Не только моё дело

Ная шла по хорошо знакомому лесу, вдыхая утренний воздух с горьковатым запахом прелых листьев. Она видела: лето закончилось. Солнечный свет, рассеянный плотными облаками, совсем не согревал, но холод только придавал бодрости. Девушка старалась не придерживаться проложенных троп: просто шла вперёд, сосредоточившись на звуках живущего своей жизнью леса. Зря, похоже, она надеялась, что это поможет ей проветрить голову и сбежать от дурных мыслей. Многолетний опыт позволял ей двигаться практически бесшумно, почти не прилагая для этого усилий. Лес пока не обращал на неё внимания: будто её здесь не было. Разговор с наставницей ожидаемого облегчения не принёс, хотя, казалось, она знает всё на свете. До недавнего разговора Эстера успешно сохраняла вид, будто она – мудрейшая из всех знахарок, живших на Гипате, исключительно по доброте душевной согласившаяся поучать неразумных детей. – Бездельница. Всё бы тебе в облаках витать. Вот я в твои годы... – Ты в мои годы тоже не могла на месте усидеть, – шутливо огрызнулась Ная. – Сама же рассказывала. Эстера какое-то время молча сверлила её взглядом своих бледно-жёлтых глаз, а затем неожиданно печально вздохнула. – Верно. Но я-то своё уже отпутешествовала. Теперь – твоё время. Решай. Пожалуй, если бы Эстера в очередной раз проявила своё упрямство и, ссылаясь на сомнительную мудрость, запретила даже думать о поисках – взбунтоваться против запрета было бы намного проще. В одном она была права: никто не сможет принять решение за Наю. Привыкшая доверять только своему опыту и навыкам, Ная никогда не верила в нелепую легенду об Избранном – и при личной встрече прямо заявила ему об этом, не желая множить недомолвки. Наставница могла бы пожурить её за излишнюю прямоту, хотя сама она не стеснялась в выражениях, но в тот момент почему-то промолчала. Зак не выразил ни враждебности, ни раздражения, как можно было ожидать: напротив, чужое неверие в его избранность успокоило его и принесло некоторое подобие облегчения. Явление Избранного произошло всего несколько недель назад. Они были до того наполнены событиями, что казалось, будто длились не один год. Неужели один человек мог принести с собой столько изменений? Не привыкший ждать и бояться, он предпринимал одну опасную авантюру за другой, пока не решил двинуться дальше, в неизвестность. Один. "Я очень благодарен вам. Но то, что случится дальше – уже только моё дело". Ная знала: это неправда. Он не хотел этого говорить, и всё-таки сказал. По крайней мере – хотела верить. Зак был уверен, что его поиски не имеют ничего общего с тем, что творится на Гипате, но почему он с такой лёгкостью отказался от помощи? Неужели думал, что не заслужил право на участие? До того момента, казалось, он был рад компании: что бы он ни говорил, полное одиночество тяготило его, а неизвестность – пугала. Так почему бы не встретить своё прошлое с теми, кого назвал друзьями? Вполне возможно, Ная ошибалась, и Зак вовсе не нуждается в помощи, по крайней мере – так отчаянно, как ей хотелось бы думать. Возможно – он найдёт помощь во время путешествий по неизведанным землям, а гипатские дикари ему просто больше не нужны – как стал ненужным каменный топор, когда Зак нашёл в Мёртвом городе зачарованное оружие из настоящего железа. Об этом всегда надо помнить. Узнать наверняка невозможно: сохранялась твёрдая уверенность, что друг – по крайней мере тот человек, кого Ная успела узнать за несколько недель знакомства – никогда не вернётся на Гипат. Если Великие силы будут благосклонны и повторная встреча состоится – она не принесёт ничего, кроме потерь и разочарований. Досада не давала покоя. Надо было настоять: была же возможность. Может, и Хадор поддержал бы её. Он тоже не стал спорить: только попрощался и пожелал удачи, словно расставался с другом всего на пару дней. Но неужели великий маг не смог бы зачаровать не один амулет, а три, если бы захотел? Ещё один вопрос без ответа. Ная внезапно остановилась. Сухая ветка под её сапогом хрустнула: этот звук показался неправдоподобно громким. Мысли снова начали лихорадочно разбегаться. Ведь может великий маг ответить хотя бы на вопрос об амулетах. Или, может быть, предложить ему сделку: он сам подтвердил, что собственное могущество сковывает его. Лучше всего, разумеется, будет убедить, что помощники повысят вероятность на успех поисков. Искать возможности, не сдаваться после неудач, если необходимо – идти на риск – вот тот пример, который Зак подавал им с Хадором. Рядом с ним казалось, что возможности становятся безграничными. Он не знал ничего, но любопытство не позволяло ему сидеть на месте. Похоже, этот бессознательный интерес к познанию нового, не успевший зачахнуть под гнётом покорности судьбе, оказался болезнью, заразной и неизлечимой, и не дающей вернуться к прежней жизни. Ная осмотрелась вокруг. Похоже, она ушла слишком далеко на юг и подобралась близко к границам болот. Идти дальше в одиночку стало небезопасно, да и необходимости в этом не было. Она видела, как среди деревьев показался зелёный свет: тусклый, но зловещий. Если хищные болотные огоньки обнаружат и окружат её – лучше всего будет спасаться бегством. На заживление ожогов уйдёт время – непозволительно много времени, а сейчас есть дела поважнее. Решив не тратить драгоценное время и стрелы ради скудной добычи, Ная развернулась и направилась обратно. Вскоре, чуть западнее, она увидела хорошо знакомый частокол. Всё ещё оставался в Посёлке человек, который мог бы поддержать её. Ная не обманывала себя: в одиночку она, скорее всего, не справится. Если она сгинет в горах – от этого будет мало пользы. Кроме того, иногда жизненно необходимо услышать, что навязчивая идея, лишающая сна – не полная глупость. Если Хадор её не поддержит... Впрочем, она всегда может просто спросить – и узнать.