Ради любви

Солнце медленно поднималось над крышей двухэтажного коттеджа на берегу Шили. Оно было ещё совсем невысоко и едва замерло над прозрачно-голубым озером, окрашивая очередной пейзаж щедрой на них планеты Шили в нежно-розовые тона. Однако, пока и не думало заглядывать в окна коттеджа, стоявшего возле озера, будучи одним из многих, составляющих курортный посёлок. В комнате на втором этаже было темно, занавески опущены, а с двух кроватей возле противоположных стен раздавалось тихое, уютное сопение. Но вот ещё миг и эта идиллия была нарушена резким электронным сигналом. - И кому это не спиться? - сонным ворчливым голосом произнесла женщина-тогрута и несколько раз моргнув своими большими тёмными глазами, окруженными белыми кругами узора, характерными для этой расы и её рука машинально потянулась к комлинку, думая о том, что звонят на него и с большим неудовольствием отметила, взглянув на его маленький экран - Ведь сейчас всего только шесть утра и мне ужасно хочется спать. Могу я позволить себе это хотя бы в свой законный отпуск. В голосе Шаак Ти звучали недовольные и немного обиженные нотки. Она не любила просыпаться так рано, однако, нечасто могла позволить своей природе властвовать над собой. Ведь служба в Ордене джедаев, особенно, когда ты Магистр и член Высшего Совета, требует всегда быть на страже добра и справедливости, не тратя лишнего времени на сон. Но сейчас был другой случай и женщина могла в полной мере отдаться отдыху. Она и её дочь. - Это напоминание, мама, - достаточно бодро послышалось с соседней кровати - Я поставила его на датапад, чтобы позвонить на Корусант. Шаак уже не чувствовала обиды, она с любовью посмотрела на дочь, отмечая про себя каждую черту её милого лица. Бело-голубые полоски на лекку и монтраллах, огромные голубые глаза с длинными, пушистыми ресницами, небольшой, аккуратный нос, чуть вздернутый кверху, пухлые, чувственные губы цвета карамели. Дочь была похожа на мать, но кожа её была светлее, имея не насыщенно-красный, а нежно-оранжевый цвет. Да и рисунки на лице имели совсем иной вид и форму. Девушка уже откинула белое покрывало и спустив ноги на пол, взяла комлинк, имея целью набрать знакомый контакт. - Может быть, не стоит, - попробовала вразумить её Шаак - Энакин, вероятно, ещё спит, на Корусанте сейчас столько же времени. Ей было искренне жаль свою днврчку, которая вместо того, чтобы наслаждаться счастьем в возможности любить и быть любимой только изводит себя лишней тревогой, не позволяя и жениху ни на минуту расслабиться. - Я просто хочу узнать, в храме ли он, - ответила ей Асока и всё же набрала контакт и с трудом дождавшись ответа в динамике, быстро заговорила. День только начинался и от того, каким будет ответ, зависело и то, как он сложится. - Что? Давно прилетел и уже спит? - ответила Асока невидимому собеседнику - Спасибо, Магистр Кеноби, вы просто сделали моё утро. И прошу вас, не говорите Энакину, что я спрашивала о нём. Асока вежливо попрощалась и наконец смогла выдохнуть с видимым облегчением. День был спасён, не было для Асоки сейчас лучшей награды, чем знать, что Энакин мирно спит в своей комнате и его новый день не начнётся ещё несколько часов. - Если уж мы больше не спим, то, может быть, позавтракаем? - спросила Асока, поворачиваясь лицом к матери, та согласно кивнула и нажала на кнопку приборной панели над кроватью, призванную попросить принести завтрак. Не прошло и нескольких минут, как молодая горничная-тогрута вкатила в их комнату столик с традиционным шилийским завтраком. Кофе, сок местных фруктов, молоко, несколько булок, масло и конфитюр. Шаак Ти казалось, что на Корусанте кофе вкуснее и потому здесь пила его только с молоком и сейчас, с удовольствием сделав первый глоток, продолжила прерванный разговор с дочерью, заговорив максимально осторожно и со всей возможной нежностью: - Милая, мне кажется, тебе не стоит так сильно изводить себя и Энакина, ты звонишь ему по несколько раз в день, а теперь и вовсе сделала это почти ночью и лишь для того, чтобы узнать, дома ли он. Тебе не кажется, что это, по меньшей мере, неправильно? - Я это знаю, мама, - ответила Асока немного смущённо - Однако, я ничего не могу поделать со своей ревностью, она сильнее меня. И потом, ты же хорошо знаешь, что Энакин всегда был весьма популярной личностью, самым красивым в своём поколении, естественно, что многие девушки спят и видят то, что они с ним рядом. - Ты это о Баррисс? - спросила у неё Шаак, мигом представив себе высокую, стройную мириаланку с оливковой кожей и блестящими чёрными волосами, взгляд голубых глаз которой почти не отрывался от Энакина, а она сама совсем не давала ему прохода и Шаак искренне сопереживала дочери. - И не только о ней, - сурово произнесла Асока, поджав красиво изогнутые губы, при этом её глаза угрожающе сузились и до этого тёплая, солнечная красота девушки стала холодной и почти злой. Но всё равно Шаак казалось, что Асока выглядит ужасно трогательно в этой своей хрупкости и миниатюрном изяществе. В них она видела недостаток жизненной силы и необходимость оберегать и защищать от всех бед это нежное, хрупкое создание. И со всей истовой материнской любовью Шаак стремилась окружить всевозможной заботой и комфортом душу своего прихотливого цветка. "Это всё потому, что она совсем не знала отца, выросла без его участия," - неустанно твердила самой себе женщина - "Поэтому она и выросла такой нервной и болезненно-впечатлительной. Из-за этого Асока видит во всех людях прежде всего возможных врагов. И потом, она действительно пережила немало, война застала её совсем ребёнком и девочка видела своими глазами все эти ужасы". Шаак была совсем юной, когда связала свою жизнь с сенатором Джозефом Тано и рассталась с ним почти сразу же, после рождения Асоки. Она очень любила этого человека, Джози казался ей самым настоящим принцем: утонченный, деликатный, образованный. Юноша тогда только закончил Республиканскую академию, факультет социально-политических наук и Шаак могла часами слушать его рассуждения, восхищаясь его умом и тонким чувством прекрасного. Отец и одновременно учитель Шаак был против этих отношений, но что для неё тогда значило мнение отца? Магистр Танос Ти был личностью весьма неординарной, отличавшейся независимостью суждений, он рано потерял свою возлюбленную и старался всячески заботиться о своей детях, Шаак и ещё двоих, потому что они остались без материнского тепла. Старшего сына он воспитывал как настоящего воина: отдал в группу юнлингов, под руководством самого Магистра Йоды, а потом в отдалённый храм на Дантуине, так он и вырос вдали от семьи, прилёта на Корусант только на время отпуска и выходных. Сестры росли вместе и очень дружили. Шаак была старше Алисии на два года и привыкла, что её мнение всегда было решающим. Наставник всегда считал её своей правой рукой и с ранних лет поручал серьёзные дела и задания, таким образом, девушка быстро привыкла к самостоятельности и независимости от мнения остальных. От природы тогрута была доброй, обладала большой искренностью и редкой душевной щедростью, а от незнания жизни вне Ордена, ещё и романтично Шаак от своего будущего ждала только счастья, не зная о том, что оно никогда не даётся без боли. Но в тот момент девушка об этом не размышляла, она просто была счастлива и смотрела в будущее широко раскрытыми глазами, с распахнутым сердцем, и первое время её надежды вполне оправдывались, проблемы появились значительно позже и тем неожиданными они оказались для любящей души, совершенно не готовой к таким испытаниям.