Под тем прессом

Без Сюичи спать непривычно, Кокичи недовольно прожигает вторую половину кровати взглядом в полумраке ночи. Некуда деть руки, он слышит только собственное спокойное дыхание и гул ветра за окном, пока с силой сжимает в кулаках одеяло. Сюичи сегодня вернулся с работы уставший до смерти, отчего вытянуть из него хоть слово было тяжкой задачей. Саихара был отстранённым, быстро скрылся в ванной, как только пришёл. Кокичи не хотел тормошить его, потому давал отдохнуть от шумного себя немного. В итоге кроме молчаливого ужина и лёгкого поцелуя в щёку совместного времяпрепровождения почти не было. Пока Оума проводил остаток вечера за ноутбуком в собственной спальне, которая по факту уже являлась их общей вот уже два с лишним года, Сюичи умудрился уснуть во второй жилой комнате на другом конце квартиры. Кокичи готов был выдвинуть Сюичи сотню претензий, что тот его так нагло бросил одного на ночь, но он уже не подросток. Он понимает чувства Сюичи, который приносит основной доход в их дом, только недавно начал спокойно спать и ещё и нарасхват у всех знакомых. Кокичи неприятно засыпать в одиночестве. Просыпаться, как оказалось, тоже. …Он же проснулся? Почему вокруг всё ещё сплошное ничего? Он понимает, что не может открыть глаза. Не может пошевелиться. Не может вдохнуть. Он не видит стен или потолка, но чувствует непривычную скованность. Ни влево, ни вправо не сдвинуться. Может, он всё ещё спит? Матрас кажется до жути твёрдым, домашняя футболка натирает кожу до зуда. В комнате словно открыто окно, воздух ледяной. Сердце начинает бешено биться в груди, когда Кокичи чувствует внезапное давление сверху. Всё тело ломит, его сейчас раздавит, как насекомое. Тьма сгущается, откуда-то слышен механический гул, фантомный, такой знакомый. Ощущение, что его кости сейчас все до одной превратятся в поломанные ветки и издадут мерзкий хруст слишком навязчиво. Он помнит, какой была его придуманная им же смерть. Пусть это и осталось в прошлом, в котором они являлись невольными, в какой-то степени, актёрами, не знающими, что умирают не по-настоящему, Кокичи помнит события того дня до ужаса отчётливо. Он думал, рассчитывал, что это начало постепенно забываться, но как бы не так. Едва контроль над телом возвращается, Оума подскакивает на кровати, вдыхает чересчур шумно, обливаясь холодным потом. Он в своей квартире, в безопасности, он жив и здоров. Пока парень идёт на кухню, бросает взгляд на висящие в гостиной часы. Пять утра, за окном лазурные улицы уже просыпающегося города. Свежий снег голубыми полотнами покрывает дороги, видит Кокичи. В чьих-то окнах горит свет. Он шёл попить воды. Дрожь в руках всё никак униматься не хочет, в отличие от сбившегося дыхания и быстрого сердцебиения. Перспектива поспать ещё пару часиков такая заманчивая, но ноги теперь даже не хотят идти в сторону его спальни. Поэтому Кокичи идёт в спальню к Сюичи. Саихара обычно спит аккуратно, не сбивая под собой простыни и не занимая всё пространство постели своими конечностями, в отличие от кое-кого, но сейчас Кокичи видит, что Сюичи, очевидно, уснул случайно. Рядом лежит ноутбук, на клавиатуре которого покоятся чужие ладони. Кокичи тошнит от вида всяких документов, расстеленных на кровати вместо одеяла. Он сгребает бумаги в охапку, но так, чтобы ничего не помять, и убирает всё это рабочее безобразие вместе с ноутбуком Сюичи на письменный стол. Сюичи чуть шевелится, услышав в комнате его присутствие сквозь сон. Кокичи залезает к нему, неловко жмётся и накрывает их одеялом. — Сюичи, ну у тебя и мороз. — Оума ворчит едва слышно, сам себе, пытаясь вернуть себе чувство уюта, спокойствие. В этой комнате гораздо теплее, чем во всей квартире. Саихара спит чутко, к его сожалению, поэтому начинает пробуждаться и дальше. Сначала потирает глаза, смаргивая засохшую влагу с век, затем отчего-то растерянно оглядывается. — Кокичи?.. Ты чего пришёл? — Сюичи говорит хрипло, словно не пил ничего несколько дней, и ложится удобнее. Тоже прижимается к Кокичи, зевает и почти незаметно потягивается. — Который час? — Пять утра. — от Саихары со вчера пахнет шампунем, Кокичи зацепился за этот лёгкий аромат, как и цепляется сейчас за Сюичи целиком, упорно твердя себе, что ему просто приснился столь реалистичный кошмар. — Ты чего не спишь? — Сюичи едва шевелит губами. — Если бы я мог разобрать твои слова. — мычит Оума парню в макушку, чуть приподнимая уголки губ. — Не сплю и всё. — Какой исчерпывающий ответ. — хотя Сюичи и не смотрит на него, и глаза даже не открывает, как и рот, исходящее от Кокичи напряжение он ощущает в полном спектре. — У меня снотворное на столе лежит. — Ничего не понимаю. — Оума чувствует слабые, невесомые поглаживания по предплечью, приятные мурашки от которых расслабляют тело. На столе Сюичи уже как неделю не бывает снотворного. Саихара продержался без сна ещё буквально три минутки, после чего его невинные ласки остановились. Кокичи не может уснуть ещё час, потому что глаза постоянно норовят открыться из-за миражей воспоминаний, сколько бы он от них не отмахивался. Звонит будильник, который Оума тут же раздраженно выключает, едва дотягиваясь до телефона Саихары. Он не хочет, чтобы Сюичи уходил сегодня на работу.