Солнце вышло покурить на балкон

"Солнце вышло покурить на балкон. Солнце, милое, скажи, где твой дом?" Откровенно говоря, он и сам не знал, где когда-то жил. С тех самых пор, как его с братом захватила в свои крепкие объятия взрослая жизнь и случайная работа на которой они торчат уже который год, он уже и забыл обо всем, и о прошлом, и о настоящем, а о будущем он и не успевал думать. Каждый чёртов день походил на ад. Нет, конечно, ему нравилась своя работа, по крайней мере, могло быть и хуже, но сильно его это все выматывало. Эти улыбки, детский смех, вечный праздник, который и не думал ни на секунду заканчиваться. Когда-то давно, он жил этим, но за последние три года устал, эмоционально выгорел. Дрожащими руками, Солнце достал из пачки сигарету. Только табак его сейчас и мог успокаивать. Буквально пятнадцать минут тишины и собственных мыслей, а затем опять назад, в эту мишуру. И нет, всем плевать, что у тебя на уме. Ты счастлив. Тебе всегда хорошо. Ты всегда весёлый и готов веселить других. Вечная марионетка, игрушка в руках сотни детей на протяжении всего дня. Ну или почти всего. Рай начинался, когда на больших часах пробивал час дня. Это время в детском саду означало наступление сончаса. Именно тогда можно было снять с себя маску клоуна и уйти в свою комнату отдыха, а там уж делай что хочешь: плачь, кричи, разрушай все подряд. Всем будет абсолютно на тебя плевать. Солнце мысленно благодарил начальство за существование тихого часа, а брата за то, что ввязался во все это с ним. Если бы не он, то Солнце оставался с этими маленькими созданиями ещё и на это время. А уложить их всех спать, утихомирить, проследить чтобы всем было комфортно, это уже было ему не по силам. А тут вот, его строгий братец, ходит, зыркает на всех непосед. Может даже и рявкнуть. Солнце никогда не поддерживал Луну в его методах, однако они действительно были рабочими. Дети вели себя как шёлковые. Абсолютно все спали, никто лишний раз даже в туалет боялся отпроситься. Лишь сплошная тишина и сопение. Хотелось в благодарность иногда заобнимать того, отблагодарить чем только можно, да вот Солнце прекрасно понимал, что это не услуга, а лишь его работа. Да и объятия Луна не переносил, по крайней мере Солнце он к себе с подобными намерениями не подпускал с раннего детства. Он всегда был вечно таким: колючим, шипящим, похожим на злобного маленького ежонка, которого поймали и взяли на руки, а тот взял себе, да и в клубок свернулся, фырча и шипя. Солнце же был другим, наоборот, лишний бы раз кто обнял и приласкал. Постоянно жил с ощущением тактильного голода. Но с таким братом, он мог лишь мечтать о подобном. А сейчас, будучи взрослым, единственное желание, оставшееся у Солнца от детства, было на нервной почве покусывать пальцы и губы. Но при детях было нельзя, можно было их или напугать или навести на вредную привычку, в которую Солнце сам и угодил. Все края пальцев без исключения были искусанны в кровь. Ногти тоже иногда попадали под раздачу. А губы вечно были потресканные, с кровавыми подтеками. Благо, жирный слой грима спасал его, правда ранки от этого начинали лишь сильнее зудеть, прибавляя желание вновь искусать губы в несколько тысяч раз, но как только наступал перерыв, Солнце опять приступал за свое и никто его не мог остановить. Стоило часам пробить четыре дня, все возвращалось в круги своя. Братья мало пересекались и фактически не разговаривали. Они были разными, но в чем-то фактически одинаковыми. А объединяла их упертость. Никто из них точно не помнил с каких времен и почему, они стали играть в вечную молчанку, но каждый из них был уверен одинаково, что поступает правильно и молчание решит весь конфликт. А может быть, конфликта никогда и не было никакого, просто, в один прекрасный день, они оба поняли, что так будет лучше для них обоих. Солнце был слишком приставучим, а Луна слишком колючим. В их жизнях нет места друг для друга, они слишком разные. Правда, однажды, молчание пришлось нарушить. В детском саду было в тот раз особенно шумно. Дети были активнее обычного, гораздо наглее и веселее. Даже основной комплекс это замечал по шуму. Лишь некоторые старшие мысленно сочувствовали тем, кто мог там работать. А работать там мог только один и это был Солнце. Всегда он. Держался этот шум с начала рабочего дня около трех часов, но, в какой-то момент, стало до неприличности тихо. Будто тихий час решили начать раньше, а Солнце отпустили погулять. Но это было абсолютно не так. Даже Луна это заметил и вышел к детям, размышляя над тем, как брату удалось их всех угомонить. Однако, Солнце нигде поблизости не было, а вокруг стояли растерянные дети, не понимающие, что происходит. Луна нахмурился и скрестил руки. Даже говорить не нужно было, дети сразу узнали этот жест и впанике заговорили в разнобой. — А ну тихо! - вскомандовал парень, подняв руку. Дети тут же смолкли. — Говорите по-одному и живее! — Мы хотели поиграть с Солнцем, но, кажется ему стало плохо, - виновато заговорил один из мальчишек, смотря в пол. — Кажется, он больше так не светится, он стал каким-то бледным, а не ярким, как обычно, - приметила это какая-то девочка в толпе. — Мне кажется, я видела его слезы, - добавил ещё один ребёнок. Луна посмотрел на детей с долей волнения и даже страха. Он не мог поверить в услышанное. Его брат не такой, он всегда весёлый, это ему не свойственно. Однако, тяжело вздохнув, тот кивнул. — Где он сейчас? - добавил более спокойно Луна. — Он ушёл отдыхать, - заговорили дети хором. Луну эта фраза стала немного подбешивать "ушёл отдыхать" отвратительно звучит. И как эгоистично. Почему, он сейчас должен сидеть с детьми лишь потому, что его любимый братишка устал? Хотя, если то, что сказали дети правда, то тогда стоило все же проверить его состояние. Быстрыми шагами, Луна шёл в комнату отдыха брата. Она находилась как раз в высокой башне с теми самыми часами. А вообще, это был просто пустой склад, где начальство разрешило расположиться и отдыхать во время перерывов. — Так, послушай меня, если ты решил, что я буду пахать за тебя твою смену, то ты глубоко ошиба- , - но Луна не успел договорить, открыв дверь. Увиденная картина, его, мягко говоря, обескуражила. Повсюду были разбросаны вещи, плакаты сорваны, некоторые детские рисунки так же были разбросаны по углам, будто в комнате Солнца прошёл небольшой ураган. Из крайнего угла комнаты доносились всхлипы даже больше похожие на завывания. Сердце дрогнуло. Солнце умеет плакать? Он способен хоть раз проявить такую слабость, как грусть? Луне не верилось, а ноги сами шли быстрыми шагами на шум. Солнце лежал в уголке, на полу, между небольшим старым диваном и стеной. Его руки дрожали, впиваясь в свои золотые кудри волос, будто желая вырвать их с корнем, а голос фактически был готов сорваться на крик. Солнце сорвался. Он не выдержал. Теперь уж Луне действительно стало страшно за брата. Тот моментально подскочил к нему и попытался вытащить его хотя бы оттуда. Но Солнце активно сопротивлялся, мотая головой. — Н-нет! Уйди! Оставь меня в покое! Я не хочу больше так жить! Я не могу жить вообще! - прорвался крик Солнца сквозь плач. Луна дрогнул, но все-же собрался с духом и с силой вытолкнул брата оттуда. — Тише! Тише ты! Спокойно! - пытался на нервах привести в чувства того брат, ломая в себе всю эту колючесть и прочие рамки. Его руки и тело, сами того не замечая, прижимали Солнце к себе, поглаживая по голове и плечам. Луна был готов сделать все что угодно, лишь бы это безумие закончилось. Солнцу уже было плевать, он хотел этого тепла раньше, он ждал его всегда, ждал каждый чёртов день, но не сегодня, не сейчас. Горячие слезы текли по щекам, а тело крупно дрожало. Голос, сорванный до хрипоты и слабое тело, все ещё пытались хоть как-то оказать сопротивление. Такими темпами, можно было докричаться до потери сознания. Тихо матернувшись, Луна на секунду того отпустил и схватил со стола чудом уцелевую вазу с водой. — Прости пожалуйста, но я это делаю, чтобы ты успокоился, - предупредил того Луна, окатывая холодной водой, дрожащего и рыдающего фактически навзрыд какую-то бессмыслицу про нежелание жить и усталось, брата. Тело устало сжалось. Крики утихли и теперь лишь походили на жалобый скулеж. Луна облегчённо выдохнул и уселся рядом с братом, лежащем на полу в позе имбриона. Его тело подрагивало от холода, а плачь или точнее скулеж, и вовсе утихли. — Идиот...глупый, глупый, идиот, - тихо шептал Луна, прижимая готового отключиться в любой момент брата к себе. Теперь плакать хотелось уже ему. Не уберег, довёл до такого состояния. Не помогал, игнорировал, грубил. А ведь Солнце всегда хотел как лучше, никогда не обижался, все держал в себе, вот и додержался. А он, из-за своего тупорылого характера, чуть не потерял брата. — Ты мне очень дорог..Безумно дорог. Прошу, умоляю, не делай так никогда больше, я тебя люблю так, как ты даже себе не представляешь. - тихо шептал тому на ухо Луна, зная, что Солнце слышит и запомнит все до последнего словечка. Тонкие бледные пальцы зарывались в мокрые золотые волосы, а затем нежно проводили по голове. Луне не было от этого противно, наоборот, стало как-то приятно покалывать в груди. Это забытое давно чувство, потерянное где-то в далёком детстве, когда он так же умел радоваться мелочам и быть всегда счастливым как и Солнце, чувство любви и привязанности. Пусть даже и мокрый и дрожащий от холода, это его брат, его родной и любимый братишка. Весь в веснушках с головы до ног, с обкусанными губами и пальцами, с такой нежной и тёплой улыбкой и хитрыми глазками. Верно говорят, лишь когда мы что-то теряем или вот-вот потеряем, мы начинаем осознавать, насколько дорого нам это на самом деле. Луне сложно, безумно сложно, но он постарается вновь подарить любовь брату, как и он ему все это время её дарил. Они невероятно разные и любовь они выражают по-разному, но они понимают, что безумно любят друг друга одинаково. "Вместе солнцу и луне не светить. Как же больно им друг друга любить." Буквально на следующий день, Луна потребовал у начальства их первый отпуск и им дали его аж на целую неделю. За это время, они смогут наконец-то нормально поговорить, впервые за несколько лет. А затем, Луна обязательно что-нибудь придумает, дабы таких ситуаций больше никогда не повторялось. Теперь он не позволит своему солнцу погаснуть. Никогда.