Крепус

— Доктор, что скажете? — Кажется с ним всё в порядке, только рука беспокоит, возможно, у него треснула кость. Сколько говорите не спадает припухлость? — Уже как три дня не спадает.— Крепус мял пальцы, ожидая вердикта врача. — Конечно это может быть и простой ушиб, но вы сказали, что припухлость на предплечье не спадала столько дней. Точно сказать смогу лишь после его пробуждения. Я на всякий наложу лубок, пусть пока мальчик не проснётся повязка останется. — врач, нависающий над Кэей, осторожно осматривал руку и накладывал повязку, стараясь не делать лишних движений. Доктор поправил свою маску, напоминавшую клюв ворона, которая укрывала лишь глаза и нос, и повернулся к красноволосому мужчине, — Не знаете ли вы, как же мальчик так повредил себе руку? — от вопроса врача старший Рагнвиндра на секунду замешкался, ведь ему нужно придумать убедительную ложь. Крепус исказил свою гримасу для полноты картины. — Мой бедный мальчик вчера вечером бегал по дому и наткнулся на винный погреб, а там очень темно, и он упал, пока спускался по лестнице. — Стоящие рядом слуги же отвели глаза в сторону дабы не выблевать все внутренности на месте. Устроить такой отвратительный спектакль лишь ради того, чтобы высказать доктору простую пелену лжи под которой лежало столько ужасных событий. Так чего же ему не сочинить историю подлиннее? Он видимо слышал про выражение "краткость сестра таланта". Красноволосый монстр врал и не краснел и от этого слуги злились ещё больше. Но больше они злились на себя, что они бессильны в этой ситуации. Они всё знали с самого начала благодаря бывшей старшей горничной, которая под покровом ночи услышала разговор Аделинды и господина. Слухи распространились быстро и все понимали, что идти против самого влиятельного человека во всём Мондшдате не самая лучшая идея. Естественно слухи и дошли до самого Крепуса, ведь тихой ночью не трудно расслышать пищание крыс. Поняв, что никто не собирается устраивать бунт против него, что никто даже не посмеет и подумать о таком позволяло ему спокойно спать по ночам и "приглашать" сына в свою комнату. Потому слуги с особенной лаской и трепетом относились к детям, ведь один лишь Архонт знает, что им приходилось переживать за дверями покоев монстра. — Хмм, ясно. Ему очень повезло, что скатившись по лестнице, мальчик не получил других ушибов. Я могу подождать пока он не проснётся и уже сказать точный диагноз. — Врач был выше Крепуса и оттого казалось, даже за маской, будто тот смотрит на него сверху вниз, с лёгким презрением. — Нет, думаю не стоит. Не хочу вас излишне задерживать, вы же как раз собирались уезжать, а я вас совсем от дел оторвал господин, ммм...— Рагнвиндр нахмурил брови в попытках вспомнить имя доктора. — Дотторе. — мужчина, про себя цыкнув, холодно ответил Крепусу. — Ах, да спасибо. Извините у меня просто плохая память на имена. Ну, думаю, я больше не смею вас задерживать, господин Дотторе.— улыбаясь и вальяжно указывая рукой в сторону двери, сказал Рагнвиндр. — Кушайте больше ягод. Для памяти. — с важным видом Дотторе накинул на себя плащ и прошёл мимо хозяина поместья, окинув на того недобрый взгляд. Крепусу повезло, что врач в маске и он не смог бы увидеть испепеляющий взор мужчины. Подойдя к двери голубоволосый мужчина, расправив плечи и чуть повернув голову в сторону, многозначительно добавил,— До встречи. —До свидания...— Крепус лишь неловко улыбнулся в след уходящему доктору. Стоило двери закрыться, как с лица монстра спала его лживая лыба. Он подошёл к кровати Кэйи и сел на край. Мужчина посмотрел на руку мальчика, на которой теперь наложена крепкая повязка. Он и не думал, что синеглазка настолько хрупок. А ведь когда-то он тоже был всего лишь хрупким ребёнком и так же был сломан от рук отца. Но к сожалению для Крепуса не в физическом плане. В тот день, когда у красноволосого монстра был день рождения, его позвал отец в свою комнату, подарил кулон, наорал что-то про внутренную пустоту, кинул в сторону кровати после чего тот ударился головой об угол ножки и... Выглядит знакомо? После этого Крепусу чужды все эмоции, кроме боли, гнева, обиды и ненависти. Но Кэйа напоминал ему то, что возможно где-то в глубине его грешной души может жить и любовь, потому что этот парнишка напоминает детскую любовь монстра. Напоминает ту темноволосую и синеглазую девочку из школы, которую он мог любить ещё до того рокового дня. Потому Кэйа для него, для этого психопата, как свежий глоток воздуха в этой атмосфере, которая пропиталась насквозь гнилью. Чтобы не повторить своих ошибок, Рангнвиндр счёл нужным разделить мальчиков, ведь всё произошло из-за Дилюка. Если бы он тогда не увёл Кэйю непонятно куда, то сейчас синеглазка не лежал бы со сломанной рукой. К тому же не хочется видеть каждый день ненавистного сына. Лишь одно его существование уже выводит Крепуса из себя. Он как пятно во всём идеальном окружающем. Монстр наклонился к Кэйе и поцеловал его в лоб. Старшая горничная , стоявшая в комнате и ожидавшая указаний, напряглась. — Аделинда, собери все вещи Дилюка.— Не отрывая глаз от синеглазки сказал Крепус. — С-слушаюсь, господин... — ответила горничная и направилась к двери, сжав платье в кулаки. Дилюка не было в комнате. Он, как обычно в полдень, занимался фехтованием. Но его меч отнюдь не был простым, особенно учитывая то, что младший Рагнвиндр всего лишь ребёнок, он был почти ростом с него и толстенным. Все его преподаватели удивлялись такой силе Дилюка, ведь не каждый ребёнок способен даже обычный меч правильно удержать, а здесь целый громадный кусок чистого железа. Во время тренировок парнишка старался очистить разум, упорядочить мысли. И на секунду, когда он наносил решающий удар учителю, и у того слетел меч, перед глазами Дилюка стоял его отец. А что, если просто убить его? Тогда же, он просто всё унаследует, и дом и бизнес отца. Его как преемника готовили к этому с самого рождения. Вдруг от размышлений его оторвал низкий голос учителя. — Дилюк! Ты молодец. В таком возрасте побороть своего же учителя, это впечатляющий успех. — по отцовски хвалил того Варка. — Благодарю вас, господин Варка. Для меня большая честь получить похвалу от вас.— младший Рагнвиндр наклонил голову в знак уважения, но обратно не поднял. — Что случилось Дилюк? Последние три дня ты какой-то поникший. — приблизившись и положив руку на плечо красноволосому мальчику, спросил учитель. Рагнвиндр же вздрогнул и сжал рукоять меча сильнее после прикосновения этого мужчины. Вследствие реакции Дилюка Варка убрал руку и выпрямился, — Хорошо, ты можешь не говорить, я не буду заставлять, не бойся. У тебя на плечах лежит слишком большой груз ответственности для мальчика твоего возраста. Давай на сегодня закончим с тренировкой. — учитель хотел погладить своего ученика по голове, но рука просто нависла над Дилюком и он убрал её и с сочувствием улыбнулся. Из-за колонны виднелись светлые волосы и широко раскрытые голубые глазки. Это была Джинн Гуннхильдр, девочка младше Дилюка на пару лет. Они были очень похожи и в тоже время совершенно разные. Оба из богатой семьи и оба с большим будущим, для которого дети уже сейчас трудятся, не покладая рук. Заметив её, у младшего Рагнвиндра на лице появилась улыбка. Они знакомы ещё с пелёнок, ведь их влиятельным семьям всегда приходилось контактировать. Джинн была единственным и лучшим другом Дилюка. Они вместе начинают читать книги и обсуждают их, вместе учатся фехтованию, конной езде, вместе ходят в школу и на церковные служения. Эта девочка для красноволосого мальчика как сестрёнка, а Дилюк для Джинн пример для подражания, ведь он хорош во всём и только что, увидев как младший Рагнвиндр победил собственного учителя, она в лишний раз убедилась в этом. — Ах, Джинн! Как давно ты здесь? — радостно спросил мальчик. — Всё время, как т-ты занимался, — робко ответила девочка. Сегодня она была одета в особенно красивое платье, даже Дилюк это заметил. Она обычно всегда в удобной для неё одежде ходит и в платье он видел её редко. — Сегодня какой-то праздник? — Что? — с грустью в голосе спросила Джинн. — Ну ты надела такое праздное платье, не похоже на тебя особенно здесь, на тренировочной площадке. — У меня...день рождения сегодня.— она наклонила голову вниз, с тоской посмотрела на пол и водила своей маленькой ножкой по земле. Дилюк же в свою очередь обронил меч и встал в ступор. Он почесал затылок и ответил. — Прости меня, пожалуйста. Последние три дня были настолько ужасными, что я даже о счёте времени забыл...— мальчик сделал жалобное лицо и мял свои пальцы, будто на автомате. Естественно Джинн понимала его, ведь они почти как родственные души, две капли воды. — Ладно, ничего. Я пришла, чтобы показать тебе кое-что, а точнее кое-кого!— резко глазки девочки снова засияли голубым огоньком. Она схватила мальчика за ручку и потащила за собой. Выйдя из здания частной школы, они подошли к карете, которая уже их ожидала. Джинн быстро залезла туда и сказала другу поспешить. Сев, Дилюк заметил, девочка что-то прячет за спиной. — Угадай! Кто это?— она задала этот вопрос, зная, что красноволосый мальчик в жизни не угадает кого она может спрятать так легко за спиной. После более десяти попыток мальчик уже готов был сдаться и просто пытался хотя бы чуть-чуть подсмотреть что же за спиной у подруги, но та сразу поворачивалась так, чтобы он ничего не смог увидеть. Младший Рагнвиндр уже начинал злиться, ведь он не любил сдаваться, — Так и скажи что сдаёшься!— с хохотом проговорила Джинн, а красноволосый мальчик лишь покраснел от злости. — Нет!— и он просто взял её за руку и силой повернул сидящую её спиной к себе, — И как по твоему я должен был угадать, что это черепаха? Это нечестно!— Дилюк с лёгкостью скосил злую мину и сам отвернулся от подруги, скрестив руки у груди. Девочка повернулась к нему и сказала. — Ой, в этом и смысл был! Подумаешь! Так трудно было просто сдаться? Всё веселье обломал.— и снова отвернувшись, она положила черепашку на колени и тоже скрестила руки у груди. Так они сидели не долго. Эта ссора, самая детская , которая могла быть, говорила не о глупости Дилюка или Джинн, а о том, что им тоже иногда хочется побыть детьми. Просто подурачиться, нести глупости, делать глупости, ссориться по глупости, по незрелости. Их слишком рано лишили радостей детства. С трёх лет их уже обучали чтению, с пяти уже более трудным наукам. Детские забавы порицались, ведь они были будущим их семей и на первом месте у них стояли даже не их имена, а их происхождение. Они-дворяне. Чуть повернув голову в сторону, Гуннхильдр обиженным голосом сказала,— Я ещё не придумала ему имя. Хочу чтобы ты назвал.— она повернулась к другу с надутым лицом, а тот в свою очередь резко обернулся в её сторону от удивления. — Правда? — Дилюк улыбнулся. А увидев его улыбку, как по цепной реакции улыбнулась и Джинн. — Всё я передумала! — Эй! Щас я придумаю! Маркиз? — Ты дурак совсем? — Киня, Маруся....

***

Карета Джинн направилась к поместью Рагнвиндров. Дилюк не мог провести побольше времени со своей подругой так как боялся отцовского гнева. Он не хотел снова быть наказанным таким гнусным образом. Чем ближе они подъезжали к поместью, тем сильнее мысль об убийстве собственного отца крутилась в голове младшего Рагнвиндра. Но, ведь это большой грех. Что если немилость Барбатоса обрушится на него и... А что может быть хуже злости, которую его отец уже проливает на него? Есть ещё что-то хуже того, что Дилюк уже испытал за свою недолгую жизнь? Глаза мальчика наполнились вселенской яростью. Он не понимал откуда эти чувства исходят, почему в нём столько гнева, до трясучки. Рядом с ним Джинн забеспокоилась. Она никогда не видела своего друга таким. Он смотрел куда-то вдаль, весь напряжённый, готовый прямо сейчас вскочить с места и побить кого-то. Рагнвиндр всю дорогу молчал и вдруг атмосфера вокруг него ни с того ни с чего так сильно сменилась. Она осторожно коснулась его плеча и с любовью, чистою какая может быть только у ребёнка, спросила. — Дилюк, с тобой всё хорошо? Ты какой-то не такой, чем обычно. Рагнвиндра словно ударило током и из-за этого он будто очнулся из долго сна. — Всё хорошо, просто устал. Не беспокойся. — единственное, что могло успокоить Дилюка и утешить так это лишь один взгляд на Джинн. Её блондинистые волосы становились золотом на солнце, а большие голубые глазки словно озёра на её маленьком личике. Кроме того, что Джинн была на данный момент самым близким ему человеком, она напоминала ему маму. Его мать была так же необычайно красива и добра. Мама, которая читала ему каждую ночь его любимые сказки, мама, которая поддерживала его даже, если он совершал глупые ошибки, мама, которая знала как успокоить плачущего или злого Дилюка, мама... Почему её нет рядом? Если бы она была рядом, может всё было бы по другому? Папа не делал бы отвратительных вещей с ним и они были бы обычной семьёй как раньше. Только вот он ищет причину не в тех вещах. Живая мама не остановила бы мужа психопата и уж точно не изменила бы. Наверное так даже лучше, что её нет. Ей не придётся столкнуться с таким позором и с таким пробирающим до костей ужасом. Всю оставшуюся дорогу Джин просто держала Дилюка за руку. Когда они доехали, она предложила поговорить с Крепусом, чтобы тот позволил её другу провести с ней больше времени, но младший Рагнвиндр напрочь отказался. Он знал, что отец не разрешит, к тому же ему совесть не позволяла веселиться, пока его младший брат не просыпается уже дня три и всё из-за него. Войдя в поместье перед входом его ожидала следующая картина. Аделинда, кладущая чемоданы в коридоре вместе с другими слугами. Раздался знакомый стук каблуков и все сразу выпрямились и насторожились, в том числе и Дилюк. Держа руки за спиной и вальяжно проходя мимо слуг, которые разошлись по сторонам перед господином, Крепус подошёл к сыну. — Я тебя ждал, сынок. — монстр улыбнулся во весь оскал, — Вовремя же ты пришёл. Я как раз мимо проходил и слуги все вещи собрали. — Чьи вещи? — Дилюк поджал губы и посмотрел на отца исподлобья. Этот взгляд полный гнева напряг монстра, ведь он никогда ещё не видел своего сына таким. — Ну и морду ты состроил. Видел бы ты сейчас себя. Я отправлю тебя в рыцарскую академию. Будешь там и жить и учиться. — Что? Но ты же говорил, что там не тот уровень, который мне нужен. — Ты ещё не понял? Мне совершенно плевать. Ты плохо влияешь на своего брата. — прокричал монстр. — Как ты можешь?! Почему ты меня так ненавидишь? Почему человек, который тебе сын отроду год дороже, чем собственный сын? — по щекам мальчика потекли слёзы, которые он еле мог сдержать, но под влиянием бушующих внутри эмоций дамба, которая уже и так была вся в трещинах, просто не выдержала, — Я ненавижу тебя всем сердцем, ненавижу, не-на-ви-жу! Мне Варка больше отец, чем...— кричащего, что есть сил Дилюка прервала рука отца у его шеи. Монстр, держа сына за шею, толкнул к дверям и приподнял его на уровне глаз. — Правда хочешь знать почему я тебя так ненавижу? У тебя просто есть то, чего нет у меня, а я таких людей не переношу. По той же причине умерла и твоя мама. — последнее Крепус прошипел сыну на ухо и кинул того на пол. Этот ответ не просто не удовлетворил Дилюка, но и ещё больше разозлил. В действительности ни один ответ не успокоил бы гневающее сердце мальчика. Ненависть старшего Рагнвиндра к младшему правда кажется безосновательной по той просто причине, что он психопат, но в его голове всё не так. Он ненавидит сына не только за то, что у того есть Глаз Бога, о котором он всю жизнь мечтал, а этот отпрыск и половины всей жизни не прожил и он есть у него с самого детства, но и ещё Дилюк до жути напоминал ему его самого, того бесполезного, бессильного и беспомощного мальчика, которого так и хочется растоптать. А этот особенный взгляд Дилюка, который до ужаса был похож на взгляд его жены был вишенкой на торте. Мать Дилюка, под конец жизни, тоже получила Глаз Бога. Наверное это был самый ужасный день за весь её брак. Она попала под руку красноволосому монстру в один из его приступов гнева. Он тогда ударил её несколько раз в лицо и живот, а после начал насильно стягивать с неё платье. В тот момент на ночном небе загрохотал гром и полился сильный дождь. Электро Архонт дала ей возможность спастись. Но в момент, когда перед лицом женщины появился Глаз Бога и она успела хоть что-то осознать, Крепус снял меч со стены, который висел там как декорация, и воткнул ей в живот, вдогонку болезненно прокричав:"Ты чёртова блядь!". Крепус повернулся к сыну спиной и уходил. Дилюк, кашляя и держась за горло пытался встать. Немного сориентировавшись, он достал маленький кинжал из своего сапожка. Оружие охватило пламя. Он побежал за отцом, как вдруг его остановил голос. — Братец!— чуть хриплым голоском пытался прокричать Кэйа. Все обернулись в сторону лестницы.