Найди меня

Афродита — богиня любви. Она покровительствует всем, кто испытывает это чувство, она сочувствует тем, у кого оно безответно и радуется за тех, кто счастлив. Но по-настоящему ей интересны трагедии. Афродита уверена в том, что любовь способна на многое, иногда даже слишком на многое. Олимпийцы никогда не считали ее действительно сильной, но именно она та, кто могла начать войны, которые длились десятилетиями, многие из них и не догадывались, что она играет смертными намного ловчее, чем все они вместе взятые. Любовь сильнее, чем все вокруг думают, даже боги подвластны ей. Драмы в любви частые явления и почти всегда они интересны богине. Она находит в них удивительную прелесть, возможно это связано с тем, что ее собственный брак никогда не был счастливым, она долгое время считала это своей собственной трагедией, богиня любви несчастна в браке, но сейчас она относится к этому с иронией и насмешкой. Возможно именно поэтому она так и стремилась воссоздать что-то подобное у людей и смотреть, как они будут искать выход. Смогут ли они превратить свою драму в комедию? Так было и с Еленой и ее мужьями. Конечно, началось все не совсем так, но то, к чему это привело порадовала Афродиту даже больше, чем признание ее красивейшей. В той войне было много историй трагичной любви и испытаний браков. А потом Афродита увидела совсем другую историю, к которой она не приложила своей руки. Патрокл и Ахилл не имели к ее деяниям никакого отношения. И при этом были чуть ли не самыми интересными персонажами всего происходящего. Даже если они были таковыми, но они были самыми прекрасными и в тоже время их история стала величайшей трагедией. В них богиня увидела то, что сама никогда не испытывала. Это были такие теплые и комфортные отношения, они так искренне любили друг друга и заботились так по-человечески, вряд ли хоть кто-то из богов мог бы почувствовать что-то подобное. Честно говоря, Афродита даже завидовала. Хотя одна пара богов чувствовала что-то подобное, особенно в самом начале осени... — Персефона? Я знаю, что ты очень скучала по своему мужу, потому что не видела его целых шесть месяцев, пока общалась с мамочкой Деметрой вместо того, чтобы отрываться вместе со мной, что я считаю величайшей глупостью, но прямо сейчас я лишь хочу обсудить парочку смертных, которые волнуют нас всех. — Афродита не хотела быть здесь в этом темном и жутком месте, но ей слишком натерпелось рассказать свежие сплетни о двух прекрасных молодых людях Персефоне ну и может быть Аиду, если он наберется достаточного количество энергии для социального взаимодействия хоть с кем-нибудь, кто не является его женой или мертвыми. — Афродита? — Зевс? Не могу сказать, что рада тебя слышать, если ты только не хочешь, чтобы я соврала тебе, — Афродита улыбнулась и хотела направиться дальше в поиске тронного зала или каких-то других помещений, где могли бы быть хозяева сего места. — Я так понимаю мы с тобой здесь по одному вопросу, но вот я не могу понять, почему тебе вдруг интересны эти смертные? Разве ты не была на стороне троянцев? — Эта война была тысячи лет назад, разве кто был на чьей стороне все еще имеет значение? И если вдруг ты забыл этих молодых людей связывает сильнейшее чувство любви. Ну а я, как богиня этой самой любви, благоволю всем влюбленным, особенно столь прекрасным... А вот ты здесь зачем? Ты явно не на их стороне, а значит пришел сюда не, чтобы порадоваться за их счастье. Тогда зачем же? Чтобы сказать, что это еще не конец? Как это мелочно... — Не смей говорить мне о мелочности! Я — главный и сильнейший из олимпийских богов! — не будь они в царстве Аида, тут уже бы во всю сверкали молнии. Видимо слова Афродиты не на шутку рассердили Зевса, но его гнев все равно не особо пугал богиню. Тут он вряд ли что-то ей сделает. — Я не собираюсь слушать разборки своих родственников в своем же доме! —Аид появился из неоткуда и одним своим появлением, завершив эту только начавшуюся ссору. Здесь царь он и даже Зевс понимает, что лучше не развязывать конфликт. — Я зайду к тебе в другой раз, братец! — Зевс был обижен и из глупой гордости намеревался уйти, он явно надеялся, что его будут умолять остаться. — В следующий раз о своем приходе лучше предупреждай заранее. Ты, Афродита, тоже могла бы вернуться к нам в другой раз. — Это вряд ли. Но не беспокойся, я все равно больше буду рада обществу твоей прекрасной жены. — Рад это слышать. Практически сразу после этих слов Аид исчез, и буквально через мгновение появилась его жена. Афродите нравилась Персефона, за время, проведенное с Аидом, она действительно повзрослела, из юной Коры превратившись в настоящую царицу. Она была полна контрастов, даже став такой взрослой в ней сохранялись ее прекрасные невинные черты. Она богиня весны, которая цвела даже среди мертвецов. Она будто не чахла здесь в заточении, а наоборот наполняла это ужасное место жизнью и любовью. Скорее всего так все и было. — Что ты хотела Афродита? — Лишь рассказать, как все прекрасно складывается в этой восхитительной истории любви, которая получила продолжение твоими стараниями, я уверена, — богиня ехидно улыбнулась и подмигнула, пока Персефона взяла и ее подруги и не повела в сторону комнат. — Я не просила мужа воскрешать их, лишь поделилась тем, что думаю. У него тоже есть душа и он знает, что такое любовь и как сложно жить без нее. И все же я не хочу сейчас говорить о нас, лучше расскажи о Патрокле и Ахилле, — голос Персефоны был спокойным и прекрасным, будто льющаяся мелодия. Когда она говорила о муже, он был полон нежности и любви, а вот в словах о Патрокле и его возлюбленном таилось предвкушении и любопытство. Не будь Афродита богиней любви, эту роль она бы точно отдала Персефоне. За всю историю никто не говорил так об Аиде, и никто никогда не интересовался так отношениями каких-то смертных. — И все же он это сделал. Ладно сейчас это уже не особо играет роль. В любом случае все прекрасно, они счастливы и влюблены. И я лично тому свидетель, знаешь, я решила, что хочу наблюдать из первого ряда, поэтому приняла человеческое обличие и вот уже сколько лет живу рядом с ними. — Это забавно. Почему же они тогда столько лет не вместе, Афродита? Или лучше Марлин? С этим ведь именем ты переродилась в человеческом обличии? — Персефона улыбалась. Когда-то давно она бы хотела так поступить, просто решить родится человеком и прожить его жизнь, она могла бы сама выбирать, когда снова принимать божественное обличие, но при этом могла бы довольствоваться простыми человеческими радостями. Конечно, однажды бы она будучи человеком умерла бы, полностью вернувшись к божественному обличию, но и этого бы хватило сполна. но мать была против, держа дочь близко к себе. А потом появился Аид, которого Персефона полюбила и все ее желание прожить другую жизнь исчезло. — Между прочим, они уже десять лет, как должны быть вместе, я все устроила они были пьяны и на одной вечеринке, я должна была их познакомить, а потом случайно оставить их вместе курить на улице под звездами, — Афродита жутко недовольна, что все пошло совсем не так. — И почему все это не случилось? — Персефона сочувствовала богине, та явно старалась ради этого, всегда обидно, когда твои старания идут к дну. — Я почти уверена, что в этом замешан кто-то из богов. Может быть даже Зевс. Но точно я не знаю. А может и Аполлон, он не особо жаловал эту пару, они напоминали ему о собственном разбитом сердце. — Разве кто-то разбил Аполлону сердце? — Конечно, множество раз. Он постоянно влюбляется в смертных, а те или не отвечают ему взаимностью, за что он их проклинает, или со временем умирают. В любом случае, любовь богов и смертных никогда не заканчивается ничем хорошим. — Но что конкретно тогда пошло не так? — Этот парень, Барти Крауч, я даже не знаю откуда он там появился и как смог увести Сириуса, так теперь зовут Ахилла. — Да, я знаю. Продолжай, — в глазах Персефоны мелькал блеск любопытства. Она была очень заинтригована, ей так хотелось узнать все в подробностях. — Этот парень умудрился увести Сириуса черт знает куда и отвлечь его от Патрокла, а ведь они были так близки друг другу. Они должны были там встретиться и тут же влюбиться. Они были бы безумно счастливы, надежды Лили, то есть Брисеиды на то, что у нее есть шанс распались бы намного раньше и ей было бы не так больно, особенно с учетом того, что Джеймс был бы рядом. — Думаешь Фетида не сумела бы все разрушить? Она ведь поэтому и изгнала всю семью того парня из города, приняв его самого за Патрокла, разве нет? — Ну Краучи были простыми смертными, а вот о Римусе заботится совсем не простой человек, если его можно так назвать. Сейчас он, конечно, занимается работенкой попроще, героев-то нынче нужно намного меньше тренировать, но он все еще помнит каждого из своих воспитанников и не упускает шанс вновь позаботится о ком-то из них, а точнее об одном из своих любимых мальчиков, который и не должен был становится героем и попадать к нему, но он пошел за своей любовью, — с каждой секундой улыбка Афродиты становилась все шире и прекраснее. Богиня любви впервые была так увлечена отношениями смертных. В итоге, благодаря моим редким проявлениям божественных сил младший Блэк, помог в скором разрушении этой пары. Но все ещё очень жаль, что тогда все пошло не как надо... — И тогда не нужно было бы никому ломать ноги, верно? — Персефона быстро поняла к чему все идет. — Между прочим, это даже была не я. Я в какой-то момент увлеклась своей смертной жизнью, а они так долго не сходились, что я уже и забыла об этом. Но ты права, сломанная нога и прием у начинающего врача Римуса, конечно же, не были случайными. — Не знаешь, кто это сделал? — Не знаю, боги очень скрытны в своих желаниях помочь этой паре. — Они боятся Зевса. — Именно. Но кто бы это ни был, он подстраховался, подарив Лили два билета на концерт Сириуса. Так что их встреча была неизбежна. — Ну главное, что сейчас они счастливы и ты рядом, чтобы им помочь, — по взгляду Персефоны было понятно, что она уже чувствует вкус победы. — Не все так просто, дорогая. Твой муж обещал, что они должны будут доказать свою любовь, а он не из тех богов, кто не держит свои клятвы. И я лично буду их проверять. Я хочу верить, что они справятся. Что один из них выберет тот же путь, что и в прошлый раз, а вот второй поставит свою любовь выше гордости и славы, — Афродите хотелось дать им спокойную жизнь, но она знала, что этого будет недостаточно. Она должна показать, чего стоит их любовь. Это не первый ее визит в Подземное царство, она уже говорила с Аидом и понимала, почему должна сделать все разрушить и бросить их разбираться с этим бардаком самим. — Ты думаешь, что они справятся? — Мы должны верить в них, верить в их любовь... — Аид появился будто из тени. Афродиты бы не удивилась, сели бы узнала, что он все это время стоял за углом и подслушивал их разговоры. Она точно знала, что его это интересует ничуть не меньше. — Это ты сделал Сириуса знаменитым, готовя его к проверке еще даже до того, как он встретил Патрокла? — Афродита видела осуждение во взгляде Персефоны. Богиня весны терпеть не могла, когда игрались со смертными, заставляя их выбирать свой путь. Одно дело, когда их лишь подталкивали к своей любви, но совсем другое, когда ими так игрались. Сириус ведь мог стать совсем другим, никакой славы, высокомерия и беспечности, его жизни могла быть проще и прекраснее. — Она должны была это сделать, Персефона. Нам лишь остается верить в то, что они оба смогут найти самих себя и друг друга настоящими даже за всеми масками и ширмами, что на них навешиваем мы, — Аид положил руку на плечо жены, нежно проводя по нему в надежде приободрить ее. Афродита в очередной раз убедилась, что среди всех богов, они, наверное, самые счастливые супруги. Персефона лишь сильнее прижалась к мужу, соглашаясь с ним. — И встреча Лили и Римуса тоже неслучайна? — В этой истории нет места случайностям...