* * * * * *
Так, как уже было упомянуто, дорогой читатель, наши голубки окончательно встали только к обеду. Хотя прошу их за это не осуждать, так как и сама люблю долго спать. Да и нет в этом ничего плохого, совершенно. Пока Артур был в душе, уже «освежившийся» Василий готовил обед. Но он готовил обед не только потому, что англичанин был занят, но и потому что Артур может вкусно готовить и не отравить кого-то своей стряпнёй только тогда, когда он относительно не ворчлив. То есть это очень редко случается, потому летальность от дегустации стряпни Кёркленда нисколько не понижается. Сегодня Новгород решил, что сильно грандиозный обед он готовить не будет, потому сварил щи, ну и настругал два простых салатика. Но самым сложным было правильно заварить чай, так как Артур очень привередлив и требователен в этом деле. Однако Василий не был бы Великим, если бы за всё это непродолжительное время их с Артуром отношений, не научился правильно заваривать чай. Так что, огромный плюс новгородцу за это, ведь он сам же себя спас от нотаций этого «консервативного засранца», как обычно называл Артура Иван, а временами и Гилберт. —И всё же хорошая погода на улице, надо бы нам прогуляться пойти, как тебе идея? А то, что за дело, сидеть, да дома киснуть… — спокойно спросил Вася, накладывая, уже поевшему щи, Англии салатик. —Погода — как погода… Но прогуляться выйти я не возражаю… — на удивление, Артур ворчал гораздо меньше, чем утром, а это значило только то, что Вася всё делает правильно и к вечеру, а может и раньше, настроение у англичанина должно подняться окончательно. —Кстати, твой бывший подопечный не соизволит неожиданно заехать к тебе? — с некоторым лёгким, но одновременно скрытым волнением спросил новгородец. —Этот проблемный подросток? Не должен, он мне как-то мельком упомянул, что сегодня занят сильно. Хотя, честно, мне и дела то до него нет. Всё же Альфред не отсвечивает сильно, в последнее время и ладно. —усмехнулся Артур. —Верю-верю, конечно же нет дела… Так, давай тогда доедай, а потом сразу же проветриваться пойдём… — резкий стук в дверь, а после вероломное её открытие, очевидно своими ключами, было неожиданностью для Артура, а уж для Василия и подавно. Но оба вскоре догадались, что это родственники. Родственники Артура. Активный шотландец, миролюбивый и будто «под кайфом» ирландец, а так же самый приятный из всей этой разношёрстной компании — Уэльс. —Артур, скотина, мог бы и поздороваться, всё-таки не чужие люди приехали! — активный голос и шотландский говор. Это точно старший брат Англии. —Спокойно брат, он же не один дома. Они тут явно заняты, а мы их от таких личных вещей отвлекли, хе-хе — расслабленный голос и Североирландский говор звучали очень приятно, для всех, кроме Артура. —Боже, давайте хоть сегодня будем относительно вежливо себя вести. Всё же Арти наш брат, тем более мы без приглашения, а это уже очень неловко… — рассудительность в каждом слове, а так же уэльский акцент, это парень, наверное был единственным человеком в этой компании, на кого не распространялся гнев англосаксонца. Василий тихо шепнул Артуру: —Сохраняй спокойствие, радость моя, я думаю, что они на пару часов к нам «забежали». Просто потерпи немного. — расслабленно улыбаясь, шептал Новгород. Всё же он знал, что Артур не любит часто проводить время со своими ближайшими родственниками. И, честно говоря, его Василий мог его понять. Даже при том, что со своими родными у русского проблем нет. Совершенно нет. —Кх… Ладно, думаю ты прав и долго они тут не задержатся. В любом случае нужно их встретить «по-нормальному», хотя я бы и на порог их не пустил, да только они уж сами зашли. — чуть спокойнее ответил Англия. Чуть позже, когда вся наша новоприбывшая компания, а так же хозяин дома и его «близкий друг» собрались в зале, началось то, что Артур больше всего в своей жизни терпеть не мог. Да, это именно тот самый момент, когда твои родственники, пускай и «относительно мирно», но в твоём присутствии, перемывают кости тебе же. Так ещё и в присутствии твоего… «парня» если можно употребить это понятие в отношении Васи. —Так, и давно ты приехал к брату, Василий? — миролюбиво и вежливо обратился к новгородцу Уэльс. —Да, вчера вечером… А кстати, что это вы так неожиданно и сразу втроём приехали? — старался поддерживать разговор русский. —Да просто узнать захотелось, что этот пятибровый оболтус делает тут и почему это он так неожиданно взял себе отпуск почти на месяц. Но причина, как я понимаю, более чем ясная. — пассивно-агрессивно вклинился в разговор Шотландия. Но эта пассивная агрессия была направлена на Артура, а не на Василия. —Да у нас у всех по пять бровей, старый ты маразматик! — не выдержал Артур, который как раз сидел в кресле, рядом с диваном, который и занимали трое его братьев, а напротив, в соседнем кресле сидел как раз Василий. —Вообще Артур прав, но давайте хоть сейчас ссориться не будем, а? Мне вот что-то вспомнилось, когда ты был маленьким Арти. Ну, я про тот самый случай в церкви. — продолжал весело и расслабленно улыбаться ирландец. —Какой такой случай? Заинтриговали, аж… — Вот теперь русскому стало интересно, что же это за случай такой. Потому как он мало спрашивал Артура о его детстве, а англичанин не горел желанием начинать рассказывать что-то подобное первым. —Да он про то, когда Арти услышал, тогда новые для него, бранные выражения и его очередная исповедь в церкви состояла почти полностью из этих слов… — дополнил Уэльс. —А потом он бегал от меня, когда я хотел отучить его от таких исповедей, хах… — закончил этот странный рассказ шотландец. Англия хотел провалиться сквозь землю от стыда и неловкости. С какой-то надеждой на то, что разговор перетечёт в другое русло, он посмотрел на Василия, который был, казалось, спокойнее удава. —Хах, боже мой, кажется я знаю ещё одного гения, который таким же образом лохонулся в церкви — интригующе проговорил новгородец. —Да ну, ты про Россию? — как-то хором спросили братья, отчего всем троим стало неловко, а Вася только хохотнул. А Артур, всё молчал и слушал. —Нет, про Иисуса Христа. Ну конечно про Ваню, ещё младших братьев стран, с территорией равной большой половине суши в этом мире, у меня нет. — Вася улыбнулся своей гениальной шутке, а после продолжил — Мать его тогда, конечно, не выпорола, она у нас демократичная женщина была, в этом плане, да и ни его, ни меня пальцем не трогала. Англии немного полегчало от того, что вектор повествования сменился на Россию. Василий очень бурно рассказывал какие-то особенно яркие воспоминания из их общего с Иваном детства. И таким вот образом, ближе к шести часам вечера, братья Артура наконец-то уехали, оставив нашу парочку наедине. Стоило только видеть лицо Кёркленда. Ведь это было лицо человека, испытавшего все стадии стыда, а потом наконец-то дождавшегося облегчения своих страданий.* * * * * *
Ужин сегодня тоже вызвался готовить Васька, потому что жить хотелось. А Артур сильно и не возражал. Он вообще как-то присмирел к вечеру. Слишком присмирел. Даже не ворчал вовсе, а на шутки Васи отвечал тихими смешками. После ужина эти двое, как обычно, находились в спальне. Вася что-то читал, а Артур, повернувшись на бок, казалось, уже собирался уснуть. Только Василий подумал, что уж больно странно, что его вечно активно-недовольный или просто «живенький» англичанин лежал как убитый. И это при том, что ничего утомляющего Кёркленд сегодня не делал. Казалось, словно он был чем-то сильно огорчён и просто находился в подавленном состоянии. Потому Новгород отложив книгу на тумбочку, нежно обнял со спины Артура и спросил: —Артур, милый, всё нормально? Ты какой-то слишком тихий, я… — его речь резко прервали, так как Англия перевернулся лицом к нему. —Нет, всё не нормально… Скажи, — он нервно вздохнул — зачем я тебе? Я вредный, ворчливый, действительно отвратительный временами. Мои братья ненавидят меня и хотят как можно скорее стать независимыми, мой младший брат захотел свободы, лишь бы не быть рядом со мной. Я использую людей и другие страны в своих целях, если во мне и было что-то хорошее, то сейчас ничего хорошего уже не осталось. Никто не доверяет мне, никто не хочет быть рядом со мной, так почему ты… — его голос срывался на протяжении всей его речи, а к концу из его глаз текли солёные слёзы. Непонятно, почему Артура прорвало на такие откровения в этот вечер, но он всё же высказался. Англичанин хотел было ещё что-то сказать, но договорить его монолог, полный самобичевания ему не дал Василий. Новгородец осторожно обнял его, смотря Артуру прямо в глаза, и ответил: —Ну как никто… Я хочу быть с тобой рядом, и я буду. — тяжёй вздох и более мягкий тон голоса. — Даже если, не дай Бог, будет очередная масштабная война, я всё равно не смогу ненавидеть тебя… Я люблю тебя и ты нужен мне, даже таким отвратительным, каким ты себя описал. В тебе есть что-то хорошее, просто ты не замечаешь, потому что привык не замечать… Я и сам временами думаю, что являюсь той ещё сволочью… Ну да чёрт со мной, если хочешь знать, ты первый к кому я испытываю настолько сильные чувства, — он ласково улыбнулся — а значит хрен ты от меня отделаешься, даже если попытаешься «морально ранить.» Со мной такие штуки не действуют уже очень давно. Обжёгся однажды и иммунитет заработал. Непонятно как, тем не менее Артур проявил инициативу первым, нежно и требовательно поцеловав Василия в губы, стараясь, как можно плотнее прижаться к своему русскому. Всё же слова Василия сильно подействовали на англичанина, сильно и так, как нужно. —I… I love you too much—трепетным голосом проговорил Артур, хватая ртом воздух, пока русский целовал его везде, где только мог.— I need you, I really need you, Vasya. —Я знаю, что ты любишь меня, знаю, что нужен тебе, так же сильно, как и ты мне… — горячо так нашёптывал Василий, покрывая шею и губы англичанина поцелуями. Всё же тактильность — их общая слабость. —Мхм…ахм… Вась…я… And I… want you just as much… god— донельзя возбуждённым голосом пролепетал англичанин. —Ммм, хороший мой, я даже вижу, насколько сильно… — ответил Василий, увлекая своего любовника в более длительный и страстный поцелуй, таким образом давая Артуру забыть те глупые меланхоличные мысли, окунувшись в более тёплые и трепетные ощущения. Пускай и ненадолго, но это поможет англичанину. Определённо. Судя по всему, наши два «товарища» ещё очень долго будут лечить свои душевные раны чувствами друг к другу в этот вечер. Примерно до утра, это точно. Хорошо, что они сошлись и оба об этом не жалеют. Ведь, что Василию, что Артуру нужен был кто-то, кому можно высказать такие потаённые и тяжёлые чувства, а в ответ получить необходимое тепло и любовь. Да им обоим и так понятно, что когда-нибудь они точно будут стоять по разные стороны баррикад. Главное, чтобы это «когда-нибудь» не наступало как можно дольше. Пока они могут быть вместе, у них всё будет хорошо, а далеко в будущее лучше не заглядывать — вредно для нервной системы.