***
Пак Чимин сладко зевнул, потерев глаза. Солнце било через просвет зашторенного окна, оно слепило, заставляло щуриться и морщить нос. Надо же, парень так выспался. Пак запустил пухлые пальчики в растрёпанную каштановую чёлку и, зачесав ту назад, откинул ногой одеяло и сел на край кровати. Глаза моргали медленно. Чимин ступил босыми стопами на прохладный паркет и тихо пошлёпал в сторону коридора. Странно, он никогда не вставал первым, но вокруг просто оглушающая тишина, даже сопения не слышно. — Мам? Пап? Взгляд гулял по коридору, Чимин гулял вслед за ним, тело после крепкого сна было всё ещё ватным, тёплым, парень неохотно переставлял ноги, блуждая из комнаты в комнату. — Дедушка Шихёк? Бабушка Сокджин? Дом был большим, он насчитывал не менее семи комнат, в каждой из них ютилось по меньшей мере человека по 3, но лишь Чимин самостоятельно занимал одну отдельную. Сейчас же, все они были пусты: парень обошёл оба этажа, но ни родителей, ни братьев и сестёр так и не заметил. Оставалось лишь плюхнуться на большой диван в гостиной и немного подумать. Ни вещей, ни чемоданов, ни родственников в доме нет. Он один. Он… один… Губы задрожали, брови поползли вверх, казалось, парень вот-вот заплачет, но это всего-лишь смех прорывался наружу. Чимин вскочил с дивана и со всех ног рванул в свою комнату. Дом оглушил пронзительный крик, он разлетелся и за пределы стен, да так громко, что в стоящем в паре домов поодаль фургончике чуть не потерял душу некий Чон Чонгук, карауливший эту округу уже второй день. Каждый выживает, как умеет. Чон, к примеру, хорош в обчищении чужих карманов. Особенно если эти карманы просто трещат от ценностей, как в случае дома №57. Таких размеров жилище просто обязано быть золотой жилой. В этом году это будет последний дом, который парень обчистит, а после уже можно будет уйти в рождественский отпуск. — Да что там происходит? Все же свалили, — шикнул Чонгук, присмотревшись к желанному дому. Ему показалось, что он сквозь сон услышал чей-то крик. Нет, исключено. Эта семейка уже летит первым классом. Он всё проверил. Чимин, тем временем, наводил беспорядки. Хотя нет… постойте. Он заправил кровать, пропылесосил, вынес мусор, а сейчас в перчаточках натирает хрусталь в серванте. Прелестный мальчик. Так с первого взгляда и не скажешь, что он тот, кого намеренно оставили дома. Чимин обожал чистоту, ему было крайне важно правильное положение вещей, блеск и лоск всего окружения, порой доходило до абсурда. А с характером упёртого мальчишки особенно здорово доставалось родным. Естественно, что он жил в комнате один, и естественно, что семья от него сбежала. Они счастливы отдохнуть, а Чимин счастлив порядку. Никто не в обиде.***
Чонгук медленно провернул в дверном замке отмычку, однако дверь открылась далеко не сразу. Это только в кино легко бывает, а Гуку понадобилось не менее пяти минут, чтобы найти подход к чёрному ходу. Дверь располагалась с внутренней части двора. На улице день, заходить в чужой дом через парадную — не лучшая затея, поэтому пришлось повозиться со старым замёрзшим замком. Дверь тихо скрипнула, Чонгук отряхнул ботинки от снега, натянул бахилы, чтоб не запачкать красивый коврик на входе, и аккуратно переступил порог. В доме было тихо. Не стоило так волноваться, если бы семья осталась здесь, вокруг царил бы шум и гам. Ужасно громкая семейка, Чон бы не смог в такой жить. Чонгук шагал уже уверенно, будто бы не в чужом доме находился, а в своём собственном. Его спина сразу распрямилась, парень демонстрировал идеальную осанку и прекрасный шаг. — Да, мистер Чон Чонгук, я запишу это на Ваш счёт. Конечно, многоуважаемый богач Чон Чонгук, мы дарим Вам этот дом бесплатно, потому что Вы красавчик… Гук улыбался во все свои прекрасные зубы, он расхаживал по коридору, гордо задрав кверху свой большой нос, и подмечал, что из вещей он ночью затащит в свой фургончик. Непроизвольно подтекали слюни, руки дрожали, тянулись к вещам, но парень одёргивал себя, хоть и с трудом. Ещё не время… Ах, у них наверное в доме есть крутая ванна с джакузи, он обязательно в ней поваляется сегодня… Вор уловил очертания Чимина лишь краем глаза. Он дёрнулся и выкатил в неожиданности свои огромные чёрные глаза. Хозяин дома стоял недвижимо, он молча смотрел на грабителя и крепко держал раскалённый паяльник в руке. Зрелище было пугающим, у Чонгука моментально побелело лицо, а сердце свалилось в пятки. Его будут этим пытать? Чим сделал один осторожный шаг вперёд. Чон старался не моргать. Он смотрел то на парня, то на возможные пути отступления, то снова на парня. Командой к старту стал очередной шаг Чимина навстречу, в ту же секунду Гук пустился бежать туда, откуда и прибыл. Чёрный ход был свободен. Вор почти в прыжке покинул дом, рванув в сторону своего фургона. Он быстро в тот запрыгнул и, захлопнув дверь, залёг на пол, чтобы видно не было. Кто это? Вор, маньяк? У этого парня в руках паяльник, а Чонгук ранее слышал чей-то крик… Он взял в заложники кого-то и теперь пытает в подвале дома, хозяева которого в отпуске? Логическому мышлению Чон Чонгука позавидовал бы любой сыщик. Чимин прижигал паяльником деревянные игрушки, вырисовывая на тех очаровательных котиков. Парень растянул губы в нежной улыбке и задумчиво глянул в окно. Какой занятный гость к нему нагрянул. Гук стоял на распутьи. С одной стороны, он видел в этом доме целую кучу ценных вещей, и хотелось бы их забрать. С другой — там в подвале кто-то страдает, и надо бы спасти. С третьей — бежать отсюда надо, а не думать о таких вещах. Была ещё четвёртая сторона: и спасти подвал, и обчистить дом. Дилемма. Во всяком случае, он слишком много времени потратил, чтобы выждать это место. О нём он мечтал долго и не мог уйти с пустыми руками. Прочь страх! Парень залез рукой в карман куртки и нащупал там большие электронные часы, которые, сам того не осознавая, прикарманил, пока осматривался внутри. Всё же, не удержался. Когда он успел?***
Чонгук прислонился к зашторенному окну, чтобы сквозь щёлку подсмотреть, что же творится внутри. На горизонте было пусто и достаточно темно. Ровно до того момента, когда в просвете штор объявился чей-то глаз. Так же, как вор подсматривал за Чимином, Чимин следил за ним. Гук вновь схватился за сердце и плюхнулся в близлежащий сугроб.***
Чонгук смело шагал в сторону чёрного хода, вооружившись пластиковой вилкой от доширака, это придавало ему уверенности, он чувствовал себя несколько иначе, будучи при каком-никаком, но оружии. Он планировал быстро распахнуть дверь, ворваться, незаметно прошмыгнув мимо маньяка, однако тот вдруг открыл дверь сам. Они снова смотрели друг другу в глаза, сдвинуться не получалось, оба будто к порогу примёрзли. Чон потупил взгляд на пухлых, слегка розоватых от холодного воздуха щеках парня, на тёплой кофточке со снежинками, и вдруг подумал: никакой это не маньяк. А ещё Гука привлёк браслет на руке парня (Какой он наверное дорогой! Это жемчуг?). — Вы кто такой? — тихо спросил Чимин, выпустив изо рта целый клуб пара. — Я? Я… Я? — заикался Чонгук. — Я электрик. Проверяю проводку. Рождество, знаешь ли, такой праздник… Столько коротких замыканий из-за всех этих гирлянд… Я проверяю тут… хожу… Смотрю… — Чон водил носком ботинка по снегу и старался смотреть куда-угодно, но не на жильца. — А где твои родные? — Отдыхают. — Ты один дома? — губы Чона расползлись в немного гаденькой улыбке. Это же совершенно меняет дело. — Да, я один, — кивнул Чимин. — Хотите ограбить наш дом? — Да, — уверенно ляпнул Чонгук. — Нет! — опомнился он, широко распахнув свои огромные чёрные глаза. — Прекрасно. Вынесите тогда пока мусор в бак на вон том конце улицы? — парень указал пальчиком и всучил мешок грабителю. — Спасибо. Дверь перед Чонгуком захлопнулась, а он так и не понял, что случилось.***
Чон грыз ногти и смотрел то на браслет, как-то снятый с руки парня, то на злополучный дом с водительского сиденья своего фургончика. Стоит ли уехать? Его лицо уже видели. Если он продолжит… Но тот парень, если честно, выглядит как наивный дурачок. Это Чонгуку на руку. Так грабить ему дом или нет? В ход пошли ногти на другой руке. Небо темнело. Самое время принять решение, пойдёт ли он в этот дом? Решение пришло само. Парадная дверь широко открылась, а наружу выставили большую коробку в богатой праздничной обёртке. Чимин скрылся в проходе сразу же, как выставил «приманку». У Гука было стойкое чувство, что это ловушка, но при виде халявы у него сама собой потекла слюна. Это ему? «Там внутри что-то интересное» — упорно твердил мозг. Например: опасные ловушки, растяжки и прочие больные фантазии жестокого владельца дома. Чон прекрасно знал, что его там ждёт. Чонгук подходил к порогу медленно, но чем ближе он был, тем дальше уезжала от него коробка. Чимин тянул её за верёвочку, постепенно уводя грабителя в дом. Чон уже на все 100% понимал, что всё это одна большая подстава, но остановиться уже не мог. Грабитель схватил по пути небольшую искусственную ёлку, стоящую у дверей и крепко сжал ту в руках. Но далеко идти и не пришлось, на него летел хозяин дома. Чонгук широко распахнул глаза и слегка замахнулся елью. Он с ужасом смотрел на приближающегося Чимина, у него подрагивали коленки. — С Рождеством. — Чимин вложил в свободную руку вора большую чёрную шапку крупной вязки. Чонгук озадаченно окинул взглядом подарок и немного опустил «оружие». У него в голове бардак. Как ему реагировать? Бежать? Радоваться? — Я подумал, что зимой тебе может быть холодно без шапки, вот, сам связал… — Чим коротко чмокнул парня в холодную щёку и, смущённо опустив взгляд, легко отодрал чонгуковы пальцы от ствола ёлки, взяв те в тёплую ладонь. — Хочешь чаю? Чонгук хотел, чтобы его сердце не стучало так сильно, он хотел не краснеть, как смущённая девочка, а хладнокровно обезвредить Чимина, но так уж вышло, что обезвредили его самого.***
Чонгук мило пил свой сладкий чай и следил за тем, как заботливый Чимин варит ему молочную кашку. — Не нужно… — Гуку было стыдно. Однако это не мешало непроизвольно запихнуть в рукав его толстовки уже два серебряных прибора. Он вряд ли контролировал это. — Ты же голодный. Весь день сидел в машине, ничего не ел, — спорил Чим. — Я же вор… — Воры не едят? — Воров не кормят те, кого они хотят обокрасть. Я же типо… плохой. — Не правда, — мотнул головой Чимин, прикрутив огонь на плите. — Ты зашёл в чужой дом в бахилах. Чонгук взглянул на свои ноги. Точно… — Это не меняет того, что я вор, — тяжело вздохнул Чонгук. — Ты ведь знаешь об этом, но подарил мне шапку и варишь кашу. — Всё ещё хочешь меня обокрасть? — усмехнулся Чимин. Вор промолчал. Нет, теперь ему плохо. Ему теперь стыдно. Этот дом так манит, но его хозяин слишком хороший какой-то… или глупый. Чонгуку теперь неудобно его грабить. — Попробуй. — Тарелка звякнула о стол. Хозяин сел напротив. Чонгук опасливо взглянул на парня и, крепче сжав в пальцах ложку в каше, неохотно ту облизал. Отвратительная, манная, с комочками, она ужасно напоминала ту, что варила ему мама. Гук шморгнул носом и, опустив взгляд, продолжил есть. — Так плохо? — сожалеюще вздохнул Чимин. — Нет, вкусно, — мотнул головой Чонгук. — Спасибо, ты единственный, кто оценил, — улыбнулся Чимин, — да брось, я знаю, что так себе. — Единственный? А твоя семья? — Я для них фрик. Да, Чонгук тоже. Но что такого плохого в Чимине? Шапку связал, накормил, даже мусор вынес, а сейчас как раз протирает тряпочкой стол. — Не вижу в тебе проблем, — буркнул Чон, перемешав в тарелке остатки каши. — Я чистюля. До такой степени, что родным страшно. Так я ещё и к ним придираюсь. Не то чтобы я специально… нет. Но внутри что-то щёлкает, и вот, я уже усердно натираю зеркала. — Но тебе это нравится? — Да, конечно! — Глаза Чимина загорелись, он поднял взгляд на собеседника и расцвёл в широкой улыбке. — В такие моменты я чувствую себя просто превосходно! Чонгук улыбнулся в ответ. Слушать этого парня было приятно, он говорил искренне, радовался, словно ребёнок, это подкупало. Если бы не серебряные ложечки у него в руках… — Я краду всё, что вижу, — вздохнул Чонгук, переведя взгляд с приборов на парня. — На этой почве с семьёй у меня тоже напряжённые отношения… Иногда делаю это непроизвольно, а иногда ловлю себя на мысли, что хочу обокрасть. — Гук вытащил пару ложек из рукава и отложил те подальше. — Мне так понравился ваш дом, я подумал, что хочу его… — Ты милый, — расцвёл в красивой яркой улыбке Чимин. Нет, эти слова Чонгук должен был сказать… — Если хочешь, можешь оставить себе мой браслет. Я ещё сплету. Чон уже не поднимал взгляда, он потупил свои красные влажные глаза на скатерти и еле слышно шмыгнул носом. Ему правда очень стыдно теперь, когда этот парень так добр. — Твоей семье стоит больше ценить тебя, — буркнул Гук. — Твоей тоже. Настенные часы гулким звоном пробили полночь. Чонгук с Чимином подняли взгляд. Надо же, уже Рождество. Странно проводить его вот так. — У меня нет тебе подарка, — немного печально вздохнул Чон. — Можешь вернуть те электронные часы, которые украл. Их дед покупал, он расстроится, если не найдёт их. Чонгук кивнул. Чимин улыбался, глядя на парня, он разглядывал его лицо: милые глаза с длинными пушистыми ресницами, множество ярких родинок, словно звёзд в небе, шрамик на одной из плотных щёк, тонкие губы… пока не обнаружил в уголке губ маленькое пятнышко от каши. Улыбка прошла, ей на смену явилась паника. — Ты испачкался, тебе надо в душ! Как же так… Это я виноват, теперь ты грязный! Чимин елозил салфеткой по Чонгуку, Гук немножечко страдал, но не достаточно, чтобы сбежать. Эта гипер забота казалась ему прекрасной. Она была для него драгоценной. «Так вот, каково это» — думал он.***
Родственники, вернувшиеся под утро, не были готовы к уснувшему на кухне чужаку. Чонгук выглядел как бандит. Бандит в бахилах. И никакой Пак Чимин не очистил его совесть, Гука гнали из дома в шею, едва ли не вызвав полицию. Не удивительно, он пока здесь совсем чужой. Но Чимин отогревал своими маленькими ладошками затянутое инеем окно и махал рукой, а голову грела связанная им шапка. Чонгук обязательно сюда вернётся. Но на этот раз, чтобы украсть самое дорогое, что есть в этом доме — Чимина.