***
Арсений и Виталина часто приезжали к бабушке с дедушкой на каникулы: летние, зимние, бывает даже на осенние. Но в этот раз они приехали во время учебы, где-то в конце ноября. Их записали в школу, в один и тот же класс, и на следующий же день отправили получать новые знания. В школе пришлось приживаться на ходу, чтобы не стать объектами для насмешек. Пару раз Сеня попадал под горячую руку хулигана Пятифана и его дружка, но ловко выпутывался из ситуации, а вот Вите пришлось во многих случаях запихивать своё самолюбие куда подальше и не ссориться с одноклассницами, в основном со Смирновой Катькой. Та не раз пыталась "заманить" Соколову в свою компанию сплетниц, но последняя упорно сохраняла нейтральное положение ко всему происходящему в классе. До одного момента. В середине декабря к ним в 8 «Б» перевелся мальчишка по имени Семен Бабурин. В основном, все проблемы начались с него. Бабурин стал одним из главных задир чуть ли не школы и вписался в шайку Пятифана. Ссоры с ним у близнецов не происходили, но перепалки были. По крайней мере, у Виталины. Девчушке он сразу не понравился. Противный и мерзкий паренек, лез к Сене, мол, "ты больше на бабу смахиваешь, чем на пацана". Тогда первая перепалка с ним и произошла. Вита не выдержала и послала его куда подальше. Благо, в тот момент в классе никого не было и Семен близко к сердцу не принял. Но вот Арсений не хило так перепугался за сестру. — Не ссорься с ними, а то как завертится, что о нашей биографии вся школа знать будет и будем, как там это… — Козлами отпущения? — Во, да. Ты мозг, Витка. Но сейчас были каникулы и, кажется, гнев и негодования девчушки поутихли. Правда, уже послезавтра нужно будет опять идти в школу, надевать маску прилежной девочки и запихивать своё никому ненужное мнение в зад. Да и Сеня в последнее время пургу нагоняет своими историями. — Не строй такую кислую мину и просто посмейся со мной, — Соколов снова уклоняется от очередного предмета, летящего прямиком в него. — Да если бы эти истории еще просто сказками были, чтобы малышню пугать, — Вита сжимает в руках тяжелый словарь русского, отчего Арсений морщится, представляя, что будет при попадании им. — Так это сказки, чтобы нас пугать, а не малышню. Такие истории ради забавы рассказывать. Не забивай свою умную головушку бредовыми мыслями, — паренек слегка пожимает плечами, выхватывает из рук сестры словарь и откладывает его подальше, — пошли лучше уток постреляем? — Тогда ты подключай джойстики, а я бутерброды сделаю.***
Вита просыпается от крика брата. Она почти сразу же вскакивает с дивана, едва ли выпутавшись из одеяла, которое, видимо, накинула на них бабушка. Брат находится около окна, сидящий на полу с застывшей гримасой ужаса на лице. Выглядит он растрепанным, значит, сам только проснулся и чего-то больно уж перепугался. Виталина подскакивает к нему и обнимает за плечи, тоже переводя взгляд на темное окно. Среди тишины слышится только три вещи: тихий гул телевизора на фоне, сбивчивое дыхание Сени и резкий стук сердца где-то в груди Виты. Паренек редко чего-то пугался, даже наоборот, всегда пугал сестру. А когда они смотрели страшные фильмы, то внезапные монстры на весь экран ни разу его не пугали, лишь вызывали смех, когда он смотрел на побледневшую от страха сестру. Следовательно, обычной ночной птицы в окне он бы точно не испугался. — Сеня… — голос хрипит после сна, — Сеня, что случилось? — Там, в окне… Рожа медвежья… Вита едва ли разбирает отрывки фраз брата и лишь сильнее вжимается в него, утыкаясь носом в плечо, но взгляда с окна не сводит. Спустя несколько минут дыхание Арсения становится более менее равномерным, и он встает с пола, практически поднимая вместе с собой сестру, у которое онемели ноги от невнятного страха. — Давай закроем шторы, — паренек кивает в сторону окна, хочет сделать шаг, но Вита вцепляется в его плечо, возвращая своим ногам умение ходить. Сама же подходит к оконной раме и дрожащими пальцами задергивает шторы. Они возвращаются на диван, где вечером и заснули, забыв про телевизор, на экране которого сейчас мелькали кадры с передачи «А ну-ка девушки». Виталина крепко сжимает ладонь брата. — Какая еще медвежья рожа? — Я, — Сеня откашливается, — я проснулся от шорохов и стуков со стороны окна. Встал, решил посмотреть, если что спугнуть птицу какую блин, чтобы она и тебя не разбудила… Подхожу, а там ничего нет. Просто улица пустая, ни души. Смотрю еще несколько секунд, а потом опять звуки, но уже пиздецки громкие, — пальцы Арсения начинают подрагивать, — а потом рожа медвежья выскакивает из неоткуда. Стремная, улыбается… Я заорал, упал на пол, а она все там и смотрела на меня, пока ты не проснулась. Глаза Виталины округляются, но в них мелькает недоверие. Она тут же их сощуривает, как-то по-лисьи и смотрит со смесью страха и подозрения на брата-близнеца. Если это еще одна его странная шутка, то Виталина будет обижаться достаточно долго и серьезно. — Ты же не решил меня так напугать, чуть ли не разбудив весь дом? — Вита, я правда видел это. И очень пересрался. Сеня обычно редко матерился или сквернословил, только если сильно нервничал или злился. Он считал себя старшим, ведь первым появился на свет, раньше сестры на двадцать-тридцать минут из-за сложных родов. Поэтому он и вел себя, как старший, чувствуя ответственность. Маты были явно редким явлением в его лексиконе. И теперь в глазах Виталины блестел лишь страх. Она вцепилась в близнеца и тот последовал ее примеру. — Точно не привиделось? — едва ли слышно выдает Соколова, утыкаясь носом брату в плечо, но тот тянет звук, означающий отклонение, — это все твои блядские истории…***
Близнецы не смогли уснуть до самого рассвета, а потом заснул Сеня, за ним и Вита, так и лежа в обнимку под тихое гудение телевизора. Но сон долго не продлился: дед растолкал Арсения, чтобы тот помог ему с чем-то, а от этого проснулась и Виталина. Только стоило им выйти в прихожую, чтобы через нее пройти на кухню, как в дверь громко постучали. С кухни послушалось дедушкиным басом. — Откройте, поглядите, кто приперся! Соколов-старший подходит к двери и приоткрывает ее, выглядывая на улицу. Тут же его глаза расширяются, и он сразу же открывает дверь, пропуская незванных гостей на порог. — Здравствуйте. Вита выглядывает из-за спины брата, который был немного выше и тут же ойкает, повторяя за ним. — Здравствуйте. — Позовите старших. Виталина разворачивается и забегает на кухню, достаточно громко выкрикивая: — Деда, тут милиция пришла! Спустя краткий промежуток времени в прихожей показывает мужчина в преклонном возрасте в старой клетчатой рубашке и порванных штанах. Он с подозрением осматривает внука и здоровается с двумя милиционерами на пороге. Вита и Сеня уже собираются уходить на кухню, так как у обоих начинают неметь от холода руки, но голос, видимо старшего по званию, мужчины их останавливает. — Постойте тут пока, ваша помощь тоже понадобится. — Никто из них ниче не натворил? — дед Максим заостряет свой стальной взгляд на Арсении, отчего тот ежится, — мальчонка, например. — Нет, мальчишку вашего мы ни за чем не замечали, да и девочку. По-другому делу пришли, — мужчина достает из кармана какую-то бумажку и показывает деду, на что тот кивает, — мальчик вчера пропал, Матюхиных… Пока милиционер рассказывал дедушке что-то про пропавшего, Арсений слегка наклонился к сестре и зашептал на ухо. — А я видел этого. Матюхина. Вчера. Как раз и та дичь ночью… Вита поднимает на него осуждающий взгляд и тут же хватает за плечо, тоже начиная шептать. — И? Как будешь объяснять им, как это связано? «Его медведь наверное съел»? Милиционеры вдруг замолкают и переводят взгляд на близнецов. Один из мужчин достает из кармана что-то и подзывает их. В его руках оказывается фотография мальчишки лет одиннадцати-двенадцати, держащего в руках полосатого кота и задорно улыбающегося. Виталина видела его в школе, и не раз. Часто на всякие представления его берут, да и мальчишка веселый, звонкий. — Видели его вчера где-нибудь? Или сегодня? — Я видел, — почти сразу отзывается Сеня, — вчера с магазина шел, а он с друзьями бежал куда-то. Кажется.. в сторону моста. Вроде еще с игрушечным Калашниковым был. — Знаешь, что за друзья? — подключается старший по званию. — Он вроде в шестом, поэтому по именам всех не знаю. Но они точно с его класса. — Какие-нибудь еще приметы? Странности? — Никак нет. Вита почти прыскает от смеха со слов брата, но на нее тут же обращают внимание, потому та прокашливается, заливаясь краской от стыда. — Тоже нет, — отвечает она под тяжелым взглядом милиционера. — Хорошо, спасибо за сотрудничество. Можете идти. Вита с Сеней переглядываются и тут же покидают холодную прихожую. Пока паренек начинает рыскать по холодильнику, Виталина ставит чайник и достает из холодильника замершее печенье. — Это так странно. Девочка поворачивается в сторону брата, который до этого молча разливал кашу по тарелкам. — В смысле? Пропажа? — Ну, да. Я вроде с этим малым неплохо общался, классный был пацаненок. А тут узнаю, что пропал. Человека в живую знал… — Может, он просто в лесу от друзей отделился и потерялся, и его скоро найдут живым ну и почти здоровым. — Какая добрая у меня сестра! — фыркает Арсений, но вся серьезность тут же слетает с его лица, — эх, кажется, я слишком великодушен, потому что вся доброта передалась мне. О, может, поэтому ты так на злыдня похожа? — Ах ты ж су… Но не очень лестное изречение прерывает дедушка Максим, вошедший на кухню. — Таля, ремня армейского отхватишь за сквернословство! — Я хотела сказать, что он сумка с кожи крота. Тоже какашками воняет. Паренек фыркает на оскорбление сестры, которое кажется было еще хуже чем то, что она пыталась сказать сначала. Но тут же он вспоминает о чем-то другом: серые глаза темнеют, взгляд становится серьезнее. — Слушай, деда, а у нас медведи водятся? Виталина вздрагивает и почти роняет сахарницу. Дедушка Максим задумчиво потирает свою небольшую бородку. — Водятся такие, но зимой в спячке. Если тока не разбудить их на свое горе. А че это ты заинтересовался? — Да, так... Привиделось, наверное.***
Утро следующего дня выдалось ужасным. Как минимум потому, что нужно было идти в школу. Вита стояла около двери и ждала, пока брат наконец справится с застежкой на ботинках. Он что-то пыхтел, а Виталина старалась не заснуть стоя. — Долго еще соваться будешь? — Да, долго. Терпи. Спустя пару долгих мгновений парень все-таки справился с замком и они покинули теплый дом. На улице было еще темно, Бим в будке еще клевал носом и лишь лениво проводил ребят взглядом. Скрипнула калитка, и крепость под названием «Дом» осталась позади. Фонари едва освещали темную дорогу, а снега опять навалило, но близнецы молча шли, не жалуясь. Спустя несколько минут дороги Вита вышла чуть вперед. — Сеня, ты… Обернувшись, девочка не увидела брата. Она вообще никого не видела в ближайших метрах десяти точно. Поозиравшись, Виталина застыла на месте. Одна. Брат куда-то исчез. В голове тут же начинают вспыхивать мысли про пропавшего Вовку, про медвежью рожу в окне… — Сеня! Но в ответ лишь звенящая тишина. Соколова вздрагивает то ли от холода, то ли от страха, и совсем не понимает, что ей делать. В школе Вита не находила себе места. С одной стороны, она не пошла искать брата, а с другой как она найдет его в темноте по малоизвестному поселку? Наконец, в конце коридора появляется знакомая копна каштановых волос. — Вита… — только начинает парень, но девчушка хватает его за руку и отводит в сторону. — Ты куда так испарился? Ты хоть представляешь, как я пересра… — она замолкает, увидев знакомую русую косу в коридоре, — испугалась? Шел рядом, а потом… Голос Виталины вздрагивает, и Арсений болезненно хмурится, пытаясь припомнить детали своего «исчезновения». — Я смотрел под ноги, пинал снег, а потом перестал слышать твои шаги. Поднял взгляд — а там ни черта. Даже следов твоих нет, а еще, — он сводит брови к переносице, — я кое с кем встретился. Соколов уже хочет продолжить свой рассказ, но резко хватается за голову и стонет. Вита тут же подхватывает его под руку, чтобы он не свалился. — Блин, не могу вспомнить, кого… Голова болит, вообще думать не получается. Виталина сжимает губы в тонкую линию и отводит брата к подоконнику. Он упирается спиной и медленно выдыхает. — Лучше стало? Не думаешь домой отпроситься? — Нет, все нормально. Девчушка хочет возразить что-то, но её перебивает звонок. Приходится смириться с решением старшего и последовать в кабинет. В дверях прыщавый мальчишка толкает их одноклассника и протискивается вперед всех, злостно посмеиваясь. Дети рассаживаются по классу, Вита с Сеней занимают свою законную предпоследнюю парту первого ряда. Но, стоит только всем подготовится к уроку русского, как в класс заходит неизвестный. Белобрысый паренек с толстенными окулярами и понурым взглядом. «Точно очкариком называть будут», — пролетает как минимум у половины класса в мыслях. Парнишка начинает разговор с учительницей, силясь доказать ей, что пришел правильно и нигде не ошибся. Восьмиклассники посчитали же его некоторые слова неплохим поводом для смеха. Но Лилия Павловна быстро затыкает их и тут же покидает кабинет с неразборчивой бранью. Вита поворачивается к брату, не особо обращая внимание на новенького. — Можешь вспомнить, кого видел? Юноша качает головой в знак протеста и с силой прикусывают губу. Но, видимо, еще одна попытка вспомнить вновь оборачивается головной болью, потому что тот хмурится и хватается за висок. — Ладно, не пытайся больше, только хуже станет… Не знаю, правда, от чего. По классу проносится гогот, и близнецы отвлекаются от своего разговора. Белобрысый мальчик стоит посреди класса и, кажется, сейчас его растерзают в клочья. Видно, что Арсений хочет ему помочь, да и Вите не особо нравятся такие открытые оскорбления. — Так ты не только слепой, так еще и глухой? Доску вытри, говорю! — прикрикивает Бабурин, тот прыщавый мальчик, и класс вновь посмеивается с его несмешных подколов. Вита хмурится и наклоняется ближе к брату, шепча: — Что делать будем? — Он новенький, как никак, помочь же как-то надо, — он окидывает сестру недовольным взглядом, словно та сказала что-то оскорбительное. Сеня вновь поворачивается к новенькому, и девчушка следует его примеру. — Эй, новенький! Садись позади нас, тут парта свободная, — он приподнимает руку, привлекая внимание не только белобрысого с очками, но и всего класса. Вита чувствует, как по рукам проходятся мурашки, но тут же слегка улыбается, тоже махнув рукой. Белобрысый мальчишка подходит к их парте, на пару мгновений медлит, но все-таки садится за ними. В тот же момент в класс заходит Лилия Павловна и ловит взглядом, где сел новенький. — Проблема с местом решена. Теперь начинаем урок… Как оказалось, Антон был неплохим пареньком. Он хоть и был стеснительным, но Сеня вполне быстро его разговорил. Вита тоже присутствовала в разговоре, но лишь тогда, когда ее саму затрагивала тема. В основном просто слушала, что всегда и происходило в диалогах с малознакомыми людьми. Семен же, видимо, нашел себя новую грушу для битья. На одной из перемен Вита стояла в компании девочек из класса и без интереса слушала сплетни, практически не скрывая своего безразличия. — Ах, а что я слышала про новенького, — щебечет Смирнова, — говорят, у него отец во что-то ввязался… Не приведет ли бандитов каких в поселок? О, кстати, говорили еще что-то про маму его… — Почему тебя так интересует его жизнь? — не выдерживает Вита, и тут же все взгляды устремляются на нее, заставляя пожалеть о сказанном. Катин взгляд, самый ядовитый, впивается в нее. И тут же на губах старосты расцветает усмешка. Виталина почти что уверена, что сейчас она скажет: «А что, тебе новенький понравился?». Но вместо этого в их компанию влетает кто-то и падает прямо на Катьку. Восьмиклассницы с бранью расходятся, смотря на Антона, которого только что обсуждали. — Извини, я не специально, — начинает было парнишка, но его перебивают. — Нет, ну вы посмотрите на него! — громко вскрикивает Катя, указывая пальцем прямо на Антона, — облапал меня прямо на глазах у всех! Я сейчас всё маме расскажу! Вита вздрагивает, слыша такое детское предъявление. Она хмурится, чувствуя, как ситуация усугубляется и перерастает в ссору. В конце коридора девчушка замечает знакомые каштановые волосы в компании мальчишек. И тут же понимает, что хуже уже не будет. — Тебя из школы выгонят, извращенец, — наконец, победно ухмыляясь, едко проговаривает Смирнова. — Я нечаянно… Меня толкнули, и… — Все видели! Среди нас слепых нет! Все внимание детей в коридоре приковывается к ссоре. Теперь вся школа ходуном ходить будет от новостей «Очкарик из 8 «Б» облапал дочку русички!». Вита не выдерживает и становится перед Катей. — Его же просто толкнули, что за сцены ты строишь? В началке что ли? — Виточка… — староста снисходительно улыбается, будто бы начинает разговор со слабоумной, — неужто все-таки втюрилась в Петрова? Или не понимаешь? Сзади слышится гогот Семена, но Виталина не оборачивается, смотря однокласснице в глаза. До этих пор она сохраняла нейтральное положение в классе, но смотреть на издевательства? Это уже чересчур. — Я понимаю лишь то, что вам, — она обводит других девчонок взглядом, и те сразу же замолкают, прекращая перешептывания, — делать нечего, как людей травить и с Бабуриным якшаться. Взгляд Кати почти сразу темнеет, но она не успевает ничего сказать, лишь с немым шоком смотрит Вите за спину. Последняя тоже оборачивается и видит, как Семен потирает щеку от удара, а у Антона занесена рука, как после замаха. — Лилия… — начинает было староста, как Бабурин кидается на белобрысого мальчишку и почти успевает схватить за ворот. Но пальцы не дотягиваются, и его хватает кто-то за ворот рубашки, с силой оттягивая. Виталина вообще не понимает, как у кого-то хватило силенок такую громадину оттянуть. Семен почти падает на пол, но удерживает равновесие. И теперь все взгляды устремлены на Антона. Которому помогает встать Виталинин непутевый близнец. Хуже все-таки стало. — Лилия Павловна! Лилия Павловна! Тут драка! — наконец, произносит Катя, выйдя из оцепенения. Но Вита смотрит ровно на Семена, улавливая его слова за гулом коридора лишь по губам. — Вам… пиздец.***
Вита сидела на подоконнике, и её почти трясло от негодования. Антон рядом разбирал свои учебники и тетрадки, а Сеня кидал виноватые взгляды на сестру, стоя рядом. — Ну и как теперь будете «сражаться» с Бабуриным? — почти сквозь зубы выдавливает девчушка, смотря больше на брата. — На шпагах? — шутит он, чтобы разбавить атмосферу, Антон даже прыскает, но гневный взгляд Виты остается таким еще на несколько секунд. Потом она спрыгивает с подоконнику и берет щеки близнеца в свои ладони, смотря почти с сожалением. — Ну вот, теперь на твоем смазливом девчачьем личике будут красоваться смачные синяки. И девчонки школы начнут за мной бегать... Антон опять едва ли сдерживает смех, но взгляд Арсения остается все таким же полурассеяным. Он перехватывает руки сестры за запястья и высвобождается от «плена». — Да не бурчи ты, мы с Антоном Бабурина уделаем на раз-два. Левый коронный, правый похоронный! Но шутку теперь не оценил даже Петров. Они вместе смотрели на Сеню, сверля его взглядами, но парнишка стоически их выдержал. Вита глубоко вздыхает и откидывается спиной на подоконник. — Ты правда думаешь, что там один Бабурин будет? — Вита права. Ко мне потом еще два каких-то подлетело… — С чего вы взяли, что я так думаю? — Соколов вскидывает брови и довольно ухмыляется, — я не раз с шайкой Пятифана за месяц сталкивался. Бабурин скорей всего на Антона рыпаться будет, а эти двое до меня докопаются. Может быть, попытаются побить, но это вряд ли, — он замолкает, делая паузу для пущей убедительности, — а вот тебя, Тох, помянем. Паренек вздрагивает, встречаясь с серым взглядом Сени. Он кажется серьезным и, вроде как, шутка обретает смысл совсем не шутки. — Ну, мы в любом случае вместе пойдем, — спустя минуту добавляет юноша, — ты обещал показать свои комиксы и в сегу погонять. К ним подходит их одноклассница, Полина, и поздоровавшись, начинает диалог с Антоном. Сеня с Витой же отходят чуть подальше. Мальчишка берет растрепавшуюся косу сестры, снимает с каштановых, в точь точь как у него, волос резинку и начинает переплетать все заново. — И зачем ты только к Бабурину полез. — Выдыхает девчушка и фыркает, слыша сзади смешки. — На меня нагоняешь, а сама с Катькой чуть не поссорилась. Один-один, в принципе. — С Катькой это одно, слухи какие-то попускает и успокоится. А Бабурин морду бить будет всю учебу. — Да ладно, мы здесь все равно не надолго. Могу и потерпеть. Сеня стаскивает резинку с руки и закрепляет доплетенную косу в самом конце. Вита поворачивается к нему, и парнишка замечает её потемневшие глаза. — Почему ты так уверен во всем? Девчушка хочет сказать что-то еще, но к ним подходит Антон, видимо, закончивший разговор с Полиной. Он рассказывает, что та предложила ему пойти после школы домой вместе, но тот отказался. Уже у выхода из территории школы Арсений повернулся к Вите и посмотрел ей в глаза. Лишь по одному единственному взгляду Соколова поняла, что её брат явно придумал то, что ей не понравится. — Слушай, Вит, сходи к бабушке в магазин и предупреди, что мы до друга в гости. А мы тебя… — он переводит взгляд на Петрова, — у моста подождем.