В поисках света

      Уже светало, когда его голова коснулась подушки. Усталость взяла своё, а тело не желало слушаться вовсе, поэтому, несмотря на тусклый свет из окошка, мужчина тут же уснул крепким сном. Его сознание тревожили расплывчатые образы разрушенного города, золотых куполов дворца, потускневших со временем, старинные механизмы, осыпающиеся руины крепости, гигантское дерево, корнями обхватывающее плиты, на которых чьей-то рукой были выгравированы образы Богов… Как только воспоминания мужчины дошли до огромной двери, что с трудом поддалась и, словно нехотя, стала медленно открываться, разум заволокла тьма. Словно живая, пульсирующая и непроглядная, от которой веяло холодом. Один этот образ заставил вора нахмуриться сквозь сон, который становился всё больше похожим на реальность. Тьма начала преобразовываться. Жуткие человекоподобные воины один за другим вырисовывались из темноты, а потом видение тут же сменилось. Последний из выживших Тёмных, при жизни будучи последним правителем ахуров, Скорбящий Король, пустыми глазницами смотрел прямо в душу, отчего на коже выступила испарина.       …Я отсидел вечность в тюрьме…       ...Я страдал от боли…       ...Я освобожусь, и что станет со светом…       ...Кто защитит свечу во тьме, когда её уже нет…       ...Нет рядом…       ...Она ослепила тебя своим светом…       ...Свет обжигает…       ...Тьма успокаивает…       ...Так иди же…       ...Иди же…       ...Когда свет несёт с собой боль…       ...Иди же…       …Во тьму…       Он резко вскочил, руками до хруста костяшек вцепившись в ткань простыни. За окном во всю светило солнце, но наваждение, убаюкивающий голос Ахримана, зовущий к себе, всё ещё было с ним. Он накрыл лицо руками, но тут же резко убрал их. Божество, его тьма тут же возникли перед глазами. В ушах стояли ядовитые речи, и мозг сразу подкинул несколько не самых приятных образов. Своей рукой он срубает, одно за другим, деревья, окружённые светом, которые тут же испаряются в воздухе, а зараза возвращается на плодородные земли. Вдалеке — тонкий силуэт девушки, неподвижной, бездыханной…       — Придётся уходить из этого города…       От невесёлых дум его отвлёк стук в дверь и он охрипшим голосом ответил:       — Войдите!       В комнату вошла девушка. Пышные формы удачно подчёркивали вырез на груди и разрез на бёдрах, так что сразу понятно становилось, что незнакомка не станет два раза интересоваться, к кому залезла в постель. Она соблазнительно улыбнулась и, покачивая бедрами, прошла к столешнице, поставив туда поднос с фруктами и каким-то напитком.       — Завтрак, как вы и заказывали, — она специально растягивала слова, говоря с еле слышным придыханием.       — Но я ничего не…       — Да брось, — девица без стеснения села на кровать, заставив тем самым мужчину слегка опуститься. Ноготки одной руки легко прошлись по груди вора, а другая рука будто бы незаметно стягивали покрывало.       — Ну же, вчера ты был более сговорчивым, или это тебе алкоголь так язык развязал, — она улеглась рядом, приблизившись вплотную. Ладонь уже уверенно проводила по обнажённой коже, но, к великому разочарованию неизвестной, предмет её домоганий не был в настроение.       — Это всё, конечно, жутко льстит, — руки девушки были перехвачены, а она сама — поднята с кровати, — но я вынужден отказаться от завтрака и от всего, что с ним прилагается. А теперь, вон, — неожиданно приказным тоном сказал разбойник, выставив немало удивлённую нахалку за дверь. Она не видела, как мужчина начал собираться в дорогу, задержавшись лишь на несколько минут, чтобы наточить лезвие своего оружия. Она лишь сдавленно зашипела, с еле заметным намёком на рычание. Глаза вспыхнули ярким голубым светом, холодным и каким-то неестественным, лёгкой дымкой растворившись в воздухе. В проходе никого не было, так что девица, оглянувшись по сторонам, изящным движением убрала прядь светлых волос, которые тут же с просветом розового сияния, сменили свой цвет на более тёмный. Глаза, до этого зеленоватого оттенка, стали цвета расплавленного шоколада, а руки, ноги, да и всё тело внезапно похудело, отчего одежда стала болтаться. Девица, сейчас намного больше похожая на благоразумную деву, огляделась по сторонам, затягивая ткань платья так, чтобы оно прикрывало всё то, что до этого выставлялось на показ. Ладонь провела по плечам, добавляя на коже россыпь мелких родинок, таких же, которые появились в нескольких местах на лице. Неизвестная молча отправилась к выходу. Ровно так же, как и сам вор спустя тридцать минут, с явными намерениями покинуть и это здание, и этот город. А, может, и страну.

***

      Песчинки от одного дуновения ветра пускались в полёт, навсегда прощаясь со своим временным пристанищем. Осёл разбойника упрямился. Он явно не хотел никуда идти, чувствуя перемены в погоде и словно бы опасаясь бури, которая могла быть. Имя упёртому животному мужчина предусмотрительно не давал, не собираясь более привязываться к какой-либо скотине. Или, к кому-либо. Так или иначе, сейчас, держа свой путь к дому, в который ночью он сопроводил Сафиру, он шёл наперекор своему главному правилу. Отчего-то хотелось попрощаться с девочкой. Возможно, она ему кого-то напоминала. Да и утренний инцидент явно показывал, нет, просто кричал о недостатке чистых и невинных юных дев в округе, так что спасённую хотелось если не защищать, то сказать пару ободряющих слов на прощание. Мужчина тянул за собой поводья, буквально таща ишака вперёд. Впереди показался дом, ничем не отличавшийся от остальных. В свете дня он выглядел ещё более обветшало и бедно. Впечатление это не произвело, в отличие от шума, доносившегося из-за скрипучей двери. Крики, звон уже разбитой посуды и снова крики, на деле оказавшиеся руганью. Любопытство как всегда победило здравый смысл, и разбойник отправился прямиком в дом. Сцена, каких много в этом мире. В одном углу заплаканная женщина, льющая слёзы из-за своей беспомощности и не смеющая даже всхлипнуть из-за страха. В другом — тоненькая, совершенно беззащитная девочка, которая пыталась закрыться руками от своего отца. А, может, и отчима. Или просто мужчину её матери, который и таковым называться не мог, раз поднял руку на особу женского пола, да ещё и почти ребёнка. Тело среагировало мгновенно.       — Пожалуйста, не надо… — тихо донеслось со стороны Сафиры, у который дрожали окровавленные ладони. Осколки рядом как бы намекали, что кувшин, или чаша из глины были запущены прямиком в девушку.       — Да кто ты такой?! — только и услышала девочка грубый голос отца. Язык того заплетался от выпитого спиртного, да и от него изрядно разило. Удар и приглушённый стон. Всхлип матери и тихий голос нового действующего лица в их обычной семейной ссоре:       — Чёрт, он успел мне губу разбить. Вот, что значит, не драться давно в рукопашную…       Серые глаза открылись, с удивлением и ещё не пропавшим испугом осматривая небольшую комнатушку. Взгляд прошёлся по бледному лицу женщины и по телу, которое сползло по стене от удара.       — В-вы?..       Разбойник стоял посреди комнаты, вытирая кровь с уголка рта. А потом он вдруг обернулся к молчавшей до этого женщины, которая лишь вздрогнула от следующих слов:       — А ты куда смотрела?! Что, так сложно было вырубить эту разбуянившуюся тушу чем-нибудь тяжёлым?!       Он почти кричал, сам не зная почему. Тяжело дышал, хотя эти телодвижения, которые и дракой назвать нельзя было, не отняли у него почти никаких сил. Он был рассержен. А может, это задетое самолюбие: ведь он не для того спасал несчастную девочку, чтобы на следующий день она была напугана и избита собственным же отцом.       — В следующий раз, — всё ещё на повышенных тонах сказал мужчина, — так и сделай.       И вышел вон.       Сафира большими глазами смотрела ему вслед, прижимая к себе руки, багровые от собственной крови. Всю её била крупная дрожь, а ноги подкашивались, отчего у неё не получилось встать с первого раза. Пальцы переплелись, а девушка, шатаясь, пошла вдоль стены, осторожно обойдя безвольного отца. Она лишь на секунду остановилась у выхода, чтобы обернуться к матери и тихо спросить:       — Я пойду?..       Женщина повернулась, каким-то растерянным взглядом посмотрев на дочь. По щекам всё так же катились слёзы, которые хозяйка дома даже не пыталась вытереть. Мать Сафиры несколько мгновений колебалась. А потом еле заметно кивнула, вдруг до боли сжав своей же ладонью чёрные с проседью волосы на затылке. Девочка сжала губы. А потом уверенно шагнула за порог.       Вор словно бы не шёл, а летел. Неожиданная вспышка ярости не прошла, но, казалось, наоборот усиливалась с каждой минутой. Раздражали редкие прохожие, раздражал осёл, который продолжал тянуть его назад, раздражал усилившийся ветер… Раздражало абсолютно всё. Да, он многое повидал в этой жизни. И такая ситуация была обычной, даже бытовой, однако что-то заставляло кровь кипеть, а сердце бешено колотится в груди. И что его постоянно тянет спасать дам в беде? Только лезет не в своё дело. В прошлый раз это чуть не стоило ему жизни. Ну, хотя бы сейчас легко отделался.       — Господин! — звонкий голос заставил мужчину остановится и чертыхнуться. Кажется, он снова нашёл приключения на свой центр тяжести.       — Господин, — уже тише сказала запыхавшаяся девушка, остановившись в двух шагах от него. Казалось, от недавнего страха не осталось и следа.       — Прошу вас, — она даже не дала ему опомниться, поклонилась, всё ещё тяжело дыша. — Возьмите меня с собой.       Он даже опешил от такого заявления. Ветер усилился ещё больше, загоняя песчинки под многочисленные ткани одежды. Вор слегка дёрнулся, а потом повёл плечами, чётко и решительно говоря:       — Нет.       Серые глаза потухли. Девочка казалось совершенно потерянной, как будто её только что лишили всего, что было. Как будто она осталась одна. Сафира невидящим взором смотрела вперёд, рассеянно моргая. А потом вдруг упала ниц, прямо ему в ноги, прижав ладони к своему лицу и измазав то в крови.       — Умоляю, — тихо, еле слышно, совершенно беспомощно, — я не могу больше оставаться в этом доме. Кроме вас у меня никого нет, господин. Я…       — Ты что творишь?! — её нагло перебили, поднимая на ноги и хорошенько встряхивая, — Послушай. Моя жизнь далеко не сахар, я постоянно рискую своей шкурой. Я не могу гарантировать твою безопасность рядом со мной!       — И не надо, — девушка вся дрожала с ног до головы, однако, осмелилась взглянуть своему спасителю прямо в глаза. — Мне просто некуда идти.       В лица ударил резкий порыв ветра, а несчастное животное, до этого относительно мирно стоящее рядом, закричало и уже порывалось убежать. Мужчина вовремя подхватил поводья, в который раз за день резко потянув их на себя. Похоже, выбора у него не было. Боги над ним просто издеваются.       — Нам придётся переждать бурю, — он небрежным движением натянул на себя шарф, закрывая рот и нос, чтобы ненароком не вдохнуть добрую горсть песка. — Пока что я беру тебя с собой.       Сафира как будто ожила. И прежде чем она накрыла полные губы тканью, он увидел счастливую улыбку на её лице.