***
— Вау, ты выглядишь как кинозвезда! — восторженно охает Энн, когда я залезаю в машину. Возможно, я перестаралась. Для мероприятия, на которое я не особо хотела идти, я и правда потратила слишком много времени и усилий. Купила новое платье, туфли, нашла нормального мастера по ногтям, парикмахера (а в Штатах это, оказывается, проблема), пожертвовала тренировкой. Конечно, я буду бегать вечером, перед сном, но всё равно это не заменит часов на льду. И непривычно до жути. В последние года я не выряжалась на банкеты, мне не хотелось. Да и сейчас не особо хочется. Но платье попалось удачное, я выглядела в нём реально круто, сексуально, а не как школьница на выпускном: из-за роста и комплекции мне сложно подобрать наряд. А ничего сверхъестественного в нём и не было: классическое чёрное платье-футляр на бретельках, шнуровка на спине помогала подогнать его под изгибы талии, а вырез по бедру добавлял кокетливости. Самое главное, я смогу носить его на другие мероприятия и каждый раз выглядеть по-разному, меняя аксессуары, так что покупка небессмысленная, а очень даже оправданная. И более нужная, чем бесчисленное количество тренировочных костюмов, которые я заказываю, когда стрессую. — Ой, да ладно, — отмахиваюсь от комплимента, хоть он и приятный. Меня же сейчас волновало другое: — Ты же знаешь, что может быть на таком приёме? Порой спонсоры хотят от тебя не только побед… Разумеется, не каждый спонсор плох, однако велик шанс нарваться и на непристойное предложение. И есть те, кто соглашается, однако это слишком скользкая дорожка, слишком легко впасть в эти нездоровые отношения. — Да, я в курсе. Мне рассказывали. — Будь осторожнее, — предупреждаю я, действительно опасаясь за Энн. Всё-таки ей только четырнадцать: может и сама наделать глупостей, и в то же время стать добычей какого-нибудь любителя малолеток. — Я не буду ходить с тобой за ручку, потому что ты уже достаточно взрослая, чтобы представлять себя и свои интересы. Я доверяю тебе, так что прошу, будь внимательнее. Она кивает в ответ, и мне остаётся только надеяться, что мои слова Энн восприняла достаточно серьёзно. Я ей не мать и не тренер, однако я знала не одну девочку, которой меркантильный интерес поломал карьеру. Таксист тормозит у фешенебельного отеля в центре Лос-Анджелеса. Там большой конференц-зал на одну половину заполнен спортсменами, а на другую — людьми, которые к спорту отношения почти не имеют: представителями брендов, бизнесменами, филантропами. Ну и журналисты, впрочем, их немного, что неудивительно: мероприятие под скучнейшим названием «Олимпийские надежды Соединённых Штатов», проходящее задолго до старта сезона, мало кого привлечёт. Особенно в субботу вечером. Энн сначала крутилась возле меня, а потом увидела кого-то знакомого и пошла поздороваться. Меня же в разговор увлёк какой-то пузатый мужичок с сединой на висках. Хороши часы на его руке, показывают не только время, но и величину кошелька. Жаль, что он оказался не любителем фигурного катания, а простым извращенцем: сейчас на полном серьёзе рассуждал, почему бы фигуристкам не выступать в ещё более коротких платьях, естественно, не скрывая сальной ухмылочки. Интересно, сколько платит своей помощнице, чтобы не выдвигала обвинений в домогательствах? Я мило несу в ответ какую-то чушь и жалею, что сейчас не на катке. Послать его нельзя, хоть я и не ищу себе спонсора, проблемы мне не нужны. Так, видимо, думали и другие, потому что молоденький гимнаст неподалёку от меня так же терпел не самого приятного собеседника. Краем уха я слышала, как он пытался выплыть из очередного неудобного вопроса. Удивительно, что здесь в Америке, где работает культура отмены и харассмент — не тема для анекдота, всё ещё такое есть. Для меня это даже сюрприз… Однако порой это единственный выход помочь себе. К сожалению, медали и достижения больше нужны спортсменам, чем кому-то ещё. Все хотят прибыль, причём быструю и гарантированную, а профессиональный спорт — это не про деньги. Пот, кровь и слёзы выстилают эту скользкую дорогу до пьедестала, но никого не интересуют трудности и, соответственно, никто не хочет в это вкладываться. Государство поддерживает далеко не всегда, опять же, в основном только если есть перспективы. Мне помогали родители и не приходилось так унижаться, чтобы поехать на соревнования, потом спонсоры подтягивались сами, когда я стала побеждать. Я даже в рекламе банка снялась… До перехода вообще маячил контракт с международным спортивным брендом, но потом всё затихло, видимо, там решили подождать и посмотреть, что со мной будет. Тем временем Энн из моего поля зрения пропала. Наверное, пошла в туалет или к бару, или я просто не замечала её в толпе. Мне, конечно, не хотелось, чтобы она тоже в этом принимала участие, но выбирать особо не приходится. Я её предупреждала, чего здесь можно ожидать и чего стоит опасаться, но сомнения остались. Порой Энн самоуверенна донельзя и сейчас ей дико льстит крутиться перед кучей людей в красивом наряде. Ей нравится это внимание, и я не смею этому мешать, но понимаю, что сейчас она — мишень. Опять ловлю себя на мысли, что слишком сближаюсь с ней. И так легко тревожные думы не отпустить. Здесь душно и шумно — какой-то кавер-бэнд играл в принципе неплохую музыку, но аппаратура была настроена отвратительно, и звук шёл громкий, но бестолковый. У бара потише, он дальше от сцены, и я перебираюсь туда, чтобы перевести дух и попить воды, а то снующие вокруг официанты подают только шампанское, его лучше не трогать. Но прежде моё внимание привлекает экспозиция, посвящённая спортсменам, претендующим на медаль в новом олимпийском цикле. Даже нахожу там себя. Правда от подписи к фото хочется сблевать. «Русская спортсменка, вырвавшаяся из системы, собирается изменить женскую сборную фигурного катания США». Какая система? Что я собираюсь менять? Я всего лишь хочу выиграть Олимпиаду, и всё, а не двигать этих пижонов из команды. Нет, я ничего не имею против коллег, но американские одиночницы гораздо слабее российских, хотя гонору больше. Однако они никогда не будут считать меня своей, даже несмотря на то, что теперь мы одна сборная… Хорошо хоть фотографию подобрали нормальную, где не перекошено от прыжка или вращения лицо, и на том спасибо. Наверное, стоит всё-таки согласиться на интервью, чтобы снять лишние домыслы. За два года перехода я молчала аки партизан, никак не комментируя причины своего поступка. Их назвал бывший тренер, и меня относительно устраивали его слова. Разногласия в отношении тренировочного процесса — довольно ёмкая фраза, под которой можно даже слона спрятать. И по факту спрятали. Платон Георгиевич тоже не стремился объясняться в красках, что неудивительно: заговорит он, заговорю и я, а это никому из нас не нужно. Так что для журналистов я только давала оценку своим прокатам и коротко обозначала планы на будущее: тренироваться и побеждать. Оглядываюсь вновь в поисках Энн, но опять же её красное платье нигде не мелькает, поэтому пишу ей сообщение на всякий случай, пока особо не волнуясь. Я подожду её здесь, у бара в обнимку со своей минералкой и никуда не сдвинусь, ибо дурацкие новые туфли натёрли мне такую мозоль, что она будет чувствоваться в ботинке конька ещё долго. От скуки разглядываю окружающих. Глаза находят красное пятно буквально в паре метров, и я уже обрадовалась, что это Энн, но обозналась. Это был мужчина в красном пиджаке. Кто вообще носит красные пиджаки? Его лица я не видела, он стоял спиной ко мне, разговаривая с кем-то, активно жестикулируя руками, и в какой-то момент я заметила до боли знакомый отблеск изумруда на браслете у него на левой руке. Мой браслет?! Да нет, вряд ли, мужчины такое не носят, это может быть любое другое украшение… Вглядываюсь ещё раз и вижу те же самые подвески, что были у меня. Это мой браслет! Только вот надет он почему-то на чужую руку. И я, позабыв о каких-либо правилах приличия и собственных неудобствах, в два счета оказываюсь рядом с незнакомцем и едва ли не вцепляюсь в его руку. Браслет действительно мой, теперь на сто процентов, второго такого нет. — Откуда это у вас?! — он опускает взгляд на меня, и тут же всё становится ясно. Боже, почему я сразу не догадалась, к кому мог попасть браслет? А ведь это очевидно: я упала на Джареда Лето, видимо, тогда браслет расстегнулся или вовсе зацепился за него, а я рванула на километры вперёд. Только вопрос: зачем он его носил? — Джаред, позвать охрану? — спрашивает собеседник Лето. Я признаю, что сейчас выгляжу безумной, но у него мой браслет, а это важнее всего. — Нет, всё в порядке, — и говорит он это совершенно спокойно, будто так и должно быть, будто абсолютно рядовая ситуация, что на него налетела какая-то ненормальная. Мою руку он с себя тоже не думал стряхивать. — Не оставишь нас наедине? Я позвоню тебе завтра, Митч, нам стоит побеседовать в более спокойной обстановке. — Конечно, — мужчина, посмеиваясь, уходит, что-то бурча про ненормальных фанаток. И что Джаред Лето, спрашивается, забыл в этом странном месте? Будь я голливудской звездой ни за что бы не появилась на таком мелком мероприятии по своей воле. — Ну привет, бегунья, — и кажется, ситуация его только веселит. — Может, отпустишь наконец запястье, мне больно. — А, извини… — ладно, он-то от меня никуда не дёрнет, поэтому хватку ослабляю, дав ему высвободить руку. — Ты сюда пришёл ради меня, чтобы вернуть мне мою пропажу, да? Это единственная причина, по которой он мог сюда прийти, иначе я уже вообще ничего не понимаю. Третий раз Вселенная сводит меня с ним самым дурацким образом, а мне это не нужно! — Вообще-то, нет. Я даже не знаю, как тебя зовут и кто ты вообще. Откуда мне знать, где тебя искать? — Логично. Так может, отдашь мне браслет? — Я понимаю, это настоящее золото, драгоценные камни… Но он важен для тебя не поэтому, правда? Чей-то подарок? — допытывается Лето. — Какая тебе разница? — Я вообще-то починил на нём замочек, специально носил на своей руке, чтобы не забыть вернуть, и вот она твоя благодарность? — с усмешкой интересуется он, подначивая меня. — Прошёл месяц! Как ты его вообще собирался возвращать? — парировала я. — Ну ведь вернул же! — Вообще-то пока нет! — не то чтобы я специально его провоцировала, скорее просто хотела, чтобы он отстал, но похоже всё-таки придется побыть дружелюбной. Своего я добилась: Лето расстегнул застёжку и наконец-то снял браслет. — Давай помогу надеть, — он с готовностью держит браслет за края, мне остаётся только руку протянуть, однако мне его джентльменский жест нафиг не сдался. — Я сама, — поэтому забираю украшение из его рук и вполне привычным движением защелкиваю замок на левой руке. Как же я рада, что он ко мне вернулся, хоть и таким странным путем. — Спасибо, правда. Это мой талисман, и я не знаю, как бы выступала без него. А мне очень нужна удача в этом сезоне. Возможно, сейчас я говорю даже больше, чем хотелось бы, но радость от вернувшейся пропажи переполняет. — Ты ведь фигуристка, да? Но ответить я не успеваю, в меня вдруг откуда ни возьмись влетает Энн с багровым лицом, да и вся она была взволнованная и взъерошенная, мне сразу стало понятно — произошло что-то нехорошее.Часть 2. Вместо тренировки
27 февраля 2022 г. в 21:20
Май
Поиски браслета ни к чему не привели. Спустя месяц я не получила ни единого отклика, кроме дурацких грустных реакций. Сколько бы я ни надеялась, всё-таки это было ожидаемо: он мог затеряться в песке, его мог унести прилив, или браслет нашёл кто-то далёкий от социальных сетей. Ольга предложила пройтись по ломбардам, всё-таки украшение золотое, его могли попытаться перепродать. Хвала богам, мне не пришлось делать это в одиночку: она напрягла Андрея, своего внука, помочь, а тот позвал своего друга. Последний выглядел достаточно грозно, чтобы посещать не самые благополучные районы города без риска нарваться на неприятности. Мы провели тогда целый день, разъезжая по адресам из гугла. Я оставляла свой номер буквально в каждой лавке, но безрезультатно. Только время зря потратила. И, конечно, никто мне не перезвонил.
Конечно, потеря не повлияла на то, как я катаюсь. Я по-прежнему прыгаю свои четверные и не спотыкаюсь на каждом шагу, только вот часть былой уверенности я растеряла. Во всяком случае, так Ольга говорит. Мы продолжаем тренироваться в прежнем режиме…
— Привет, — громко здоровается со мной Энн так, чтобы с другой стороны катка я её услышала. Её голос эхом разносится по залу, я машу в ответ. Тоже Аня, только американская, моя маленькая копия, видимо, пришедшая на этот лёд, чтобы заменить меня, когда перестану кататься. Теперь я поняла, почему Ольга так хотела, чтобы мы работали вместе и почему именно мой пример важен. Мы слишком похожи.
Я разминаюсь и какое-то время просто отрабатываю скольжение и дорожки шагов. После пропажи браслета уделяю больше внимания менее рисковым элементам. Так спокойнее. Краем глаза слежу за Энн: она отрабатывает прыжки. И ведь не боится же без тренера. Мы сегодня одни: у Ольги родился очередной внук, так что она в больнице с дочерью… Я за старшую, и мне пиздец стрёмно, что Энн может травмироваться. Врач, конечно, есть, из офиса за нами наблюдали, но всё же. Заметив мой пристальный взгляд, она делает тройной аксель и идеально его приземляет. Выпендрёжница.
— Молодец, — но всё-таки хвалю её, потому что прыжок и правда был хорош. Критикует и учит уму-разуму пусть Ольга, это её работа.
Энн и правда как я, своенравная и упрямая, ей не нужны мастер-классы или моё мнение. Поэтому мы с ней просто приходили на каток в одно время, но каждая занималась своим, порой она что-то спрашивала у меня, а я у неё, пару раз снимали тик токи, вместе ходили за кофе. Она совсем не ленивая, просто для Ольги упорство в тренировках — это когда ты живёшь спортом и ничего, кроме него, для тебя больше нет. А Энн просто получает удовольствие от катания, от лёгких побед.
Я видела немало таких спортсменок. Они всегда были и будут. Правда яркие прокаты и успехи могут в одночасье смениться тотальным развалом всего, на что были потрачены годы упорных тренировок. Конечно, так получается не со всеми, однако Энн всё равно очень рискует. Она ещё растёт, тело меняется, поэтому совсем скоро привычные вещи уже не будут казаться столь простыми. Если переборет себя, и не вырастет слишком сильно, то сможет продолжать кататься на прежнем уровне, если нет, то либо травмируется, либо не вынесет изменившихся условий. И ещё имеет большое значение то, насколько она может довериться Ольге и слушать её беспрекословно. Это сложно, я не понаслышке знаю. Сама такой же была.
Но мне повезло. Я ненамного подросла и сохранила вес, плюс спасла хорошая генетика: быстрый метаболизм, нет склонности к полноте, природная гибкость. В сочетании с регулярными тренировками это даёт свои плоды, и я всё ещё могу соревноваться.
— Ольга говорила тебе про приём? — спросила Энн, в очередной раз прокатываясь мимо меня.
— Мм? — честно говоря, я всю неделю не видела тренершу, Ольге сейчас было немного не до нас, а я спокойно тренировалась и без неё.
— В субботу, — уточняет она.
— В субботу у меня тренировка, — пожимаю плечами и наворачиваю очередной полукруг по своей половине катка.
— А у меня поиски спонсора, иначе я не поеду на чемпионат в сентябре. Ольга сказала, что на этом благотворительном вечере можно встретиться с представителями разных компаний и попросить поддержку.
— Мама с папой не помогут?
— Пока не особо получается, — Энн часто беспокоилась о том, что родители перебрались в Лос-Анджелес ради неё и Ольги. Трат много, а профита почти нет, Энн переходит во взрослую категорию только в следующем году.
Повезло мне, конечно, что родители оплачивают мои расходы. В Америке всё гораздо дороже: аренда катка, взносы на соревнования, поездки, костюмы, постановщики. И если в России часть этих расходов берёт на себя федерация, то здесь каждый сам за себя. Краудфандинг, спонсорство, тренерство — спортсмены ищут деньги любыми путями. Юниорам трудно, всё-таки ребята нестабильные, в основном работают со взрослыми, но попытаться, конечно, можно.
— Окей, а я тут причём? Мне-то не нужен спонсор…
— Я не могу пойти туда одна, потому что мне нет шестнадцати, а ещё, ты попыталась бы замолвить за меня словечко. Походишь, покрутишься, представишь меня как надежду на медаль следующей Олимпиады…
— Меня здесь особо никто не знает, я же только перевелась, — мероприятие меня в принципе не интересовало, однако было любопытно, найдёт ли она правильные слова, чтобы меня уговорить. Я не то чтобы против, просто мне нет смысла туда идти.
— Шутишь?! да про тебя по телеку шоу показывают! Как это не знают?! Аня-я! — она так смешно всегда произносит моё имя. Сначала вообще называла Аньей, Анией, Аной… Сейчас более-менее научилась, но всё равно звучит забавно. — Пойдём вместе, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Мысленно шиплю на Ольгу, что подкинула мне эту девчонку. Я к ней привязываться не собиралась, чтобы не отвлекаться от самой себя, но глядя в очередной раз в эти щенячьи глазки, понимаю: придётся купить новое платье и каблуки, ведь с собой я ничего такого не привозила, и всё-таки сопроводить мелкую на это дурацкое мероприятие.