Мёртвый сон

Мои веки еле поднимаются и опускаются, будто я умираю или, может, уже мёртв. В ушах звенит так, что хочется оглохнуть, лишь бы только не слышать этот навязчивый звук. Так холодно, одежда неприятно прилипает к моему влажному телу. В голове всё перемешалось, только мелькают чьи-то образы. Кто эти люди? Может это страшный сон, вот только я не тороплюсь просыпаться. *Резкая боль и вспышка* — Эй, ты уже проснулся? — с упрёком поинтересовался длинноволосый блондин. — Ну же, вставай, мы же собирались сегодня устроить пикник?! — А, да, Джинни — чмокнув в губы, произнёс его собеседник. Платиновые волосы, веснушчатый вздернутый нос, пухлые губы, стройное оголенное тело. Такой красивый… Кого-то он мне напоминает. Взгляд такой тёплый, когда он смотрит на возлюбленного, который потревожил его сон. Они так похожи, у другого длинные блондинистые волосы, такие же пухлые губы, тот же влюбленный взгляд, только у него широкие плечи и подкаченное тело. Этот Джинни явно казался выше и крупнее. *Вспышка* Ромашки, целое ромашковое поле. Голубое небо, ни единой тучки, а солнце ослепляет глаза, и теплый ветерок, разносящий звуки. Смех, он повсюду. Такой звонкий и.. красивый? Это тот длинноволосый парнишка. На его щеках виднеются ямочки, глаза сужались. Он улыбался, так искренне. — Хёнджин, перестань, — еле проговорил мальчишка, чуть ли не задыхаясь от смеха, — Джинни! — Что-что, Ликси? — ехидно произнес тот. — Тебе разве не нравятся мои прикосновения? — О, что ты, нравятся, конечно, но эти нравятся мне больше, — чуть ли не шёпотом произнёс парень, утягивая возлюбленного на землю и цепляясь за влажные губы. Хёнджин явно был не против такой инициативы, он нежно сминал пухлые губы, идеально подходящие к его собственным. Клубничный привкус, будто этот ребёнок только ей и питался. Мягкие светлые волосы, которые так грубо сжимают, запутались в цветах. От них так и веет желанием, которое парни будут испытывать всегда, от него невозможно избавиться. Они будто были предназначены друг другу ещё до рождения, возможно в прошлых жизнях. Их души были связаны чем-то больше, чем любовь. Чем-то, что невозможно описать словами. — Я тебя люблю, — послышался растворяющийся голос, скорее всего его обладателем был Хёнджин. *Снова вспышка* Что происходит, почему я всё это вижу? Кто эти двое для меня? Вопросы, заданные в пустоту, да и только. Паренёк, выходящий из больницы. Его лицо такое безэмоциональное, платиновые волосы спадают на глаза, скрывая слёзы, которые вот-вот польются по веснушчатым щекам. Это Феликс. Летний ветерок ворошил его свободную одежду, будто пытаясь привести его в чувства. Он вдруг куда-то направился быстрым шагом, игнорируя столкновения с окружающими. Ему явно было не до этого. Парень о чём-то замышлял, и то, что было в его голове, заставляло ужаснуться. Я чувствую это, весь его разум кричит от мыслей, проедающих черепную коробку. Вскоре Ликс дошёл до подъезда какого-то дома. Тот выглядит таким новым, бело-красные кирпичи, пластиковые окна, будто его недавно построили и в него только-только заселяются жильцы, которые, может быть, решили начать новую жизнь. Феликс долго не решается подняться в квартирку, которую они, вероятно, приобрели с возлюбленным. Но больше нечего было ждать, пора. Он зашёл в подъезд и начал подниматься по ступенькам на восьмой этаж, словно пытаясь оттянуть этот решающий момент. Ликс уже знал, что и как скажет. Добравшись до нужной двери, звякнув ключами, он открыл дверь. — Ликси~и, это ты? — послышался из квартиры голос. — Да... это я, — еле слышно произнес последние слова убитым голосом, в котором было слышна вся горечь. Он, не снимая обувь, направился в комнату, где находился Хван. Они столкнулись на самом пороге. Встретившись с испуганными глазами возлюбленного, у Феликса потекли слезы, он не смог их удержать. Не смог, но это ничего не меняет. — Боже мой, что случилось? Ну же, Ликси, не молчи, — обеспокоенно потребовал тот, ухватившись за щёки и стирая соль. — Хёнджин, извини меня, я изменил тебе! Прошу извини меня, дело совершенно не в тебе, я просто решил попробовать что-то новое и произошло то, что произошло. Я знаю, что мы больше не сможем быть вместе, я просто хочу, чтобы ты знал! Всё, что было между нами, — было настоящим и искренним. — протараторил парень, стараясь не смотреть в глаза любимого. Феликс хотел, чтобы тот был счастливым, а не сидел у кровати до конца его немного оставшихся дней. Чтобы тот полюбил кого-то другого, того, кто не разобьёт его сердце, как это сделал Феликс. Мысли об этом отдавали сильными ударами в самое сердце. Он видит любовь, идущую от Хёнджина, она размером во вселенную. Видит боль в его прекрасных карих глазах, которые покраснели от накатывающихся слёз. — Ликси~и, ты.. ты наверняка шутишь, да? — ели-ели усмехнулся парень и столкнулся с серьёзными заплаканными глазами возлюбленного. Это его нежное «Ликси~и» он больше никогда не услышит. Никогда не сможет наслаждаться его запахом. Таким любимым, въевшимся уже в его нос. Никогда не сможет дотронуться до его рук, плеч, пухлых губ и глаз, в которых отражался весь ужас. Хёнджин смотрел так, словно где-то в глубине был готов простить эту выходку, но не мог, как бы этого не желал. Смотрел так, словно пытался разглядеть хоть малейший намёк на розыгрыш, но его не было. Ничего не было. Его руки всё также держат мокрые щеки веснушчатого, он застыл и больше ничего не может сделать. Феликс не мог выносить это молчание, не мог смотреть в печальные глаза, он сделал шаг назад, схватил ключи от машины и выскочил на улицу. Внутри был ураган чувств, которые пожирали младшего. Парень завёл автомобиль и направился к их любимому месту. Сама природа будто чувствовала боль, исходившую от двух разбитых сердец. Шёл ливень, он совершенно полностью олицетворял их состояния. Капли, бившие по крыше и стёклам, совершенно его не отвлекали. Путь был достаточно долгим, но скорость, на которой летел этот сумасшедший ребенок, помогла вскоре добраться до пункта назначения. Это был обрыв, с которого открывались невероятные виды. Ликс долго стоял, всматриваясь в солнце, прячущееся в океан, давая появиться мраку. Капли смыли все слёзы, их больше не было, нечем было рыдать, оставалось только смириться и избавиться от чувств. Он сделал несколько шагов к обрыву и последний был только вниз. Его Хёнджину, конечно, позвонят из больницы, и сообщат о болезни возлюбленного, и напомнят о назначенном приёме, но уже будет поздно. А уже следующий звонок будет с сообщением о смерти. Вспышки закончились, и я вдруг смог поднять отяжелевшие веки. Я встал, вытирая мокрые глаза, но это была не земля, облако, это было облако, которое летело над кладбищем. У одной из могил стоял тот самый длинноволосый блондин — Хёнджин, а могила вероятно принадлежала Феликсу. Осознание пришло с невероятной скоростью. Это был он сам, эти видения были его жизнью. Он и был тем самым «Ликси~и», который теперь стоит сверху и смотрит на своего Джинни.