Делай то, зачем пришел

So you got what you always wanted So you got your dream come true Good for you Good for you, you, you Got a taste of a life so perfect So you did what you had to do Good for you Good for you

Ивана не покидало стойкое ощущение того, что все идет не по плану. Не то что бы у него на самом деле был какой-то план- трудно было предсказать, получится ли у него пробраться к замку вообще. Как только он пересек границу, Кощей наверняка сразу узнал об этом- но не предпринял ничего. Царевич спокойно продвигался вглубь территории Бессмертного, вплоть до цели своего пути. Нельзя пройти сквозь морок леса без моего ведома. «Ему просто все равно? Почему я хотя бы не столкнулся с каким-нибудь отрядом, защищающим границы? Или он ждет меня, словно охотник, расставивший силки?», размышляет Иван, спускаясь с лошади и подходя к воротам замка. «Если я вышел отсюда живым один раз, значит выйду и второй» От чего-то юноша отчётливо понимал, что вот именно сейчас у него есть последний шанс повернуть назад, выбрать не ворошить осиное гнездо. Иван окидывает взглядом высокие, темные своды башен замка и ощущает, как по позвоночнику пробегает холодок. Тебе никуда от меня не деться Бессмертный, стоящий у окна, вглядывается в маленькую фигуру, в нерешительности замершую у ворот. Когтистые пальцы в нетерпении барабанят по оконной раме. Тонкие губы растягиваются в довольном оскале, когда юноша входит-таки в приоткрытые ворота. «Как забавно, что твоя неразумная опрометчивость дала нам шанс встретиться снова, царевич» *** «Он определенно плетет какую-то интригу и специально маринует меня ожиданием. Совсем как тогда… Третий день уже пошел. Хотя, глупо было ожидать, что он встретит меня с хлебом с солью на пороге» Иван буравит недовольным взглядом потолок. С одной стороны, с ним обходились подчеркнуто вежливо и уважительно: …Да-да, господин знает о вашем прибытии… …К сожалению, у него слишком много неотложных дел сейчас, и если вы так настаиваете на разговоре, вам придется подождать… …Нет, и сегодня повелитель, к сожалению, не сможет вас принять… С другой- из всех сотен комнат этого гигантского замка его селят в ту самую, с гигантской кроватью с балдахином, застеленную красными шелковыми простынями. Здесь все точь-в-точь как тогда, когда он был пленником. В этой мелкой детали столько кощеевой едкой иронии, мол: «Ты как, кажется, соскучился, царевич? Забыл, каково тебе было здесь, и кем ты был? Так я напомню». Бессмертный явно дразнил его, и Ивану буквально зубы сводило в раздражении от понимания этого простого факта. Еще хуже становится, когда вместе с очередной трапезой ему преподносят широкий, золотой браслет- и на выраженное недоумение служанка, почтительно кланяясь, тихонько роняет: — Маленький знак внимания, извиняющий ваше ожидание. Повелитель просил передать, что считает, что вам к лицу подобное, и выражает надежду, что подарок придется по душе. В тот момент царевич даже не смог сдержать перекосившееся от злости лицо, и с трудом дождался момент, когда его оставят одного, чтобы в ярости зашвырнуть браслет в угол комнаты. маленький знак внимания Призванный на самом деле напомнить ему золотые кандалы, украшавшие его лодыжку в течении, многих, многих дней. — Хах, мне подобное к лицу, как же! Вот же ублюдок! — Иван в ярости меряет ногами комнату вдоль и поперек, едва удерживаясь от того, чтобы не отпинать попавшийся под горячую руку сундук. Нет никаких сомнений, что Кощей завел с ним свою излюбленную игру в кнут и пряник, только теперь уж совсем и не скрывает, что пряничек-то ядовитый, а что до кнута… тут тяжело и даже страшно предсказывать. «Так, нужно просто успокоиться. Он знает, что такие вещи выводят меня из себя и специально расшатывает», — Иван останавливается и проведя ладонями по лицу, словно стараясь стереть с себя злость и раздражение, затем зарывается пальцами в волосы, — « Когда я буду говорить с ним, будет происходить то же самое, а мне нужно остаться спокойным и выведать то, что мне нужно. Не вестись на эти дешевые провокации». Царевич усилием воли уменьшает поднявшуюся в груди бурю эмоций и поднимает с пола тяжелое, массивное украшение и крутит в руках, разглядывая. «Если тебе, черт возьми, так нравится играть со мной, то почему же ты выпустил меня из своих рук?», — отблеск золота, тяготящего ладони не дает никого ответа, лишь навевает более тревожные думы. Устало выдохнув, Иван небрежным движением руки отбрасывает подарок на стол и опускается на край кровати. Что ни говори, а тактически ужасно гадкий ход- стены этой комнаты так и нашептывают о всех тех ночах, когда он позволял себе отдаваться в руки врагу. И воспоминания об этом помимо воли отзываются в теле томительным зудом. Когда на следующий день ему наконец объявляют, что Бессмертный ждет его к ужину, Иван ощущает, как в первую секунду после этих столь долгожданных слов, тревожно сосет под ложечкой и кончики пальцев покалывает от волнения. Царевич берет с собой книгу, чье происхождение так необходимо выяснить, и решительным шагом отправляется к Кощею, намереваясь с достоинством встретить лицом к лицу со всем, что бы ему не подкинули коварные руки бывшего пленителя. Юноша, не дрогнув ни мускулом, с гордо поднятой головой, проходит через длинный зал к столу, за которым не раз преломлял хлеб со злом и садится напротив Бессмертного, смотря прямо ему в глаза. Тот спокоен и величественен, но Иван не может не заметить, что за умиротворенностью взгляда, которым окидывает его мужчина, таится азартный блеск. — Ну что ж, здравствуй, Ванечка. Давно не виделись, — протягивает Кощей тягучим, бархатным тоном, который таит в себе и угрозу и игру одновременно, тем самым, от которого сразу бежит дрожь по позвоночнику, — Какими судьбами? Царевич, не меняясь в лице и не теряя спокойствия и решительности взгляда, тем не менее чувствует, как что-то внутри делает бешеный кульбит и сердце прыгает вниз. Он снова ощущает себя идущем по канату, натянутому над бездной. Можно ли пройти по нему дважды и остаться целым? — Это, кажется, тебе принадлежит? — Кощей внимательно наблюдает, как гость достает из сумки книгу и положив на стол, толчком руки заставляет ее проскользить на противоположную сторону стола. Что ж, его догадки оказались верны. «Интересно. Значит, таки сунул свой нос куда не надо и пошел искать, где конец ниточки. И не побоялся ведь полезть напролом. Безрассудство и глупость- это все про него». — Предположим, — кратко бросает в ответ Бессмертный, едва заметно скалясь краями губ. Кощей неотрывно смотрит на полное решительности докопаться до истины лицо Ивана. Когда ему донесли, что этот неугомонный находится на границе между землями нави и яви, Бессмертный испытал в одинаковой степени несколько чувств- азарт, недоумение и злость. С одной стороны, учитывая как долго юноша лелеял мечту вырваться из его плена- данный рискованный поступок говорил о крайней степени необходимости. С другой — этот белокурый дурень мог и не думать особо, взвешивая на чаше весов риски и последствия. А с третьей, черт возьми- почему у него настолько отключенный инстинкт самосохранения? Почему он вообще смеет думать, что ему будет дан второй шанс покинуть это место? На чем держится эта самоуверенность? Глупость? Храбрость? Кощей испытывает колющее чувство досады и раздражения- стоило ли прикладывать столько душевных усилий к тому, чтобы позволить этой птичке упорхнуть из рук от греха подальше, чтобы через пару месяцев, вновь увидеть его на пороге? Этот глупец даже не понимает, насколько сильно он искушает его своим появлением. — Хотелось бы узнать, каким образом она покинула библиотеку, — Иван чувствует, как помимо воли сердце судорожно стучит. — Хм… такой хороший вопрос, — Кощей делает глоток из бокала с наигранным размышлением в голосе, — Знаешь, у меня так много книг что за всеми не уследишь… Быть может кто-то украл, а быть может одолжил кому-то…- беспечным тоном протягивает мужчина, наслаждаясь тем, как у царевича непроизвольно дергается бровь, а его пальцы напряженно сжимают приборы, — А почему это для тебя так важно? — Я хочу узнать правду, — максимально спокойно отвечает Иван, но Бессмертный без труда считывает, как раздражают юношу его ответы. — Ох, ты хочешь узнать правду. Как мило, — хмыкает Кощей, — Но вот в чем вопрос, царевич… Стоит ли она вообще того? Что ты будешь с ней делать, с этой правдой, ты подумал? И вообще, правда такая вещь- у каждого своя. — В смысле? — вздернув подбородок с проскакивающим раздражением в голосе переспрашивает Иван, думая: «Он явно не настроен на прямой разговор. Будет юлить и издеваться. Прямо показал, что понял, о чем я говорю и тем не менее продолжает свои игры». — В самом прямом смысле, свет мой,— Бессмертный с наслаждением подмечает, как перекашивается лицо царевича при звуке этого обращения, — Если правда окажется неприятной, что ты будешь с ней делать? Если она разрушит твою жизнь, куда ты ее понесешь? Ты так хотел свободы и получил ее, так что ж тебе не живется спокойно и вольготно на белом свете? Или быть может… Кощей поднимается со своего места и обходя стол, подходит к юноше. Ивану требуется приложить определенные усилия, чтобы не дернуться с места и не отстраниться. Горький опыт подсказывает ему, что чем спокойнее речи Бессмертного, тем опаснее может обернуться ситуация в следующую минуту. Но сейчас ему нельзя выйти из себя или показать лишних эмоций- поэтому царевич лишь поворачивает голову к подошедшему мужчине, ожидая продолжения его слов. — Быть может, — Кощей наклоняется к лицу юноши и подцепив когтем подборок, тянет его к себе, — просто соскучился и искал повод зайти? — Бессмертный переходит на провокационный шепот, находясь, пожалуй, уже слишком близко к губам бывшего пленника. Иван, сперва в каком-то странном оцепенении завороженно смотрит в аметистовые глаза, пугающе быстро оказавшиеся на расстоянии сантиметров, а затем вздрогнув, резко отворачивается. От близости Кощея по телу невольно бегут мурашки, и самое неприятное для царевича, что это не дрожь отвращения, как бы ему не хотелось. — Держи свои руки при себе, — холодно бросает Иван, исподлобья бросая злой взгляд на мужчину, несмотря на то, как зарделись его щеки, — Я больше не пленник, уговор был- что я твой, пока сможешь меня удержать. — Так значит, ты все же считал себя моим? — не снижая провокативности интонации, продолжает шептать Бессмертный, обходя стул сзади и оперевшись ладонями на спинку, нависает над самым ухом собеседника со спины, — Мы же оба прекрасно понимаем, что я просто позволил тебе уйти. И ты очень сильно рискуешь, сидя сейчас здесь с таким напыщенным видом. Иван ощущает жаркое дыхание, опаляющее его ухо и шею, и чувствует, как по телу непроизвольно разбегаются мурашки. Кощей ходит по тонкой грани- не касается его, но скользит в миллиметрах от, и это отзывается покалывающим волнением. — Как бы то ни было, уговор есть уговор, — не в силах больше сидеть спокойно Иван вскакивает на ноги, и оборачивается лицом к Кощею, правда, в ту же секунду об этом жалея- теперь он заперт между краем столешницы и Бессмертным, — Ты прекрасно понял, о чем я говорю. Мне нужно знать, откуда эта книга у Милы. Кощей с довольной усмешкой считывает непроизвольную реакцию юноши, румянец на его щеках, инстинктивное желание отодвинуться подальше. Все же, человек привыкает ко всему, и как бы не брыкался царевич, его тело привыкло к его рукам, шепоту, ласкам, и эта привычка сейчас играет против него — Ты чертовски плох в переговорах, царевич, не то что твоя сестрица, — Кощей роняет крохи информации, раздразнивая юношу, внимательно следя за реакцией на свои слова, — А мне что с того, что тебе внезапно захотелось все выяснить? С какой стати я вообще должен говорить с тобой об этом, мм? — Бессмертный вопросительно поднимает бровь, растягивая губы в усмешке. Иван вцепляется пальцами в стол, пытаясь унять быстро колотящееся сердце. Стоило подумать заранее об этом разговоре, тем более у него была куча времени на это. Сейчас юноша злился на себя, на то, как глупо и нелепо выглядит сейчас, на собственное волнение, и на Кощея, явно подтрунивающего над ним. Воображаемый канат над бездной под ним шатается и ходит ходуном- а он пройдя лишь пару шагов, уже еле удерживает равновесие. — Правда вещь такая, я бы сказал, на вес золота, что ты вообще можешь предложить за нее? — продолжает наседать Бессмертный, уменьшая и без того небольшое расстояние между собой и юношей. — А ты хочешь все того же, верно? — высоко и гордо держа голову, дерзко отвечает Иван — Ты-то наверняка соскучился. Зачем только тогда отпускал? — Быть может для того только и отпускал, чтобы ты снова здесь оказался, — скалится Кощей, укладывая ладони на стол, по обе стороны от царевича, окончательно лишая пространства для маневра, — Ты же такой… неугомонный, — Бессмертный наклоняется над лицом Ивана, вновь оказываясь в опасной близости. — Ты не мог знать, как я поступлю, — «не мог же ведь, правда?» — бьётся в голове юноши, пытающегося максимально отстраниться, но не находящего буквально ни сантиметра лишнего пространства вокруг себя. — Да, но ты чертовски предсказуемый, когда дело касается таких вещей, — « Пусть все это выглядит как продуманный изначально план, так даже лучше», — думает Кощей, внутренне злорадствуя тому, что царевич сам принес ему козырь в рукаве, — Но все же предупреждаю последний раз, пока у меня еще хорошее настроение: правда тебе не понравится. Так может лучше попытаться вернуться домой, закрыв глаза на некоторые…ммм…несостыковки? Или, если хочешь, можем для начала скоротать вместе вечерок другой, — последние слова Бессмертный уже буквально выговаривает в губы юноши, и в следующую минуту накрывает их напористым, развязным поцелуем. И хотя почти сразу Иван отталкивает его, они оба успевают почувствовать трепетную дрожь, пробежавшую по телу царевича, и этого достаточно, чтобы на лице Кощея вырисовалась самодовольная ухмылка. — Нет! Я же сказал, не распускай свои мерзкие руки! — Иван чувствует, как его губы горят огнем, и в груди закипает гнев, от спокойствия остаются жалкие крохи, он вытирает рот ладонью, пытаясь сразу же стереть касания Бессмертного — Я не шлюха, и ложиться под тебя не собираюсь! — Да? А кажется ты отлично справлялся с этой ролью, и даже вошел во вкус, разве не так все было? — А ты повелся на это, но правда в том, что ты всегда был одинаково омерзителен мне! — выплевывает юноша прямо в лицо Кощею, ощущая, что его несет, и надо бы остановиться и успокоиться, иначе добром не кончится, но царевич уже просто не может, — Быть может, тебе хотелось пребывать в иллюзии, что я испытываю к тебе что-то кроме ненависти, но это никогда не было так! Иван почти срывается на крик, и уже в который раз упускает момент, когда аметистовое сияние сменяется на золотой блеск. Конечно, его чувства были в миллион раз сложнее и запутаннее, чем юноша сейчас рисует, но он с трудом был готов признаться в этом самому себе- что уж говорить про Кощея. Ужасно, чертовски сильно не хочется принимать мысль о том, что он в итоге поддался ему по-настоящему, искренне, хотя бы и малой частью. Что были ночи, когда он робко переплетал его ладонь со своей, не думая о последствиях. И хотя Кощей в глубине души знает, что Иван просто по природе своей не мог бы изображать такое так долго и последовательно, и что юноше наверняка просто не позволяет гордость говорить об этом иначе, слова царевича отдаются Бессмертному ядовитым уколом, попадая в самое болезненное. То чувство, которое проросло в его душе колючим сорняком, в любом случае колоссально несоизмеримо с тем, что чувствует к нему юноша, если чувствует вообще. «Хочешь правды, значит. Ну что ж, будет тебе правда», — думает Кощей с холодной яростью отстраняясь от пышущего злобой царевича. — В таком случае у тебя талант к лицемерию, каких еще надо поискать. Не может не вызывать восхищения. Хотя это у тебя семейное, ничего удивительного, — Кощей вернувшись к своему месту залпом допивает бокал вина: « В конечном итоге, все наши разочарования делают нас нами. Так к чему его беречь?». — Ты ничего не знаешь о моей семье! — лицо Ивана кривится, он в ярости ударяет ладонью по столу. — Это ты ничего не знаешь о своей семье! — со злобным смешком парирует Бессмертный, — Хочешь правды? Я никогда не похищал твою сестру. Она пришла ко мне сама, чем немало удивила меня. Но у нее было предложение, которое меня заинтересовало, и мы пришли к соглашению. Никто ее не удерживал и не пленял. Когда к моим ногам притащили тебя, она вообще-то уже собиралась в обратный путь. И что же она сделала, когда получила твою записку и узнала, что ты тут, в плену? Она не сделала ничего! Хотя могла вернуться, хотя бы попытаться. Она оставила тебя, бросила, потому что ее корыстный интерес был для нее важнее! И твоего дружка, как я понимаю, тоже прихватила по пути обратно- он видимо решил что девица ему милее и дороже, чем ты, — Кощей со злорадным наслаждением наблюдает, как от каждой его следующей реплики лицо юноши становится все бледнее и бледнее, — А ты как идиот бросался здесь на амбразуру, защищая ее честь, хах! Терпел все, что я делал с тобой, лишь бы я не тронул твою невинную дражайшую сестренку! Как было смешно за этим наблюдать, ты бы знал! Мила продала тебя и ни разу об этом не пожалела, судя по тому, что не рассказала ничего сама- иначе ты бы не пришел сюда как идиот с этой книгой, которую, да, дал ей я. И не только книгу, кстати говоря. Всякий раз, когда я говорил тебе что тебя оставили здесь одного, бросили, и что нет никакого смысла в твоей борьбе- ты наивно полагал, что я лишь дразню тебя, но я лишь говорил правду, которую ты так отчаянно хотел сегодня услышать. — Это все ложь. Ты просто в очередной раз издеваешься надо мной, — Иван оседает обратно на стул, ощущая как все внутри замирает, покрываясь холодом. Он потерял равновесие и падает, падает в черную бездну. — О нет, дорогой мой, это правда, та самая правда, которую ты так хотел. Так доволен ли ты ей? — Кощей с победоносным злорадством видит, как васильковые глаза стремительно теряют блеск, и что-то внутри царевича рассыпается. — Что…что она хотела? Ради чего пришла? — тихо, едва слышно выдавливает из себя Иван, пытаясь осознать услышанное. — А вот это уже не твоего ума дело. Эта сделка меж мной и царевной- и суть ее тебя не касается. Я же говорю, в вашем гнилом семействе весь дипломатический талант явно достался ей. Могу лишь сказать, что тебя продали за несоразмерно маленькую цену, как по мне. Хотя, кому как судить- своя рубашка ведь ближе к телу, верно? — скалится Кощей, — Всем, кроме тебя дурака. Ты легкомысленно отказался от всего, что я тебе предлагал, потому что ты не предатель, и ты не продаешься. И где ты теперь? У тебя нет ни семьи на самом деле, ни богатства, ни власти. Ты сделал не ту ставку, и ты проиграл все. Иван ощущает как его голова кружится, и все замирает, а последние слова Кощея доносятся как будто сквозь пелену. До смерти не хотелось верить, но все сходилось. — Значит… и тогда, когда я впервые увидел тебя, и тогда, в темнице ты… ты просто врал мне? Ты никогда не собирался ничего с ней делать? Твой шантаж все это время не имел никаких оснований? Кощей смеется, злобно и раскатисто, и этот смех, отскакивая от стены и уходя в высокие своды замка проникает под кожу юноши острыми иглами, окончательно добивая. — Именно, и это кажется мне самым забавным, — Кощей чувствует, что буквально не может остановиться, продолжая метать фразы, словно стрелы, каждая из которых попадает в цель, хотя Иван уже явно достаточно шокирован и надломлен, — На самом деле, у меня были на твою персону некие планы, но твое твердолобое упрямство показало мне, что в отличие от Милы, ты в упор не видишь выгоды и не умеешь идти на компромиссы. А ведь для тебя все могло сложиться иначе… Что с твоим лицом, Ванечка? Не нравится эта правда? А я предупреждал тебя, но ты никогда меня не слушал… Не понимаю, тебе за что больше обидно- за мой маленький невинный обман, который был призван дать тебе мотивации быть более покладистым? Или за то, что ты раздвигал ноги ради сестры, которая даже не удосужилась помочь тебе? Или быть может за то, что твой друг предпочел ее тебе? Как ты там говорил как-то раз- «Главное, что я никого не предал»? Что ж, надеюсь эта мысль будет продолжать греть тебя, и теперь, когда ты знаешь, что все предали тебя. Иван не отвечает ничего, невидящим, стеклянным взглядом упираясь в стол. Руки юноши мелко дрожат, он буквально леденеет от оцепенения и шокирующей в своей простоте истины, вываленной на него разом. Все разом теряет смысл: все, на что он опирался и держался, все во что он верил, рассыпается на тысячи маленьких осколков. В голове всплывает лицо Милы, и теплые, ласковые слова: Ты можешь доверять мне, Ваня Ты всегда можешь рассказать мне все, если хочешь «Только вот ты не рассказала мне, да, сестренка?» — думает царевич, и его губы невольно трогает нервная, дерганная улыбка. — Не стоит огорчаться так сильно, царевич, — Кощей вновь подходит к замершему Ивану, опуская ладонь на голову, в издевательском утешении поглаживая юношу по голове, — Не ты первый, не ты последний. Можешь вернуться домой, и продолжать делать вид, что все в порядке- только книгу захвати, Миле без нее, я подозреваю, чертовски неудобно. Или можешь отомстить, хотя это было бы не в твоем стиле, но возможно, теперь ты посмотришь на многие вещи иначе. А хочешь… оставайся здесь. За тридевять земель все равно по настоящему никто тебя не ждет, — Кощей наклоняется к уху Ивана, который никак не реагирует ни на слова, ни на касания, и продолжает буравить остекленевшим взглядом стол, — Придумаем, как тебя утешить, — Бессмертный касается шеи замершего юноши легким, мимолетным поцелуем, — В конечном итоге, лучше быть искренне желанным врагом, чем неискренне любимым братом и другом, не находишь? Кощей, окинув напоследок царевича снисходительным взглядом, покидает залу. Ни он, ни тем более Иван, полностью погруженный в оцепенение, не замечают, как в отражении одного из зеркал, мимо которого проходит Бессмертный остается золотой блеск.