часть 3
1 сентября 2013 г. в 22:17
Первые несколько дней я часто просыпалась посреди ночи, хватая себя за горло и ожидая, что начнется удушье, а потом еще какое-то время не могла пошевелиться, словно ждала, что все тело одеревенеет.
Но этого не случалось, и я с трудом убеждала себя в реальности происходящего вокруг.
Это совершенно другое тело, и оно не было зависимо от дыхательной трубки, респираторного устройства или кресла-каталки.
Порой я вставала раньше всех, чтобы только проверить возможности своей новой сущности.
Зеркала мне категорически не нравились, так как в них отражалось лицо Камиллы Рэй, и пусть она и красивая женщина, но она ведь – не я.
Завидев свое отражение, я сразу же осознавала, что кому-то сейчас намного тяжелее, чем мне. Но вновь приходило это гадкое эгоистичное желание смириться с чужим телом, чтобы только оставаться полноценным человеком, и я забывала про мисс Рэй.
Один человек из команды корабля устраивал с утра ежедневную пробежку, и я с удовольствием составляла ему компанию, чтобы только ощутить эти нагрузки, прикосновение подошв кроссовок к полу, веянье ветерка и невероятно приятную ломоту в теле. Зачем думать, как ты здесь очутилась и что тебя ждет, когда впервые за много лет ты можешь вновь стать равной окружающим?
Я много работала с Ником и зачастую оставалась наедине в закрытом помещении, но все так и не решалась сделать первый шаг.
Мы стояли рядом, и иногда я могла совершенно случайно задеть его руку, коснуться самыми кончиками пальцев. В эти моменты странное теплое чувство переполняло меня, но любая попытка пойти на сближение давалась мне намного сложнее, чем работа на «Судьбе». Я могла за считанные секунды понять, какой блок в световых двигателях требует доработки и, вместе с тем, с огромным трудом выдумывала повод, чтобы наладить контакт с Николасом.
Вскоре, к своему же разочарованию, я убедилась, что порой Ник входит в некий транс в процессе работы, и вряд ли его отвлечет даже мое объятие.
Но я все равно предпочла действовать как можно осторожнее, чтобы не спугнуть удачу.
Сегодня мы работаем над одним из главных отсеков и, пока основная команда взяла себе небольшой отпуск, я и Ник исписываем листы вычислениями по предстоящей работе.
Я стою чуть поодаль, то и дело отвлекаясь на Него.
Для своих лет Ник превосходно сложен, крепок и силен, судя по тому, сколько невзгод команде «Икар» уже пришлось пережить.
И, словно малое дитя, я восхищаюсь своим дорогим профессором, как верующий восхищается божеством.
Широкие плечи, мощная спина, длинные крепкие ноги. Он повернулся ко мне лицом, и я вновь, забывшись, продолжаю осматривать его с головы до пят.
В голову лезут совершенно невообразимые вещи – одна безумнее другой.
Эти острые, словно вырезанные из камня, скулы, благородный нос, и глаза, словно две черные бездны – с его взглядом не сравнилось бы все великолепие бездонных галактик.
Я вся напряжена и несколько секунд сижу, чуть подавшись вперед, в кресле, не улавливая смысла того, что говорит мне Ник.
- Ты сегодня хорошо поработала, - наконец, повторяет он, и я «выпадаю» из своих фантазий, ощущая, как он касается моей головы.
Этот жест мне нравится и напрягает одновременно: обычно, по голове гладят лишь маленьких детей, чтобы сказать, насколько качественно они выполнили то или иное поручение.
Ник убеждает меня пойти отдохнуть, а я не знаю иного отдыха, как находиться здесь, рядом с ним. Сидеть и глупо рассматривать Николаса со всех сторон – это уже пройденный этап, именно поэтому мне лучше попробовать хоть что-нибудь предпринять.
Я протягиваю руку к одному из пультов управления, чтобы заблокировать двери изнутри и, поймав взгляд Ника, лишь неловко прикусываю нижнюю губу.
- Послушай, я хотела сказать, что…- слова застревают в горле и продолжать я не смогу, если только он сам не подвигнет меня на это.
- Серьезный разговор, да? – он тепло улыбается, усмехаясь в ответ, и мне кажется, он не желает думать о чем-то более…интимном. Чего уж там: зрелый мужчина, увлеченный своим делом, вряд ли предположит, что речь зайдет о моих чувствах к нему. - Что ж, я готов выслушать.
Повинуясь неожиданному порыву, я неуверенно встаю с места и приближаюсь к нему, ощущая, как все внутри готово разорваться на мелкие кусочки.
Кровь приливает к голове, и я ловлю себя на мысли о том, что если сейчас же не выскажу ему все о своих чувствах, то рухну в обморок.
Нет, все, хватит этих «припадков». В конце концов, дальше это продолжаться не может.
- Я не о работе, - я поспешно встретилась с ним взглядами, осознавая, что мои глаза то и дело бегают из стороны в сторону, как у обезумевшей. – Ты ведь замечаешь это, правда? То, как я на тебя смотрю, как внемлю каждому слову, как жду каждой нашей встречи.
И я понимаю, что помимо меня было множество претендентов на посещение «Судьбы». Но ты вызвал сюда какую-то студентку, которая едва ли справится с решением сложных задач.
- Мэнди, я…- прерывает Ник, но я не даю ему вставить слова, так как знаю, что сейчас начнутся оправдания за выбор помощника на корабль.
“О, нет, я понимаю, ты что-то испытываешь, но пока что не уверен в своих чувствах”, – мои щеки горят, и я готова рассказать ему все, что накопилось за все эти годы.
Я обязана разрушить эту стену отчуждения: либо сейчас, либо никогда.
- Ты вспомнил обо мне и позвал меня, хотя выбор был немал. Ты никогда не называл меня Амандой, а обращался, как с малюткой Мэнди. Даже, если я права, мне хочется знать, что меж нами может быть что-то большее. Ты можешь думать, что я сошла с ума, ошибаюсь или несу вздор, но поверь, Ник…я люблю тебя. Люблю очень давно. И сейчас у меня появился единственный шанс, чтобы это сказать.
Я резко замолчала, а Ник застыл передо мной, подобный изваянию, не смея пошевелиться.
В его глазах я читала эту отвратительную жалость, но на этот раз к ней примешивалась и душевная боль. “Он ощутил, - поняла я, - то, что все это время сидело во мне”.
Мое дыхание сбивалось раз за разом, пальцы предательски похолодели, и я чувствовала, что бледнею, так, будто меня всю окатило ледяной водой.
Все внутри скрутило, а в висках застучало оттого, что я заранее приготовилась услышать от Него отказ.
Когда Ник приблизился ко мне, меньше всего хотелось, чтобы это обернулось объятием – в нем бы я распознала чувство вины за «односторонние» чувства.
Но вместо того моих губ коснулись губы Ника и я, впервые в жизни ощущая, как меня целует мужчина, неловко вцепилась пальцами в ткань его жилетки.
Это длилось целую вечность - и всего один короткий миг. Я пыталась продолжать поцелуй, чувствуя себя ужасно неловко, не зная, что мне делать дальше и как отвечать на напор со стороны мужчины.
Но когда Ник отстранил меня, я едва не потянулась, чтобы продлить этой сладостной неги.
- Нет-нет, Мэнди, прошу, не надо, я…я зря это затеял, - отозвался он как в полудреме, и я еще крепче вцепилась в ткань его одежды, не позволяя уйти. – Это неправильно.
- Что? Но почему? Ты ведь этого хотел,- с вызовом воскликнула я, задыхаясь от собственных эмоций.- Разве…нет?
- Не в этом дело, - Ник осторожно убрал мои ладони, отступая назад и проводя пальцами по волосам.
Я прекрасно знаю этот его жест: Ник частенько касался своих длинных локонов каждый раз, когда раздумывал над чем-то очень важным. Наверное, не для одной меня сегодняшние события были серьезным шагом.
- Я знаю, что это не вовремя, но с тех пор, как не стало Глории, я не мог ни на секунду представить себя рядом с другой женщиной. Ты очень милая и приятная, но…мне никто не сможет заменить Лори, - он не давал мне пояснений своего отчуждения, а лишь оправдывался, словно мертвая супруга должна была стать веским аргументом на пути наших чувств.
Я не могла сказать этого ему в лицо, иначе бы он посчитал меня далеко не той безобидной и ласковой девочкой, что Ник знал все эти годы. Но ведь то, что я инвалид, не значит, что и с чувствами у меня «что-то не так». Нет, я никогда не была способна на подлости, но на ревность меня бы хватило, и сейчас я бросила все силы на то, чтобы не разозлиться, а быть может, и не рассмеяться.
Как можно считать подобное «почтением памяти» той, что для тебя была не важнее листка научных вычислений? Я вновь берусь судить других, и знаю, насколько это скверно, но ничего не могу с собой поделать.
Ник ведь должен понимать, что, как бы он не отталкивал меня, я все равно буду тянуться к нему, и с каждым порывом это будет перерастать из любви в желание, из желания – в страсть, а потом я просто сорвусь с пропасть и…
Мысли спутались, поэтому продолжать думать о том, как кончают свои годы глупые влюбленные девчонки, мне совершенно не хотелось.
- Но я не желаю никого заменять. Я хочу побыть рядом чуть подольше, Ник, - нет, я не плачу, но глаза становятся влажными от выступивших слез. – Как еще я могу это сделать? Ты…не представляешь, каким счастьем было каждое твое прикосновение, каждый твой взгляд и ласковое слово в мой адрес. Я жила только ради этого. И…никогда до этого не любила. Мне могли говорить все, что угодно о тебе, но я слушала только свое сердце. А его не обманешь.
Ник видел, что я дрожу и, возможно, все из-за той же жалости сделал шаг навстречу, заключая меня в объятия.
Сейчас я была согласна даже на то, что он сочтет мои слова детской истерикой - лишь бы не отталкивал. Но что-то внутри говорило, что все идет совершенно не в мою пользу.
- Почему ты не можешь просто поцеловать меня? Зачем выдумывать предлоги? – наконец произнесла я, едва касаясь губами его острой скулы.
- Мэнди, ты…ты запуталась, - я знала, что он это скажет, но не стала перебивать, дав Нику право слова. – Я всегда относился к тебе хорошо, не обходил стороной и старался поддержать. Поверь, это вовсе не жалость.
Николас вновь немного отстранился и, не успела я поднять на него глаза, как он взял мое лицо в свои теплые, мягкие ладони. Через его бережное прикосновение я ощутила, что Ник вовсе не лжет и не пытается подобрать слова, чтобы обмануть маленькую Мэнди.
- Ты ведь самая умная девочка в моей группе. И, как бы странно это ни прозвучало, я сроднился с тобой, когда увидел, что нас объединяет…наука. Но ты никогда до этого не любила и думаешь, что наши взаимоотношения можно назвать любовью.
- И то, что я хочу касаться тебя, быть рядом, стать частью твоей жизни – это все…бред? Пройдет, да? – мое дыхание сбилось, и, неожиданно для самой себя, я оттолкнула Ника, не желая больше слышать эти оговорки.
- Я этого не говорил, - Николас сделал шаг навстречу и столкнулся с пугающим холодом в моих глазах. – Но ты должна понимать, что…
- Я все прекрасно понимаю. Прости, Ник, - я не желала слышать ни слова больше, поэтому пулей вылетела из рубки, ни разу не обернувшись назад.
Я была уверена в том, что он не бросится за мною следом, поэтому на половине пути остановилась, сменяя бег на спокойный шаг и проклиная саму себя за глупую выходку.
Это только первая неделя, а мне предстоит видеться с Николасом каждый день!
Господи, как я могла быть настолько глупой? Теперь я больше не буду его Юной Мисс Гениальностью: я стану той самой «мисс Перри», как он и должен был звать меня с самого начала.
Потому что я дала слабину, я показала свое уязвимое место, я полюбила! А любовь – это и есть самая большая ошибка. Теперь нам обоим придется жить с этим.
Я вновь буду отводить взгляд, но уже потому, что мне ужасно стыдно, а ему – нечего больше сказать.
Но все же, мне упорно кажется, что моя речь поставила не точку, а запятую в наших отношениях.