***
Старое кирпичное здание с покосившейся и выцветшей вывеской «Purge and Dowse, Ltd» было слишком запущенным и невзрачным для центра Лондона, где оно располагалось. За грязным и пыльным стеклом витрины стояли старые, облупившиеся манекены в давно вышедшей из моды, выгоревшей одежде. Часть из них каким-то образом лишилась париков и являла прохожим свои лысые головы, а у некоторых они сохранились, но давно съехали набок. На покосившихся дверях рядом с витриной висела табличка «Закрыто на ремонт». Люпин всегда удивлялся, до какой степени идиотами считают маги обычных людей, маскируя вот так свои жизненно важные объекты, чтобы потом бегать и стирать память тем, кто, заметив такое лакомое местечко под застройку, будет обращаться к риелторам за поиском хозяина. И уж наверняка чиновники из мэрии, пожарные инспекторы и прочие государственные служащие время от времени интересовались этим странным местом. Целитель Мунго Бонэм основал свою больницу почти четыреста лет назад, и только трижды маги меняли видимый маглам фасад. Во времена Бабушки всей Европы здесь был заброшенный паб с треснувшей деревянной фигурой пирата в роли привратника. Сейчас эту миссию исполнял самый уродливый в витрине манекен женского пола, у которого с нарисованных век свисали отклеившиеся пластиковые ресницы, а из одежды был только зелёный нейлоновый фартучек. Лайелл вздохнул и, глядя на манекен, наклонился вплотную к витрине и произнёс: — Я к Прескотту Джеродду. Манекен чуть заметно кивнул и поманил оборотня суставчатым пальцем, после чего Люпин шагнул вперёд прямо через стекло. Он оказался в приёмном покое больницы, где царила обычная для этого места суета. На деревянных стульях и лавках сидели маги и ведьмы с удивительными изменениями во внешности — вроде мужского достоинства вместо носа, фасеточных стрекозиных глаз вместо гуманоидных, не говоря о выбивающихся из-под мантий и шляп хвостах или рогах. Фантазия бестолковых и безответственных волшебников, наплевательски относящихся как к собственному здоровью, так и к чужому, совершенно не знала границ. Между пострадавшими сновали целители в лаймовых халатах, задавали вопросы и делали записи в больших блокнотах, а за стойкой стояла пухлая волшебница, исполняющая обязанности Привет-ведьмы. — Я к Прескотту Джеродду! — повторил Люпин-старший. — Пятьдесят первая палата. Пятый этаж. Недуги от заклятий, несовместимый с жизнью наговор, порча, неправильно наложенные чары и прочее, — равнодушно сказала блондинка, а потом добавила: — Боюсь, вы напрасно потратите время. Ваш родственник или знакомый пребывает в магической коме. Вам лучше побеседовать с целителем Августом Сепсисом. Его кабинет там же, на пятом этаже, в конце коридора, на двери табличка с именем. Оборотень поднялся на пятый этаж и нашел целителя там, куда его отправила ведьма. — Судя по показанием свидетельниц произошедшего, мистер Джеродд получил магический откат, взявшись подписывать что-то, на что он права не имел. Вы, я полагаю, понимаете, что бывает с теми, кто ставит свою магическую подпись взамен настоящего правообладателя? — и целитель посмотрел на Лайелла. — Весьма смутно. Какое-то наказание от Магии? — Да, какое-то наказание. Магия лишает его возможности впредь где-либо оставлять свою магическую подпись, блокируя его магическое ядро. Дальше нужно объяснять? — Блокирует ядро… Но позвольте, с заблокированным ядром он больше не будет волшебником! — Именно. Мистер Джеродд отныне — полный стопроцентный сквиб. — Прискорбно. А вы случайно не знаете, если бы то же самое совершил оборотень, какие были бы последствия для него? — Интересный вопрос. Если оборотень не имеет магических способностей, то он и не может поставить магическую подпись. А если имеет, то, скорее всего, станет просто оборотнем, а магические способности у него исчезнут. — Я сообщу отцу Прескотта, что с ним произошло. — Не забудьте взять в финансовом отделе счёт за госпитализацию и уже оказанную помощь. Там же вы можете уточнить, во сколько будет обходиться каждый день пребывания мистера Джеррода в больнице, но пока он в коме, забирать его отсюда я бы не советовал, хотя решать вам. В данный момент его жизни ничто не угрожает, нужно просто дождаться, когда закончится перестройка организма под его нынешний статус и пациент придёт в себя.***
Вечером в новой Норе Гермиона и Рон рассказали о своём участии в оглашении завещания Дамблдора. — Совершенно не представляю, зачем мне эта штука, — сказал Рон и, чиркнув делюминатором, погрузил дом в полную темноту, забрав свет горящих свечей из всех комнат. — О чем только думал директор, завещав такому тупице настоящий артефакт, — раздался во тьме саркастический голос Джинни. — Рон, попробуй повторить то, что ты сделал перед тем, как весь свет исчез, — осторожно попросила Гермиона, так как вспыльчивый шестой Уизли мог сейчас начать препираться с сестрой и просто забыть, как он активировал делюминатор. — Да пожалуйста! — вальяжно произнёс Рон, чиркнув артефактом снова, и пламя каждой свечи тотчас вернулось на своё место. — А тебе, девочка, директор оставил книгу сказок? — переспросила недоверчивая Молли свою будущую невестку. — Да, вот она, — сказала Грейнджер, доставая небольшую старинную книгу. — Оригинал? — оживился Билл, который тоже присутствовал на обсуждении сегодняшнего оглашения. Он примерно представлял, сколько может стоить такая книга, и прикидывал, не поиметь ли с директора дополнительную компенсацию за всё произошедшее. — Увы. Оригинал ведь был рукописным, датирован началом XV века. Это уже печатное издание, причём на довольно современном английском. Этой книге самое большее лет сто, возможно, двести. Похоже, кто-то её искусственно состарил, чтобы придать старинный вид, — сообщила Гермиона, которая уже успела проанализировать наследство, полученное ею от ещё не умершего Дамблдора. — Скорее всего, она сыграла бы какую-то роль в тех поисках, на которые вы должны были отправиться с Поттером, — задумчиво произнёс Уильям. — Должны были? А что — теперь не отправитесь? В этот момент полыхнул камин, выплёвывая в гостиную Уизли Альбуса Дамблдора. — Вот вы сейчас нам всё и объясните, — проговорила Гермиона и кратко рассказала бывшему директору об оглашении завещания. — Надо было назначить душеприказчиком кого-то из магов, — раздраженно произнёс Альбус. — Весь смысл этого завещания был в том, что на его оглашении обязательно должен был присутствовать Поттер. — Говорите, его там не было? Но это невозможно. Одним из условий оглашения была указана необходимость собрать вас всех троих вместе, иначе чары не дали бы прочесть мою волю. — Может быть, такое работает, только когда оглашают завещание того, кто реально умер? — иронично осведомилась Гермиона. — Нет, это так не работает. А могли вы просто не заметить Поттера? Может быть, он был в мантии-невидимке? — предположил старший сын Уизли. — Вспомните, за столом были незанятые места? Гермиона мысленно вернулась в кабинет Гринготтса, где всё происходило, и постаралась сфокусироваться на другой части стола. Там действительно стояло пустое кресло, и оно было отодвинуто от столешницы на такое расстояние, которое понадобилось бы, если бы в нём кто-то сидел. — Мерлиновы кальсоны! — воскликнула ведьма. — Он точно был там! — Вот зеленошкурые гады. Почему они всегда защищают Поттера? Золото его стерегут, как драконы, прячут его, чтобы никто не увидел, — зло проворчал Рон. — Боюсь, всё это не просто так. Гоблины никогда бы не стали таким заниматься, если бы Поттер не представлял для них какой-то интерес. А интересуются они только золотом и гоблинской работы артефактами, украшениями и оружием, — отметил Билл. Цветущий Дамблдор при этих словах резко побледнел. — Что такое, Альбус? Тебе плохо? — уточнила Молли, подавая ему стакан воды. — Мне плохо, — простонал бывший директор. — Тем же завещанием я отдал Поттеру меч Годрика Гриффиндора. Но я был уверен, что оглашение будет проводить кто-то из министерских чиновников или сам министр. Они бы ни за что не отдали мальчишке реликвию одного из основателей. — Хорошо, если дело только в мече, который гоблины будут всячески стараться выманить у Поттера. А если там ещё и вопрос денег? — предположил Билл. — Ты думаешь, что Поттер узнал что-то о реальных размерах своего состояния? — всполошилась Джинни. — Как звали гоблинов, которые проводили церемонию? — уточнил Уильям. — Я запомнила. Это были Грипхук, его я где-то уже видела, и Ферунг — этого я в Гринготтсе никогда не встречала. — Ещё бы ты его встречала, — мрачно ухмыльнулся Билл. — Это же поверенный Блэков, он с грязнокровками никаких дел не ведёт. А Грипхука ты видела. Это поверенный рода Поттер. Нужно любым способом срочно выяснить, что именно стало известно Поттеру.***
Утром, придя на работу, Дуэйн Бёрк пару часов провозился с наследством Альбуса сам. Изобретение золотого снитча принадлежит колдуну Арбалету Мастерсу, искусному мастеру по металлу, который не только создал саму форму артефакта, но и зачаровал его так, что он повторял поведение и манеру полёта сниджета. Его труды увенчались успехом, который быстро оценили все квиддичисты, засыпав мастера таким количеством заказов, что многие остались невыполненными и после его смерти. Артефакт, завещанный Гарри, был обычным снитчем, ничем не отличающимся по внешнему виду от тысяч своих собратьев: шар размером с грецкий орех, с серебристыми крыльями на очень подвижных шарнирах, что позволяет снитчу молниеносно менять направление полета. В отличие от сниджета. На этом снитче были стандартные чары, которые заставляли его всегда оставаться в пределах поля, и имитация телесной памяти, чтобы узнавать поймавшую его руку. Но конкретно этот экземпляр имел ещё несколько слоев наколдованных Дамблдором чар, в которых защита от взлома переплеталась с чем-то ему не знакомым. Убедившись, что самому ему не справиться, Дуэйн вызвал к себе в кабинет «главных по артефакторике» в Отделе Тайн и явил им загадочный снитч, сообщив, что внутри может быть заключён артефакт или иной магический предмет, а возможно, просто какая-нибудь записка. — Я просканировал его до третьего уровня. При попытке физического взлома оболочки снитча защитные чары уничтожат содержимое. Оно мне нужно сегодня. Сделаете? — Обижаете, шеф! Параллельные и смешанные ветвления чар, циклы срабатывания, руны закрепления, сложные рекурсии заклинаний — это то, о чём мы думаем постоянно. Не думаю, что в Британии вы найдёте кого-то круче нас. А то, что смог натворить даже гений артефакторики, всегда может распутать другой, а у вас их целых два! Дуэйн кивнул и занялся снова вопросом крестражей. Поисковый артефакт вскоре можно будет активировать, но следовало разобраться с тем, как уничтожить эти магии противные вещи, когда все они соберутся вместе, так, чтобы или сразу вместе с ними покончить с их владельцем и создателем, или, если такой вариант не найдётся, ликвидировать их максимально незаметно. Погрузившись в наитемнейшие фолианты, Бёрк не заметил, как прошло несколько часов, по истечении которых «гении артефакторики» принесли ему снитч, раскрытый, как мини-шкатулка или объёмный медальон. Посередине снитча в обеих его половинках засел камень странного вида: с зубчатой трещиной, чёрный, полупрозрачный. Внутри него можно было различить знак в виде равностороннего треугольника, в который вписан круг, а из верхней вершины треугольника к нижнему основанию проведена вертикальная черта. — Шеф, это же знак Гриндевальда! Где вы взяли такую гадость? — спросил один из невыразимцев. — Боюсь, что ваши познания в области магической символики не так точны, как мне бы хотелось, — произнёс Дуэйн и, надев экранирующие перчатки, а также взяв защищённый от магического воздействия пинцет, извлёк камень из снитча. Затем он поднял находку на уровень глаз и, посмотрев сквозь неё на свет, добавил: — Перед нами не что иное, как легендарный Воскрешающий Камень. А знак, что вы видите, является обозначением Даров Смерти. Камень треснул по вертикальной линии, символизирующей Бузинную палочку, а нетронутые треугольник и круг — символы Мантии-невидимки и Воскрешающего Камня. — То есть вся эта сказочная ерунда про братьев — на самом деле правда? — уточнил один из артефакторов-невыразимцев. — Ну, если только это не чья-то мистификация, то, возможно, так и есть. А камень на чары и проклятья вы проверяли? — Там что-то есть, безвредное. Очень похоже на вложенную иллюзию. Активируется прикосновением руки мага. Адресной подписи нет, поэтому это может сделать любой. — Давайте посмотрим, что там наколдовал его последний владелец. Дуэйн снял перчатку и коснулся камня указательным пальцем. Кабинет начальника Отдела Тайн наполнился иллюзорными магами. Они с одинаковыми приветливыми улыбками смотрели на Бёрка. По спине Дуэйна побежали мурашки. Он узнал «призраков». Первым был давно покойный Джеймс Поттер. Такой, каким он был перед тем, как его убил Тёмный Лорд. Непокорные волосы взъерошены, очки немного на сторону. Рядом с Поттером стояла Лили Эванс, она сияла ярче, чем все остальные. Подойдя почти вплотную к Бёрку, она откинула свои длинные волосы, а ее зелёные глаза, так похожие на глаза Гарри, впились в его лицо. Третьим был Сириус Блэк, высокий и красивый, такой, каким он был до попадания в Азкабан. Он стоял непринуждённо, засунув руки в карманы, слегка улыбаясь. За его плечом виднелся призрак оборотня Люпина, который, как точно знал Дуэйн, был жив. — Ты был таким молодцом! — произнесла мать Гарри, проникновенно глядя в лицо Бёрка. — Ты почти у цели, — сказал Джеймс. — Осталось чуть-чуть. Мы… мы так гордимся тобой! — Умирать нисколько не больно, — проговорил Сириус. — Быстрее и легче, чем засыпать. — Тем более, что он хочет побыстрее. Он мечтает покончить с этим, — заметил призрачный Люпин. — Мы будем с тобой до самого конца, — сказал Джеймс. — Мы — часть тебя, — ответил Сириус. — И видны только тебе. Дальше что-то в чарах, видимо, засбоило, и иллюзия рассеялась. — Что это за мордредова жуть? — спросил один из артефакторов. — Сам хотел бы знать, — задумчиво ответил Бёрк. — Буду разбираться. Вам, парни, спасибо. Бёрк посидел ещё немного за столом, приходя в себя после увиденного. Это явно была постановка, рассчитанная на Гарри, в конце которой он, очевидно, должен был пожертвовать собой — либо сразившись с Неназываемым в дуэли один на один, которую он вряд ли смог бы выиграть, либо... просто встав под его Аваду. — Мне срочно нужно выпить! — решил Дуэйн и направился в Три ворона. Даже если там ещё кого-то не хватает, уж выпить ему точно нальют.