Нимфомания

У Чонхо большая грудь, накачанные бёдра и невероятные руки. Сонхва готов вечность залипать на эти предплечья с закатанными рукавами, что открывают прекрасный вид на вены и крепкие мышцы. Когда стилисты подбирают Чхве классические костюмы с приталенной рубашкой, брюнет готов стонать и плакать, потому что младший в этом аутфите выглядит божественно. А во время съёмок The Real Пак часто пускал слюни на байкерский наряд Чонхо. Ну ничего Сонхва не мог с собой поделать перед таким мужественным и сильным Чхве Чонхо. Сонхва, наверное, завидовал немного донсэну. Сам он хоть и выше Чонхо, но худой. Он даже не мог добиться такого же красивого пресса, как у Сана или Ёсана. У Сонхва тонкие и изящные пальцы, узкая талия и милое личико, а у Чонхо всё наоборот. И это заводило Пака. Ему хотелось оказаться в этих сильных руках и позволить их обладателю сделать с собой что угодно. Вот и сейчас он наблюдает с кухни, как объект любви в гостиной поднимает тяжёлые гантели, притащенные из зала, пока сам пытается съесть лапшу. Бицепс красиво переливался на искусственном свету, пот стекал небольшими каплями по виску, а футболка так натягивалась, что казалось, сейчас порвётся в районе широкой спины. И Сонхва этого только и ждал, пожирая картину голодными глазами. Он и думать забыл о своём обеде, когда Чонхо со стоном положил гантели и встал, разминая свою потрясающую спину. И ведь никто этой божественной картины не увидит, потому что 99-лайн ускакал на очередную прогулку в выходной, а Хонджун опять засел в студии. – Хён, сделай мне кофе, – стрельнул взглядом Чхве, вызывая у старшего под свитером языки пламени. В другой раз Сонхва послал бы его или любого другого донсэна, но сейчас мысли были заняты другим, а именно назревающим стояком, пока макнэ убирает свои снаряды в безопасное для окружающих место. – Хорошо, – промямлил Пак, на негнущихся ногах встал и подошёл к кофемашине так, чтобы не было видно бугорка. Вся эта ситуация нарушала внутреннее равновесие вижуала, и даже мысли о многочасовой практике Wonderland не спасали Сонхва. – Хён, почему ты сегодня медлительный? – вдруг Чонхо оказался совсем близко, тяжело дыша после тренировки прямо в ухо своему хёну. Пак вздрогнул и замер, так и не запустив кофемашину. Жар от чужого тела, будто пожар, передавался от младшего старшему и заставляет думать всё больше о своих желаниях. Широкая ладонь легла на застывшую руку и подвела к кнопке запуска, а другая обхватила тонкую талию, притягивая к хозяину ближе. – Хён, о чём ты думаешь? Расскажи мне, – словно змей-искуситель шептал младший на ухо Сонхва, а нервы того были на пределе, вместе с возбуждением, которое было прижато к холодной столешнице. – Ну же. И Пак не сдержался. Резко обернулся и впился в губы Чонхо, терзая их зубами и сразу же зализывая длинным язычком. Макнэ сразу же ответил на поцелуй, сжимая своими руками талию старшего, как тот этого и хотел. Внутри вопило: "Да! Да! Да!" И Сонхва был готов хоть сейчас растечься лужицей перед объектом обожания. Младший напирал, вновь прижимая Пака к столу, не обращая внимания на приготовленный кофе. Сердце стучало у обоих где-то в животе, а воздуха совсем не хватало. Чонхо оторвался от соблазнительных губ старшего, облизывая их на последок, и прислонился лбом к чужому. – Хён, ты такой милый и отзывчивый. Сонхва был разгорячён руками, что залезли уже под свитер, и такими нежными словами младшего. Глядя в глаза Чонхо, он и не понимает, когда детское личико обрело взрослые черты, становясь ещё более мужественным и желанным, а сам парень стал выше и шире в плечах. Руки вижуала уже давно обнимали Чхве за шею, не давая оторваться. Казалось, искры воздуха между ними взорвутся из-за накаляющей страсти вокруг. Сонхва опустил свои предплечья и схватил ладонь макнэ. – Давай лучше на кровати, – промямлил он и потянул вокалиста в сторону своей комнаты. Как только дверь в спальню закрылась, Чонхо сел на нижнюю кровать и похлопал по своим прекрасным бёдрам, из-за которых Пак немного завис, но всё же упал своей задницей на них. Младший стянул с себя футболку, играясь мышцами, а Сонхва, получая визуальный оргазм, надавил на плечи макнэ, опрокидывая того на спину, и прикоснулся губами к его груди. Тонкие пальчики забрались под резинку спортивок и начали поглаживать чужое возбуждение, пока крепкие руки задрали свитер и поглаживали чувствительные соски, а потом спускались к округлым ягодицам, раздвигая и сжимая их. Чонхо, не выдержав ласк оголённой плоти, отстранил старшего от своей груди и снял с него одежду. Чужой, налитый кровью член испачкал пресс макнэ каплей предэякулята. Затуманенный взгляд и загнанное дыхание возбуждали все нервные окончания вокалиста, а его орган уже болезненно отзывался на данную картину, пока его плечи сжимали и тихо постанывали. Скользнув руками от ключиц с сосками до мягких и нежных бёдер, Чхве провёл по красивому члену своего хёна, вырывая новые стоны-полувздохи, и сжал бархатные и подтянутые ягодицы. – Где смазка и презервативы? Сонхва покачал головой, пытаясь отойти от затянувшей неги, и вытащил из прикроватной тумбочки на половину полную бутылочку и блестящий квадратик, вкладывая всё в руки младшего. – Сильно не старайся, я уже растягивал себя утром, – прошептал вижуал на ухо Чонхо и с пошлым чмоком поцеловал его. Макнэ, возбуждённый данным фактом, недолго думая, смазал пальцы лубрикантом и сразу же двумя вошёл в разгорячённую дырочку старшего, не отрываясь от соблазнительных пухлых губ. Мышцы с лёгкостью поддались, и вскоре в анусе стало на палец больше. Сонхва потянул за спортивки младшего, высвобождая возбуждённую плоть и раскатывая по ней презерватив. Член Чонхо был толстым и чуть больше среднего, идеальный для Пака. Вижуал одёрнул руку макнэ и со стоном наслаждения насадился на его орган. Наконец-то Сонхва получил желаемое, медленно двигаясь, и прямо сейчас сгорал от крепкой хватки на своей талии. Чонхо повалил Пака на спину, вбиваясь в горячую дырочку и задевая простату. Закинув длинные ноги старшего на своё плечо, он с любованием целовал коленные чашечки, не сбиваясь с ритма. Перед ним предстала самая прекрасная картина в мире: его самый старший хён извивался под ним, хватался своими аккуратными пальчиками за простыню, сексуально выгибался и стонал. От одного вида можно было кончить. – Чонхо-я, жестче, – вскрикнул вижуал. – О, так наш хён имеет задатки мазохизма, – хмыкнул тот и сбавил темп, заставляя Пака хныкать и метаться по постели. – Чонхо, прошу! Вокалист улыбнулся и, размашисто ударив старшего по заднице своей большой ладонью, довёл их обоих до яркого и долгожданного оргазма.