Дорогому Д

Мимолётный поцелуй, душ, идеальная одежда, укладка, свежесваренный кофе и совместная дорога на работу. Драко консультант по тёмным артефактам, важный и неповторимый кадр при Министерстве. Рабочий день проходил вполне обычно, пока в кабинет не ворвались несколько французских спецагентов и не предъявили обвинение в международной торговле запрещёнными ядами. Паника, шок! «Это какая-то чудовищная ошибка", — только и смог выдавить из себя Малфой, попутно изо всех сил сохраняя внешнее спокойствие. Через открытую дверь кабинета — любимые глаза! «Не надо, Гарри, не вмешивайся», — одними губами, а во взгяде — первобытный, животный страх. «Я не виноват», а в ответ «Я знаю». Драко буквально кожей ощущает яростные волны магии от мужа, пока его готовят к перемещению и зачитывают права, попутно диагностируя и обыскивая кабинет. «Я люблю тебя, Драко», — решительность и уверенность Гарри помогает не скатиться в истерику. «Всё разрешится, всё будет хорошо», — как мантра. Последний взгляд и Драко переносится вместе со своими сопровождаюшими в допросную Аврората Франции. «Нужно быть честным», — Драко ничего не утаивал, но по делу ему было сказать нечего. Он вёл себя очень сдержано и вежливо, и после нескольких часов допроса, когда его поместили в комнату небольшого охраняемого особняка, смог выдохнуть и, съехав по стене на пол, позволил себе выпустить эмоции. Комната находилась на втором этаже, убранство было довольно скромным. К своему счастью Драко нашёл несколько книг классической французской литературы, чтобы коротать время. Трёхразовое питание, без изысков. Окна большие, не открываются, только небольшая форточка под потолком. Вид из окна на бескрайние поля, лес вдалеке. Выходить нельзя, только перемещаться с сопровождающими в допросные или суд. «Скорей бы всё это кончилось», — обнимая самого себя за плечи, Драко провалился в беспокойный сон.

***

Первое письмо от Гарри и слёзы на глазах. Доставивший его аврор стоит в дверях и наблюдает: — Будете писать ответ? —Да. Пара строк: описание условий содержания, просьба не волноваться и короткое "Люблю тебя" в конце. «Почту наверняка проверяют, я не покажу им, что боюсь. Всё скоро решится», — мантра успокоения самому себе. Но проходит одна неделя, две, три, четыре и никаких подвижек. В душе всё больше горечи от несправедливости, от обиды и много тоски. Тоски по дому, по любимой работе, по Лондону. Да, Драко скучал. Скучал по, казалось, обыденным вещам, совершенно не оценённых ранее. Однако больше всего ему не хватало ощущения тепла. Не только физического тепла горячего тела Гарри, безусловно, сейчас как никогда хотелось упасть в объятия и руками чувствовать все переливы мышц любимой спины, огладить шею, взять в руки родное лицо и окончательно утонуть в зелени обожаемых глаз. Разделить дыхание на двоих, упасть, утонуть и плыть на волнах единения, не желая никогда выплывать и возвращаться. Особо остро, сейчас Драко нуждался в ощущении тепла — знать что рядом, знать что навсегда, не признаваясь самому себе, не давая шанса своим чувствам показаться из дальнего уголка его души, тщательно задавленные рационализмом и показным спокойствием. Даже, читая письма — напряжённые, злые и резкие по отношению к затянувшемуся расследованию — его Гарри настоящий огонь — через расстояния ощущая жар эмоций, но и вместе с тем между строк — поддержку своего любимого, обещание и любовь. Учитывая, что Драко, естественно, никто не даёт изучить материалы дела, но по изменившимся вопросам, он понимает, что авроры ищут некоего злоумышленика, который мог подставить его. Проблеск надежды и некоторое облегчение, выраженное в очередном письме мужу. Но Драко не учёл одного — Гарри достиг точки, когда ярость от несправедливости затмила здравый смысл: как можно содержать невиновного под стражей, когда разыскивается настоящий преступник?! Драко сидел в кресле и читал. Вдруг его отвлекли Сигнальные чары, которые, видимо, были установлены по периметру вокруг особняка. "Ну конечно, я же особо опасен", — Драко с интересом подходит к окну и замирает. Всего в метрах пятнадцати Гарри сражается с охраной. Его Гарри. В груди смесь восторга, восхищения, гордости и страха. "Мерлин, Гарри... Осторожнее, справа!", — сердце не бъётся несколько секунд, руки прижаты к груди и время замедляется. Гарри отвлёкся на него в окне и справа прилетело Обезоруживающее. "Хорошо, что только оно", — Драко трясёт мелкая дрожь, в глазах стоят слёзы. Грудную клетку просто разрывает от чувств, он начинает задыхаться. "Дорогой, ну что же ты!?", "Спасибо, что ты ЗА меня!", "Мерлин, Гарри, ну какой же ты... глупыш мой!", "Мой, мой мужчина!"," Что же теперь будет с тобой?", — вихрь мыслей молниеносно проносится в голове. Тем временем Гарри пробивается ко входу в особняк с криками "Дайте мне его увидеть!". Охрана не решается использовать серьёзные заклинания против Героя Магической Британии, пытаются его остановить численностью, но яростные волны магии отбрасывают противников, даже не давая приблизиться. Драко трясёт не переставая. Он не отрываясь смотрит в обожаемые глаза, он чувствует жар в ладонях, мысленно уже обхватывая любимого, неистово прижимая к себе. Нарастающее волнение вытесняет окружающий мир и остаются только глаза, неумолимые в своей решительности. Сквозь ярость видится тепло, предназначенное только Драко, а ещё трепет и нежность, что Гарри показывает и дарит только ему одному, безапелляционно и беззаветно. Однако всё предвкушение разбивается об Инкарцеро, выпущенное в последний момент главным аврором, прибывшим по сигналу. Драко задыхается в разочаровании. В разочаровании жаждущего, перед которым помаячил оазис, но через мгновение растворился в обжигающей реальности. Драко испытал физическую боль, он задыхался. Наблюдая яростную возню во дворе, он просто оцепенел и внешне превратился в каменное изваяние, когда внутри у него был полнейший Апокалипсис. С большим трудом охране и подкреплению удаётся оттащить и утихомирить Поттера, в последнем взгляде перед трансгрессией Драко читает злость и вину, взгляд Гарри полон мольбы держаться и извинений за то, что не справился. "Любимый, скоро снова вместе" — невообразимо откуда Драко находит в себе силы послать глазами луч успокоения и надежды, но когда лужайка пустеет — Драко проваливается в ужасную истерику. На вопли и стенания заключённого прибегают два охранника и им стоит огромных трудов уговорить принять Успокаивающее, которое в итоге оказывается зельем Сна без сновидений, но проваливаясь уже в темноту, Драко краем сознания понимает, что так даже лучше. И снова дни ожидания. Нудные, тягомотные и тоскливые. Слёзы облегчения от новости, что Гарри не выдвинули обвинение, а ограничились выговором. Камень с души Драко. А ещё его давно не вызывали в допросные. Драко страдал, у него было ощущение, что он тухнет и покрывается пылью. И хоть его и раздражали ужасно бесконечные повторяющиеся вопросы — в его жизни было хоть какое-то условное движение. А сейчас Драко боялся, что о нём забыли. Не буквально — охрана то на месте. Да и письма Гарри тоже приходят. О, письма... Его Гарри настоящий солдатский башмак в плане выражения чувств. Только наедине, только во взгляде, в нежных и крепких касаниях... Драко всё видит и видел всегда. И то, как тот мучался перед признанием, а затем и перед предложением. Драко никогда не нужны были показушно красивые жесты, его вполне устраивал их относительно спокойный и понятный тихий семейный жизненный уклад. Без каких-то эмоциональных скачков и всплесков — между ними была любовь и страсть, но такая — ровная. И вот в разлуке, на угрожающем краю обвинений его Гарри сорвался в битву. Ради него, ради Малфоя. Это безусловно было приятно, хотя и глупо. Но для Драко не была сюрпризом экспрессивность его мужа. Он человек-действие — делает, а потом думает. "Болван" — думает Драко, лёжа на кровати и в очередной раз прогоняя в мыслях тот инцидент. "Любимый болван... И невероятно везучий". Стук в дверь и почта — непривычно огромный свёрток. "Документы?" — Малфой в недоумении. Ещё никогда ему не приносили таких конвертов. Волнение и дрожь в руках, и ещё больше удивление узнав знакомый почерк. Драко стоит посреди комнаты, купаясь и буквально утопая в окружившей его любви! И действительно, возникли мысли о том, что вместо Гарри это написано огневиски, однако нет... Драко одновременно знал и не знал этого человека, что писал это письмо. В груди защемило от нежности и тоски — все щиты Драко спали, более не в состоянии давить грусть и тоску по любимому человеку. Тем более с такими глубокими признаниями. И то, что его Гарри отмечал, замечал и слышал все те мелочи, о которых написал, вывернуло у Драко всю душу наизнанку. Читать стало сложно от застилавших глаза слёз. Драко по-детски шмыгал носом, слизывая горячие солёные капли, катившиеся по его лицу. Он не мог сдержать смешков, хмыкания и восторженных возгласов — всё его тело тянулось к каждому слову и остро реагировало, не в силах более скрываться за маской и каменным защитным изваянием. Драко глазами приближается к концу и он не в силах больше стоять. Его плечи и грудь уже сотрясается в рыданиях, он почти задыхается и падает на колени. Весть о щенке — Драко счастлив. Это настолько прекрасная новость, что становиться ужасной в своей остроте и долгожданности, в своей неожиданности. Драко срывается в громкие рыдания. Он не видит ничего, но не в силах выпустить пергамент из рук. Он сейчас ощущает себя невероятно маленьким, он совершенно не чувствует два десятка лет за своей спиной, он снова маленький мальчик — мечтаюший и получающий заветное. Чудо чудесное, но не волшебное, а самое долгожданное и живое — СОБАКА! Как можно одновременно чувствовать безысходное одиночество и невероятно близкое единение с тем, кто за тысячи миль в твоём доме ждёт тебя и обнимает своим сердцем через все эти мили? Утеревшись рукавом и продолжив читать, Драко замирает. "Нашли". Шок и снова замирание. Непонимание. Такая долгожданная свобода. Первая мысль: "Нужно собраться, Гарри скоро придёт", и сразу следом понимание, что собирать нечего. Растерянность внутри борется с желанием бегать и метаться из угла в угол от захлестнувшего адреналина. Драко закрывает глаза, прижимает к груди пергамент с такими долгожданными и заветными строчками, попутно обнимая себя за плечи. Он не сразу слышит шум за дверью, гулкие торопливые шаги. Звук открывающегося замка, а затем горячие знакомые ладони, подхватывающих за плечи. Эти руки ведут Драко, ведут куда-то вперёд. Драко не смеет открыть глаза, происходящее кажется нереальным. Он кожей чувствует позади себя суровую решимость и безапеляционность. Вокруг всё пропитано немым подчинением. Это его Гарри. Его Гарри. Герой Магической Британии, Кавалер Ордена Мерлина, Золотой Мальчик и его супруг. Он исполнил обещанное, исполнил молниеносно и пришёл. Пришёл за ним. Слёзы всё ещё катятся из под закрытых век. Всё остальное не важно. Его Гарри тут и он его забирает. Драко чувствует лёгкий порыв ветерка — они во дворе. Гарри разворачивает Драко к себе лицом и шепчет: — Домой? Драко молча кивает. Его захватывает вихрь трансгрессии и он сразу без сил оседает на мягкий ковёр. Его окружают знакомые запахи, тепло их дома. Он чувствует суетливые прикосновения Гарри — теперь можно, теперь никто не смотрит, теперь только вдвоём. — Любимый, наконец-то... Дорогой мой, — ласковые слова перемежаются с трепетными поцелуями, покрывающими его лицо. Такой он невероятный — ЕГО Гарри — суровый и беспрекословный, и такой нежный и любящий, укрывающий сейчас его от всего мира в своих объятиях, как и обещал. Драко плачет от облегчения, от накрывающего и вырывающегося наружу накопившегося напряжения. От любви. От всепоглощающей любви. Они сидят в обнимку на ковре, Гарри нежит и нежит своего любимого, а игривый и шершавый язык Уиллоу слизывает солёные капли с Малфоевского лица. Драко оглушает немного резкое в этом единении тявканье и он смеётся. Плачет и смеётся. Он дома. Он счастлив.