Мой брат. Мой отец

«Ты беременна?!» Задав этот вопрос в порыве страха за дочку, мать, почти сразу же осеклась, словно посчитала, что сморозила глупость, и Изуми сейчас же посмотрит на неё, как на умолишённую. — Да! Наверное… Я не знаю… У меня тянет живот, мне страшно! — лишь на секунду колеблясь, ответила испуганная куноичи. В тот момент все прежние переживания о том, что скажет мама, накажет ли её, были позабыты. Сейчас девушку волновало лишь то, что она может серьёзно навредить малышу внутри себя и попросту не успеть разрешить эту ситуацию. — Ками-сама, дай мне силы! — воскликнула женщина, стремительно выйдя из комнаты. Изуми опустилась на кровать, поспешно возвращаяя руки на живот. В тот момент ей было абсолютно неважно, будет ли мама на неё ругаться, будет ли причитать о том, что она не так её воспитывала; главное — чтобы ничего дурного не произошло с её дитём. Учиха корила себя за то, что так изводилась и сейчас сама же может послужить причиной потери ребёнка. «Малыш, прости, я такая дурочка, всё хорошо, всё будет хорошо, » — словно в бреду, отчаянно шептала девушка, поглаживая небольшой животик. Именно тогда она поняла для себя, что несмотря на то что беременность ранняя и незапланированная, она не переживёт, если что-то случится с этим маленьким человечком, которому они с Итачи дали жизнь. Через пару секунд, которые длились для девушки целую вечность, её мать вернулась, держа в руках таблетки и стакан с водой. — На, держи, выпей успокоительное. Это из-за стресса, — протороторила женщина, помогая дочери выпить лекарство. Изуми тут же сделала то, что ей сказали, и чуть ли не залпом выпила стакан воды. Девушка прикрыла глаза, пытаясь успокоиться в условиях того, что она прекрасно понимала, что в скором времени её ждут очень нелёгкие разговоры. Её мать молча подошла к окну и стояла там долгое время, погружённая в раздумия. Спустя какой-то промежуток времени (юная Учиха так и не смогла понять, насколько долго длилось такое нужное сейчас, спасительное для неё молчание) девушка почувствовала, как боль постепенно затухает, что не могло не радовать её. Изуми приподнялась на постели, и, заметив это, старшая Учиха тут же обернулась, смиряя дочь грозным взглядом, в котором смешался гремучий коктейль из всяческих негативных чувств. Гнев, осуждение, разочарование, непонимание, — всё было в нём. Лишь на мгновение встретившись с таким взглядом, куноичи тут же отвела свой, осознавая, что не дождётся поддержки от матери. — Собирайся, — приказным тоном сказала женщина. — Мы всё-таки пойдём в гости? — удивилась Изуми. Неужели её мать просто сделает вид, что ничего не было, и они, как не в чём ни бывало, отправятся по своим делам? Нет, даже звучит бредово. — Какие гости? Накрылись все гости с такими новостями! А хотя нет, в гости мы всё же пойдём, к семье твоего ухажёра, пусть глава клана знает, с какой распутной девицей связался его непутёвый сын! Живей одевайся, и я буду ждать тебя у двери! Разгневанная женщина вышла из комнаты, оставляя юную куноичи наедине со своими мыслями. Учиха старалась не плакать и сохранять спокойствие, хотя это совсем ей не удавалось. «Вот почему всё сложилась так? Что будет дальше? Мама выгонит меня из дома, и я буду рожать где-нибудь на улице?» — думала она, одеваясь. «Лучше бы я погибла на какой-то из миссий, ни у кого не было бы проблем. Моя мама не мучилась бы от того, что я такая плохая, наоборот, все бы выражали искреннее сожаление, что её дочь была сильной и смелой девушкой, погибла как герой. Возможно, Итачи бы горевал, но обязательно встретил другую, более достойную девушку» — представляла Изуми по дороге к дому возлюбленного. Ей было дурно от самой себя, хотелось спрятаться где-нибудь в укромном тёмном уголочке и исчезнуть, чтобы ни у кого не было лишних проблем. К главному дому в их клане куноичи шла, как к гильотине. И наконец они с матерью стояли у дверей. Напоследок гневно глянув на потерянную дочь, женщина глубоко вздохнула и постучалась в дверь. Через несколько минут им открыла вечно спокойная и рассудительная Микото, являющаяся достопочтенной женой главы клана и матерью Итачи. — Здравствуйте, Микото-сама, — даже не пытаясь скрыть свои чувства, произнесла мать Изуми. — Добрый день. Вы хотите обратиться к главе клана или же пришли по какой-то личной причине? — Как бы вам сказать… И то, и другое. Позвольте пройти, разговор предстоит максимально серьёзный. — Конечно, как вам угодно, проходите. Мать девушки поспешно зашла в дом, сурово посмотрев на неё, чтобы та зашла за ней. — Чем я могу вам помочь? Изуми-чан, ты тоже здесь? Какая-то ты бледненькая, случилось что? — поинтересовалась Микото. — О! Ещё как случилось! Если б вы знали, какой «сюрприз» наши дети для нас приготовили, — иронично заявила другая мать. — Наши дети? У них что-то не так? — Всё не так! — Ками-сама, не томите, пожалуйста, скажите наконец, в чём дело? — Вы не волнуйтесь, обязательно скажу. Только позовите вашего сына и Фугаку-сама. Они должны это услышать. — Фугаку дома нет, он вернётся вечером, а вот Итачи сейчас позову. Микото с несвойственной для неё поспешностью отправилась на поиски сына. Видимо, её так заинтриговало смелое заявление пришедшей в дом женщины. Изуми стояла у входной двери ни жива ни мертва. Те несколько минут ожиданий тянулись мучительно медленно, будто издевались над ней. Куноичи казалось, что это её последние минуты относительно нормальной жизни, а вся дальнейшая запятнана клеймом позора клана и блудной девицы. Её тревожила реакция Итачи, и то, как он будет к ней относится после всего этого. В тот момент эмоции захлестнули юную Учиха, полностью отключая разум. Её сознание рисовала ей картины того, что возлюбленный охладеет к ней и совсем скоро найдёт себе другую девушку, которая не повторит её ошибки. Наконец послышались шаги двух, и показались фигуры матери и сына, спускающихся с лестницы. Изуми тут же вскинула голову, цепляясь взглядом за своего возлюбленного. Сначала его выражение лица, взгляд, и то, как он себя держал, говорили о холодности, безучастности и непроницаемости, но стоило ему увидеть девушку, как его взгляд тут же сменился на тёплый и обеспокоенный. — Что-то произошло с Изуми-чан? — безучастно вежливо спросил он, но она обратила внимание несколько на другое. Итачи сцепил руки в замок, то сжимая их сильнее, то снова расслабляя их, и неприрывно кусал губы. За то время, которое они встречались, Изуми научилась распознавать эти небольшие сигналы, говорившие об истинных чувствах юноши, когда он их тщательно скрывал. Судя по этому, сейчас Итачи довольно сильно волновался за неё. Учиха даже пару раз позволил себе бросить на возлюбленную несколько взглядов, красноречиво говорящих ей о его переживаниях. — Нет, ну ты посмотри, какой равнодушный! Сделал грязное дело и забыл! Правильно, ему же всё простят — гений клана! Какое ему дело до обычной наивной девчушки? Попользовался и оставил! Итачи глубоко выдохнул и низко опустил голову. Микото удивлённо бросала взгляды на всех присутствующих, не понимая, что вообще происходит. — Сын, что произошло? Вы с Изуми-чан поругались? Расстались, может быть? — спросила она. — Ах, если бы! — саркастично вздохнула возмущённая. — Я не оставлял вашей дочери и никогда бы не оставил, с чего вы это взяли? — спокойно ответил он. — Я никогда бы не навредил ей. — Не навредил! Это уже произошло! Изуми ждёт от тебя ребёнка… Эти слова прозвучали оглушительно и установили на пару минут гробовое молчание. Микото данная новость, кажется, поразила до глубины души, поскольку она тут же схватилась за сердце и ушла на кухню. Женщина вернулась через короткий промежуток времени, бледная, как полотно, и держащая в руках стакан с водой. Она неверяще поглядывала то на сына, то на его избранницу. Изуми отчаянно ждала реакции Итачи на эту новость, но он никак её не проявил, даже взгляда не поднял, только застыл на месте на несколько секунд. — Ждёт ребёнка? Вы уверены? Какой срок? Вы уже ходили к врачу? — нарушила тишину Микото. — Я, честно, не до конца уверена. Она мне так сказала! Я понять ещё не успела, та только утром призналась, и я сразу же к вам. — А она точно уверена? Может быть, у неё сбой в организме, такое бывает в этом возрасте. Может быть она просто что-то напутала? — Будем надеяться. Пока матери разговаривали, Изуми начало уже порядком раздражать то, что они говорят так, будто она не находится с ними в одной комнате. Но вдруг девушка заметила, что Итачи направился к ней и скоро остановился на расстоянии двух шагов. Куноичи уловила лёгкое, почти невесомое прикосновение к своему животу. Мгновенно среагировав на это, она подняла взор, встречаясь взглядом с возлюбленным. В том читалось некоторое смятение, и немой вопрос: «Правда?» «Я чувствую, что это так», — одними губами произнесла Изуми. — Что вы там шепчетесь, голубки? Дошептались уже, — пожурила их мать девушки. — Подождите с нотациями, может вы вообще их зря им читаете, — сказала Микото. — Нужно задать им вопросы, возможно, они просто что-то не так поняли. — Изуми, ты спала с ним? — холодно поинтересовалась женщина. В её голосе явно читалось послание: «Если ты ответишь да, то мне всё будет с тобой ясно». Изуми сейчас была готова под землю провалиться от стыда и вины за свой поступок, и никак не могла найти в себе силы хоть что-то сказать на это. — Да, у нас уже была близость, — ответил за неё Итачи, становясь прямо перед ней, словно закрывая её собой в попытке защитить. — Прекрасно! Ками-сама, воспитывала дочь всё эти годы, говорила ведь, что этим нельзя заниматься до свадьбы, а она что сделала! Отдалась парню в таком возрасте! Какой позор для семьи! — запричитала женщина, хватаясь за голову — Не говорите такого об Изуми! Это я её уговорил таким заняться, она не виновата. — Но всё равно… — Давайте не будем спорить попусту, — предложила Микото. — Пойдёмте к клановому медику, он её осмотрит, и дальше будет видно. Все сошли эту идею единственной верной, и вскоре эта пёстрая компания из них четверых направилась в отдалённый дом на окраине квартала. Матери шли на несколько шагов впереди своих детей. Изуми старалась не смотреть на то, как её мать отчаянно жестикулирует, видимо, браня её по-всякому перед женой главы клана. Итачи держал любимую за руку, слегка поглаживая её ладонь большим пальцем. Куноичи было это немного непривычно, потому что они шли по оживлённым улицам их квартала, и люди то и дело начали перешёптываться, завидя их. Дело в том, что при других Итачи всегда вёл себя с ней очень сдержанно, и никогда не позволял себе в открытую держать свою возлюбленную за руку. Но сегодня был особый случай. «Изуми, посмотри на меня», — шёпотом попросил Учиха. Девушка сделала то, о чём-то её попросили. Во взгляде Итачи плескалось столько эмоций, что она чётко не смогла определить, что конкретно он чувствует. — Почему ты не сказала о том, что беременна? — с горечью прошептал юноша. Он сказал это с таким тяжёлым сердцем, что Изуми пожалела, что не сделала этого. — Я боялась, что мы расстанемся, когда бы узнаешь об этом. Боялась, что тебе не нужны лишние проблемы, — призналась она. Юноша с минуту молчал, смотря в пустоту в одну точку, погрузившись в себя и, казалось, даже перестал дышать. Такого состояния девушка больше всего опасалась и старалась никогда до этого не доводить. Внешне Итачи оставался спокойным, правда, отрешённым от реальности, а внутри у него мог бушевать ураган, и пополам разрывалось сердце. И вывести из него эти эмоции удавалось далеко не всегда. — Прости меня, Изуми, правда, прости, — наконец произнёс он. — За что? — Видимо, я не так себя вёл в отношениях, не уделял тебе достаточно внимания, и не заслужил доверия. Я должен быть твоей опорой и поддержкой, а ты в такой сложной ситуации даже не обратилась ко мне. Прости, если бы я знал, как лучше строить отношения, этой ситуации бы не было. Я, честно, не хотел создавать о себе такое впечатление, ты мне очень дорога. Изуми самой стало дурно от того, что она заставила возлюбленного чувствовать себя плохо. И, действительно, с чего вдруг у неё возникли такие мысли? Сейчас она даже не знала, что такое сказать, чтобы оправдать это. — Из-за этого ты так плохо себя чувствовала? Ками-сама, я бы мог и получше узнать о том, как проявляется беременность. Я просто совсем не предполагал этого. Шисуи говорил мне о том, что девушка может забеременеть с какого-то определённого возраста, а с какого именно — не сказал, поскольку, наверное, сам не знает. Я… Никогда не видел, чтобы кто-то в нашем возрасте становился родителями, я, правда, думал, что этого ещё не может произойти. Ками-сама, какой же я дурак! Не узнал толком, как всё происходит, и что из этого может получиться, а ещё и тебя в это втянул… — Итачи, не стоит так корить себя, мы оба виноваты… За этим разговором куноичи не заметила, как они подошли к нужному дому. Там их встретила добрая старушка и молодая женщина лет двадцати. Узнав, что посетители хотят узнать о возможной беременности Изуми, они отвели её в соседнюю комнату и поспешили начать осмотр. — Ну что сказать? Действительно, беременность есть. Срок примерно пятнадцать-шестнадцать недель, — подвела итог старушка. Хоть Изуми и не надеялась на иной исход событий, её сердце всё равно забилось чаще, а в груди разлилась волна нежности. Она даже не ожидала, что подтверждение её состояния вызовет положительные эмоции. Ирьёнин положила руки ей на живот, и тут же возникло приятное зелёное свечение. — Малыш достаточно большой, чакра уже хорошо чувствуется, — добавил медик. — Можете одеваться. Тогда же её помощница вышла из помещения, видимо, за тем, чтобы позвать других. Стоило Изуми одеться, как в комнату зашли их матери. — Ну что? Всё подтвердилось? — поинтересовалась Микото. — Да, она действительно ждёт малыша. — Чудесно! Скажите, а мы ещё успеем прервать беременность? — с надеждой спросила мать куноичи. — Понимаете, срок уже слишком большой для этого. Скоро можно будет ждать первых шевелений, а вы спохватились. Конечно, я могу попытаться что-то сделать, но после такого будут большие проблемы со следующими беременностями, она может вообще больше никогда не родить. Вы на это готовы? — Ну а что ещё делать? Если кто-то держать себя в руках не может, и поддаётся похоти как распутная девица! — сказала мать девушки. — Подождите, не нужно ничего с горяча делать! — пыталась образумить её Микото. — Нужно успокоиться и подумать. — Это вы думать можете! Не вам же ребёнка воспитывать в случае чего! Не в силах выносить всё эти разговоры, Изуми вышла из этой комнаты. Стоило ей перейти порог, как перед ней возник Итачи, спросивший о результатах осмотра. Девушка медленно кивнула, закрывая глаза. Юноша обнял её, бережно прижимая к себе. За этот простой с его стороны жест юная Учиха была ему очень благодарна. Она удобно положила голову ему на плечо, пытаясь сдержать слёзы. — Изуми, не расстраивайся так, и даже не думай, что я могу оставить тебя, особенно сейчас, когда ты носишь под сердцем нашего ребёнка, — прошептал он, нежно поглаживая её по спине. — Что ты вообще обо всём этом думаешь? — хрипло спросила она. — Раз так сложилось, то с этим уже ничего не поделать. Я готов жениться на тебе и взять на себя ответственность за вас обоих. Не переживай, я буду рядом. — Моя мама хочет, чтобы я прервала беременность. Итачи, пусть всё это незапланировано, и, возможно, так будет легче, но я просто не переживу этого! Сегодня утром у меня болел живот, и я страшно испугалась. Я… Я просто не смогу оборвать эту жизнь. — Что бы она там не говорила, я приложу все силы, чтобы не допустить этого, хотя мне ясна её позиция. В нашем жестоком мире и жизнь рождённого ценится не больше пылинки, что уж говорить о том, кто не родился. Я не позволю отнять у мира ещё одну душу, иначе зачем я все эти годы трудился, развивал свои способности, чтобы в конечном счёте быть не в силе отстоять жизнь своего ребёнка? Шиноби и так без разбору убивают тех, кого считают врагами, если мы начнём убивать и те невинные души, что, как нам кажется, не вовремя пришли в этот мир, то мы отвратительнейшие существа на земле. Диалог пары прервали их матери, которые наконец вышли к ним из другой комнаты. Изуми по привычке хотела отстраниться от возлюбленного, но тот, на удивление, не прервал объятий. Мать девушки хотела, видимо, отвесить какой-то язвительный комментарий этому, но Микото её остановила. — Нам остаётся только ждать Фугаку, последнее слово в этом деле будет за ним. А пока что, давайте Изуми погостит у нас, чтобы узнать всё, как говорится, из первых уст, а то она будет переживать, что нежелательно ей, — предложила жена главы клана, видимо, пытаясь так оградить девушку от гнева её матери. — Как хотите, — согласилась другая женщина. Всю дорогу до дома Изуми шла молча, слушая тихий шёпот Итачи, говорившего это скорее не ей, а самому себе. «Рождение и смерть… Две главнейшие составляющие нашей жизни. Я часто думал об этом, но мне и в голову не приходило, что отнять жизнь можно и у нерождённого. В опасной жизни шиноби эти процессы сменяют друг друга, и почти никого глубоко не трогают. Рождение и смерть… Что-то из этого ждёт моего ребёнка, и как бы я не был готов к такому в своей жизни, я смогу отстоять его жизнь. Он родиться, и я буду оберегать его всё время, быть может, он не узнает всех мерзостей мира или узнает хотя бы не в столь раннем возрасте…"