Начало — невинное, но дело набирает обороты.
Голубое ясное небо с редкими воздушными облаками смотрится по-летнему красиво. Высокие ярко-желтые подсолнухи повернуты лицом к солнцу, которое одаривает землю своим жарким теплом. Воздух здесь чистый, легкий, нетронутый обилием выхлопных газов машин. Они не могут проехать мимо поля с подсолнухами. Арсений останавливает машину вдоль дороги и ступает на зеленую траву. Яркое солнце чуть слепит его, из-за чего Попов жалеет, что забыл солнцезащитные очки в машине. Несмотря на это, идти за ними он не собирался — желание рассмотреть красивое поле превозмогало. Арсений слегка вздрагивает, когда дверь машины резко захлопывается и высокая фигура подбегает к желтым цветам. Хлопковая рубашка, расстегнутая на все пуговицы, свободно свисает на острых плечах, подчеркивая и так заметную худобу, чёрные кожаные браслеты слишком сильно выделяются на фоне дня, окрашенного в яркие тона, а серебряные кольца красиво блестят на солнечном свете. Вот он — тот самый элемент, который дополнил очаровательный пейзаж. — Арс! — зовёт его парень напротив и машет рукой, призывая подойти поближе. — Арсений! Иди сюда! Чего ты завис? Дуновение теплого ветерка заставляет края рубашки распахнуться, представляя Попову вид на оголенную грудную клетку с заметными ребрами. Выпирающие ключицы манят к себе и говорят быть осторожнее — если прикоснешься, то порежешься. Арсений прикусывает щеку изнутри и представляет, как при легком прикосновении кожа на его указательном пальце разрезается, а рубиновая жидкость незамедлительно начнет вытекать из ранки, оставляя за собой тупую боль и едкий запах железа. А что будет, если прикоснуться губами?.. — Попов! Ау! Земля вызывает Арсения Сергеича Попова! Арсений, услышав свою фамилию, наконец выбирается из океана размышлений и делает первый шаг навстречу зеленоглазому чуду. Трава под ногами издает характерный хруст и слегка щекочет оголенные участки ноги — в такую жару ходить в кроссовках ужасно, поэтому его выбор пал на обычные черные тапочки. Попов лето не любит, можно сказать, ненавидит из-за высокого градуса и, следовательно, обильного потоотделения. Благодаря искренней нелюбви жаркой погоде, решение выехать из города на своей любимой «Волге» казалось до боли правильным. Правильным также казалась яркая зелень глаз напротив и расцветающая улыбка на припухлых губах. Попову бы фотоаппарат в руки, дабы запечатлеть на пленке, как красиво русые волосы развиваются во время потока южного ветерка. Но нужного предмета у него не оказывается, так что остается только один способ запомнить происходящее. Арсений выжигает в своей памяти этот момент вместе с каждым движением, с каждым лепестком подсолнухов, с каждым дрожью светлых ресничек. — Тут так красиво… — шёпотом говорит мальчишка, еще сильнее расплываясь в улыбке. — Остаться бы тут до конца лета… — он смотрит на границу между лазурным небом и полем, когда его робко берут за руку, с нежностью переплетая пальцы. — Очень красиво… Брюнет соглашается, внутри себя понимая, что самым красивым здесь является только Антон, у которого на шортах белое пятно от пломбира. С пятном, увы, ничего не поделаешь. — Надеюсь, следующим летом оно будет таким же красивым! И Арсения клинит. Сердце, кажется, сейчас перестанет функционировать, а за ним и весь организм. Кончики пальцев леденеют, уходя в резонанс с теплой погодой. Попов готов сгореть на ненавистном ему солнце, кричать от невообразимо болезненных ожогах, лишь бы Шастун никогда не произносил последней фразы. Следующее лето для Антона никогда не наступит. И ему никогда не исполнится 18.***
Антон очередной раз жалеет о своем решении продолжить обучение в школе и пойти в одиннадцатый класс. Нелюбимое всеми школьниками первое сентября вызывает у Шастуна резкие спазмы желудка, из-за которых он в три погибели почти сгибается над унитазом, но вкусный завтрак в виде растворимого кофе и бутербродика с творожным сыром просят его не блевать. И Тоша этого не делает. Вместо этого он спешит более-менее нормально завязать темно-синий галстук, которым за одиннадцать лет столько раз хотел придушить себя, дабы не писать чертовы рефераты по физике. Но рефератам стоит сказать спасибо, ведь они столько раз спасали мальчишку от тройки в четверти и грустного взгляда матери. Последнее, вообще, является кошмаром Антона. — Мам! Я побежал! Увидимся вечером! — кричит Антон, наспех натягивая любимые красные кроссовки. Он с сильным хлопком закрывает дверь квартиры и бегом спускается по лестнице, чуть дрожа от предвкушения встречи с друзьями. Все-таки школьная пора ассоциируется у него не только с противными рефератами, но и с близкими. Да и что уж молчать, в середине 10-го класса он проникся симпатией к одному человеку, с которым теперь встречается. Шастун выбегает из подъезда, мчась по тротуару к пешеходному переходу, не забывая придерживать рукой сумку через плечо с забавным брелком в виде мордочки зайчика. Этот милый брелок ему подарила Ира — до дрожи в коленках любимая девушка с кофейными глазами и потрясным чувством юмора. Они договорились всей компанией встретиться у входа в школу перед началом уроков, но Шастун, по обыкновению, отложил будильник на пять минут и проспал назначенное время сбора. Конечно, ему будет жутко стыдно перед организованным Димкой, который по-любому отчитает его за любовь к ночным просмотрам сериала. Но сегодня Антон решил не надувать обиженно губы на нравоучения Поза, как делает это обычно. Хотя, после этого он ловит легкий чмок с персиковым бальзамом, что сводит с ума, поэтому отказываться от такого милого поцелуя — грех. Тоша решает после встречи спрятать Иру от чужих глаз и, наконец, спустя томных три месяца лета, ощутить бархат ее губ на своих, растворяясь в аромате духов с земляникой. Кузнецова уехала с семьей в конце мая заграницу, из-за чего они могли только созваниваться по фейстайму. Антону не нравилось общение на расстоянии. Ему хотелось взять Иру за руку, сводить ее в парк, покормить рыженьких белочек с руки и купить ей дорогущее мороженое в виде ананаса. Нет, Тоша не был богачом, и, наверняка, после этого мороженого ему бы не хватило денег на проезд, но сделать приятное прекрасному человеку все же хотелось. Перед входом в школу, на крыльце, его встречают уже заждавшиеся Димка вместе с Оксаной и Ирой. Антон понимает, что лучше этих троих в его жизни (не считая мамы) ничего нет.***
— Анна Владимировна! — радостно восклицает Шастун, забегая в кабинет истории, — Здравствуйте! У Тоши улыбка до ушей, от одного только вида любимого учителя. Женщина средних лет с завитыми волосами до плеч, замечая в дверном проёме Антошу, вздыхает и улыбается в ответ. Парень в мгновение ока преодолевает расстояние между дверным проемом и учительским столом, все еще задорно улыбаясь. — Скучали по мне? — усмехаясь спрашивает парень, ставя обе руки на преподавательский стол, тем самым облокачиваясь на него. Анна Владимировна отрывает взгляд от своего ноутбука и заглядывает своими карими глазами в глаза Шаста. — По тебе, Шастун, уж точно не скучала, — без тени оскорбления отвечает учительница, сравнивая время на телефоне и наручных часах. — Я смотрю твоя неаккуратная шевелюра стала стильной-модной-молодежной. С чего такие изменения, Шастун? — Всему виной затраты на шампунь, Анна Владимировна. Но согласитесь, мне ведь идет такая стрижка. Антон зачесывает короткую челку назад, а затем пытается зарыться пальцами в короткий ежик волос на затылке. Женщина наблюдает за движениями парня и отпивает из чашки свой кислый чай с малиной, который однажды попробовал Шастун. На той перемене его лицо исказилось множеством гримас от кислости напитка, но все же ему понравилось. К своему сожалению такого чая он в магазине не нашел. Анна Владимировна согласилась делиться напитком при условии, что Тоша будет забирать ее сына с продленки. Парень не смог отказаться от такого предложения. — Нарываешься на комплимент, Шастун? — А что? Я думаю, что прекрасно выгляжу! Я даже не забыл побрызгаться духами и нацепить значок! — О господи Боже, ребята, давайте поаплодируем Шастуну за то, что он не забыл значок! — восклицает учительница истории и обществознания. Ребята, которые собрались в классе, дружно начинают хлопать в ладоши, а Тоша только кланяется в благодарность. — Спасибо! — парнишка показательно поправляет значок и вновь поворачивается к женщине, — Анна Владимировна, как-то раз приходит ежиха к наркологу… — О нет, заткнись, Шастун! Этим анекдотом меня Макаров заколебал… В голосе женщины не слышно злобы, и Антон смеется. Звенит звонок. Шастун послушно отправляется за предпоследнюю парту первого ряда и садится за первый вариант, рядом с окном. Он достает свою тетрадку из Ашана и ручку из внутреннего кармана — таскать с собой пенал он перестал с класса пятого, карманы он считал надежнее, но бывали случаи, когда ручка протекала и… было некруто. Фролова, как примерная ученица (которой она и была), садится за первую парту перед учительницей и достает учебник истории из своего милого розового рюкзачка. Внезапно Антон вспоминает про учебники, которые забыл забрать еще в конце августа из школы. Тогда он заигрался с Илюхой в Доту и совершенно забыл о том, что нужно поднять свой зад с кресла и сходить в школьную библиотеку за***
Нежный вкус пломбира на языке и бархатный смех рядом греют душу. Проходящие мимо дети с красным галстуком на шее цепляют взгляд, а коричневые кожаные шлепанцы грозятся слететь с ноги из-за своего большого размера. Антон оглядывается вокруг — лица окружающих людей размыты, но Красную площадь он видит четко. — Молодой человек! Вы обронили! К Шастуну подбегает низкая девочка лет 10. Из-за ее белокурых волос и болезненно бледной кожи он понимает — альбиноска. Девчушка протягивает парню свою маленькую ручку, которая аккуратно держит ключи, по-видимому, от квартиры. Антон незамедлительно забирает ключи у девочки и тихо благодарит, на что та кивает и убегает прочь. Парень сжимает ключи в руке до боли в ладошке, как вдруг его плеча касается чья-то теплая рука и аккуратно забирает ключи. — Тош, я же просил тебя карманы зашить… Если бы не доблесть пионера, мы бы домой никак не попали… У Антона уши начинают вянуть от сладости голоса и перед глазами все окончательно плывет.***
Он резко подрывается с кушетки, чувствуя, как что-то обжигает его глотку, из-за чего делать новые глотки воздуха становится неожиданно больно. Белое помещение режет глаза, но Шаст понимает, что находится в медпункте. Старая медсестра только дергается и выкидывает в урну ватку, пропитанную нашатырным спиртом. Чертов нашатырь, Антон готов плюнуть в него, потому что запах просто омерзительный — Очнулась спящая красавица, — с желчью говорит медсестра и записывает что-то в своем журнале. — Хм… зверский шахтер… крот, наверное. Шаст убирает из одной ноздри пропитанную кровью ватку и садится на кушетку, касаясь кроссовками кафеля. Он кидает дикий взгляд на старушку, которая не отрывается от разгадки кроссворда. — Ты упал в обморок на уроке, Шастун, — отвечает медсестра, поправляя спадающие с переносицы очки. — И кровь немножко потекла из носа. Раз уж очнулся, то попей воды в коридоре и можешь идти домой. Я сообщила о твоем состоянии Павлу Алексеевичу. — А сколько я… — Проспал? Ну, недолго, сначала пришлось остановить кровь, потом мне нужно было отойти за нашатырем — его не успели занести в мед пункт. Вообщем, еще первый урок не закончился. А теперь свали, мешаешь кроссворд разгадывать! Антон выдыхает и встает с кушетки, замечая, что забыл сменную обувь дома, но сейчас его это особо не колышет. Голова до сих пор гудит, а дышать носом немного неприятно — кровь запеклась. Стараясь не обращать внимания на дискомфорт, он закидывает на плечо сумку и медленно идет к выходу из медпункта. Медсестра даже не смотрит в его сторону, а только вслушивается в тяжёлые отдаляющиеся шаги. В коридоре никого не оказывается. Несвойственная тишина для школы становится совершенно неожиданной для Тоши, хотя он понимает, что сейчас идет урок и все пытаются вникнуть в учебный процесс после долгих каникул. До раздевалки Шаст идет недолго — дверь медпункта находится в одном коридоре с ней. Антон проходит мимо зеркала и останавливается, принимаясь разглядывать свое отражение, где кроме бледного лица ничего интересного не находит, а потому он заходит в третью по счету раздевалку и направляется к своему шкафчику. Солнце красиво освещает коридор, выложенный из шкафов, стоящих напротив друг от друга. Парень нащупывает в кармане ключик от зеленой дверцы и смотрит на полустертый двести семнадцатый номер. Стоп, а зачем он к шкафчику пошел? Ему же там ничего не нужно. Антон вздыхает и поправляет ремень своей сумки. Хотя нет, он не зря пошел к шкафчику. Шастун вставляет маленький ключик и поворачивает его, открывая заветную дверцу, обклеенную изнутри множеством стикеров и распечаткой его расписания. Парень улыбается краешком губ от милых наклеечек с животными и тянется рукой к верхней полке, на которой находит пачку сигарет. Антон чувствует себя кладоискателем или каким-то похитителем гробниц, из-за чего смеется себе под нос. Он даже зажигалку находит, что несомненно радует. — О, вот ты где, Шастун. Я шел проведать тебя, но, смотрю, с тобой все хорошо. И снова эти голубые глаза. Мужчина убирает челку со лба и сжимает в руке ежедневник. Его движения излучают нервозность и волнение, что не скрывается от Шаста. Он не может оторвать взгляд от глубокого лазурного цвета, который затягивает, гипнотизирует. Незнакомец Антону в глаза не смотрит, его явно смущают действия парня. Черная рубашка прекрасно сидит на подтянутом теле, а с виду дорогие часы на руке размеренно тикают, отсчитывая каждую секунду — теперь Тоша четко может рассмотреть незнакомца с чудесными глазами. — Позвольте узнать, кто вы? — холодно чеканит Шастун, поздно вспоминая про пачку сигарет в руке, которую он еще не успел достать за пределы шкафчика. Оно и прекрасно. Антону кажется, что мир в двух радужках резко погибает, трескается по полам с ужасным хрустом. Этот хруст ломает сознание парня, звонким эхом отдаваясь в голове, которая и так безостановочно болит. — Я — Попов Арсений Сергеевич, завуч по воспитательной части и заведующий вашей параллели. И, нет, Марья Ивановна до сих пор работает здесь, и физику она тоже преподает, только не у вас. Шастун думает, что удача на его стороне. Если бы этот так называемый завуч увидел его в руках с сигаретами, то ему бы точно было бы несладко. — Ага, понял. — Раз уж все хорошо, то я пойду. До свидания, Антон. Мужчина разворачивается на пятках, будто военный, и модельной походкой удаляется из раздевалки, прижимая к груди синий ежедневник. Грейпфрутовый шлейф завуча оседает в легких и в воздухе, отрезвляя разум своей резкостью. Какого черта он произнес его имя с такой... горечью? Шастун вообще ничего не понимает. Он не понимает поведения Арсения Сергеевича и тот сон, который видел в медпункте. В данный момент он желает отправиться домой и выпить чая с маминым медовиком, над которым она трудилась весь вечер. По возвращению домой, он не отвечает на сообщения друзей и Иры.