THE SCARLET FLOWER/АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК - True Offenderman story/История Оффендермена

      Дженнифер очнулась в незнакомом месте. Она лежала на чём-то мягком, но никак не могла понять, что это. Её измученное тело отказывалось двигаться, а сознание – воспринимать происходящее. Пленница вспомнила вчерашние события и испуганно вздрогнула, отчего почувствовала боль в правом боку.       – Может, я умерла? Но мне так… Больно.       Девушка облокотилась на руку и поняла, что не чувствует боли. Она удивлённо осмотрела ладонь и увидела, что раны от шипов розы зажили. В голове возникли воспоминания о том, что сделал Безликий перед тем, как Джен отключилась.       – Невозможно…       Спустя недолгое время Дженни заметила вдалеке силуэт, очерченный мягким и холодным неоновым свечением. Оффендермен уже давно наблюдал за ней.       – Пожалуйста, скажи, что ты уже всё сделал... – с надеждой прошептала Джен.       – Я же говорил... Я – хуже.       Безликий ухмыльнулся. И в долю секунды очутился в полуметре от своей пленницы.       – Снимай платье, – повелительным тоном сказал он.        Дженнифер испуганно сжалась в комок, зажмурилась и отрицательно покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.       – Нет? – наигранно удивлённо спросил Оффендермен.       В тот же момент он оказался лицом к лицу с Джен и повалил её на спину. Она вскрикнула, то ли от боли, то ли от испуга.        – М-м… Тебе больно... Очень больно.       На лице Оффендермена растянулась страшная улыбка. Шляпа упала с его головы. Пленница онемела от ужаса при виде множества жутких хищных клыков. Она впервые смогла увидеть его образ полностью. Монстр высунул язык и, облизнув её скулы, спустился к шее. Дженни почувствовала, что рассечённая кожа на лице сильно щиплет, как когда-то на ладони. Ей было ужасно страшно ощущать опасную близость острых зубов к своей шее.       Оффендермен провёл языком по хрупким ключицам и спустился к ногам. Джен вскрикнула и попыталась отползти, но из-за спины монстра появились длинные щупальца. Они обвились вокруг талии пленницы, не давая сбежать. Безликий обвил языком её тоненькую лодыжку и медленно стал подниматься вверх. Синяки на ногах переставали болеть, царапины затягивались. Оффендермен наслаждался каждым сантиметром юного тела. Он поднимался всё выше и выше. Когда язык монстра миновал острые коленки, Джен сильно напряглась и задрожала. Её дыхание сбилось. Дженни понимала, что просить его бесполезно, и, лишь изредка всхлипывая, шептала одну фразу: «Не надо...»       Векторы не позволяли пленнице двигаться. Когда язык монстра оказался практически между её ножек, он остановился на секунду, наслаждаясь моментом. Дженнифер тихо плакала. Безликий убрал язык и насмешливо улыбнулся. Щупальца ослабили хватку, а он снова оказался над своей жертвой.        – Сними платье, – повторил он, поглаживая длинными пальцами рыжие пряди волос.        Дженнифер снова съёжилась. Она боялась злить его. Джен ещё слишком хорошо помнила, что видела во сне. Но алый цветок уже был ею принят, и обратного пути не было.       Оффендермен убрал руку от её волос, и на глазах пленницы его пальцы превратились в огромные острые когти. Она невольно вскрикнула. Он поднес когтистые пальцы к шее Дженни, отчего ту бросило в дрожь.       – Ты боишься? – медленно протянул он низким голосом.        Джен молчала.       – Может, он всё же решил облегчить мои страдания?.. – подумала Дженни.       Она сделала глубокий вдох и попыталась из последних сил восстановить дыхание.       – Я готова... Лучше быстрая смерть, чем жизнь в этом мире без близких и любимых людей... И тем более лучше, чем воплощение самых страшных кошмаров.       – Такая смелая девочка... Но такая наивная, – ответил Безликий, прочитав её мысли. Первое его даже немного восхищало, второе – не то удивляло, не то забавляло.        К изумлению девушки, Оффендермен, едва касаясь, провёл когтями вдоль шеи, спустился к ключицам, а затем резким движением разрезал бретельки платья. Джен вскрикнула. Страх снова накрыл её с головой.       – Я предлагал тебе его снять… – сказал Безликий.       Платье едва прикрывало грудь, но не оголяло её полностью. Дженнифер хотела поправить его, но Оффендермен одной рукой крепко сжал девичьи запястья над её головой. Проведя когтями возле груди, он положил руку на её слегка выступающие рёбра, чувствуя, как они судорожно вздымаются под его ладонью от учащённого дыхания. Она снова тщетно попыталась вырваться и попросила его остановиться.       – Тише... – прошептал Оффендермен.       Через секунду его когти как будто пронзили его жертву справа, всё её тело отозвалось мучительной острой болью, она громко закричала. Безликий неприкрыто наслаждался этим. Джен потеряла сознание.              ...               Дженни открыла глаза. Она не понимала, сколько прошло времени с того момента, как отключилась. Может, минута. Может быть, час. Или целый день. Она приподнялась и едва успела придержать разорванное платье. Это далось ей легко. Дженнифер потрогала своё тело и рёбра. Ничего не болит.       – Как это вообще возможно? Зачем он это делает? Издевается? Ничего не понимаю...       Пленница оглянулась – никого. Но её не отпускало ощущение, что за ней наблюдают. Пространство вокруг окутывала вязкая тьма, было немного сыро и прохладно. Играя с собственным эхом, размеренно звучали капли воды. Сверху начало что-то светиться, медленно и плавно заполняя пространство вокруг неоновой дымкой. Бирюзово-голубоватый свет излучали необыкновенные растения, свисавшие с потолка лианами.       Дженнифер встала на ноги и направилась в неизвестном для себя направлении – туда, где растения хотя бы немного рассеивали тьму. Она заметила, что свет лиан касается каменистой поверхности, и предположила, что находится в пещере. Пленница долго шла через нечто похожее на каменные своды, опираясь на них, пока не увидела вдали свет.       – Наверное, я сошла с ума…       Наконец, своды пещеры открыли ей удивительное зрелище.       Большое пространство, окутанное лианами, с каменными стенами и проходами в них заливал тусклый лунный свет. Он пробивался косыми полосами сквозь небольшие расщелины в высоком потолке. Прямо в середине пещеры в лучах искрилось чистое озеро, а над ним витало нечто странное и светящееся, похожее на светлячков.       В голове Джен возникла мрачная мысль, посещавшая её несколько раз за последние дни. Девушка долго стояла в нерешительности, но позже всё-таки подошла к воде и посмотрела на клочок неба в расщелине. Она была похожа на котёнка, упавшего в колодец: испуганная, одинокая, беззащитная и потерянная, тонущая в страхах, безвыходности и боли.       – Если существуют последние желания в этом мире… То пусть никто никогда не почувствует того, что чувствую я. Пусть завтра где-то там наступит чудесный день. А я… Я не могу больше вынести этого. Ничего не вернуть. Я одна. Одна – как это озеро здесь. Всё, что чувствую – это бесконечная невыносимая боль. Это раны, которые никогда не заживут. Если я правда всё ещё жива, меня уже не ждёт ничего хорошего… Мне никто не поможет. Никто не придёт. Может, вода сможет смыть всю эту грязь с моего тела и души… И пусть хотя бы что-то, что я увижу напоследок, будет прекрасным.       С этими мыслями Дженнифер сняла с себя остатки одежды. Платье шёлковой лужицей упало у ног. Свет луны нежно окутал обнажённое изящное тело. Джен коснулась пальцами ног поверхности озера и медленно шагнула вперёд. Вода таинственно и приветливо ответила ей лёгкой рябью, принимая в свои прохладные объятия. Дженни погрузилась полностью, задержав дыхание. Она несколько раз провела руками по телу, как будто пытаясь смыть все те боль и грязь, память о которых оно ещё хранило.       Затем Джен погрузилась ещё глубже, но дна озера было не достать.       – Всего один вдох. Это быстро.       C этой мыслью Дженнифер быстро выдохнула оставшийся воздух и сделала резкий и глубокий вдох. Ей показалось, что лёгкие заполнила не вода, а обжигающее жидкое пламя, она рефлекторно попыталась выдохнуть и вдохнуть снова, но уже не смогла этого сделать. Неконтролируемые страх и паника заставили утопающую сделать пару рваных движений по направлению к поверхности, но было слишком глубоко. Наконец, тело смирилось со своей судьбой и перестало противиться смерти. Дженни стало спокойно, как никогда до этого, и её глаза медленно закрылись.              …              Джен очнулась на берегу подземного озера.       – Ну, теперь уже точно всё?.. – подумала Дженнифер, приходя в себя.       Надежду быстро развеяло осознание того, что она всё в той же пещере, голая и замёрзшая. Рядом валялось порванное платье. Капли воды стекали по обнажённому телу, заставляя кожу покрыться мурашками. Она встала и обняла себя за плечи, дрожа от холода и пытаясь понять, что произошло.       – Ну вот, наконец ты его сняла… – послышался жутковатый низкий голос из-за её спины, – Боишься меня больше, чем смерти. Я польщён.       Кто-то положил на хрупкие женские плечи свои пальцы. Дженни вздрогнула и замерла, боясь шелохнуться. Она знала, чьи это руки.       Оффендермен молча поглаживал пальцами её ключицы.       Спустя какое-то время, он снял длинный плащ и укрыл им Дженнифер. Она остолбенела от неспособности осознать произошедшее.       – Девочка, я не фанат некрофилии, – холодно произнёс Безликий.       Джен собралась с духом и повернулась к Оффендермену, не в силах поднять взгляд к его лицу. Она впервые так близко перед собой увидела его тело, теперь уже без плаща, точёное, словно скульптура.       – Т-ты всё равно это сделаешь? У меня н-нет выхода? — наконец осмелилась спросить она.       – Ну… Можешь, конечно, поработать на меня. И я не притронусь к тебе, если сама не захочешь, – вкрадчиво протянул он.       – Ч-что я должна буду делать? – с надеждой спросила Дженнифер.       – Хм. Обычно все соглашаются, ухватившись за свой последний шанс и не задавая лишних вопросов. Должна будешь помогать мне с такими же строптивыми, как ты.       – Н-нет… Я не буду этого делать, – пробормотала Дженни, – Так Крис поступил со мной… Я никогда не пожелаю никому того, что пережила я! Я лучше… Лучше…       – Станешь моей? – издевательски спросил Оффендермен, поднимая вверх рукой её подбородок, – Тебя всё равно никто не спросит…       Тело девушки сковал дикий страх, а накал боли в душе можно было сравнить со взрывом атомной бомбы. Оффендермен понял, что это было последней каплей. Эмоции разрывали и сжигали Джен изнутри, как вода, попавшая в лёгкие. Она больше не смогла сдерживать это. Тело предательски задрожало, слёзы потекли по щекам, ноги подкосились, и Дженни бессильно упала на колени, вцепившись ногтями в собственные плечи так, что под ними проступили капельки крови. Из груди сломленной узницы вырвался крик. Своды пещеры откликнулись её же голосом. Дженнифер сильно ударила кулаком лежащий рядом камень. Холодная скала безразлично приняла удар, содрав кожу с нежных рук. Джен повторила это ещё раз, не обращая внимания на кровь, проступившую на костяшках пальцев. И ещё.       Девушка рыдала, сидя у ног Безликого и продолжая бить камень, кричала сквозь слёзы:       – Почему?! Почему это всё со мной?! За что?.. Я потеряла всё!!! Потеряла любовь! Я не знаю, что с моей мамой… Она была единственной, кто любил меня! И я ничего… Ничего не могу сделать! Я осталась совсем одна! Всё, что меня ждёт дальше – это только боль и страдания! Оставь меня! Отпусти… Умоляю тебя!.. Я не хочу жить! Не могу… Я не хочу это чувствовать! Не хочу ничего помнить… Я хочу, чтобы мне стёрли память! Мне не нужна эта жизнь!       «Я хочу, чтобы мне стёрли память!..» – эти слова заставили Оффендермена нахмуриться. Он чаще всего стирал своим жертвам память после того, как наиграется вдоволь.       – Я бы мог это сделать. Но это слишком большой пласт памяти, подобное может стереть её личность. А она мне ещё нужна.       Безликий застыл, как каменное белое изваяние, опустив невидимый взор на свою пленницу. Он любил страх, любил противоречивые чувства и даже боль, но безмерная и всепоглощающая боль существа, этого не заслужившего, в отличие от многих встреченных им людей, вызывала у него странные, колкие, отнюдь не приятные чувства, взявшиеся из ниоткуда и непонятные для него самого. Оффендермен предпочитал считать себя бесчувственным.       Он наблюдал за Дженни весь этот день, слышал все её мысли, когда даже в шаге от смерти она не сломалась, сохранив в себе свет, и желала другим счастья, видела вокруг красоту. Когда предпочла смерть близости с ним.       – Разве люди способны на такое?        Как игольчатый ледяной туман колкие ощущения расползались в его грудной клетке, постепенно пронзая насквозь. Оффендермен пытался справиться с этим, но оно оказалось сильнее. Пока он смотрел на девушку, пространство вокруг начало темнеть, чёрный туман подползал всё ближе со всех сторон. Он перестал видеть Джен, как юное и чистое создание неземной красоты. Понимал, что её сознание не выдерживает реальности, и что если не повлиять на происходящее, он не получит ту Дженнифер, которую так хотел. Безликий видел, как крохотная, яркая, светлая душа исчезает, как вся эта чистота тает, умирает на глазах, словно нежная роза, брошенная на мороз, и в ней не остаётся ничего, кроме серой пустоты.       Руки Дженни были залиты кровью, но она не останавливалась. Оффендермен впервые за долгое время, не знал, как поступить. Но ждать было больше нельзя.       Он медленно опустился на колени рядом с Джен и взял её за окровавленные руки, не позволяя дальше истязать себя. Дженнифер попыталась вырваться, но он прижал её к себе, не давая сделать больше ничего. Оффендермену далось это нелегко.       – Какого чёрта я вообще трачу на это время? Ненавижу эти нелепые человеческие попытки временно облегчить страдания друг друга. Слабость. Но я всегда получаю то, что хочу. А мне нужно не только её тело. Если она сломает себя сейчас – мне останется довольствоваться исключительно им…       Дженни продолжала вырываться и биться в слезах и своей боли, как птица в клетке. Он не отпускал её, но больше ничего не делал и не говорил. Со временем Джен устала сопротивляться и только тихо всхлипывала.       Посреди залитой полосами лунного света пещеры были два силуэта: безликий монстр и хрупкая обнажённая девушка в его руках, укутанная в длинный чёрный плащ.              Оффендермен просидел с ней несколько часов, пока не увидел, что Дженнифер уснула, прижавшись к его груди. Её тёплое дыхание касалось холодной кожи Безликого. Он, нахмурившись, посмотрел на спящее создание. Ему стало невыносимо сложно находиться здесь даже секундой дольше.       Он осторожно встал, уложив Дженни на собственный плащ, после чего растворился в воздухе, оставив после себя лишь туманную дымку.