Ты всё ещё любишь?

       Люцифер проснулся на больничной койке, подключенный к различным аппаратам, которые противно пищали и раздражали его чувствительный слух. Он не чувствовал своего тела, но понимание того, что ему сейчас должно быть невероятно больно, пришло сразу же. Он огляделся по сторонам и поморщился. Всё ещё живой.        На мгновение сердце забилось ещё сильнее, когда он вспомнил, что был с Хлоей, теряя сознание. Он не знает, что было дальше, не знает, что с ней и в порядке ли она после того, как тот громила ударил её в нос. Он помнит только, как хотел остановить её кровотечение и как она держала его в своих дрожащих руках. Он оставил её. Снова. — Здравствуйте, мистер Морнингстар, — послышалось где-то сбоку и он повернул голову. Женщина в халате поправляла капельницу и мило ему улыбалась, когда он встретился с ней взглядом, — Вы сильно нас всех напугали, — продолжила она, — У Вас была остановка сердца и, честно говоря, все думали, что Вы мертвы, но Вы всех удивили. Очнулись как раз вовремя, врач успел уже записать время смерти.        Люцифер моргнул пару раз, открыв рот от удивления. Он умер? Серьёзно? Воспоминания вереницей посыпались к нему и он зажмурился от головной боли. Ад, его петля, демоны, Хлоя… Хлоя была там, и он видел, как она страдала. Он ведь не дождался с ней полицию, он не мог быть уверенным на сто процентов, что эти трое не очнулись и не провернули все свои планы. В его петле он находил её в постелях разных жирных уродов, которые не оставляли от неё ничего, что было в ней до этого. Она была подавленной, униженной и уничтоженной, и он проклинал себя всеми известными словами, хотел сделать себе больно. Всё, что угодно, лишь бы не видеть её такой.        Она видела его, но никогда не обвиняла за случившееся. Она была всё той же его девочкой, бескорыстной и такой любимой. Она всё также защищала его, говорила ему, что безумно любит, и от этого ему становилось ещё больнее. Уж лучше бы она его ненавидела всеми фибрами своей чистой души. — Ты самый лучший, Люцифер, — говорила она ему, закутавшись в ободранную и грязную простыню, дрожа всем телом и рыдая, но всё равно продолжая говорить ему, что он лучшее, что случалось в её жизни. Она, как и многие жертвы изнасилования, винила во всём только себя, и Морнингстар усмехнулся от ироничности всей ситуации. Он всегда считал, что все его ненавидят, и его пыткой в Аду была именно любовь Хлои. Его любимой Хлои, которая не заслужила такой боли.        Он не считал, сколько лет прошло по меркам Ада, но отец явился слишком поздно. Видимо обдумывал, как лучше подковырнуть его раны. Бог долго смотрел за тем, как насилуют любовь всей жизни его сына, наблюдая за его реакцией, и только потом соизволил заговорить. — Сын мой, мне очень жаль, что тебе пришлось попасть в свою петлю, — спокойно говорит он. — Как признательно с твоей стороны, отец, — горько усмехнулся Люцифер, — Нравится наблюдать, как ломают любимую девушку твоего сына? Как больно ей там? — Ты же знаешь, мне не приносят удовольствия твои страдания… — Да? Тогда почему ты позволил тому уроду похитить её? Почему позволил священнику повторить это? Почему позволил мне умереть у неё на руках, не сумев защитить её? Что с ней сейчас? — У каждого своя судьба, сынок. Я говорил тебе об этом неоднократно, — происходящие в петле замерло, словно время остановилось, — Я знаю, что ты сильно злишься на меня, но у тебя нет времени со мной разговаривать. Ты умер, Самаэль. И там на Земле тебя считают погибшим. Но у тебя ещё есть шанс всё исправить. — Чего? Отец!        Но мужчина его уже не слышал, его уже не было здесь, а потом Люцифера постигла темнота, после которой он и очнулся в больнице. — Всё в порядке? — обеспокоенно спросила медсестра, взяв его за руку. — Хлоя, — прохрипел он, удивляясь своему ужасному голосу. Он ещё ни разу таким не был. — Что? — Хлоя, где она? — продолжил Морнингстар. — Девушка, с которой Вас привезли? — после получения его кивка, женщина продолжила. — Она чуть выше этажом. Я не знаю ничего о её состоянии, но у неё были явные проблемы с носом. Она не хотела отходить от операционной и её смогли увести только после того, как ей сказали, что Вы мертвы. — Она… — слова давались слишком сложно, а сердце стучало слишком быстро. Хлоя думает, что он мёртв? — Она потеряла сознание из-за стресса и сильного сотрясения мозга. Это всё, что я знаю, — с сожалением ответила медсестра, — Но, если Вы хотите, я могу узнать о её состоянии. — Да, — он хотел бы закричать. Конечно же, он хочет знать, что с ней. Иначе бы он, вообще, ничего о ней не спрашивал.        Медсестра гладит его по плечу, когда он снова проваливается в сон. Слабость и обезболивающие действуют на него, как на обычного человека, но ему не хочется сейчас об этом думать. Он засыпает с мыслью о том, что с Хлоей что-то не так.

***

       Когда она просыпается после наркоза, успокоительных и вправления костей носа, рядом с ней сидит её отец и ей кажется, что всё вернулось на круги своя, не было никакого Люцифера, и, вообще, всё, что произошло, было лишь сном. И только боль в носу возвращает её в реальность.        Она вертит головой в разные стороны, осматривая палату. Папа сидит в кресле, расположенном в углу, неподалёку от её кровати, на тумбочке стоят цветы, а к её руке подключены разные капельницы. Ей хочется закричать от того, как больно ей физически, да, и морально тоже. Люцифер умер, а она даже не помнит и не знает, как давно это произошло? Что произошло с его телом? Его душой? Он попал обратно в Ад?        Хлоя всхлипнула, вздыхая. Неприятный ком подступал к горлу, и она не могла сдерживать свою истерику. Больше всего на свете она боялась остаться одна, но должна была бояться того, что потеряет его. С ним она никогда не была одинока, а без него… — Ты делаешь только хуже, детка, — Джон подходит к ней и берёт за холодную ладошку, растирая в своих руках, — Слезами ты не вернёшь его. Ты ведь знаешь это. — Он спас меня, — шепчет она. Говорить слишком больно, и она, наконец, чувствует, как неприятный пластырь клеится к её коже под глазами и на лбу. — И я безумно благодарен ему за это, — признаётся мужчина, — Я знаю, что тебе больно принять всё это, но такова жизнь. Мы теряем тех, кого любим…        Хлоя хотела бы ему что-то ответить, но их прервал стук в дверь. Медсестра извинялась за вторжение, а потом вошла поглубже и сложила пальцы рук в замок. — Я с отделения ниже, хотела бы узнать для своего пациента, как у Вас дела, — улыбнулась она. Деккер удивлённо уставилась на неё, не скрывая своего состояния, — Люцифер Морнингстар просил узнать о Вас.        Дыхание перехватило и она резко подскочила на кровати, принимая сидячие положение. Джон тут же поддержал её за спину, чтобы она не упала. — Люцифер жив? — с надеждой в голосе и в глазах, спросила она. — Да, это очень необычный случай, на самом деле. Он, буквально, ожил до того, как его увезли.        Хлоя не слышала ничего вокруг, она понимала, что делает, когда отклеивала пластырь, удерживающий иглу, воткнутую в её вену, и выдернула капельницу, спрыгивая с кровати. Ватка, лежавшая над иглой, как раз кстати пригодилась, и она смогла зажать ранку, из которой фонтаном брызнула кровь. Медсестра и Джон что-то кричали ей, но она не слышала.        Голова кружилась, и только на половине пути она поняла, что бежит босиком и в больничной рубашке. Волосы спадали с плеч и лезли в лицо, но она всё равно продолжала идти, держась за стеночку. Невероятный прилив сил появился после новости о том, что Люцифер жив, и она безумно хотела увидеть его. И плевать, что она даже не знает, куда идти.        Медсестра нагнала её у самого лифта, подхватив под руку. Казалось, не прибудь она вовремя, Деккер бы просто свалилась на пол. — Что Вы делаете?! — воскликнула она. — Мне нужно его увидеть, — ответила Хлоя, держась за стенку лифта. Женщина глубоко вздохнула, но, рискуя своей работой, всё же согласилась проводить её до нужной палаты. В любом случае, дойти до Морнингстара было куда меньше по расстоянию, чем возвращаться обратно в палату.        Время в лифте шло слишком медленно. Она бы никогда не смогла бы подумать, что будет так сильно жаждать встречи с ним. Особенно, когда они только познакомились. Напыщенный придурок, которого она арестовала, даже не имел шансов на то, чтобы заполучить её сердце, и вот она здесь, едва стоящая на ногах, со сломанным носом, босиком и больничной рубашке, стоит в лифте и считает секунды, чтобы поскорее встретиться с ним.        Они оказываются на другом отделение. Здесь никто из пациентов не ходит, вокруг тишина, бело-голубые стены, и ей кажется, что она сама сейчас потеряет сознание, лишь от одного вида, но она держится на ногах из последних сил, ещё и медсестра неплохо помогает, придерживая её за руку, когда они доходят до нужной палаты.        Морнингстар спит. Капельница и писк, указывающий на то, что он жив, заставляют зажать рот рукой, чтобы сдержать крик отчаяния и истерику. — И что дальше? — спросила медсестра. Колени подкосились и Хлоя упала на них. Женщина испуганно озиралась по сторонам, пока она снова не поднялась и не доползла до стула, стоящего рядом с кроватью. Девушка плюхнулась в него, тяжело дыша и сразу же схватилась за руку Люцифера. — А что дальше? — усмехнулась она, поднося его ладонь к своему лицу. Он был таким тёплым, таким живым. Это действительно был её Люцифер, которого она успела уже похоронить. — Хорошо, — сдаётся медсестра, — Я оставлю вас.        Как только дверь за ней закрывается, сатана раскрывает глаза от знакомых ощущений. Ему кажется, будто он чувствует кожу Хлои, но такого ведь просто не может быть, её бы ни за что не выпустили из отделения. И первое, что он видит, когда просыпается — её счастливую улыбку. — Ты живой, — бормочет она, целуя костяшки его пальцев, — Живой, — повторяет она. — Хлоя, ты… — хрипит он, поднимая взгляд выше и замечая повязку на носу. В груди что-то больно колит и он тянется рукой до того места, которое больше всего привлекает его внимание, — Маленькая… — он осторожно проводит рукой по её лбу, когда она наклоняется к нему и прикрывает глаза. — Всё в порядке, — заверяет она его, — Через неделю снимут.        Он смотрит на неё с замиранием сердца. Синяки под глазами, повязка на носу и она такая бледная, тонущая в этой рубашке. Взгляд уставший и заплаканный. Ему хочется встать, обнять её и заставить поспать. — Тебе больно? — спрашивает он. — Во мне столько обезболивающего, что я едва ли смогла доползти до тебя, — усмехается она и ловит его обеспокоенный взгляд, — Я не могла просто лежать, когда узнала, что ты жив. — Я должен был сам придти к тебе, — шепчет он, отодвигаясь на край и приглашая её к себе, — Давай, тебе тоже нужно отдохнуть, дорогая.        Она смущённо опускает взгляд вниз, но всё же забирается к нему, когда он сам тянет её за руку к себе. От ощущения её тела рядом с ним даже дышать становится легче, и он накрывает их обоих одеялом, притягивая её ещё сильнее к себе. — Я думала, что потеряла тебя, — говорит она ему и маленькая слезинка срывается с ресниц на его грудь. Он осторожно гладит её по волосам и целует в лоб, осторожно, чтобы не задеть нос. Ему всегда нравилось трогать его и слышать от неё «Не трогай мой нос», ему это приносило удовольствие и он любил этот маленький аккуратненький носик. И теперь ему больно смотреть на то, как больно ей. Отец вернул его, но так и не сказал ему тогда, что с ней случилось, видимо, оставляя неприятным сюрпризом. — Ну я же обещал, что никогда не брошу тебя, — усмехается он, чувствуя, как она также сотрясается в смехе, — А дьявол никогда не лжёт. — Я знаю, — соглашается Хлоя, поднимая голову на него, — Я так тебя люблю.        Эта фраза возвращает его к той петле. Она всегда говорит ему, что любит, и он верит ей, но он не заслуживает её любви. Никогда не заслуживал. Она такая нежная, её душа слишком чиста, чтобы встречаться с таким как он. — Я тоже люблю тебя, малыш, но я не думаю, что мы должны продолжать наши отношения.        Хлоя резко отстраняется, смотря на него во все глаза. — Прости, что? — спрашивает она. — Я не заслуживаю тебя. Никогда не заслуживал, — продолжает сатана, — Ты всегда так хорошо ко мне относилась, и я до сих пор не понимаю, почему ты так веришь в меня. Почему ты до сих пор со мной, не убежала и не испугалась меня. — А должна была? — перебивает она его. — Я должна была испугаться и убежать от тебя после того, как ты сам же доказал мне, что не причинишь мне вреда? Ты столько сделал для меня, открылся мне и просто решил всё это оборвать? Что произошло за то время, пока ты был в… — Аду, — отвечает он за неё, — Моя петля дала мне понять, что я не заслуживаю тебя. — Ты говорил, что петли — это плод твоего воображения. То, за что ты себя винишь. Ты сам говорил, что люди способны винить себя ни за что. За что ты винишь себя?        И вот снова она продолжает защищать его. По-прежнему доверяет и пытается всё исправить. Он сам виноват, что позволил ей полюбить себя. Она не должна была его вообще встречать, тогда бы ничего подобного не произошло. Хлоя через силу шла к нему, чтобы увидеть его. Она, буквально, была готова придти к нему даже при смерти. И он задумывается над тем, что сделал бы тоже самое. Он должен был приползти к ней, а не посылать медсестру, которая, наверняка, помогла ей сюда дойти. — Как же твоё обещание не бросать меня? — не унимается она. — Ты винишь себя за этого священника? Но ты как никто другой должен понимать, что этот мужчина поехавший фанатик, и ты не виноват в том, что он такой. Люди не ведают, что они творят.        Внезапно её накрывает такая сильная усталость, что она не может больше держать головы, рухнувшись на подушку рядом с ним и прикрыв глаза. — Хлоя? — обеспокоенно зовёт он её. — Просто перестань винить себя в том, в чём ты не виноват. Перестань думать, что не достоин меня, потому что, если бы это было так, меня бы здесь не было, — продолжает она шёпотом. Он поражён тем, что она продолжает быть настолько сильной даже тогда, когда сил в этом маленьком человечке остаётся всё меньше, — Пообещай мне, что ты будешь рядом, когда я проснусь. Пообещай, что останешься со мной до конца. — Обещаю, — отвечает он ей, целуя сначала в щёки, а потом в подбородок и лоб. Чтобы он там не говорил о достоинстве, держать её в руках — лучшее, что могло с ним произойти.        Она засыпает мгновенно, крепко обняв его рукой за талию. И проходит уже достаточно времени, когда его врач и её вбегают к ним в палату, застывая на месте. Люцифер не спит, он наблюдает за её сном и осторожно поглаживает по спине. — С ней всё в порядке, — заверяет их мужчина. — Её нужно вернуть обратно в палату, — уверенно говорит доктор, подходя ближе. — Она вернётся, но дайте нам ещё немного времени. Обещаю, что с ней ничего не случится за время пребывания со мной. Тем более со мной, — он в защитном жесте притягивает её к себе ещё сильнее и она вцепляется пальчиками в ткань его рубашки. Врачи обречённо вздыхают, но ничего не могут поделать, кроме как согласиться с очевидным. Если отрывать её сейчас от него — это сделает ей только хуже. — Хорошо, — соглашается врач, — Поставьте ей капельницу и проверьте, не повредила ли она себе вену.        Люцифер внимательно смотрит сначала на врача, а потом на Хлою, лежавшую рядом и только сейчас понимает, насколько она безрассудна, когда дело касается его. Он всегда поступал также рядом с ней, бросался под пули, закрывал её своими крыльями, но упустил лишь одну маленькую деталь, что она готова поступать точно также ради него. Его смелый детектив.        Медсестра привозит столбик с капельницей и заставляет Деккер проснуться, когда тянется за её рукой. Она сначала вздрагивает, но видит Люцифера и успокаивается. Он внимательно следит, как игла протыкает её кожу, чуть дальше от того места, где была ранее. Засохший след от крови заставляет его сморщиться. Она так спешила к нему, что не дождалась конца своего лечения. — Я вернусь через час и сниму её, — говорит женщина, — Никогда ещё не встречала настолько преданных друг другу людей, — она расплывается в доброй улыбке и уходит. Забавно, что даже в больницу они попали вместе.        Через пару часов, когда капельницу уже сняли и ему, он понимает, что силы возвращаются с каждой минутой. Раны, полученные на том складе, заживают, и ему хотелось бы, чтобы это видела и Хлоя, но она так сладко спит, что он не в праве её будить после всего, что ей пришлось пережить. Его смерть окончательно выбила из неё все силы, и он удивлялся, насколько она сильная, что смогла доползти до него. Даже, если бы она не сказала ему тех слов перед сном, сейчас он, вдруг, осознал, что и дня прожить без неё не сможет. Как бы он себя ненавидел за всё, что с ней произошло по его совести, он также не представлял, как вернётся в пентхаус без неё. Теперь это место не казалось ему холостяцким убежищем, теперь там должна была присутствовать она, чтобы он действительно понимал, что находится дома.        Также воспоминания подкидывают ему и то, что они были с Мейз, и Хлоя ни слова про неё не сказала. Быть может она просто не успела или ничего не знает о ней, но почему-то Морнингстар волновался за своего демона. Она была сильна, это ни для кого не секрет, но, судя по тому, что их всех схватили, что-то явно пошло не так, потому что демоница никогда никому не уступала.        Люцифер сложил ладони вместе, пытаясь снова вызвать своего брата, и на этот раз это сработало, потому что пернатый ублюдок появился в мгновение ока. Где он был, когда действительно был им нужен? Чем занимался, чёрт бы его побрал? — Люци, что случилось? — обеспокоенно спросил Аминадииль, подбегая к кровати. — Хлоя? — Здравствуй, братец, — горько усмехается Морнингстар, — Очень вовремя, учитывая то, что я успел умереть и ей сломали нос, — он ёрзает на месте, осторожно, чтобы не потревожить сон Деккер. Ангел ошарашенно смотрит на него, — Я звал тебя много раз, когда ты был мне нужен. Где ты был? — Я ничего не слышал, Люци, — честно признаётся мужчина, — Я бы никогда не проигнорировал твою молитву. Я слышал только, как молилась Хлоя, но, когда смог определить, откуда это всё происходило, вас там уже не было. Я искал вас по всему Лос-Анджелесу, а потом ко мне заявилась ели живая Мейз и потеряла сознание. — Мейз у тебя? — удивился сатана. — Да, она что-то пробурчала про ваше с Хлоей спасение, а потом отключилась. Я оставил её на Линду, — пояснил ангел, — Но по прогнозам с ней всё будет в порядке. Что случилось с вами двумя? — Я же уже сказал, — Морнингстар закатывает глаза, — Нас похитил психованный священник с его бандой, меня накачали ядом, Хлое сломали нос, я умер и попал в Ад, потом пришёл папаня и вернул меня обратно, сказав, что у меня есть шанс всё исправить. Я воспринял это как спасти Хлою, но она кажется в порядке.        Аминадииль ошарашенно хлопает глазами, усаживаясь на стул, на котором пару часов назад сидела Хлоя, приковылявшая к нему из последних сил. Наверное, он больше никому так сильно не сможет доверять, кроме как ей, потому что из всего, что произошло, он понял, что она единственная, кто доверяет ему, кто принимает его таким, какой он есть и всегда находится рядом. — Что насчёт твоей силы? Ты ведь можешь помочь ей с помощью своих крыльев, разве нет? — продолжает брат. — Я действительно это могу, — соглашается Морнингстар, — И я безумно хочу это сделать, но не в больнице. А выйти с ней на улицу будет проблематичным. Окно слишком узкое, чтобы вылететь, да и могут не так всё понять. Упекут в психушку обоих. — Я постою у двери и прослежу, чтобы никто не вошёл, — Аминадииль поднимается на ноги и идёт к двери, открывая её и встав в проёме.        Сатана ещё какое-то время колеблется, не имея совести разбудить её, но ему всё же приходится, потому что время идёт. — Привет, — ласково говорит он ей, когда она хнычет от того, что её разбудили, — Мне нужно кое-что сделать, дорогая. Но для начала, я должен спросить у тебя разрешение.        Он рассказывает ей в подробностях, как это всё работает, про Мейз, которая волновала её не меньше, чем он сам, про Аминадииля, Ад и Бога… Наверное, стоило обойтись лишь рассказом о способностях крыльев, но она увидела его брата, и у неё появилось куча вопросов, на которые он не смел не ответить. — Твои крылья обладают лечебными свойствами? — повторяется она, кажущейся ошарашенной не меньше, чем тогда, когда узнала, что он дьявол. — Да, любимая, но у нас слишком мало времени, чтобы это обсуждать. Я тебе обязательно всё расскажу, но сейчас ты должна решить, хочешь ли ты, чтобы я помог с исцелением твоего прекрасного носика, — он подмигивает ей, и она закатывает глаза от того, что даже в подобных ситуациях он остаётся собой.        Хлоя думает над его предложением, взвешивает все за и против, представляет, как сложно будет потом восстанавливаться после перелома, и соглашается, потому что это сейчас проще всего. Люцифер улыбается во весь рот и выпускает свои крылья, которые сносят всё вокруг себя и она вздрагивает от неожиданности. Им приходится снять повязку, открывая вид на засохшую кровь и припухшую переносицу, и, прежде чем приложить вырванное перо, он осторожно проводит пальцами по ушибленному месту. — Мне так жаль, дорогая, — говорит он ей, наклоняясь, чтобы поцеловать её нос. Она слегка улыбается и кладёт ладонь на сгиб его локтя. — Ты не виноват в этом, Люцифер, — заверяет она его, — И я не перестану повторять тебе об этом.        Он усмехается, а потом просит закрыть её глаза, чтобы свет, исходящий от пера, не ослепил её. Она подчиняется и он прикладывает мягкое пёрышко к её носу. Сначала ей кажется, что ничего не происходит, пока свет не наполняет всю палату. Так как на улице уже довольно-таки темно, из окна можно было видеть свечение. Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она рухнула в его руки без сознания. — Аминадииль! — обеспокоенно позвал он брата, пытаясь растормошить её. — Аминадииль, что-то не так.        Он мгновенно спрятал крылья, когда брат прибежал на его зов. — Что-то не так, — повторяет Морнингстар, — Она не должна была потерять сознание? — Нет, она просто уснула, — спокойно ответил ангел, подходя ближе и положив ладонь ей на голову, — Твоё перо не только излечило её раны, но и позволило отдохнуть. Так что, всё в порядке.        Люцифер с облегчением выдохнул, укладывая её на подушку. Её нос уже не выглядел так ужасно, как до этого, он снова был таким же, как до того, как ей его сломали. Синяки под глазами пропали и она выглядела довольно-таки умиротворённой. Он бы наблюдал за ней так вечно, если бы их не прервал кашель врача. — Какого чёрта?! — возмутился он, подходя ближе. — Зачем вы… — он наклоняется ближе, рассматривая место повреждения, но всё кажется идеальным, — Это какое-то волшебство. Такого ведь не может быть. — Может, — кивает сатана, усмехаясь. — Нет, нужно сделать повторный рентген. Я не могу в это поверить, — продолжает доктор, выбегая и палаты, — Разбудите её, я привезу коляску. — О, только не это, — стонет Люцифер, — Я не собираюсь будить её. Почему Вы просто не можете поверить в то, что Ваш пациент излечился?        Но мужчина его уже не слышит, находясь на полпути к своему кабинету, чтобы отправить запрос на рентген. Морнингстар глубоко вздыхает, разводя руками в разные стороны. — Она всё равно не проснётся в ближайшие пару часов, как бы ты не пытался её разбудить, — смеётся Аминадииль, — Предлагаю сбежать, если ты нормально себя чувствуешь. — Уже давно, — согласно кивает дьявол, считая идею брата самой разумной. Проблема заключается лишь в том, что он потом скажет её отцу, но это последнее, что его волнует, когда он поднимается с кровати и подбирает её на руки, чтобы вылететь в чёртово окно вместе со своим занудой-братом. Все происходящие вещи в последнее время кажутся всё интереснее и интереснее.