По обычаю предков

Кингсли решил начать беседу с аврорами с наиболее близких ему Уильяма Харриса и Герберта Уотсона. Он часто пересекался с ними по службе, в отличие от Мэтью Шварца, который предпочитал оперативной работе охранную. Его можно было чаще других заметить у входа в Министерство на пункте контроля волшебных палочек. — Билл, у меня есть к тебе несколько вопросов, — сказал Шеклболт Харрису, подсев к нему в министерском кафе. — О чём? — уточнил Уильям, многозначительно пробегая взглядом по другим посетителям, намекая, что место для беседы совсем неподходящее. — Я как раз собирался проверить общую обстановку в Насыпном Нагорье, вдвоём мы сделаем это гораздо быстрее. Если у тебя нет неотложных дел, то я сообщу руководителю отряда, что привлекаю тебя для этой рутинной операции, там и обсудим то, что меня интересует. Харрис был рад покинуть хоть на время Министерство, где царила гнетущая атмосфера. Никаких ужасных злодейств новая власть пока не совершила, но все ждали начала внутреннего террора в любой момент. Возражать против его отлучки никто не стал, потому через четверть часа волшебники шагали по улицам магической части поселения. Насыпное Нагорье представляет собой уникальное место с историческими корнями, уходящими в далёкое прошлое, и прекрасной природой вокруг него. Название произошло от того, что когда-то на этом месте находилась крепость одного из королей то ли бриттов, то ли англов, то ли саксов, и, чтобы усилить её оборонительную мощь, были сооружены рукотворные насыпи. Со временем крепость разрушилась, а высокие насыпи превратились в большое плато, которое постепенно было застроено небольшими скромными домиками с соломенными крышами, вокруг которых располагались мастерские и торговые лавки. Вблизи Насыпного Нагорья был большой лес, служивший местным жителям охотничьими угодьями. С двух сторон протекали реки, в будущем получившие названия Эйвон и Темза, снабжавшие селян рыбой. В те далёкие времена в это место пришли первые волшебники, поселившиеся вначале на окраине Насыпного Нагорья. Удачное расположение привлекало в Насыпное Нагорье новых жителей, что со временем его сильно изменило. Вместо земляных дорог появились мощёные улочки, по обеим сторонам которых выстроились фасады каменных домов с черепичными крышами, увитые зеленью и украшенные цветами в лотках под решётчатыми окнами. К началу XVI века маги занимали в Насыпном Нагорье несколько улиц, потому здесь появились и магические лавки, торгующие самым необходимым, так как за остальным волшебники предпочитали отправлять в магические торговые кварталы Лондона, Эдинбурга и Йорка. Именно здесь в 1612 году родилась знаменитая колдунья Эльфрида Клэгг, первая ведьма на посту главы Совета волшебников. За последние три-четыре столетия магическая часть Насыпного Нагорья не сильно изменилась, поэтому авроры Шеклболт и Уотсон, аппарировавшие на специальную площадку, шли, возможно, по тем же булыжникам в мостовой, на которые ступала нога леди Клэгг, в сторону паба «Weland’s Sword». Снаружи этот паб представлял собой невысокое здание с дубовой дверью и небольшими окнами. Фасад был украшен деревянными балками и кованой вывеской, изображавшей Виланда в роли кузнеца. Внутри паба стены были отделаны панелями из старого тёмного дерева, в центре зала располагался большой камин. Деревянные столы и лавки, пережившие не одного хозяина заведения, создавали приятное ощущение старины. Заказав эль и закуски, авроры уставились друг на друга. — Что за вопросы? — уточнил Харрис и был сильно удивлён тем, что, оказывается, Шеклболта интересовали события шестнадцатилетней давности. — Что странного? Да всё было странным. Никто из нас не поверил в то, что лорд Блэк вот так вот по-магловски упал и умер, но спорить с Грюмом никто не решился. Мы были почти новобранцами, и каждый думал о том, что ему хотелось бы спокойно служить, а не испытывать на себе неудовольствие старшего аврора с очень плохой репутацией. — Можешь поделиться воспоминаниями? Возможно, при просмотре мастер-менталист заметит что-то, на что ты не обратил внимания, — спросил Кингсли. Этот момент был заранее оговорён. Северус и Дуэйн хотели внимательно рассмотреть тех, кто толпился вокруг. Был шанс, что убийца не сразу покинул Атриум, а остался в качестве зрителя проконтролировать, как будут развиваться события. — Могу, только ответь мне на вопрос: зачем тебе всё это? — Новый лорд Блэк собирается отыскать виновника смерти лорда Ориона и свершить кровную месть, а я, Билл, взялся помочь ему с расследованием. — Вот всё ваши чистокровные заморочки, — хмыкнул маглорождённый Харрис, — но мне не жалко. Есть куда? Шеклболт вынул из кармана заранее заготовленный фиал и протянул Уильяму, и тот сгрузил нить собственных воспоминаний. Закончив ланч, авроры вернулись в Министерство. С Гербертом Уотсоном Кингсли пообщался примерно по такой же схеме. Он, как и Харрис, ничего толком сказать не мог, но воспоминаниями охотно поделился. Мэтью Шварца Кингсли расспрашивал с особой аккуратностью, но он оказался не только тем, кто в своей службе старается избегать опасных моментов, но и очень скользким типом, заявив, что вообще ничего не помнит и сказать поэтому не может. Воспоминания Шеклболт решил у него не брать. Если они будут очень нужны, то всегда можно воспользоваться легилименцией и Обливейтом.

***

Лорд Принц возражал против поездки Гарри и Кэтрин в Ирландию, но понимал, что переубедить юных энтузиастов будет сложно. — Сейчас, пока Лорд ещё не отбыл по своим таинственным делам и есть время до Мабона, предлагаю решить вопрос с Аластором Грюмом. Мы уже просмотрели много его воспоминаний и восстановили картину ряда событий, но так и не выяснили причину, по которой Дамблдор почти пресёк рода Поттер и Блэк. Если бы речь шла только о Поттерах, мы могли бы принять версию того, что Альбус решил стать Повелителем Смерти, но что он хотел от Блэков? — Деньги? — предположил Гарри. — У Поттеров их и так было больше, чем достаточно. Детей у Дамблдора не было, а золото в могилу с собой не унесёшь. Не верю я, что он затеял такую сложную игру именно ради денег, — покачал головой Северус. — Вы неправильно выразились, Гарри. Не деньги, а наследство. Мы уже знаем, что Дамблдор активно пытается прибрать к рукам наследство Мэллори. Этот род не бедный, но и не так богат, чтобы его целью было золото. Возможно, что у Блэков тоже было что-то вроде «Чистилища Святого Патрика», как у Мэллори, или мантии-невидимки, как у Поттеров, — высказал свою мысль Бёрк. — Надо будет поговорить с портретами, пока я не встречался с информацией о чём-нибудь... таком, — задумчиво проговорил Блэк-Поттер. — Может быть, Грюм прояснит и этот вопрос. В любом случае, он должен ответить за то, что совершил, оставлять его в живых нет никакой надобности. Даже если он предложит обменять свою жизнь на сотрудничество, мы должны решительно отказаться, — заявил Северус. Настрой лорда Принца был понятен. Именно Аластор Грюм убил несчастную Лили Эванс, за которую тот был бы рад отомстить и сам. Его желание разделял и молодой лорд Блэк-Поттер. Юная ведьма не была его кровной родственницей, но он продолжал считать её своей семьёй: она заботилась о нём и любила, считая своим сыном, и умерла, так и не узнав правды. — Оборотни следят за ним. Надо написать Лайеллу Люпину, что у нас тоже есть, что предъявить отставному аврору. Разделим право отмщения на всех. Они помогут нам схватить старого параноика, а мы предоставим Люпину возможность отомстить за сына, — предложил Гарри.

***

Люпин сначала хотел отказаться от предложения лорда Поттер-Блэка, но, поразмыслив, решил, что помощь волшебников позволит осуществить месть намного быстрее, чем получится у него самого. Оборотни давно обосновались в Ремесленном тупике на одной лестничной площадке с дверью в логово Грюма, очень убедительно попросив парней из «Слизень и Джиггер», бывших соседями отставного аврора, переехать в другую, более комфортабельную квартиру за те же деньги, за которые они арендовали эту, над пивоварней «Бутылочное пиво Белчера». Они и так днём не бывали дома, но оборотни вели круглосуточное наблюдение за выходом из квартиры Грюма, поэтому требовалось освободить и ночь. — Он совсем перестал выходить из квартиры. Видимо, пользуется исключительно каминной сетью, — сообщил оборотень, чья очередь была следить. — С сегодняшнего дня придётся ему изменить своим привычкам. Один наш коллега, что служит в Министерстве и пользуется хотя бы минимальным доверием Аластора, уже отправил ему сообщение о том, что новые власти стали отслеживать каждое перемещение по этой волшебной транспортной сети, а также о том, что у Яксли, нового главы ДМП, есть магический слепок ауры каждого мага, подозреваемого в связях с Дамблдором и Орденом Феникса. И как только кто-то из них решит воспользоваться перемещением через камин, сработают новые чары, которые перенаправят такого мага прямо в руки Пожирателей Смерти, — с довольным видом сообщил Гарри, автор этой идеи. — Но и после этого мы можем ждать тут его неделю, две, три. Кто знает, сколько у него там запасов, — фыркнул второй оборотень, что присутствовал на встрече. Кажется, племянник Лайелла. — А тут нам поможет сам Грюм. Все знают, какой он параноик. А чего больше всего боятся параноики? Того, что их подозрения оправдаются и окажется, что за ними следят. Дадим ему несколько знаков, что его жилище совсем не тайна и абсолютно для него небезопасно. Уверяю вас, больше суток внутри своей квартиры он не протянет. Подождав для гарантии того, что сообщение от Кингсли Аластор получил и прочёл, Гарри неслышно выскользнул в мантии-невидимке и оставил у двери Аластора трансфигурированный им из старого башмака одного из бывших арендаторов квартиры магловский траурный венок из алых гвоздик с хвоей и чёрными лентами. На одной из них золотыми буквами было написано: «Помним. Скорбим. Фениксовцы». На второй же выведено: «Нам будет тебя не хватать. ПСы». Едва произведение скорбного ритуального искусства в исполнении Блэк-Поттера коснулось заветной двери, сработали сигнальные чары. Затем некоторое время ничего зримого не происходило. Видимо, Грюм магией пытался определить причину переполоха и когда не обнаружил никого живого и ничего подозрительного (венок был просто венком, без каких-либо чар или проклятий), осторожно приоткрыл дверь и выглянул за неё. Видимо, в отличие от чистокровных магов, Аластор имел представление о предназначении доставленного ему под дверь предмета, потому что сначала зло выругался, а потом, прочтя надписи, высказался совсем уж неприлично и испепелил траурную композицию Инсендио, после чего снова скрылся в квартире. Следующей посылкой был заказанный у обычного магловского кондитера торт в виде гробика, который постигла та же участь, что и венок. Что было заготовлено у Гарри на третий раз, узнать не довелось, так как Грюму хватило и двух, после чего он выскочил на лестничную площадку, держа в руке боевым хватом свою палочку, но не успев ею воспользоваться: тройной Петрификус Тоталус вырубил самого осторожного волшебника Британии, что со стуком грохнулся на пол. Что ударилось громче — голова или ножной протез, сидящие в засаде маги и оборотни выяснять не стали. Они просто, прихватив с собой Грюма, отправились в Блэк-хаус. Приглашать Люпина в Три ворона молодой лорд Блэк-Поттер не собирался.

***

Корбан Яксли и Торфинн Роули после долгих раздумий решили поделиться информацией, которую получили от младшего Уизли, с некоторыми из своих соратников. Не со всеми, только с теми, кому полностью могли доверять, и кто, как они подозревали, был далеко не в восторге от возрождения Лорда. В первую очередь это касалось родственников. Волшебники в какой-то степени все давно уже были роднёй друг другу, но имелись более близкие родичи и совсем дальние. Сохранить жизнь и благополучие близких было второй задачей после сохранения благополучия главной линии рода. Хорошо, что Лорд почти три недели был занят чем-то в Шотландии, где при нём, сменяя друг друга, постоянно находились братья Лестрейнджи, которые приходились очень-очень дальней роднёй обоим. Жаль, что туда нельзя было спровадить Беллу. Эта сумасшедшая ведьма стала видеть измену в лицах всех Пожирателей Смерти, добавив к безумию ещё и параноидальную подозрительность. Они недавно все скинулись на то, чтобы Снейп создал для этой бешеной с@@@и особое зелье, которое бы не имело ни вкуса, ни запаха, не определялось артефактами и обладало мощным успокоительным эффектом. Снейп молча кивнул и уже на следующий день прислал им дюжину фиалов с инструкцией капать по десять капель в утренний кофе, и весь день будет спокойным. Как показал последующий опыт — зельевар не подвёл. Белла весь день была очень спокойной. Но экспериментатора Долохова кто-то из духов надоумил попробовать, что будет, если чуть-чуть увеличить дозу. Оказалось, что достаточно ещё пары капель, и доставшая всех Белла даже перестала выходить из своей спальни, целыми днями созерцая вид из окна. Снейп, услышав о таком изменении в поведении ведьмы, отобрал своё зелье и за такие эксперименты отругал, пояснив, что, добавь они ещё одну-две капли, и супруга горячего в гневе старшего из братьев Лестрейндж и вовсе перестала бы просыпаться, что кончилось бы плохо в первую очередь для него, так как зельевар у них был один. Удостоверившись, что маги всё хорошо поняли, зелье всё же вернул. Спокойная Белла его тоже устраивала гораздо больше. В итоге на ужин в Роули-мэнор были приглашены Нотт, Селвин, Малфой, Макнейр, Эйвери, Долохов и Мальсибер. Торфинн и Корбан долго обсуждали, звать ли Снейпа, и решили пока повременить. Зельевар был очень скрытной личностью, и, что нельзя было отрицать, — свидетелем многих событий в Хогвартсе, которые либо предпочитал не замечать, либо замечал, но не вмешивался. И ещё он совсем недавно принял род и явно не спешил ставить об этом в известность и их сюзерена, и общественность, продолжая представляться просто Снейпом. Всё говорило о том, что, возможно, он вёл какую-то свою игру. Исходя из всего этого, новоявленный Принц пока был отнесён в категорию требующих проверки. Ужин проходил оживлённо. С тех пор, как тень Лорда не падала на них за столом, даже дышалось легче. Все делились новостями, рассказывали, что интересного происходит в зоне их ответственности, но к концу трапезы новая информация подошла у всех к концу, и разговор сам собой иссяк. Маги перешли в малую гостиную, чтобы выпить, кто кофе, а кто огневиски, удобно устроившись в креслах. — Так зачем вы нас всех здесь собрали? — прямо спросил Долохов, который не любил долгих политесов. — Мы кое-что узнали, что будет интересно вам всем, — сообщил Яксли и кивнул Роули, чтобы тот вызвал домовика с Омутом памяти, куда они отобрали самые важные моменты из рассказов Уизли.