Так что, каков твой ответ?

Офицер резким рывком руки заставляет сесть белокурого паренька на пол, что кажется, был одет в точно такие же доспехи. Его поймали. Поймали на берегу острова за непростительным делом. За такое получить наказание или сесть за решетку проще простого, хоть Тома особо этого не понимал. Мондштадт — это его дом. И что он забыл, тут, на неизведанных ему землях, он не помнит. Его выкинуло на песчаный берег острова, где после, перед глазами проскальзывает наступающая фигура. Что он мог с собой поделать? На него напали, даже без особой причины. А Тома лишь отбивался, на туманную голову даже и не поняв, как уже стоит в чужих доспехах и перед окровавленным телом. Не то, что бы парню было страшно. Нет. Но холодный взгляд блекло голубых глаз отдается ледеными мурашками по спине, от чего во рту пересохло, и оправдаться он попусту не сможет. Пропал. — Господин Аято. — начал подчинённый, все ещё держа связанного в руках Тому за шкирку, как какую то провинившуюся собаку. — Прикажете ли вы убить его за содееное или… — жест руки заставляет лишь закрыть рот, слушая последующие указания. — Не стоит. Лучше, оставьте нас на едине. — спокойный, будто вовсе не злится голос. Хотя Тома уверен, если они останутся сейчас наедине с этим молодым и холодным господином, то сказать в свое оправдание ничего не сможет. Не может. Что то не даёт. Сил даже на простое оправдание нет. Офицер кивает, безмолвно прощаясь с господином поклоном и уходит, оставляя их одних. Повисла тишина, пока мондштадцкий паренёк чувствах на себе взгляд чужих глаз. Злится? Думает над наказанием? О чем он вообще думает? Все эти слова пробегали по голове, а по лбу, кажется, пробежала капля холодного пота. — Сядь. — неожиданно слышит юноша, чувствуя на подбородке что то не менее прохладные, чем взгляд незнакомого ему господина. Веер? Его голову приподнимают с помощью веера, а после, следуя указаниям, Тома садится на указанный большой закрытый сундук, невольно сжимая в пальцах край украденной формы. Волнение разносится по всему телу до неприятного зуда на кончиках пальцев. Его обходят, останавливаясь позади и аккуратно… Нет, скорее, элегантно касаются затянутой веревки на запястьях, что уже успела натереть кожу до мозолей. — Так, как ты говоришь тебя зовут? — напряжение веревки испаряется, а после, юноша чувствует свободу рук. Как он по ней уже соскучится. — Тома. — тише чем обычно, но как всегда уверенно говорит блондин, не сводя зелёных глаз вновь появившегося перед ним солоно господина. — Откуда ты родом? — глава клана Камисато садится на корточки перед юношей, смотря прямо в глаза. С лёгкой улыбкой на лице, он бесцеремонно касается ноги того, как бы успокаивая и говоря, что он может быть уверен за свою безопасность. А Тома не противится. Не в том положении. Не в том месте. — Из Мондштадта. — как же было противно осознавать, что своим поступком он оскверняет честь родных краев. И оправдаться, это лучшее что он может попытаться сделать для города. — Вот оно как. — Аято наклонил голову слегка в бок. — Ты особенный, Тома. Ты вырос на землях свободы, и даже не представляешь, насколько сильно может отличаться образ жизни в других землях. В Инадзуме есть свой свод законов. Так что лучшее, что можно сделать в этой ситуации, так это лишь прислушаться, не нарушая границ. Аято спокойно наблюдает за тем, как кивает юноша. Молчит, для того что бы другой начал говорить, ведь видит, что у него есть что сказать. — Мне правда очень жаль. — вот тут пришлось оборвать зрительный контакт. Юноша отвёл взгляд, смотря куда то в сторону пола, не желая оправдываться смотря в глаза. — Меня выбросило на берег. Я даже толком в себя не успел прийти, как тут же на меня напали. А после, помню лишь тот момент, когда остановиться было поздно и невозможно. — Тома. — Аято скользнул своей прохладной рукой к теплой щеке блондина, тихонько кончиками пальцев поглаживая по щеке и вновь устанавливая зрительный контакт, юный господин говорит. — С этого момента ты принадлежишь клану Камисато, обеспечивая тебе защиту и покой. Пока ты будешь рядом с нами, ты будешь в безопасности, и вновь сможешь жить как прежде. Но условия ясны. Так что, каков твой ответ?