Два озера

Арсений вышел из ванной, вытирая влажные после душа волосы небольшим полотенцем. Мысли одолевали, хотелось выплеснуть их в лицо виновника, однако вполне рациональный страх останавливал. Попов, в отличие от парня, знает о том, что он Антона… мягко говоря привлекает. Но просто не может быть, чтобы вся эта тёплая забота Арсения — он между прочим не моет за кем попало грязную посуду, как и не покупает целый арсенал лекарств — и его уже откровенные приставания на сцене не дали Шастуну понять, что Попов испытывает что-то в ответ. Наверняка он начал что-то понимать. Поэтому сейчас нужно просто поговорить и не мучать обоих. — Да, уже взял билет, — раздался голос Антона в номере, и Арсений, подойдя к кровати, увидел, что тот разговаривает по телефону. — Прилетаю в 16:25. Я тоже соскучился, — Шастун неуверенно улыбнулся, искоса глядя на брюнета. — Ладно, сладких снов, целую. Нужно? А кому? — Ира? — кинув полотенце на свою постель, холодно спросил Попов, заглядывая в сумку в поисках одежды и почти физически ощущая, как на него смотрят. В прошлый раз, когда Арсений вышел после душа, он не понял этот странный взгляд на себе, зато потом, насмотревшись на полуголого мужчину, Шастун передёргивал на него в ванной. Стало неприятно. Обида внутри, подобно кислоте, начала разъедать грудную клетку. — Ага, — Антон, наконец оторвав взгляд от красивого силуэта, поставил смартфон на зарядку. — Решил позвонить, спросить, как она. Слушай, я хотел… — Душ свободен, — резко отрезал Арсений, наскоро одеваясь, как если бы он куда-то опаздывал, а затем заглядывая в шкаф и вытаскивая оттуда плечики со своей курткой. — Ты эт куда намылился? — спросил из чистого любопытства Антон, искренне не понимая, куда можно идти в одиннадцать часов ночи в чужом городе. — Да так, надо прихватить кое-что в аптеке. — А, ну ладно… — всё ещё не слишком понимая, пожал плечами Шастун. Быстро накинув куртку и натянув шапку прямо на мокрые волосы, брюнет запрыгнул в свои кроссовки и умчал так быстро, что Антон ещё несколько секунд пребывал в ступоре. Ну что ж, в конце концов, мало ли, вдруг человеку нехорошо стало, вот и понадобилось купить что-то срочно. Чего это вдруг так загрузился Антон? Он положил лицо в ладони, потирая кончиками пальцев глаза, будто пытаясь выжать из них усталость. Надо в душ. *** — Добрый вечер, — поприветствовал Арсений девушку, сидящую за ресепшеном в ночное время. — Подскажите, а ваша аптека работает, которая чуть дальше по коридору? — Здравствуйте. К сожалению, нет, — сотрудница подняла взгляд и смутилась мрачного вида человека напротив. — В здании через дорогу есть круглосуточная, если пройдете чуть правее и свернёте за угол. — Спасибо, — мужчина кивнул и рванул к выходу. Идиот. Какой же он идиот. Давно пора было спуститься на землю. Сам себя очаровал розовыми надеждами, чего теперь ныть, на кого обижаться? Только на себя. Они с Антоном? Вместе? Большого ты о себе мнения, Арсений. На тебя только в душе подрочить. А Антон будет с лапочкой Ирой. Потому что с ней быть удобнее. Потому что её любить приятнее. Арсений чуть ли не вбежал в аптеку на углу и находу надел вытащенную из кармана маску, несколько секунд ища что-то глазами и тут же устремляясь к конкретному стеллажу. — Добрый вечер, — он подошёл к фармацевту, которая поприветствовала его отсутствующим взглядом. — Дайте, пожалуйста, пачку презервативов и вон ту смазку. *** Антон не понимал уже ни черта. Он просто стоял под напором воды и пытался прожечь стену взглядом. Что-то будто изменилось. Шастун думал об Арсении и вспоминал не его сексуальный взгляд, а смешные ямочки на щеках от улыбки и лёгкую небритость. Он вспоминал не его тело, а как мило смотрится россыпь родинок на его лопатках. Он вспоминал купленный утром сэндвич и кофе, пакет с лекарствами, крекеры и украденный с концерта специально для Антона пакетик чая. Он набрал воды в ладони и плеснул себе в лицо, поднимая взгляд в потолок и тяжело вздыхая. Это неправильно. Надо объяснить Арсению, что так нельзя. Очевидно же, что его тоже тянет к Антону. Парень выключил воду и услышал звук закрывшейся двери. Он вылез из ванны и, обтеревшись полотенцем, с досадой понял, что забыл взять сменное белье из сумки. Шастун повязал полотенце на бедра и вышел из распаренного помещения навстречу прохладе номера. Арсений, уже сидящий на своей кровати в тусклом свете торшера, медленно перевел взгляд на Антона, прошедшего к своей сумке. — Арсюх, слушай, надо поговорить, — парень начал рыться в своих вещах в поисках боксеров. — О чём? — Попов внимательно следил за манипуляциями коллеги. — Сегодня на концерте… — Антон запнулся. — Ты чё-то, короче, совсем переборщил со своими приколами. — Разве? — хмыкнул мужчина. — Я думал, тебе понравилось. — Блять, Арс, я серьезно, не делай так больше, — Шастун возмущённо уставился на Арсения, отрываясь от поисков. — Или что? — Что? — переспросил парень, неконтролируемо округляя свои глаза. — Да. Что? — Арсений поднялся со своей постели и вплотную подошёл к Антону, практически дыша ему в губы, а тот шокировано застыл, открыв рот. — Не сдержишься и снова подрочишь на меня в душе? Антон обречённо закрыл глаза, будто принимая поражение и желая провалиться сквозь землю сию секунду. Понятно теперь, почему Арс вдруг таким смелым стал. Ну и что говорить? Что вообще делать? Антон не слишком долго размышлял над этими вопросами, так как почувствовал, как прохладные пальцы коснулись его выпирающих тазовых косточек, а затем медленно прошлись по самому краю полотенца, прилегающего к низу живота. У Шастуна сбилось дыхание, и он с опаской открыл глаза, тут же задыхаясь, так как Арсений своего взгляда так ни на секунду не отводил. — Арс, что ты… Мужчина потянул махровую ткань на себя, и та охотно поддалась, слетая с бедер Антона, щёки и уши которого тут же запылали, но он не смел отвести своих глаз от этих бездонных синих озёр. Под давлением более чем интимной обстановки сердце разгонялось так, будто пыталось поставить мировой рекорд, а кровь стремительно начала приливать к члену. Арсений опустил глаза и довольно ухмыльнулся. — Я ещё даже не касался тебя, — голос его стал таким низким и хриплым, что Антон невольно сглотнул. — Хотя это можно исправить. Кончики пальцев брюнета дотронулись дорожки светлых волос, идущей вниз от пупка, а Шастуна будто ударило током, и тот жадно вдохнул воздух, будто бы боялся, что он может резко закончиться. Неспеша спускаясь ниже, Арсений поднял голову, наблюдая умоляющий взгляд парня. В голубых глазах заплясали искорки, подушечки пальцев остановились на пару секунд, и в следующий момент Антон почувствовал, как они плавно ведут по стволу его эрегированного члена. Глаза безвольно закатились вверх, а губы плотно сжались, сдерживая вырывающийся стон. — Немаленький, — прошептал Арсений, подавшись вперед ещё сильнее, упираясь теперь губами прямо в шею Антона, и обхватил его возбуждённый орган ладонью. — Придётся мне постараться. — Арс… — воздуха Шастуну категорически не хватало, слова буквально приходилось выдавливать из себя. — Какого хуя… Арсений легонько толкнул парня в грудь, давая понять, что нужно сесть. Сам не понимая, почему, может быть, потому что ноги уже не держали, но Антон беспрекословно послушался, падая на кровать и упираясь руками в матрас. Попов потянул край своей футболки вверх, ловко ее снимая и небрежно скидывая на пол, сделал шаг вперёд, оказываясь между разведенных ног парня, и опустился на колени, складывая руки на подрагивающие бедра, успокаивающе поглаживая. Шастун затаил дыхание, всё ещё не веря в происходящее, лишь ошарашенно глядя на брюнета, и не мог пошевелиться. Может, это глюки от температуры, и больной мозг просто издевается над своим хозяином? Теплые пальцы невесомо огладили яички и поднялись вверх, по стволу, до самой головки, обводя ее, слегка стискивая, чтобы выступила смазка. Арсений, будто издеваясь, не отрывал взгляда от раскрасневшегося лица едва дышащего парня. Он наклонился, обжигая горячим дыханием чувствительную кожу, и в следующий момент коснулся её. Антон жарко выдохнул, невольно подаваясь бедрами навстречу и проходясь влажной головкой по приоткрытым губам. Брюнет, ухмыльнувшись, продолжил дразнить парня, медленно обсасывая раскрасневшуюся плоть, но не впуская её в рот, лишь иногда проходясь по стволу кончиком шершавого языка. Шастун, почти не моргая, смотрел в гипнотизирующие глаза мужчины и чувствовал каждым своим нервом, что Арсений сейчас может делать с ним что угодно, и он готов ему это позволить. Поддавшись неконтролируемому желанию, Антон мягко коснулся плеча брюнета левой рукой, нежно поглаживая, периодически перебегая пальцами вверх к шее и очерчивая изгибы мышц. Пришлось приложить все силы, чтобы не вцепиться в эту же красивую шею ногтями, когда Арсений резко обхватил член губами, опускаясь почти до самого основания, а затем оторвался с тихим причмокиванием. Не давая прийти в себя охнувшему от неожиданности Антону, Попов снова опустил голову, двигаясь медленно, обводя языком каждую венку. Поднимаясь, но на этот раз не выпуская возбуждённый орган изо рта, он подразнил уздечку кончиком языка и одной рукой нашел руку Антона, блуждающую по его плечам, сплетаясь с ним пальцами, аккуратно перемещая ее на свой затылок и останавливая движения головой. Шастун готов был кончить от одного вида того, как брюнет смотрит на него расширенными зрачками из-под полуприкрытых век в таком положении с членом во рту. Антон чуть сжал волосы на его затылке, поглаживая большим пальцем тёплую кожу, и почувствовал, как рука Арсения выпутывается из его, тут же падая на колено парня, и медленно ползёт вверх по бедру, слегка щекоча кончиками пальцев. Шастун несильно надавил, подталкивая мужчину, и не встретил сопротивления: тот охотно опустился, расслабляя горло, плавно скользя по стволу вниз и гуляя ладонями по бёдрам парня, иногда забираясь выше и обводя пальцами его ягодицы и ложбинку между ними. Не сказать, что у Арсения был какой-то опыт в оральных ласках с мужчиной, кроме одного случая в студенческие годы, и то по пьяни, но Антон и не усердствовал, не насаживал до конца и иногда давал время на передышку. Брюнет ускорял движения головой, направляемый рукой парня, и довольно отмечал его высоко вздымающуюся грудную клетку и тихие стоны сквозь приоткрытый рот. Шастун, чувствуя, что долго так не протянет, через некоторое время оторвал Попова от его занятия, перебираясь рукой с его затылка на порозовевшую щёку. Он сглотнул, обводя взглядом припухшие влажные губы мужчины, от которых тонкой ниточкой тянулась вязкая слюна, и, не сдержавшись, наклонился за поцелуем, но Арсений вдруг встал и начал расстёгивать свои штаны, пятясь назад к своей кровати, как бы намекая на то, что Антону следует пойти за ним. Парень, будто пьяный, невидящими глазами наблюдал за тем, как с брюнета медленно спадает одежда, как он остаётся в одних боксерах, через которые видно его возбуждение, как он ложится на свою постель, глядя на Шастуна призывно. Антон поднялся на подрагивающих ногах и подошёл к соседней кровати, оглядывая красивое графское тело. Осторожно забираясь сверху и прижимая своими руками руки Попова над его головой, он заглянул в темно-синие глаза напротив и подался бёдрами вперёд, проходясь собственным стояком по натянутой в причинном месте ткани белья мужчины и вырывая из его лёгких стон. Парень наклонился, ставя на красивой шее поцелуй, и медленно провёл языком вверх до мочки уха, слегка прикусывая ее. — Мы реально это делаем? — прошептал Антон, продолжая оставлять влажные поцелуи на тёплой коже за ухом. — В тумбочке, — выдохнул Арсений в ответ, ощущая, как ему в пах упирается возбуждённый член парня. Шастун вопросительно взглянул на мужчину, но всё же приподнялся, открывая верхний ящик тумбочки и опуская туда руку. Он достал оттуда сначала пачку презервативов, а затем небольшой тюбик смазки и посмотрел на брюнета с ухмылкой, изогнув бровь. — Ты за этим в аптеку бегал? — Ты сама проницательность, — Попов прогнулся, поведя бёдрами так, чтобы потереться о парня хотя бы через ткань. Шастун, понимая намёк, оставил все на поверхности тумбы, вновь припадая губами к шее, чувствуя как под тонкой кожей участились импульсы, пробегающие по артерии. Антон несильно сжал пальцы на запястье Арсения, второй рукой опускаясь по его телу ниже. Он щипнул твердый сосок, чуть прикусывая кожу над ключицей, и, услышав хриплый полустон, решил задержаться на этой ступени. Парень, спускаясь поцелуями к груди, поднес указательный и средний пальцы к приоткрытому рту брюнета и почувствовал, как их сразу же вобрали внутрь, старательно смачивая слюной. Вспоминая о том, как было приятно в нём, Антон невольно стал двигать пальцами туда-обратно, пока не добрался губами до бусинки соска, снова вырывая из груди мужчины жаркий выдох. Радуясь тому, что ему правда удалось найти эрогенную зону, Шастун вытащил свои пальцы из горячего рта, тут же обхватывая подушечками второй сосок, обделенный вниманием, и чуть оттягивая его. — Антон… — простонал брюнет низко, вплетаясь пальцами в светлые, ещё немного мокрые после душа кудри, запрокидывая голову и начиная дрожать всем телом. Парень, услышав собственное имя, сказанное таким голосом, не на шутку завёлся, а по спине побежали мурашки. Захотелось трахать Арсения так самозабвенно, чтобы он выстанывал его имя снова и снова. Антон аккуратно прикусил розовую горошину, перекатывая между влажными пальцами вторую, и тут же, будто извиняясь, начал вылизывать укус кончиком языка, слыша едва сдерживаемые постанывания мужчины. Доведя за пару минут такой пытки над Арсением чувствительность его сосков до предела, а его самого до исступления, Шастун отстранился и поднял взгляд. Попов лежал с полуприкрытыми туманными глазами, смотря в потолок, и пытался привести дыхание в норму. — Какие мы нежные, — Антон улыбнулся, оглаживая вздымающуюся грудь брюнета, нарочно цепляя кончиками пальцев раскрасневшиеся бусинки, легонько сжимая их и наблюдая, как тело под ним каждый раз вздрагивает. Он поймал на себе расфокусированный взгляд голубых глаз и прикусил нижнюю губу. Эти глаза ему точно подарил сам Дьявол. Парень переместил одну руку ниже и сжал член брюнета через ткань, частично пропитанную естественной смазкой, слегка массируя. Арсений несдержанно простонал, хватаясь одной рукой за невысокое изголовье кровати и выгибаясь навстречу. — Такой отзывчивый, — Антон с почти маниакальным удовольствием наблюдал за блаженным выражением лица подрагивающего мужчины, продолжая гладить через бельё его возбуждённый орган одной рукой и стимулируя соски второй. — Что ж будет, когда я тебя трахну? — Возможно, ты узнаешь это, если будешь немного порасторопнее, — с жуткой одышкой выдавил из себя Попов, глядя на руки парня. — Так не терпится? — Шастун усмехнулся и, сжалившись, зацепил резинку боксеров, стягивая их вниз. Он осмотрел абсолютно обнаженное тело перед собой и прошёлся по нему кончиками пальцев от самых бёдер по тазовым косточкам и слегка выступающим рёбрам, вырисовывая узоры. Закончив любоваться, Антон потянулся к тумбочке, хватая с нее упаковку презервативов, вытаскивая из нее ленту блестящих квадратиков и отрывая один из них. — Тош, ну не настолько расторопнее я просил тебя быть, — Попов улыбнулся, глядя на то, как Шастун уже спешит натянуть презерватив на свой член. — А? — Антон вопросительно уставился. — В смысле? — Меня подготовить надо. — А я что делал до этого? Ты уже дохуя готов, — парень кивнул в сторону стоящего колом члена мужчины. — Видимо, в твоих фантазиях я был более опытным, но ты вообще-то у меня первый. И лично мне очень не хотелось бы, чтоб ты порвал мне очко. — Ааа, — протянул Шастун. — Бля, извиняй, реально затупил. Он засунул один палец в уже открытый презерватив и взял в руки смазку. Посмотрев на брюнета, Антон о чём-то задумался на пару секунд и поднялся с кровати под его пристальным взглядом. Он захватил со своей постели подушку и вернулся обратно. — Дай свою тоже. Поняв, что хочет сделать парень, Арсений дал ему то, о чем просили, и приподнялся. Шастун аккуратно положил подушки мужчине под копчик и провёл рукой по его внутренней стороне бедра. Он осторожно взял за щиколотку левую ногу Попова и положил ее себе на плечо, при этом отводя вторую ногу в сторону. Антон выдавил достаточное количество смазки себе в руку и, слегка разогрев в ладони, аккуратно нанес на сжатое кольцо мышц, медленно массируя и слегка проталкивая кончик пальца внутрь. Он внимательно вглядывался в лицо Арсения, который пока что был более, чем расслаблен, и постепенно стал входить, осторожно прокручивая палец. На этом этапе всё прошло довольно спокойно, брюнет даже прикрыл глаза, чтобы лучше понять ощущения, так что, решая особо не затягивать этот процесс, Антон вытащил палец, чтобы добавить ещё один. Вот теперь Арсений начал морщиться. Не сказать, что было больно, но довольно неприятно. Шастун старался как можно аккуратнее совершать поступательные движения и свободной рукой гладил напрягшееся тело, успокаивая. Полностью погрузив пальцы, он медленно стал их вынимать, а затем снова засунул до конца чуть быстрее, чем в первый раз, разводя их внутри как ножницы. Парень повторял это на протяжении нескольких минут, каждый раз слегка ускоряясь, пока пальцы не начали относительно свободно входить. Он вытащил их, разглядывая чуть-чуть раскрывшуюся дырочку и обводя её влажный от смазки контур, вгоняя Арсения в краску от такого пристального, возбужденного взгляда. Антон выдохнул, набираясь терпения, и добавил третий палец, осторожно входя. Брюнет зашипел и инстинктивно попытался отодвинуться, но парень вовремя схватил его за ногу, не давая сдвинуться с места. — Ччшшш, тихо, потерпи, Арсюш, — Шастун наклонился и снова погладил брюнета, очерчивая его соски, отчего тот вздрогнул. — Скоро будет хорошо. Воздействие на особо чувствительную эрогенную зону помогло, и Арсений расслабился, даже его слегка опавший член снова начал твердеть, и Антон смог вогнать пальцы до конца, останавливаясь в таком положении на несколько секунд, чтобы дать привыкнуть. Он обхватил свободной рукой член брюнета, начиная медленно водить по нему и вместе с этим двигая пальцами внутри, немного выходя и вновь вгоняя их обратно. Через некоторое время Арсений привык и даже стал подмахивать бёдрами, хрипло постанывая. Антон посыл понял и медлить не стал. Парень убрал пальцы, снимая с них презерватив и кидая на пол, и взял из упаковки новый квадратик, надрывая его краешек и доставая резинку. Он наскоро раскатал ее по уже ноющему от недостатка внимания члену и выдавил на ладонь почти полтюбика смазки, распределяя ее по нему и нанося на покрасневшее колечко мышц. Шастун внимательно вгляделся в лицо Арсения, наблюдающего за всем из-под полуприкрытых век. — Тебе удобно? Можем поменять позу, — парень погладил ногу, лежащую на его плече. Попов кивнул и подобрал ее к своей груди, хватаясь под коленом. Антон аккуратно поднял аналогичным образом и вторую ногу, крепко держа ее, и перевёл взгляд вниз. Свободной правой рукой он взял свой член и направил его к раскрытому входу, но проникать сразу не стал. Шастун пару раз подразнил, усиливая давление и сразу же отпуская, проезжаясь головкой между ягодиц до самой мошонки, и, хитро улыбаясь, сделал несколько движений бёдрами, имитируя секс и заставляя Арсения кусать губы в нетерпении. Довольный реакцией, он вновь приставил головку к периодически сокращающемуся кольцу мышц, аккуратно лёгкими покачиваниями надавливая на него. — Расслабься, — хрипло сказал Антон. — Я даже войти не могу. Брюнет глубоко вздохнул и попытался расслабить тело, что сразу почувствовал Шастун и одним резким толчком вошёл только на головку. Арсений коротко вскрикнул, округлёнными глазами таращась в потолок, и Антон тут же стал успокаивающе гладить его бедро. — Тише, мой хороший, тише. Это было самое неприятное, дальше полегче будет, — парень наклонился вперёд, одной рукой упираясь в матрас рядом с головой Попова, чтобы был более удобный угол проникновения. — Только я тебя очень прошу, попробуй немного расслабиться, а то ты меня раздавишь. Я пока не буду двигаться. Арсений, сглотнул ком в горле и рвано кивнул, поджимая губы, зажмуриваясь и часто дыша. Мышцы постепенно начали расслабляться и обоим стало немного легче. Антон всматривался в лицо напротив, чтобы уловить момент, когда боль хоть чуть-чуть отступит. Прошла пара минут, и брюнет, отдышавшись, открыл глаза, первым делом встречая нависший над собой обеспокоенный взгляд. — Я не хрустальный, успокойся, — усмехнулся Арсений и потянулся было погладить щёку парня, но вдруг одернул себя, отворачиваясь. — Продолжай, я вроде привык. Антон не понял, что внезапно произошло, но решил, что выяснять это сейчас не самое подходящее время. Он осторожно, очень-очень медленно, маленькими толчками начал продвигаться дальше, периодически замирая и давая привыкнуть. Парень посмотрел вниз, оценивая вид, и понял, что ему осталась всего пара сантиметров. — Арсюш, я сейчас резко войду до конца, — Антон перевел взгляд на бездонные синие глаза. — Что? Нет, стой, — вдруг запаниковал Арсений. — Не переживай, смотри на меня. — Тош, подожди, не надо резко, — брюнет вытянул руку, упираясь ею в грудь парня, но тот коротко двинулся, оказываясь полностью внутри, и улыбнулся уже приготовившемуся кричать Попову. До него несколько секунд доходило, а затем пришло облегчение. — Ты охуел так шутить? — В каком это месте я шутил? — засмеялся Шастун и вдруг понял, что рука, на которую он опирался, уже подрагивает от усталости. — Давай немного сменим позу? Арсений отпустил свою ногу и Антон сделал то же, выпрямляясь и опираясь на колени. Он мягко взял ноги мужчины, заводя их назад. — Скрести их у меня за спиной, — парень разглядывал раскрытое под собой тело и готов был поклясться, будь это бред от лихорадки или что-то другое, но он хочет видеть его таким каждый день. Арсений послушно скрестил ноги, и Антон наклонился к нему обратно, опираясь теперь на согнутые в локтях руки. Он теперь так близко, глаза в глаза, даже можно почувствовать горячее дыхание на влажной коже. Шастун двинул бёдрами, выходя наполовину и осторожно, но быстро вогнал обратно до конца. Брюнет ахнул, не отрываясь от заботливых глаз напротив. — Больно? — Нет. Антон считал красивые родинки на красивом лице, и что-то тёплое разливалось внутри. Он снова двинулся, уже не осторожничая. Арсений резко выдохнул, замирая. — Какой ты, сука, охуенно узкий, — парень переместил одну руку брюнету под поясницу, придерживая. Шастун начал ритмично двигаться, пока медленно, ища нужный угол входа, то приподнимая, то наоборот чуть опуская Арсения, пока тот резко не запрокинул голову, закатывая глаза, сжимая пальцами и без того скомканную простынь, в следующий момент хватаясь руками за изголовье кровати и издавая громкий протяжный стон, что невольно подумалось, хорошая ли звукоизоляция у стен их номера. Антон толкнулся чуть резче в ту же точку и, получив аналогичную реакцию, стал постепенно наращивать темп, чувствуя, как скрещенные за спиной ноги начинают напрягаться, притягивая ближе. — Открой глаза, — прошептал парень, любуясь экстазом на лице Арсения. Тот разлепил подрагивающие веки, глядя в ответ влажными, расфокусированными глазами. — Ты такой красивый. Антон ускорился, срываясь на рваные толчки, помогая рукой направлять, каждый раз проходясь головкой по простате и снова и снова срывая с приоткрытых губ брюнета несдержанные стоны. Он пытался запомнить каждый миллиметр этого блаженного лица, переставая сдерживать и собственный голос. Арсений вглядывался в восхищённые глаза парня, иногда забывая дышать, и невольно потянулся, обнимая правой рукой его за шею и вынуждая наклониться ещё ближе. Они смотрели друг на друга, содрогаясь в ритме фрикций, и периодически кидали взгляды на губы напротив. «Пиздец», — подумалось обоим, и почти одновременно они притянулись друг ко другу, сминая эти самые, такие желанные, губы, сталкиваясь языками и чувственно постанывая в поцелуй. Арсений, уже практически не ощущая никакого дискомфорта, обхватил Антона за шею обеими руками, буквально повисая на нём, вжимаясь всем телом, а тот в ответ нежно поглаживал его по спине, покусывая теплые губы. Они иногда кротко отрывались друг от друга, встречаясь глазами, будто бы проверяя хорошо ли другому, и всегда ответ был: «Да». Шастун мимолётно оставлял лёгкие поцелуи по всему лицу брюнета, иногда припадая к горячей коже на шее, слегка покусывая, и снова возвращался к припухшим губам, сплетаясь с мужчиной языками. — Арс, — прошептал Антон, всё быстрее вбивая влажного от пота Арсения в матрас. — Я уже скоро. — Да… Арсений выдохнул это с таким расплывшимся от перекрывающих его ощущений лицом, что парень было подумал, будто брюнет даже не понял, что ему сказали, но тут одна рука упала с шеи Антона, и Попов изогнулся так, чтобы обхватить ладонью свой член. Он начал активно ей двигать, подводя себя к разрядке, продолжая отчаянно ловить чужие губы своими и боясь их больше никогда не поцеловать. И Шастун нежно отвечал, мечтая больше никогда не выпускать этого человека из своих объятий. Он размашисто двинул бёдрами ещё несколько раз и, входя до самого основания в горячее, податливое тело, с протяжным стоном излился в презерватив, содрогаясь. На несколько секунд в ушах повис белый шум, а в глазах забегали мурашки, но Антон прогнал их, потряся головой, и взглянул на всё ещё постанывающего под ним Арсения. Пока член ещё не опал, парень вновь начал двигаться маленькими толчками и, убирая руку из-под поясницы брюнета, переложил её поверх его двигающейся ладони, слегка сжимая. От этого действия Попов даже тихо заскулил, понимая, что больше он свою руку не контролирует, а Антон ускоряет движения, продолжая смотреть в его глаза с этой непонятно откуда взявшейся нежностью во взгляде. Арсения хватило не надолго и, запустив пальцы в светлые кудри парня, он напрягся всем телом, но перед тем, как кончить, вновь почувствовал мягкий поцелуй на губах. Брюнет застонал в чужие губы, пачкая спермой их сплетённые пальцы, и выгнулся дугой от бьющих через край ощущений и эмоций. Антон наконец без сил свалился на мужчину, лениво целуя его в плечо, и они некоторое время не двигались, пытаясь отдышаться и прийти в себя. — Ты охуенен, — промямлил Шастун, не отрывая головы от измятой постели, и тут же приподнял одну бровь. — Бля, я чё, получается, гей? — Ну, — Арсений усмехнулся. — Скорее, всё-таки бисексуал, как и я, видимо. — И что мы теперь? — Антон приподнялся, серьезно глядя на брюнета. — Как что? Забыл уже что ли? — мужчина тяжело вздохнул, сглатывая обиду. — Ты получил, что хотел. Завтра в 16:25 прилетишь к Ире и, возможно, через пару дней, а может, через неделю забудешь о том, что здесь было. А у меня фотосессия. Парень нахмурился и стал пилить Арсения непонимающим взглядом. — В смысле? — Что «в смысле»? — Попов легонько толкнул Антона в плечо, чтобы тот слез с него и дал подняться. — Ты разве не этого хотел? Не это представлял в ду́ше? — Да это было раз в десять круче, чем то, что я в принципе был способен представить в том ёбаном душе, чё ты к нему прицепился? — парень проследил, как брюнет встаёт с постели и направляется в ванную, и быстро догнал его, аккуратно хватая за запястье и разворачивая к себе лицом. — Да потому что, Антон! — крикнул Арсений срывающимся голосом. — Потому что нельзя говорить, что ты любишь девушку и дрочить в душе на своего коллегу, как только вы с ней поссорились, а потом возвращаться к ней, как ни в чём не бывало! Потому что я уже хуй знает сколько лет молчу о том, что люблю тебя, дурака! — Шастун раскрыл рот, растерянно глядя на брюнета. — А молчу я, потому что я думаю. Думаю о тебе, о себе и об Ире, которая вообще в последнюю очередь заслуживает всё это. Думаю о наших карьерах, обо всех этих слухах, что и без этого о нас ходят, о ребятах, которые ничего общего с нами иметь не захотят. — Арс… — Антон попытался собраться с мыслями, но никакие слова не лезли в голову. — Я даже повода не дал за всё это время всерьёз кому-то задуматься, а не дрочу ли я на тебя. Фантазии шипперов я в рассчет не беру, они во всём намёк увидят. Зато ты, стоило вам с Ирой повздорить, сразу кинулся передёргивать на меня в душе нашего общего номера, ещё и выкрикивая моё имя при этом. Я в любовницы к тебе не набивался, мне это не нужно. Мне почти 40 лет, Антон, я хочу к кому-то домой приходить, к тебе, а не в пустую квартиру. Я не хочу ждать, когда вы с Ирой в очередной раз поссоритесь, чтобы ты приехал трахнуть меня, а потом уехал мириться с ней, — Арсений наконец вырвал свою руку из ослабшей хватки парня и всё же направился в душ, договаривая по пути. — И целовать меня не надо было, это привилегия влюбленных. Так что, как я и сказал, ты получил от меня то, что хотел, может, теперь успокоишься. — Блять, стой! А что мне надо было делать, по-твоему? — Антон снова развернул брюнета к себе и прижал к стене, держа за плечи. — Я думал, что люблю Иру до потери пульса, и тут у меня вдруг член встаёт, сто́ит мне к тебе подойти ближе, чем на три метра, а я даже не могу это, блять, контролировать! Откуда я мог знать, что у тебя чувства есть, если ты молчал? И я до сих пор не понимаю, что мне делать, Арс, потому что от того, что мы потрахались, мне легче не стало нихуя! Что мне делать?! — Не подходить ко мне ближе, чем на три метра, — Арсений оттолкнул от себя ошарашенного парня. — Езжай к Ире и живи с ней счастливо. Я обойдусь. «Нахуй не нужён», да? Дверь в ванную комнату закрылась, а Антон так и остался стоять в коридоре, глядя пустым взглядом в стену, у которой только что стоял Арсений. В душе зашумела вода. Шастун вернулся к кроватям, отстраненно оглядывая комнату. Он осторожно поднял с пола неаккуратно брошенные футболку и штаны брюнета, складывая их на край его постели. Антон сел на свою кровать и взглянул на кружку с недопитым чаем и вскрытую пачку крекеров, лежащую на тумбочке, пока Арсений, прислонившись к кафельной стене, закрывал рот рукой, чтобы не издавать горьких всхлипов.