного напугало.              Найдя котят в гостиной, он принес их Вэй Ину, давая прямо в руки.              — Дэнни чёрненький, а Шелли — рыженький. А это крольчонок, который не боится людей. Я ещё не дал ему имя.              Лань Чжань положил на живот белого маленького кролика. Усянь, нервно облизав пересохшие губы, не знал, кого начать гладить первым. Живность, которую ему принес Лань Чжань, была очень ласковой и тактильной — они сами тыкались мордочками в его руки, и Вэй Ин не знал, как сдержаться, чтобы не затискать их.              Лань Чжань, найдя всё необходимое, вошёл в комнату со штативом для капельницы в одной руке и с ящиком аптечки в другой. Вэй Ин поймал себя на мысли, что даже не заметил, как тот ушёл.              — Ты умеешь делать капельницы? — тихо спросил Усянь, чуть приподнимая голову.              — Мгм. Маме приходилось часто ставить, вот и научился.              — Что?..              — Она умерла от рака, но очень долго болела. Она не любила больницы, прям как ты, поэтому я ставил ей капельницы с парацетамолом. Мне тогда было четырнадцать.              Усянь внимательно слушал Лань Чжаня, до конца осознавая, что всё происходящее сейчас — реальность. Его воспалённый мозг не смог бы придумать такую душещипательную историю, да и ощущения, запахи и голоса не могли быть настолько яркими и реальными.              — Ты поэтому решил пойти в медицину? — тихо спросил Вэй Ин, глядя, как Ванцзи уверенно заполняет капельную систему физраствором. Лань Чжань взял жгут.              — Мгм. Именно поэтому.              — У меня плохие вены.              — Я уже заметил. У мамы тоже были плохие.              — Ты прямо прирождённый медбрат.              Вэй Ин распахнул глаза, когда ощутил, как игла вошла под кожу.              — Пустота. И пошла кровь. Значит, я в вене. В этом нет ничего сложного. Больно?              — Н-нет…              Лань Чжань закрепил канюлю иглы пластырем и подключил капельницу. Выбрав среднюю скорость, он принялся убирать весь мусор, который оставил после себя.              Помыв руки и обработав их спиртом, он принялся залечивать ещё одно повреждение. Усянь отвернул голову влево и тихо зашипел, когда почувствовал жжение в ранке. Лань Чжань, закончив, наклеил пластырь.              — Ты голоден?              — Меня вырвет, если я что-то съем.              — И всё же, нужно съесть что-то лёгкое. Я приготовлю кашу. И принесу сладкий чай. Тебе нужно его выпить.              Вэй Ин гладил свободной рукой котят и крольчонка по очереди, жалея, что Ванцзи забрал у него целую руку — к сожалению ею теперь нельзя было двигать. Лань Чжань снова ушёл, но довольно быстро вернулся и протянул ему свой телефон.              — Позвони родителям и скажи, что ты останешься у меня.              Усянь широко распахнул глаза, вспоминая, в каком беспорядке оставил свою комнату.              — Нож! Я оставил на кухне нож! Что мне делать? А если папа догадается?              Вэй Ин испуганно приподнялся, но Ванцзи, наклонившись, надавил на его грудь, заставляя снова лечь.              — Не двигайся, иначе сместишь иглу.              — Угх… ладно.              Усянь взял телефон из рук Ванцзи и, набрав папу, приложил к уху. Ответили нескоро — пришлось прослушать десять или пятнадцать гудков.              — Па!              — А-Ин, сыночек, что-то случилось?              — Что? — тихо переспросил Усянь, чувствуя, как у него пересыхает во рту.              — Ты позвонил с незнакомого номера.              — А… Ты об этом, ха-ха! Нет, я просто хотел тебе сказать, что сегодня переночую у друга. А телефон я дома случайно оставил, ну, ты же знаешь, какой я растяпа.              — Ох, хорошо-то как вышло. У меня сегодня на работе завал, не знал, как отсюда выбраться, чтобы не оставлять тебя одного. Ну, раз ты с другом, то всё в порядке, я не пойду тогда домой. Расскажешь только потом, что за друг, ладно? Чтобы мы с мамой не волновались.              — Ага, хорошо-хорошо, спасибо, пап.              — За что, сынок?              — Да так… за всё. Ладно, мы пойдём ужинать. Целую!              — Пока-пока, А-Ин, приятного вам аппетита.              Вэй Ин, сбросив звонок, облегчённо выдохнул. Лань Чжань вошёл в комнату с подносом в руках.              — Так как тебе нельзя двигать рукой, я покормлю тебя, а то остынет.              Вэй Ин, ничего не ответив, решил пока плыть по течению. Для начала ему нужно было окончательно прийти в себя…