Рождество Сакуты, или Ох уж эти методы Хачимана

— Юи, возьми меня за руку, — предостерегающе произнёс Хачиман, не сводя глаз с Хонзуки. — Хикки, я… — Юи инстинктивно хотела успокоить его, но рука Хачимана, протянутая открытой ладонью, совсем не требовала от неё объяснений. Юи доверялась Хикигае всецело, она не смогла бы не протянуть руку, даже если бы он ошибался. Даже если ситуация не требовала разбирательства. Почувствовав прикосновение четырёх пальцев, Хачиман осторожно потянул Юи себе за спину. В этот момент в свете фонарей всем стало видно, что угрожал он Хону в спину всего лишь рукояткой зонта. Зато настрой был не преувеличен — не похоже, чтобы Хачиман не воспользовался бы предметом должным образом в случае крайней необходимости. Хонзуки обернулся и стоял теперь лицом к группе неприветливых. Озадаченно осмотрев зонт, опустил руки. Пять пар глаз с вызовом встретили его загнанное в угол положение, ожидая объяснений. Но похоже Хонзуки решил поиграть с ними в переглядки. Выглядел он при этом мрачно, будто ему помешали выполнить важную миссию. — Как-то странно натыкаться на вас второй день подряд. И очень подозрительно, учитывая ваше нынешнее поведение. — Я и не горел желанием на вас натыкаться. На данный момент я просто хотел поговорить с… — Просто поговорить? Зажимая девушку у дерева? Это теперь так называется? — вскипела Юкино. — А ещё он сказал, что работает в Тибе, — Юи прежде всего беспокоила не щекотливость ситуации, а фраза, незаконченная Хоном. Сама она стояла за Хикки как за щитом, растерянность ушла, но за ней и вся радужная магия сегодняшнего вечера испарилась. Остались вопросы. — Ты преследовал нас из Тибы? — Мне незачем вам отвечать. Я начал рассказывать Юигахаме-сан, а вы мне помешали, — гнул свою линию Хон. — Это Юи незачем с тобой разговаривать. А вот мы непременно потолкуем, — Хачиман выпустил руку Юигахамы и прошёл мимо подозреваемого, всем видом указывая идти за собой. Хон не сдвинулся с места, ища ответный взгляд Юи. Но её сдвинутые брови выражали только настороженность. А глаза всё чаще переключались в спину уходящего Хикигаи. — Вот ведь… — он не договорил, мотнув головой, тоже инерционно обернулся на Хачимана. Ещё раз глянув на Юи, будто ища правильные слова, он всё же молча последовал за ним. — Не советую с таким ростом и комплекцией со мной драться, — с ходу заявил Хон, как только они отошли на достаточное расстояние от лишних ушей. — Себе бы я тоже это не посоветовал, — на полном серьёзе констатировал щуплый и сутулый Хачиман. — Есть множество других способов оградить Юи от приставаний. Однако не все из них выглядят… более достойно. И наверняка ни один не понравится тебе. Так что ты выбираешь? Ознакомиться со списком или…? — Угрожаешь? Легко, когда вас столько, — он кивнул на компанию Сакуты, — против меня одного. — Если я и выступаю За них, это ещё не значит, что Они вступятся за меня. На это я никогда не рассчитывал. Сейчас говорю от своего имени. Только ты и я. Один на один. И я всё ещё предлагаю закончить по-хорошему. *** Квартира Азусагавы Ответственная и пунктуальная Рио уже ждала у входа подзапоздавшую команду. — Футаба, у тебя изумительный румянец. Ты переела морковки? — Сакута!!! — Прости что опоздали, — он улыбнулся, ища снисхождения за шутку, и обнял лучшую подругу, — заставили мы тебя тут помёрзнуть. Пойдём, напоим тебя чаем с чем-нибудь покрепче. — Покрепче мне понадобиться скотч — заклеить тебе рот. — Не будь так жестока! Как же я тогда смогу поздравить Май с новым годом? И поблагодарить тебя за подарок. И надеюсь, ты не забыла захватить зубную щётку? Ты остаёшься со мной праздновать до утра. — Неужели всё получилось? Все цвета вернулись? — Почти все. Так что предложение выбросить щётки в море на рассвете остаётся в силе. — Меньшего от тебя и не ожидала, Сакута! Разговор закончился как раз когда все поднялись и повесили верхнюю одежду. Май даже помогла Хачиману с ворохом пакетов, чтобы он мог освободить затёкшие руки, и в целом заметно подобрела к нему после инцидента с Юи и Хонзуки. Сама Юи же старалась не подавать вида, что всё ещё переживает, и быстро переключилась на подготовку караоке, пока все остальные стали распаковывать праздничный стол и греть чайник на кухне. Май тем временем достала из кладовки костюмы и увела всех девочек переодеваться. В итоге, когда стол был украшен о-сэти рёри в красных ящичках (дзюбако), установленных на конструкции, и моти они вышли в виде тематических зверей. Май была в костюме розовой зайки, Юи стала пандой, а голубая кошка досталась Юкино. Сакута подал ароматную чашку Футабе в смешном кугуруми пингвина: — Я так рад наконец тебя увидеть. Больше чем цветам, знаешь ли. — Это комплимент? — Краткий обзор. — У-м-м, — отклик был заглушён отпиваемым из чашки чаем. — Знаешь, помимо того, что ты всегда вежлив и внимателен, Сакута, я всегда ценила тебя за то, что ты никогда не сдаёшься. — И ценю в тебе то, что ты поддерживала меня во все те тяжёлые моменты, — он протянул руку и потрепал меховой клюв у капюшона. Обнял бы, но тогда горячий чай тут же оказался на его рубашке. Веселье было в разгаре. С громкой светомузыкой, смехом и едой. Ничто не мешало непринуждённо беседовать, петь и танцевать. Когда микрофон достался Хачиману, он попросил сделать звук не таким оглушающим. Хотя Юи итак выбрала для него издевательски мелодичную песенку. — Подожди секунду, Юи, — он вызвал Комачи на видеосвязь по ви-чату. — Сестрёнка, привет! С наступающим. Как видишь, сейчас у нас караоке, и солировать моя очередь. — Ну-и-ну, Хачима! Ты пытаешься испортить мне вечер, даже находясь за триста километров отсюда? — Ты же даже не знаешь, что я буду петь! — Хачиман наиграно возмутился, в душе ликуя, что она не в теме. Но он рисковал быть заподозренным Юкино, тем более, что не стал оспаривать прозвище, как обычно это делал. Но похоже она тоже была не в теме. — Хикки, ты что, проиграл спор Комачи? — подколола Юи, веселясь и изображая удивление. Когда вместо ответа он подмигнул ей и встал, Юи растерялась и удивилась по-настоящему. Приоткрыв рот и выгнув брови, она потянулась к кнопкам, чуть не забыв, что эта песня для хохмы. Мелодия началась, но Хачиман никак не вступал. Он сжимал микрофон рукой, придерживая его у своего подбородка. И наконец появились слова: — При всех собравшихся здесь, в эту ночь… Мне бы хотелось сказать тебе, Юкиношита Юкино, что эти несколько дней рядом с тобой были похожи на сон. Однако я осознаю, что и в новом году не изменюсь. То есть, по-прежнему буду невыносим, и со мной сложно будет строить планы. Пожалуй, сложнее, чем со всеми присутствующими в этой комнате, вместе взятыми. И скорее всего, не пройдёт и полгода, как ты расторгнешь помолвку… — Определённо, так и будет, Хачиман, — заявила Юкино спокойно и даже надменно, без улыбки и мимики, хотя было уже заметно, как глаза её засветились. — Но я не смогу вступить в этот год, не будучи уверен, что ты станешь моей невестой, — с этими словами он отложил микрофон и достал из кармана футляр, теребимый пальцами весь сегодняшний день. Отрыл крышку и присел на одно колено, на другое облокотив руку с предложением. — Ну, если с размером ты не ошибся… — Юкино достала из бархата золотой ободок с камнем самого пронзительно-холодного блеска и примерила на палец. — Да! Да-да-да, — Юи подскочила и обняла обоих плюшевыми руками. Май с Футабой поддержали аплодисментами. Сакута хмыкнул. — Это лучший подарок, братишка, — всхлипнув, сказала по видеочату Комачи. — Я рада за тебя. За вас. А… — она хотела спросить что-то ещё, но не решилась. — Можно тогда я выкину предыдущий? Тут уже рассмеялась Юкино. «Хикигая-сан и розовый цвет, — тихо промолвил Сакута, потирая припухшие веки после вспышки ярко-розовых кругов, — кто бы мог подумать…» Юи с восторгом рассматривала камень в кольце, вертя руку Юкино под разным углом. Забылась, и так и не спросила Хикки о разговоре с Хонзуки, хотя продолжала незаметно об этом думать. Юкино достала свой телефон, вошла в общий чат клуба, но фото так и не сделала. С экрана подмигивала госпожа Шизука: час назад ей тоже сделали предложение. — Похоже мне придётся помариновать Хикигаю, — сказала она, показывая телефон Юи. — Шизука нам не простит, если мы женимся раньше неё. В оставшиеся несколько минут старого года летели сообщения в чаты. Друзья обменивались подарками, меряли парные носки. Помолвленных обвязали одним шарфом. Хачиман не отводил взгляда от Юкино, будто держась за неё, как за спасательный круг. Бокалы и чаши с коктейлями из горького апельсина и рисовой водкой поднимались к потолку под задорные поздравления. *** В это же время, в квартире над книжным Хонзуки закончил собирать вещи в чемодан. Завтра он возвращается в Тибу. Он приезжал только на эти праздники к родителям, чтобы помочь в магазине в праздничной суете, и заодно встретить год, по традиции, в кругу семьи. Настроение было не то чтобы подпорчено разговором — неприятный спор с Хикигая продолжался недолго. Скорее, Хон пребывал в задумчивости, прокручивая раз за разом его слова. Тот был немногословен, но смысл каждой высказанной фразы был невероятно убедителен, а нехитрый план Хона задушен голыми руками. А когда Хонзуки уже терять было нечего, и из уст готово было сорваться признание, в разговоре была поставлена точка: «— Ты же только что хотел узнать обо мне? — Вовсе нет. Я произнёс это не для тебя». И как противостоять этому неоднозначному человеку? С ним невозможно драться, его бесполезно упрашивать (даже если б Хон захотел), без шансов переубеждать. Юи словно ограждена им. Позиция Хачимана, хоть и независимая, ничего не делала проще. Да, сама Юи — не его территория, но находилась именно На его территории, и сдвигаться ради кого-то или чего-то Хачиман был не намерен. Нет, это даже не была защита нападением, совсем непохоже. Это было полноценное указание на прочность круга, в который Хонзуки не вписывался. Сколько бы Хон себя ни уверял, его уверенность меркла в сравнении с непоколебимостью Хачимана. Фигура, которая по определению должна быть никем и ничего не значить, одновременно значила многое. Заставляла думать, подстраиваться, просчитывать ходы, но в каждой попытке видеть заблаговременно проигрыш. Вот кем был Хачиман. Странный тип с глазами дохлой рыбы, подложивший ему нехилую подлянку. Замедленную бомбу из мыслей и противоречий. Здравый смысл Хонзуки был надломлен. Он не обязан был нравится ни этому «Хикки» (так назвала его в тот момент Юи, от одного воспоминания Хона передёргивало), ни его девушке, ни той паре позади них. Но в голове он снова и снова прокручивал действия, которые способны на них повлиять. Конечно, он спрашивал себя, зачем ему вообще это надо, эта до ужаса странная компания. Даже ради девушки, которая так нравилась, что он готов был очаровывать чужую девушку и её опасного друга? Реально «опасного», потому что общение с ним обратило все его способности против. Хон пытался отмахнуться, но никак не получалось. Он не мог и не хотел уступать. Не из гордости или эгоизма. Ему было страшно. Страшно представить, что он упустит свой шанс. Он знал, понимал по каким-то неведомым, отрицающим научные знания законам, где и когда её встретит. Та матрица случайностей, из которой он вывел закономерности, вроде ради прикола и от нечего делать, но именно они указали ему даты и время. Оба раза. И оба раза он встречал Юи. Если и это не судьба, то что тогда можно ею назвать? Казалось, упустив этот шанс, никакого больше не будет. Никто так не притянет к себе, не расположит, как Юи Юигахама. И Хон решил, когда начались удары колокола, что загадает. Нет, не понравиться Юи как человек. В этом он по-прежнему не сомневался. Вместе со звоном, знаменующем победу над своими слабостями и пороками, он пожелал себе победить очень сильного соперника. *** Квартира Сакуты Все стали раскрасневшимися, счастливо-уставшими и освободившимися от всех шести пороков, когда из телевизора зазвенели первые из 108 ударов колокола, означающие приход духа счастья и нового небесного круга. Но вот сто восьмой удар принёс совсем не то, что ожидалось. Вовсе не «ура» и «с новым годом». — Только не говорите мне, что весь свет в городе не погас… — Сакута стоял и пытался храбриться. Его глаза двумя пустыми хрустальными каплями застыли в глазницах. Он обречённо качнул головой и, казалось, готов был завыть на всё это. Все попытки предупредить неизбежное оказались провальными. — Что? — Сакута! — Нет! Из его руки выпала чаша и покатилась по полу. Взмахи рукой перед его лицом не давали реакции. Он стал беспомощно оседать вниз. Подхватить Сакуту и подставить стул удалось. А вот совладать с эмоциями ни у кого не получалось. Май побледнела, у Юи навернулись слёзы, и она зажала рукой беззвучно дрожащие губы. Футаба выглядела так, будто у неё внезапно и остро разболелась голова. Всех охватывал страх. Празднество стало похоже на кадр из какого-то фантастического фильма. Страшнее всего было представить себя на месте Сакуты: ослепшим, потерянным, обречённым. Несправедливо наказанным за то, что пытался переиграть злую судьбу. — Нет, — чётко и громко произнёс Хачиман. Он подошёл к стулу вплотную, схватил Сакуту за предплечья, крепко встряхнул и обещал: — Это ещё не конец. Всё можно исправить. Слышишь? Я не успокоюсь, пока не найду ответ!